Уставший

Он устал. Устал до невозможного, каждый день видеть одно и то же. Делать одно и то же. Устал играть свою «роль». Ему хочется жить. Жить так, как он жил ещё каких-то пару лет назад и верить, что для этого мира ещё не всё потеряно. Что в нём ещё остались люди, которых можно назвать ангелами. Потому что она была такой светлой, тёплой, живой… и родной. Кажется, в такую же «степень» он возвёл и свою мать и ещё не родившегося тогда сына, только это было вполне логично. Родная кровь всё-таки. Стеан закуривает новую сигарету, роясь в собственных размышлениях, мыслях, мечтах и… воспоминаниях. Ему кажется, что в последнее время он стал курить гораздо больше. От этой мысли мужчина усмехается. Да уж, на фоне серых будней он вдруг обеспокоился количеством выкуренных за день сигарет. Он поворачивает голову и смотрит в окно кабинета на первом этаже. Смотрит на отражение своих карих глаз. Слишком уставший вид, слишком большие мешки под глазами, слишком… потухший взгляд. Он смотрит на себя и… не узнаёт себя. Того себя, который был словно орёл — гордый, парящий. Стеан снова усмехается, смотрит на уже начавшие желтеть листья деревьев. Раздражённо сплёвывает, про себя костеря очередное лето без дождей. И ветер на улице иссушающе-горячий порывистый, но Стеану всё равно холодно. Очередной порыв ветра и мужчина снова кутается в пиджак, бегло смотрит вдаль и заходит обратно в здание. Придя в свой прохладный кабинет, он снова погружается в свои мысли. Если память его не подводит, это лето должно быть последним «свободным» для неё. О, а ещё ему нужно заехать к её отцу по кое-какому вопросу… Когда он-таки заканчивает все свои более-менее важные дела, проходит почти месяц. Стеану снова приходит мысль, что надо зайти да узнать ответы на интересующие его вопросы. Ему почему-то не терпится поскорее закончить абсолютно ненужную встречу и под любым предлогом покинуть общество жены. И через минут сорок ему это удаётся. Извиняясь, он спешно собирается и, схватив ключи от машины, быстро исчезает. Набирает номер своего друга – так, для подстраховки. Стеан совсем не ожидает увидеть дома только одну Арели. Он совсем не ожидает увидеть именно её. Она же лишь удивлённо смотрит на него и впускает в дом. — Арели, а твой папа дома? — Нет, я одна. Родителей не будет ещё две недели. — Спасибо. Мужчина молча смотрит на неё, а в воздухе разливалось непонятное почти напряжение. Он рассматривает девушку, выглядящую непривычно-домашней и ему кажется, что он ощущает её собственный аромат, не смотря на запах краски в доме. — Может, чаю хотите? Робко, кажется, чуть дыша, Арели спрашивает Стеана. Слишком робко. А ещё ему кажется, что в его жизни в последнее время стало как-то много этого «слишком«… Слишком по-домашнему выглядит Арели, слишком устал он, слишком сильно похолодало сегодня для слишком жаркого лета, слишком… много чего ещё «слишком». Но он отмахивается от всего этого. Не время. Не здесь. Не сейчас. Иначе он снова может ошибиться. Хотя… он и так уже ошибся. Зря приехал: поступит, как велит сердце — замучает совесть, сделает как говорит совесть — достанет и без того ноющее сердце. Он устал делать и поступать «как правильно». Сегодня он поступит по-своему. Потому он кивает и, чуть улыбаясь, произносит: — Да, не откажусь. Холодно как-то… Стеан мысленно ликует, заметив смущенный взгляд и чуть порозовевшие щёки. Пройдя на кухню, мужчина садится за «гостевое» место и наблюдает за хлопочущей Арели. Слушает её лёгкие и невесомые шаги. Запоминает быстрые и плавные движения. От созерцания прекрасного его отвлекает вопрос: — Вам чай крепкий? — Да, — отвечает мужчина и, вспомнив её обращение, просит — и не «выкай» мне, пожалуйста. Он замечает, как покраснели её уши, снова радуясь про себя. — Этого обещать не могу. — Я ведь не такой старый! — Стеан восклицает притворно-возмущенно, смеётся и видит улыбку Арели. На мгновение посерьезнев, пока девушка отворачивается, он добавляет про себя: «Я всего лишь женат…» Минута — и перед ним опускается кружка с горячим