Зима. 1200 год. Китай впервые попал в Россию, которая тогда еще называлась Русью. Старейшая цивилизация, которая существовала до сих пор. Яо, закутанный в шубу пошел по «хрустящему» снегу по полю.
— Ару, какая же х-холодина! — «простучал» зубами Яо, начиная тереть свои замерзшие руки, пытаясь их согреть
— Пливет.
Китай вздрогнул и обернулся на голос. Перед ним стоял маленький светловолосый мальчик, одетый в маленький тулупчик и в миниатюрную шапочку, маленькими ручками сжимающими снежок и закутанный шарфом.
Яо удивленно вскинул бровь. Кто это? Неужели…
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Яо, ару. Также зовут меня и Китай.
— Очень плиятно. А меня зовут Иван. Лусь (Русь, если кто не понял).
Яо еще раз посмотрел на маленького мальчика лет 5-6. Он был таким миниатюрным и беззащитным, что Китай сразу вспомнил своих братьев и сестру: Северную и Южную Корею, Вьетнам и Японию (я понимаю, что Северная Корея и Южная Корея появились только в 20 веке, но ярешила использовать это 2заблуждение" как пример сравнения с Россией).
— Ты Русь?
— Да. В будущем я точно ей стану! — радостно сказал ребенок и буквально «засиял» от своих же слов.
Яо растерялся: что ему делать в такой ситуации?
— Дядя, а ты чего такой глустный и задулчивый?
Яо вздрогнул и поднял глаза.
— Да так, вспомнил кое-что.
— Поиглаешь со мной в снежки?
***
Это была самая странная встреча Китая за все его годы. Он не думал, что что встретит мальчика, который вскоре будет целой страной. Ему больше представлялся большой высокий мужчина. А тут это событие просто «обезоружило» Яо.
Он стал чаще общаться с мальчиком — Китаю было интересно, кто же перед ним. Однажды он даже подумал о том, что разгадал личность и поведение Вани, но дальнейшие события показали, что Яо не знает об Руси практически ничего.
***
Воспоминания Китая о прошлом.
Лето 1808. Китай опять приехал к Ивану, но его ждал сюрприз.
— Иван, я приехал.
— Яо, с приездом.
На Яо бежал почти 2х- метровый мужчина в длинной шинели и с шарфом. Да, Яо не сразу догадался, кто это, но шарф сразу выдал в незнакомце Брагинского.
— Ваня?! Что с тобой случилось?
Иван крепко и «по-русски» обнял Китай и со своей вечной улыбкой отошел от него.
— Что ты имеешь в виду?
Китай пристально посмотрел в аметистовые глаза мужчины, и до Ивана наконец дошло.
— А, ты об этом! Ну что могу сказать — Русь не стоит на месте в 19 веке! Вот я и ощутимо подрос.
Теперь Яо чувствовал себя как-то… неуютно, что ли… Раньше он был выше Вани чуть ли не на 2 головы, а сейчас Иван перерос Яо настолько, что даже если и Китай привстанет на носочки, то не сможет дотянуться до русского.
— Ну и как это-чувствовать себя ниже? — со смехом сказал Иван и потрепал Яо по голове, отчего тот стал отпихиваться.
— Перестань! Иван, перестань! Да перестань ты уже!
Брагинский засмеялся и сделал так еще раз, отчего Китай надулся.
— Ну, не дуйся. Я же пошутил. Подумаешь, ниже стал. Ты же не уменьшился, в конце концов… — сказал Русь и прыснул в кулачок.
— Спасибо за комплимент! — Яо тыкнул своим локтем в Ивана, на что тот опять засмеялся.
— Да ладно тебе!
***
20 век. Первая Мировая. Китай с ужасом смотрит на то, как погибает бесчисленное количество людей. Но хуже всего было смотреть на Россию. Иван «озверел» в прямом смысле этого слова: ярость и боль, ненависть к врагу и предательства сделали свое дело.
Тогда Яо впервые увидел совсем другую сторону Ивана. Бесстрашная, жестокая, желающая кровопролития и больше смертей, не боявшаяся боли числа врагов и разрушающая всех и все на своем пути — Яо никогда не видел «такого» Брагинского.
Схватив свой кран, когда закончились патроны, Брагинский с горящими алыми глазами ломал колонны, крошил дома, разбивал черепа с одного удара и при этом с безумной улыбкой смотрел на все это. Ивану это «нравилось». Нет, «ему» это нравилось.
