Неотосланное письмо

Здравствуй, Наташа! Пишет тебе твоя ровесница, девочка Настя из далекого и не известного тебе 2015 года. Когда я узнала твою историю, я поняла, я почувствовала, что это история целого поколения, история моего родного города и страны. И так мне захотелось поговорить с тобой, узнать, как сложилась твоя судьба после войны, после этой страшной блокады Ленинграда. Ведь ты, вопреки всему осталась жива, так же как вопреки всему выстоял наш с тобой родной город. Я читала про вашу с Люсей и Катей дружбу и представила себя вашей четвертой подругой. Я представила, как бы мы с вами сидели в летних сумерках в старой ленинградской квартире и болтали бы обо всем на свете. Но как я не старалась, я не смогла представить как стояла бы с хлебными карточками в негнущихся от холода пальцах и видела бы как изможденные люди везут на санках своих умерших близких. Как же так, Наташа?! Почему была эта Война, и так много погибло невинных людей? Вот спросила тебя и поняла, что для меня важнее вопрос не «почему?», а «для чего?»! Может быть для того, чтобы этот нечеловеческий ужас больше никогда не повторился?! Но для этого надо помнить обо всех: о маленьких и взрослых, которые приняли на себя страдания для того, чтобы мы, дети из 2015 года могли дружить, учиться, влюбляться, ссориться — могли ЖИТЬ! Чтобы я смотрела на своего маленького брата и не боялась, что ему, как твоему братику Тотику придется есть технический желатин с маленьким сухариком, смазанным глицерином. Ольга Берггольц писала: «Дорогой жизни шел к нам хлеб, Дорогой дружбы многих к многим, Еще не знают на Земле Страшней и радостней дороги.» И как это радостно, что именно эта Дорога спасла тебя, твою маму, Тотика, Люсю и Катюшу. У меня перед глазами другая Дорога — Дорога твоей жизни, Наташа! Дорога страшная, тяжелая, но такая правильная. После того как я прочитала вашу с девочками историю, я поделилась с мамой тем, что узнала из книги. Я пересказала историю про мальчика, который украл у твоей подруги, Наташа, кусочек хлеба, чтобы накормить свою маленькую обессиленную сестренку. И она, увидев как девочка послушно открывает свой ротик для очередного крохотного кусочка, ничего не сказала воришке, а просто ушла, хотя понимала, что от этого кусочка зависит жизнь её и твоих близких. Ей пришлось в одночасье повзрослеть и стать мудрой. Рассказывая этот эпизод я не выдержала и заплакала. Моя мама обняла меня и объяснила, что-то, что я плачу — это очень хорошо и правильно. Значит, я чувствую, значит вся эта история в моем сердце и этого у меня уже никто не сможет отнять. Подруга моя, Наташа, закончить свое письмо через время я хочу обещанием, тем, которое Люся дала своей и твоей маме. …в любой ситуации будешь держать себя молодцом и мама будет знать, что ты не кислятина, а настоящий человек! Обещаешь? — Люся подняла голову. Глаза ее были сухи, но лицо побледнело как бумага. — Обещаю - шепнула она чуть слышно. Наташа, я обещаю тебе быть ЧЕЛОВЕКОМ и помнить о том, что когда-то случилось с тобой и с нашей страной. Помнить! Главное — помнить!