крепким чаем и тарелка со свежими булочками, после — сахарница и ложка. Мужчина снова улыбается — она словно мысли его читает. По кухне разливается аромат чая и свежей выпечки, они оба ведут разговор ни о чём, но ему всё продолжает казаться, что сквозь мешанину запахов совершенно точно ощущается её аромат. Тонкий, нежный… и властный. Он почти не сводит с неё глаз, а при взгляде «глаза в глаза» замечает знакомые до боли и мурашек искорки. Только теперь помимо этих самых искорок есть ещё что-то едва уловимое. Когда их чаепитие заканчивается и Арели начинает убирать со стола, Стеан откровенно жалеет, что такая жизнь пока ещё не может быть постоянной. И что он не может с ней вот так взять и остаться — тоже жалеет. Когда девушка тянется за оставленной на столе чайной ложкой, он мягко перехватывает её руку и, смотря прямо в глаза, безмолвно просит подойти к нему. И она подходит. Едва она обходит стол, как он её так же мягко тянет к себе. Никакой требовательности, иначе он снова будет себя корить. Глаза в глаза. Румянец на её щеках, мягкость в нём самом. Стеан всё так же мягко усаживает девушку себе на колени, не отпуская её руки. Замечает, что она совсем лёгкая и почти не дышит от волнения. Она сдаётся и плавно опускает глаза, взглядом скользя по давно изученному лицу. Второй рукой он обнимает её за талию, чуть прижимая к себе. Отпускает её руку и нежно поглаживает по щеке. Кожа под подушечками пальцев вспыхивает огнём так сильно, что и в нём самом начался пожар. Стеан пальцами по её руке и удивляется резкому контрасту — руки до невозможного ледяные. Нежно касается подбородка и целует. Мягко, со всей нежностью. Арели не сопротивляется. Ничуть. Она наслаждается мягкостью его губ, отвечая робко, словно боится, что он сейчас исчезнет. Но Стеан не исчезает, а лишь продолжает так же целовать. Ненадолго отрывается от таких желанных губ — ровно на столько, чтобы дать им обоим короткую передышку, но не дать совести или бог знает ещё чему вразумить их. И снова целует. Более чувственно, ощущая её трепет. Как она дрожит, горит под его ласками; как робки и неуверенны её движения. Когда он, наконец, усилием воли отрывается от неё, она уже дышит жарко и часто. Раскрасневшаяся, трепещущая, желанная… Мужчина любуется именно такой девушкой, в тайне желая, чтобы никто и никогда больше не увидел её столь прекрасной. Отстраняется, но не отпускает. А ещё понимает, что теперь ему точно стоит проветрится как следует. В кармане брюк настойчиво вибрирует телефон и Стеан, прижимая палец к своим губам, нехотя достаёт его. Смотрит на дисплей и, немного подумав, сбрасывает звонок. Прижимает Арели к себе, что-то шепчет и совсем не хочет с ней расставаться. А надо. И мужчина в душе проклинает это чёртово слово, которое рушит многое. Очень многое. Он ещё не скоро прощается с ней, несколько раз сбрасывая входящие вызовы. Извиняется за несдержанность, а Арели лишь краснеет. Он покидает её дом со смешанными чувствами. Уже сидя в машине, мужчина позволяет себе зарычать от безысходности. Едет, куда глаза глядят, приводя мысли в порядок. В свой дом он возвращается поздно, под недовольства встречающей жены. Что-то ей говорит, она успокаивается и уходит обратно на кухню допивать чай. Обессиленный, он падает на кровать. На какое-то время он засыпает, но его будит какой-то неприятный сон и остаток ночи он проводит, прокручивая в голове произошедшее. По телу начинает разливаться приятное тепло, от чего Стеан тихо улыбается. Больше в это лето они не пересекаются. Мужчина честно и старательно пытается вырваться к ней, чтобы увидеть её хотя бы украдкой, но тщетно. Снова он приезжает в её дом уже в середине осени — по делам и всяким вопросам. Осторожно спрашивает у матери Арели про неё саму, получая желанные ответы. По городу потом проходят новости: девушка сдала последнюю сессию, успешно сдала государственные экзамены и защитила диплом. Вот она устроилась на работу и ей, вроде, нравится. Но никто не может сказать, как скоро она приедет. Лишь приезжая к матери, Стеан