Один процент - на погрешность

Pov Маркус Все считают, что у Вуда легкий характер. Я по дурости тоже так думал. Но разуверился быстро – в первые пять минут общения, ну, и как следствие – в драке. Вуда интересуют: квиддич – на девяносто пять процентов, учеба – на четыре процента. Думаете, оставшийся один процент – это другие люди и их мнение? Не-е-е-ет, на это Вуд положил свой красно-золотой гриффиндорский ху… болт! Оставшийся один процент - это погрешность, которую, по-моему, тоже занимает обожаемый квиддич. Вуд говорит о нём за столом, в коридорах, на уроках. И даже когда Снейп выгоняет его с занятия, бубнит: «Ничего-ничего, на поле мы ваших змей сделаем!» Нормальный? А я вам отвечу – нет! Шизик! Шизик, помешанный на квиддиче. Больной, понимаете? Фанатик. Мы как-то с ребятами подсматривали за гриффиндурками из-за трибун. Так Вуд гоняет львов до седьмого пота, а то и дольше. Вуда интересуют квиддич и учёба. Ну и, наверное, драки со мной. А меня интересует Вуд. Незадача. Pov Оливер Флинт нарывается. Он несет своё ценное мнение, как знамя, как стяг, басит на пол-Хогвартса, чтобы слышнее было! И ладно бы мнение было верным, так нет! Во-первых, он считает меня помешанным на квиддиче! Меня? Да, я интересуюсь квиддичем, но чтобы помешаться на нём… Это смешно! Вы же понимаете. А во-вторых, он болеет за «Вливенских сарычей»! Представляете?! Этот недотёпа верит, что какой-то там Виктор Крам обязательно станет мировой звездой квиддича! Вы слышали о таком? Я – мельком. Он, видите ли, по словам Флинта, вундеркинд! Его со школьной скамьи в команду забрали. А ещё Флинт описывал, что Крам внешне очень даже ничего. Представляете? Какое дело троллю Флинту до симпатичности какого-то там Крама? Да и вообще, что может эта команда против «Гарпий»? Да она даже против «Пушек» ничто! Да их даже старички из «Паддлмир Юнайтед» бы сделали! Ой-ё-ёй, чемпионы Европы! Пф! Я бы очень хотел летать с «Гарпиями». Вот взять, к примеру, Стортона, а? Как он тактику разрабатывает! А как на метле сидит! Это же песня! А Клинт? Клинт просто мой кумир! Я бы тоже хотел, как он на чемпионате – вввууухх! А… а? Что? Как уже пятнадцать минут занятия идут? Время летит незаметно, когда разговариваешь о квиддиче. А Флинт? Флинт, как я и говорил, на девяносто процентов тролль, на девять – забияка. Ну и погрешность один процент. Хотя по мне на весь этот процент Флинт - придурок, которого мы обязательно обыграем в выходные. И он меня не интересует. Ни капли! Pov Маркус Эх, как Вуд радовался, что к ним Поттер пришел в команду – типа наконец-то кубок достанется не Слизерину! Бедный, чуть из штанов не выскочил. Ага! Как брали кубок школы, так и будем, так что не раскатывай губу, Вудень! Поттер меня, кстати, бесит до дрожи. Постоянно липнет к Вуду, как пиявка, и зенками своими наивными так хлоп-хлоп: «Ой, я вот это недопонял!» Недопонял он, лопиздень лохматый. Да что вообще можно недопонять в квиддиче? Самое противное, что я тоже потребовал взять к нам в команду Малфоя, раз уж Поттера взяли! Малфою-то не требуется по десять раз объяснять правила, и наш причесанный волосок к волоску лопиздень, в отличие от гриффиндорского, летает отменно. Знаете, что мне МакГонагалл ответила? Ху… в смысле, болт вам! И минус десять баллов со Слизерина за то, что повысили голос на преподавателя. Старая кошелка, блин! Ничего-ничего, Малфой сказал, что на следующий год его отец всей команде новые метлы купит, и тогда посмотрим, кто кого! А Поттер меня всё-таки