Кое-что на десерт

      День рождения Хайко отмечали широко — с валянием в пригородных сугробах, а также тортом и свечками. Бухло тоже было, но как-то с самого начала подразумевалось и такого фурора не производило, а вот притащенный, пусть и немного помятый в дороге тортик с аляповатыми цветами и надписью «С днем рождения!» вызывал у собравшейся в чьем-то загородном домике компании не передаваемое словами умиление.       — Красоту нужно сохранять, — глубокомысленно изрек один из гостей, когда виновник торжества пропал из поля зрения, отправившись за ножом для десерта. — И преумножать, — добавил он и сковырнул самую внушительную розу ложкой, спасая от банального съедения и оглядываясь в поисках подходящей жертвы.       Идею поддержали, решив для начала помножить цветы с торта на морду удобно сидящего на раскладном стульчике Алеши: убегать тот не собирался, сначала опешив от наглости подопечных, затем — оценив по достоинству идею грима «под клумбу» и присоединившись к хохоту новоиспеченных гримеров. Оставшийся без украшения торт было решено есть ложками — не деля на куски и не дожидаясь возвращения именинника.       Веселье подходило к концу, когда пришел, наконец, Хайко с притащенным из машины ножом — и чуть не выронил его от удивления: в том, что торт голодная толпа начнет есть без него, он не сомневался, что сожрут все — готов был простить, однако Алеша с перепачканным в креме носом и щеками упорно не желал вписываться в его картину мира. Вот вроде и ходил Хирше недолго, и пить еще не начинали толком, а началось. Он положил — скорее, небрежно кинул — ножик в остатки торта и кратко, но предельно емко высказался против такого отношения к старшему. В ответ ему невозмутимо предложили самому очищать божество от крема.       — Да вы… — не в состоянии на этот раз подобрать слова, Хайко покрутил пальцем у виска. Божество довольно осклабилось, не предпринимая совершенно никаких попыток избавиться от розово-бело-зеленых пятен на роже. — Да я…       Хирше засуетился в поисках салфеток, естественно, не найдя в итоге ничего, хотя бы отдаленно их напоминавшего, и тяжело вздохнул: придется обходиться подручными средствами. В прямом смысле подручными — Хайко бодро двинулся к Алеше, решив, что отстирать рукава пальто всегда можно, — ничего лучше ему в голову не пришло. На то, что сам перемазанный герой вечера не очень-то возмущен и даже не пытается вытереться, Хайко решил внимания не обращать, даже когда Ромпе под всеобщий гогот отпустил комментарий насчет излишней инициативности подопечного — суетился вокруг старшего и все пытался вытереть лицо вокалиста рукавом и без того непонятного уже цвета. Алеша, в отличие от веселящейся и понемногу пьянеющей публики, вовсе не был в восторге от факта, что по лицу ему елозят сомнительной чистоты дерюгой, не стиранной, похоже, с самого дня ее приобретения, и после долгих уворачиваний и отмахиваний несильно оттолкнул Хайко:       — Ну чего ты мне тряпку эту в морду суешь?       Такого толчка Хайко вполне хватило: он потерял равновесие и плюхнулся на пол под радостное улюлюканье охочей до зрелищ компании.       — Тихо, тихо, падать тоже не надо… — Алеша притянул успевшего подняться, но не успевшего осознать, что произошло, Хирше и усадил к себе на колени. — Сядь ты уже наконец.       — Сядь и поешь… — подсказал кто-то сердобольный. — Ах, черт! Имениннику торта не досталось — безобразие.       — Да вон сколько осталось — целый Ромпе, — подхватил еще один.       — Он теперь сам вместо торта, — добавил третий. — Угощайся, Хирше! — насколько Хайко смог разобрать в нарастающем галдеже, идея эта принадлежала Флаке. Компания с выпивкой в руках обступила двух панков, наблюдая за развитием событий, как зрители в кинотеатре — с тем отличием, что обычно зрителю не достается роль режиссера.       Слишком тяжелое, будто сбитое дыхание выдавало волнение Хайко. Это показалось Алеше странным: ну не мог этот парень переживать из-за такой чепухи, а тут у Хирше вот-вот пар изо рта пойдет и из ушей повалит, даром что в доме сидят.       — Решил помогать — так вперед, — распорядился вокалист, подставляя изгвазданную в креме щеку старающемуся не показывать своего смущения панку. Тому под одобрительными комментариями товарищей просто не оставили выбора: Хайко опасливо прикоснулся к его щеке губами и не то слизнул, не то втянул в себя крем, уничтожая таким образом лучше всего сохранившуюся розу. И еще одну. И пятно, бывшее когда-то листиком…       Алеша нервно сглотнул, стараясь не показывать заинтересованности в происходящем, когда Хирше во всех смыслах слова вошел во вкус и не без некоторого артистизма слизывал остатки крема. Что-то подсказывало Ромпе, что Хайко процесс тоже приятен, и не только из-за того, что крем вкусный, а сам парень без башни совсем — вот же, одобрительно заурчал, когда Алеша под видом заботы о том, чтобы Хайко не упал, притянул его к себе ближе. Компания не заметила некоторой двусмысленности такого жеста и радостно взревела, чокаясь за физическое и душевное здоровье именинника.       В итоге получилось почти даже и честно: Хайко достался хлеб, то есть сладкое, а толпе собравшихся панков — зрелища.       — Все? — почти разочарованно отозвался Хирше, когда последние следы торта на лице вокалиста откровенно сошли на нет.       Ромпе кивнул и нехотя дал панку слезть со своего колена, правда, все-таки придержав там парня на лишних пару секунд дольше. Хайко встал и как-то странно, будто не до конца осознавая происходящее, поглядел на согруппника, однако кроме него никто ничего подозрительного не заметил — вдоволь насмотревшись на внеплановое шоу с тортом, гости переключились на пытающегося спеть что-то неидентифицируемое из-за фальшивости и общей непотребности исполнения Флаке.       — А теперь что смотришь так? Шуруй давай, утихомиривай этого певуна, пока в него швырять чем-нибудь не начали.       — Что? — дернул головой Хайко. Алеша картинно закатил глаза.       — Потом, говорю, на меня полюбуешься. Идет?       — Угу.       Хайко дебильновато улыбнулся не то Алеше, не то в пространство, кивнул и деловито направился отгонять от Кристиана благодарных слушателей, принявших вокальные таланты клавишника слишком близко к сердцу.       Приятные сюрпризы на день рождения он любил, а ощущение, что кого-то из друзей вот-вот побьют, — не очень.