Венец Феанора

Эрегион, 1502 год Второй эпохи

Створки ворот сомкнулись так плотно, что снаружи вход в Хадходронд стал неотличим от окружающих скал. Несколько мгновений еще сияли серебристые линии рисунка и только что законченной надписи: «Эту дверь сделал Нарви из Казад-Дума, а украсил Келебримбор из Эрегиона». Потом они истончились, замерцали и погасли. — Отличная работа! — воскликнул невысокий черноволосый эльда, спрыгнув с коня. – Айа, мастера! — Привет и тебе, мастер Коркион, — степенно откликнулся гном. — Где ты был? — вместо приветствия недовольно осведомился его товарищ-эльда, не отрывая взгляда от невидимых теперь ворот. — Итильдин погас прежде, чем я ожидал. Когда мы с тобой его создали, он не тускнел так быстро. — Мы недостаточно испытали его, — объяснил Коркион. — Кое-кто очень спешил воплотить новый замысел. И примирительно добавил, поймав обиженный взгляд друга: — Келебримбор, я успел все увидеть. Но если хочешь, приедем сюда ночью, полюбуемся на дверь при звездах, когда итильдин снова засветится. — Да, приедем, — задумчиво пробормотал себе под нос Искусный. — Когда-нибудь. — Надо отметить окончание работы, — предложил гном. — Пойдемте. В Казад-Думе уже все готово для пира, только нас ждут. — Благодарю, мастер Нарви, — улыбнулся Коркион. — Келебримбор… — Потом, потом, — отмахнулся тот, поглощенный своими мыслями. Тряхнул серебристой шевелюрой и стремительно зашагал прочь по дороге к Ост-ин-Эдилю, явно забыв о собеседниках. — Не слишком учтиво с его стороны, — хмыкнул гном. Коркион озабоченно нахмурился. Такое поведение было необычным для Келебримбора — до недавнего времени. Зато неприятно напоминало другого мастера. Сгинувшего несколько столетий назад — навсегда, как надеялся советник. И приходившегося принцу Келебримбору дедом. — Пойдем, мастер Нарви, — спохватился эльда. — Ваше творение великолепно, и теперь время для праздника. А Келебримбор… я поговорю с ним. Поговорить, правда, удалось не скоро, и совсем не о том, о чем собирался советник. Пир в городе гномов продлился несколько дней, а потом Нарви и Флоин предложили Коркиону вместе отделать западную галерею. Только закончили — старый Килви попросил помочь с отладкой водяных мельниц. А тут как раз собрались отмечать свадьбу дочери Длаина… В общем, в Ост-ин-Эдиль Коркион вернулся только в начале осени вместе с другими сородичами, которые то и дело наведывались в Хадходронд: кто по делу, кто на праздник, а кто просто навестить давних друзей. Только Келебримбор ни разу не появлялся, хотя раньше подолгу оставался у гномов. В Ост-ин-Эдиле Искусного тоже давно не видели. Впрочем, Коркион привык к этому. Принц Келебримбор, хоть и считался владыкой Эрегиона, предпочитал проводить время в мастерской, полностью переложив управление на советника и друга. Не то, чтобы вольные мастера так уж нуждались в правителе — просто с проблемами или спорами все привыкли идти к Коркиону. Да и вопросы торговли и отношений с соседями тоже решал советник. Тем более, что мало кто из эльфийских правителей относился с приязнью к внуку Феанора, хотя тот и не был в ответе за преступления своих деда и отца. Коркион выслушал очередного гонца из Линдона: Эрейнион Гил-Гэлад в который раз предостерегал эльдар Эрегиона от общения с неким Аннатаром. «Некоего Аннатара» Коркион волей судьбы знал гораздо лучше, чем верховный король нолдор, правда, под другим именем. И уж конечно, не распространялся об этом. Аннатар появлялся в Ост-ин-Эдиле довольно часто, и принимали его радушно: следовало быть полным… Гил-Гэладом, чтобы отказываться от бесценных знаний и помощи, да еще и ссориться с сильнейшим из майар. Причем Коркион подозревал, что Эрейниону неважно, на чьей стороне был когда-то Аннатар: в Линдоне были бы не рады любому Поющему, приплыви он хоть прямиком из Амана. Советник кивнул, пообещал, что владыка Эрегиона примет предупреждение к сведению, и отпустил гонца. Гил-Гэлад ни разу за последние годы не воспользовался мысленной речью, только отправлял посланников, и Коркион догадывался, почему. Ты можешь уйти хоть на другой конец Эндорэ, сменить имя, запретить себе воспоминания, делать вид, что незнаком с тем, кого очень хорошо знал когда-то, но полностью от прошлого ты не избавишься. Оно влияет на твои мысли и дела, его отпечаток остается на твоей Музыке, и сородичи ощущают это и невольно сторонятся тебя — всех вас, бежавших и выживших. Сторонятся — и все же считаются с вами, не могут не считаться. С вашим мастерством и знаниями, с вашим желанием жить по своим законам и самим выбирать друзей и союзников. Вольного города Ост-ин-Эдиля, города мастеров, не было бы, если бы не то прошлое, которое так хочется вычеркнуть из своей жизни. * * * — Закрой дверь. Коркион вздрогнул, услышав голос. Он наконец добрался до мастерской и был уверен, что один здесь. Впрочем, дело не в неожиданности: в мирном Эрегионе давно забыли об опасностях. Еще в Хадходронд могли изредка забрести орки, потому гномы и сделали ворота, но в окрестностях Ост-ин-Эдиля никого подобного не водилось: советник позаботился об этом. Голос был знакомый, но интонация… Коркион слишком хорошо помнил ее, только вот Искусный никогда и ни с кем не говорил так. До недавнего времени. — Келебримбор? — Владыка Келебримбор, — внезапно поправил тот, хотя в Эрегионе титулы были не в ходу. — Зажги светильники, Мори. — Что? .. — Светильники, говорю, зажги, — поторопил Искусный. — Есть у меня один замысел. Еле дождался тебя! — Погоди. Как ты меня назвал? — Никак! Да какая разница?! Слушай! Только не рассказывай никому до времени. Мы создадим это вдвоем: ты и я. Остальные — они не поймут, да и не надо. Аннатара бы сюда, впрочем, обойдемся и без него. Так вот… Замысел и вправду был грандиозный. Сделать то, что до этого не сумел никто в мире — какой мастер от такого откажется! Коркион и не отказался. Тем более, что совместная работа давала возможность следить за каждым шагом Искусного. За каждой мелочью — и мелочи эти складывались, словно разноцветные камешки в узор мозаики. До тех пор, пока советник не уверился, что не ошибается. «Саурон!» — мысленный зов дался Коркиону с трудом. Эльда сам не знал, что для него страшнее: получить ответ или наткнуться на незримую стену. «Повелитель Саурон!» — поправился он, окончательно возвращаясь к прошлому. «Что тебе, волчонок?» Совсем как тогда… Коркион зажмурился и помотал головой. «Беда! — сдержанный и уверенный советник сейчас даже не пытался скрыть ужас. — Нужна твоя помощь». «Точнее!» — потребовал майа. «Он вернулся!» Саурон не удивился. Не стал задавать вопросов. Даже не поинтересовался, о ком идет речь. Словно знал заранее. «Жди, волчонок. Буду в первые дни зимы. Ничего не предпринимай, просто жди». Ждать… Что же, этому Коркион научился давно. Еще в Ангбанде.