бесит, и Малфоя бесит. Монтегю только, как обычно, поху… всё равно, лишь бы его клонированный из поля зрения никуда не девался. Психи. Меня окружают психи. И Вуд. Теперь я думаю, что та самая погрешность в один процент в Вуде – это Поттер (чтоб ему с метлы свалиться!) И да – Вуд никак не идет из головы. Даже ночью. Особенно ночью. Pov Оливер Как они могли отменить кубок в прошлом году? Тайная комната, видите ли, открыта! Ну и что? Тоже мне, происшествие! Вот Спаркс уходит из команды «Гарпий» – вот это потеря! Как же они теперь без лучшего загонщика? Это же теперь всю тактику у команды менять… Эх! Да, у нас теперь ловец Гарри. Это так здорово! Он лёгкий, учится на лету, и главное, снитч будто бы сам собой летит ему в руки. Настоящая находка для команды! У нас последний год остался, и я так хотел, чтобы Гриффиндор наконец выиграл кубок школы. Я же не для себя, я для всего Гриффиндора хочу! Больше, чем отменённый в прошлом году кубок школы, меня бесит только Флинт! Его эти дурацкие волосы и широкие плечи! Эти его улыбки и подначки! И бьёт он больно – потом полдня у Помфри вонючими зельями мажешься. Но больше всего бесит, что этот тролль мне снится. И ладно бы в драках там или на метле, а он… он… Плечи эти его и волосы, и губы – они во сне почему-то такие ласковые и мягкие, и везде… Урод! Ненавижу! Наверняка этот гад меня проклял, но я даже вида подавать не собираюсь, что на меня подействовало! Так что на те же девяносто процентов Флинт – тролль, на девять – подлый тёмный волшебник, а на один… погрешность. Хотя на самом деле - если отбросить, что это Флинт, и не врать самому себе, - то он хороший игрок в квиддич, пусть и только на один процент. И он меня совсем, совсем не интересует! Совершенно! Pov Маркус Твою же за ногу… В смысле, что за детский сад? Вуд вот только что статуям у входа в Квиддичную академию не рассказал, что Гриффиндор взял кубок школы. И всё-то благодаря ему, и это же за сколько лет! Эка невидаль! Один раз, и то случайно! Хорошо, что мы выпустились – ни тебе нудных профессоров, ни Поттера, хотя, надо отдать должное, в последнее время он всё больше разборками с Малфоем занят был, да всякими прочими глупостями вроде дементоров. Нас с Вудом в одну группу определили, больше того, в одну подгруппу – нас разделили для удобства по четыре человека. Я попал с Вудом и Монтегю, с нами ещё Пьюси до второго курса учился, но потом перевелся – не вынесла душа поэта, а точнее, зельевара. Вуд первое время не разговаривал с нами и всячески старался отойти и показать, что не имеет к нам никакого отношения. Вообще. Совсем. Продолжалось это недолго – пару недель. До тех пор, пока от инструктора по ушам не получил. Жестко, хочу сказать. После нескольких предупреждений, чтобы шел к своей группе, т.е. к нам, прямо при всех отбрил, отчислением пригрозил. Я на Монтегю смотрел, думал, тот злорадствовать будет, а он только помотал головой: «Вот идиотина. Чего доказать пытается?» Пьюси тоже не выказывал особенной радости. Вуд выслушал инструктора, кивнул и встал позади нас. Он тогда так и молчал всю тренировку, но приказы инструктора выполнял беспрекословно, а вечером принес бутылку «Огденского». На наши недоумённые взгляды только пожал плечами: - Ну, как-то надо налаживать отношения, - он улыбнулся. Мне. Первый раз! Нажрались мы тогда знатно. Раз пятнадцать спели гимн Хогвартса, потом выяснилось, что Грэхем умеет играть на гитаре, а Вуд припер откуда-то волынку! Волынку, представляете?! Вот же