Дневники бродячего комедианта

Это были первые дни весны. Наш балаган остановился на огромном пустом ещё лугу, окруженным темным лесом. Жизнь вокруг звенела, шуршала, шумела ручьями, хлюпала лужами и цвела. Лошади нашли первый в этом году корм под подтаявшим снегом и увлеченно пожевывали это лакомство. Я же, выпрыгивая утром из вагончика, умудрился попасть прямо в небольшое озерцо, окончательно пробудившись так резко, как, пожалуй, не просыпался ни когда в жизни. В воздухе пахло подснежниками. Пришлось залезть обратно к себе и переодеться, но тихо, чтоб не разбудить Тиля – мальчонка так заигрался у меня вчера, что заснул прямо на шкуре перед печуркой. Отец не стал его забирать, хотя бросил довольно-таки не многозначительный пренебрежительный взгляд - сын потомственного силача, а мечтает о моей профессии! Я усмехнулся, но как всегда про себя. Не хотелось опять заводить себе проблемы. Которые, почему-то, очень уж любили заводить знакомство со мной. На завтрак я естественно опоздал, да так, что даже у вечно запасливого Оливера нашлась для меня всего лишь корка хлеба трехдневной давности. Пожалуй, в этот момент я даже немного позавидовал нашим лошадям. -А больше совсем ничего нет? -Нет, - сочувственно пожал плечами Оливер, - зимние запасы кончились, а весенних ещё нет. Не надо было опаздывать и … наряжаться. Я чертыхнулся про себя и поплелся к ручью. По крайней мере, этот был покрупнее остальных и тек здесь уже давно. Вроде как. Я не виноват, что костюмов у меня мало. То есть костюмов у меня может и самый большой сундук в балагане, а вот нормальной одежды нет. Повседневная промокла, а этому костюму шел уже четвертый год. Синий цвет почти выцвел, серебряная вышивка поистрепалась, а манжеты слегка обгорели. В этой одежде я когда-то учился жонглировать огнем. Интересно, зачем я пошел к ручью? Умытый уже с самого утра я ещё не чувствовал жажды или грязи на руках. Мне тянуло туда каким-то предчувствием и яркой надеждой на то, что я найду новое счастье. Или опять освещу чью-то жизнь. За лесом, в половине дня пути лежал небольшой городок, наверняка разросшийся вокруг владений какого-нибудь графа или борона – не особо я разбираюсь в чинах. Деньги все равно доставались хозяину, а свою долю мне всегда приходилось получать последним. Даже маленький Тиль, бегавший в толпе и развлекавший народ щекоткой, получал иногда больше, чем ваш покорный слуга. Но мне было достаточно – я был юн, свободен и получал все необходимое в балагане. Идеальная жизнь идеального бродяги. Часам к десяти к нам приехал официальный посланец из, как он выразился, «строящегося замка барона Портланеза» и пригласил на вечер за вознаграждение. Ну, как все и как обычно. Я стоял в первых рядах вышедшей к нему навстречу труппы и держал на плечах Тиля. Золотоволосый мальчик смеялся и несильно дергал меня за волосы, чтобы не упасть, восхищаясь прибывшим к нам гостем. Посланец был учтив, молод, жутко неопытен, но изо всех сил старался держаться достойно. «Оруженосец» - шепнула мне на ухо Вия, заметив, как я разглядываю посланца. «Наверное, даже самого барона». Но я не мог оторвать взгляда не от его шикарной сбруи или пышно украшенной одежды, белого жеребца или голубого берета, украшенного ярким пером… я не мог оторвать взгляд от его лица. Словно уже видел его раньше, касался белой бархатистой кожи, длинных ресниц… всем своим надменным видом он словно смеялся над нами, но, тем не менее, с доброй улыбкой услащал слух прекрасной пригласительной речью. Я опомнился только тогда, когда хозяин сухо ответствовал подготовить своих людей и быть в городе к вечеру. Взгляд «оруженосца» скользнул и остановился на мне. И я в первый раз в жизни почувствовал смущение, такое странное для меня чувство. И ведь не перед хозяином и даже не перед князем или герцогом – перед посланником недостроенного замка! …Когда звон копыт его белоснежного жеребца затихал на размытой весною дороге, я подумал, что обязательно разыщу