может расслабиться и достать письма и открытки, что присылала Арели… А после — связь с ней теряется вовсе. Как и её след. Кажется, он слышал, что девушка переехала в другой город. Потом — на год ездила в другую страну. А дальше начинается путаница. Одни говорят, что она осталась там, другие — вернулась. Лишь родители самой Арели молчат уже третий год. И спросить у них Стеан не решается — слишком боится узнать правду. Правду, что она позабыла о нём. Ведь он уже четвёртый год не получает от неё поздравления. Наконец, он решается. В очередной приезд он осторожно интересуется у её матери. Она лишь тяжело вздыхает и говорит, что Арели пропала. Вернувшись из годовой поездки, она попросила не искать её и уехала. Стеан опускает глаза, а сердце пропускает удар. Вроде бы он узнал, что с девушкой, но в то же время — почти ничего не узнал. Он даже не знает, что с ней и от этого на душе начинают скрестись кошки. Мужчина благодарит мать и отца Арели и уезжает. А в скорее узнаёт, что его жена беременна. Окунаясь в работу с головой, Стеан не замечает, как пролетают девять месяцев. Ему тридцать семь и у него рождается дочь. Уговаривает жену дать дочери имя Арели — ему нравится то же сочетание, что и взрослой Арели. Арели, дочь Стеана. И по мере взросления дочери, мужчина замечает, что глаза у девочки точь-в-точь как у её тёзки. Такие же серо-голубые, чуточку серьёзные и, ему кажется, могут заглянуть в самую глубину его души. Он смиряется и живёт дальше. Видение по имени Арели настигает его спустя почти десять лет после рождения дочери. По городу проходит слух, что она ничья, хотя ей уже далеко «за». Стеан видит её трижды, и все три раза — издали. Она стала старше, взрослее и чуточку уставшей. Она ездит по их небольшому городку на собственном автомобиле, и, поговаривают, многое достигла и ещё больше повидала. У мужчины не было возможности спросить её лично, но… Ему казалось, что она видела его. Именно тогда, когда он смотрел на её и она, тепло улыбаясь, оборачивалась. Он искренне удивляется, когда его дочь подбегает к ней, недолго разговаривает с девушкой и дарит воздушный шарик, а она что-то пишет и вручает небольшую игрушку в ответ. А потом радостная девочка бежит к нему и тихо-тихо спрашивает: — Это в честь неё ты меня назвал? Дочь смотрит Стеану в глаза и тот кивает. Девочка искренне улыбается: — Я рада, папа. Она хорошая и любящая. А ещё она улыбалась тебе… Три летних дня, что его Арели отвела на посещение родного города, как-то внезапно проходят. Он жалеет, что не смог с ней поговорить. Его личное видение снова скрылось. Город ещё некоторое время после её отъезда шумел; то тут, то там мужчина слышал любимое имя и какие-то не то новости, не то сплетни. И из всего услышанного он смог понять, что она о себе ничего не рассказывала. Отвечала на общие вопросы и несколько уклончиво — на остальные, если вообще считала нужным ответить. Часто она ограничивалась чем-то, вроде нескольких дежурных фраз. Жизнь Стеана снова стала идти своим чередом. Больше он Арели не видел, но ещё один-единственный раз по городу проходили слухи о ней. Каждый выдвигал свою версию жизни теперь уже взрослой женщины, но правды никто не знал. И спросить было уже не у кого. Отчего-то мужчина был рад. Ему стало немного спокойней. Вспоминает подарок для своей дочери и рассматривает его. Такую игрушку точно не найдёшь в магазине… Замечает крохотный замочек, осторожно открывает его и находит записку. В ней всего пять слов, написанных не изменившимся почерком. «Я всё ещё помню Тебя…» Сердце пропускает удар и начинает трепетать, разливая в груди давно позабытое тепло. Стеан смущённо улыбается, возвращая записку на место. Ему кажется, что он слишком много курит. Конечно, гораздо меньше, чем тогда, но всё равно много. Кутается в пиджак от слишком холодного ветра этим летом. Смотрит на своё отражение и думает, что он слишком поседел, слишком постарел и просто устал. Не слишком, отнюдь. Устал, переживая за две любимых Арели. И эта усталость приятная, дающая силы жить дальше.