***
Конец 2 Мировой войны. Почти все страны лежат в руинах. Яо поднимает глаза и видит Брагинского. Он стоит на каменной лестнице среди стран-победителей, весь в крови. Шарф и шинель почти полностью порваны в клочья, руки по локоть в крови.
Автомат висит на Иване. Одна рука сжимает пистолет, но внезапно бросает его на землю. Сейчас Иван кажется Яо незнакомым человеком: лицо, которое когда-то выражало радость и молодость сейчас осунулось и стало мрачным.
Глаза, излучающие радость и счастье сейчас потухли, словно угольки в костре и сейчас безжизненно смотрели куда-то вдаль. А где-то вдали валяется Людвиг, который все еще жив, но у которого нет даже сил подняться…
Вот к России подходит Америка и что-то ему говорит. Иван устало смотрит в лицо Альфреда и поднимает пистолет. Сплюнув, подходит к Людвигу и за его шинель, — за грудки, — поднимает и ставит на колени. Пистолет аккуратно приставляет к виску.
Шепчет на ухо немцу что-то и внезапно этим же пистолетом бьет по лицу, заставляя немца отключиться. Встает и идет к Америке, кидает рядом с ним на снег этот пистолет и молча уходит. А Яо так и остается, стоя рядом с Японией на том же месте и смотрит в спину уходящего Ивана.
***
Вторая половина 20 века. Развал СССР.
Яо случайно заходит в дом и понимает, что это дом Брагинского. Но в нем пусто, а дом давно начал разваливаться. Китай заходит в него и видит мебель, покрытую пылью и картины, на которых изображены Россия со странами СССР.
Раздумья Яо нарушает звонкий и неприятный звук скрипящей двери на втором этаже. Китай поднимается наверх и открывает эту дверь. В комнате стоит шкаф и кровать, тумбочка, но на самом кровати лежит Иван с закрытыми глазами.
Яо резко подбегает к России и начинает его тормошить.
— Россия, проснись! Россия! ИВАН!
Брагинский с трудом разлепляет глаза и потягивается, но тут же сгибается от невыносимой боли и прикусывает губу. Поворачивается лицом к стенке и закутывается в одеяло, хотя тело все равно дрожит.
— Что с тобой..? Развал настолько плохо на тебе сказывается?
Иван с трудом поворачивается лицом к Китаю. Тут Яо и разглядел Россию. Лицо, которое осунулось еще во времена Первой мировой осунулось еще больше, только появились еще и мешки под глазами. Глаза измученно смотрели на Китай, словно бы умоляя о том, чтобы эта пытка болью поскорее бы прекратилась.
Тогда Яо принимает решение -остаться у Вани, чтобы вылечить его.
***
21 век. Наше время.
Разруха в стране. Не первое и не последнее мировое собрание, на которое ходят все страны. Включая и Россию.
— Если вы не сделаете того, что я вам сказал, то я обложу вас санкциями! — возмущенно «визжал» Альфред, смотря на Россию, который спокойно и с привычной ему улыбкой смотрел на него.
— Мне для «глухих» повторить? Хорошо, Альфред, я повторю — хрен тебе, а не Крым.
Голландия отвернулся и хихикнул в кулачок, пока Америка, надувшись, пытался подобрать слова.
— Альфред, если тебе уж слишком плохо, то я в Москве могут тебе посоветовать очень хороший Макдональдс. Хотя бы горе свое «заешь», а?
Америка фыркнул и отвернулся. Америка выигрывал везде и почти у каждого, но когда дело заходило о России, то Альфред сталкивался с глухой стеной доброжелательности и великодушия. И что бы он не делал, но Иван все так же улыбался!
Яо давно заметил, что как политик и дипломат, Иван очень изменился. Он стал «хитрым лисом», скрывающим свое истинное «я» за маской добродушия и простоты, загоняя других своим поведением в тупик. А еще Брагинский НЕ ДОВЕРЯЛ НИКОМУ. И теперь эта фальшивая улыбка была всегда на его лице.
— Здарвстуй, Яо? — Китай тоже увидел эту фальшивую улыбку.
«Что же с тобой произошло, что ты скрываешь свои эмоции?».
— Хорошо.
— Рад за тебя. Ну, я пошел.
Иван ушел, и, как во времена Второй Мировой, Китай смотрел вслед уходящему Брагинскому и думал — что же он упустил за эти годы? Ведь все могло сложиться иначе… Намного лучше, чем сейчас…
«Но я верю, что в будущем… хотя бы тогда… все изменится…» — с грустью подумал Яо и ушел сам.