его на празднике. Просто чтобы спросить, почему он стал для меня первым символом восходящей весны. *** Хозяин сказал, что я на представление не выйду. Вот просто не выйду, потому, что в прошлый раз чуть не спалил площадку, на которой мы выступали. Я думал, мое наказание ограничится тем, что я теперь плелся в самом конце балагана, подверженный риску нападения диких зверей и разбойников, но не тут-то было! Меня просто лишили работы! Я со злостью хлопнул дверью в вагончик и забрался под холодное одеяло – разжигать печку было лень, да и нечем почти. Разве что Вия опять принесет немного хворосту, чтобы её любимчик не замерз. Потом, когда закончит с приготовлениями. Вия была женой хозяина балагана – добрая, умелая, сильная. Она помогала всем, каждому бродяге в затертом костюме в котором видела способности. Но иногда мне казалось, что меня взяла исключительно из жалости… В дверь постучали, и ко мне юркнул маленький Тиль. На нем был расшитый языками пламени свитер, немного великоватый, но очень его украшавший. Щеки горели от радостного возбуждения – наверняка приготовил мне какую-нибудь шутку или шалость. Я высунул голову из-под одеяла и скорчил недовольную гримасу. Мальчишка рассмеялся и запрыгнул ко мне на кровать. -Бррр, Тиль, ты мокрый! -А ты грустный! Почему ты грустный? Я пустил мальчика под одеяло и вздохнул. -Меня не пускают выступать. -Но почему?! – возмущенно воскликнул он. -Ну, тише, тише… помнишь, я на наше последнее представление спалил рождественскую елку? Вот поэтому. Тиль непонимающе взглянул на меня. Ему вообще нравилось, когда что-нибудь горело, особенно у меня в руках. Пожалуй, он был тогда единственным, кто прыгал вокруг горевшей елки смеясь, а не осыпая меня проклятиями. Хоть дети меня понимают! -А если я скажу Вие? Она добрая, она пустит. -Не надо к Вие, не хочу проблем. Я обязательно выступлю в следующий раз, хорошо? Снаружи громко закликали Тиля – мы выезжали. -Давай, давай, иди, малыш, повеселись немного сегодня! Он выскользнул из вагончика, забыв закрыть за собой дверь. А я лежал и думал, что быть нужным хотя бы ему – уже счастье. *** Естественно я пошел в город. Вообще пытаться меня остановить, когда я куда-нибудь хочу – нереально. Я извернусь, вывернусь, спрячусь, но пойду. И ведь даже сумку с принадлежностями прихватил зачем-то. Пока наши раскладывали шатры, я затерялся толпе с самым что ни на есть скучающим видом. Посмотрим, каковы мы со стороны, однако! Затрубили трубы, видимо имитирующие фанфары, вот-вот должен был появиться хозяин, то бишь этот их барон со странной фамилией. Но тут меня нашел Тиль. Мальчик уже давно вертелся в толпе, но пока представление не началось, пока ещё только осматривался. -Ты все-таки пришел! – прозвучал сильный детский голосок в звенящей тишине. Я поднял глаза на вышедшего на балкон барона и встретился взглядом с теми же глубокими синими глазами, что и утром. Вот тебе и оруженосец… В труппе удивленно заахали и заволновались. Я буквально кожей чувствовал свирепый взгляд хозяина – меня ведь так не просто в конец балагана выкинут, а вообще. Но, черт возьми, не мог оторваться от созерцания этого величественного красавца! -А он мог не придти, малыш? Мимолетная, тонкая усмешка. Почему я не могу провалиться сквозь землю?! И кто меня звал в этот город и на этот праздник?! -Такое стихийное бедствие как я лучше прятать подальше от таких нежных особ как бороны! В прошлый раз я подпалил одному такому бороду. Наверное, одно из лучших моих огненных шоу за последнее время. -Значит, любишь поиграть с огнем? Покажи! – он уселся в принесенное слугами кресло и сложил пальцы домиком. – Не сожжешь мне город – я заплачу в три раза больше. Хозяин нехотя уступил мне главную площадку под самым балконом. Вия поднесла факел, взглядом желая мне удачи. Давай, милая, хоть раз не подведи меня! Пришлось скинуть плащ, легкий свитер и рубашку – согретое тело обожгло холодом весенней ночи, но в одежде я работать не мог. Так же как не замечать бросаемые на меня взгляды. Я воткнул факел в твердую, все ещё покрытую небольшой коркой льда, землю и достал из сумки перчатки и бутылку с золотистой жидкостью. Помнится, как-то раз меня чуть не убили инквизиторы, посчитав её за магическое зелье. Нечего сказать, веселенькое тогда мне выдалось приключение! Перчатки без пальцев с кремневыми вставками (кстати сказать, моего собственного сочинения), как влитые держались на руках. Стоило мне хлопнуть в ладоши, как из них вылетело несколько первых искр. Что ж, пора начинать. Словно уловив мой настрой, подхватил свою старенькую флейту Оливер и по площади полился сладкий, елейный легкий мотивчик. А у меня в руках заиграли огненные бабочки. Отлетая всего на пол метра от моих рук они исчезали, но тут же на смену им приходили другие – пчелки, стрекозы, шмели. Я еле успевал придавать своим творениям форму! Вслед за ними повинуясь весенней теме стали появляться огненные росточки – зачарованная толпа глядело на это чудо не скрывая охов, я же, закусив губу от напряжения, не мог даже поднять взгляд на барона, словно заранее зная – не для него все эти давно отработанные детские забавы. Мне хотелось показать ему что-нибудь воистину совершенное и прекрасное, но чертовски не хватало места. Иногда мне казалось, что полной самореализации мне не хватит и целой вселенной, в то время как спокойно перекатывал по пальцам настоящую огненную капельку. Пламенные ростки, вспыхивая на концах, начали рождать небольшие венчики, раскрывавшиеся в прекрасные красно-желтые цветы. При одном взгляде на них мне становилось мучительно больно за то, что я мог вырастить цветы, но никогда и никому не смогу их подарить – слишком больно жгли они нежные женские пальцы. Я снова хлопнул в ладоши и цветы рассыпались. Но, не дав толпе издать вздох разочарования, Оливер, милый, добрый старина Оливер, подхватил скрипку и заиграл нашу яркую балаганную песнь. О, вот именно сейчас начиналось самое забавное! Оживились сразу все – гимнасты, весело смеясь, окружили меня и начали извиваться чуть ли не змеями; Тиль, вскочив на плечи отцу с такой легкостью, словно весил не больше пушинки, начал вытворять свои первые трюки, шатер Хозяина распахнулся, и, одаряя толпу благовониями, выбежали танцевать безумные танцы его дочери… И посреди всего это словно возвышался я. Незаметно набрав в рот «волшебной» жидкости, я начал пускать вокруг себя огненных змей, резко переходящих в свирепые морские волны и величественные пиратские корабли, пустые просторы с верблюжьими караванами, причудливых птиц и свирепых львов. Но, несмотря на всю красоту, масштабность и трудность, мне было мало! Я до сих пор боялся поднять взгляд и встретить в голубых глазах разочарование. Обходя вокруг очередной круг в танце, Вия осторожно обняла меня сзади и платком стерла выступающий на лбу пот. «Заканчивай, милый, ты молодец, но слишком устал», - прозвучал на ухо её шепот. Нет, я так просто не сдамся своей усталости! Я вновь подхватил бутылку и осушил её до дна. А дальше время потекло как-то особенно медленно, словно каждой своей растянутой секундой давая мне шанс остановиться. Тиль взглянул на меня изумленно и испуганно одновременно и чуть не сорвался с ладони отца, кто-то в толпе вскрикнул. Меня словно подбросило и обожгло суровым взглядом Хозяина, бросившимся меня остановить… Я знал, что этот трюк более чем рискованный. Знал, что возможно из-за него пять лет назад чуть не сгорел заживо и потерял память. Но когда из огромного огненного фонтана посреди площади вылетел, совершенный каждой чешуйкой своего тела, дракон, и, расправив крылья, несколько минут рассекал холодное звездное осеннее небо,… я понял, что у меня получилось. А потом силы оставили меня, позволив только краем глаза уловить восхищенную улыбку барона – мою самую большую награду. Я рухнул как подкошенный на камни главной площади, так и не увидев, как мой дракон растворился в глубокой ночной темноте.