бл… обалдеть, какой громкий инструмент! В общем, догуливали мы в парке, а потом долго болтали на какой-то скамейке про квиддич. Тогда я понял, это даже хорошо, что Вуд разбирается во всех этих тактиках – нашей команде это только на руку. А ещё понял, что Вуду очень подходит его имя - Оливер. У него большие, красивые глаза и очень обаятельная улыбка, он смешно морщится, когда чешет нос, и заразительно смеется. Оливер, оказывается, знает огромное количество анекдотов, любит кошек и мечтает о домике в Ирландии на берегу Атлантического океана. А ещё он какой-то по-детски наивный и добрый. Оливер… Олли… Он впервые назвал меня Маркусом. Мне понравилось. Не думал, что моё имя может звучать так ласково. Хочу, чтобы этот самый один процент занимала не какая-нибудь глупая погрешность, а я – Маркус. Ну, вдруг? Pov Оливер У нас скоро выпускные экзамены, а у меня голова забита совсем не квиддичем. Два раза я даже чуть с метлы не свалился! Я, который с пяти лет ни разу с метлы не падал! Я не ответил на зачете по «Истории квиддича», кто является талисманом у «Нетопырей Ньюкастла»! Да у меня их крылан Барни с детства вместо плюшевого медведя был! А всё из-за Маркуса и этой его… дуры! Сьюзен не разбирается в квиддиче, она даже не натуральная блондинка, а ещё я слышал, как она делилась с подружками, что ей нужно просто залететь! От Маркуса! Да он ещё молод, чтобы жениться и заводить детей, а тем более вот таким способом! Надо признать, она довольно симпатичная, и грудь большая, и глаза, но ведь ей от Марка только деньги нужны, ну и замуж. А он заслуживает, чтобы его любили! Он добрый, хоть и прикидывается порой злобным троллем. Когда Монтегю сломал ногу, Марк даже Уизли написал, чтобы тот приехал, и пропуск в больницу для него раздобыл. А ещё он подобрал на улице котёнка. Более того, он и с комендантом общежития договорился, чтобы нашего Санни «не замечали». Теперь облезлый рыжий комок шерсти вырос в огромного, наглого кота, который не слезает с коленей Маркуса, стоит ему устроиться в кресле. Хорошо ему там, на коленях – вон как громко мурчит и щурится. Радует одно – похоже, Санни нравится Марку куда больше этой его Сьюзен. Вот и сегодня я так задумался, что все уже ответили на экзамене, а я остался. Нормально? Хорошо хоть билет попался легкий – про финт Вронского я мог бы рассказать и больше, но преподаватель меня остановил. Вечером Монтегю умотал к Фреду, а я расположился на кровати – учить билеты и стараться не думать, чем там Маркус занимается с этой своей… Сьюзен. Я уже придумал им прелюдию, точнее, прочитал ответы на треть билетов, когда в комнату вошел Маркус. - Чего так рано? – по моим-то подсчетам он должен был только приступить к процессу. - Так я теперь буду приходить всегда. Мы со Сью расстались. Ты прав – она пустая и неинтересная. Я, конечно, тоже хорош… Представляешь, она руку ко мне в трусы, а у меня ноль реакции. - Мне не интересно, - я сделал вид, что внимательно читаю конспект, а Флинт продолжил, как ни в чем не бывало: - Она и руками, и языком… Ни-че-го. Может, я импотент, как думаешь? - Глупости! Это потому, что между вами не было симпатии. Просто физиология. Тебе другой партнер нужен. Интереснее, ярче, чтобы у вас были общие интересы, чтобы нужен был именно ты. Думаю, тебе подошел бы кто-то… - я старался подбирать слова и не обращать внимания, как Маркус подходит всё ближе и ближе. - Как ты. Мы сказали одновременно и замерли, глядя друг другу в глаза… Через пару часов мы, взъерошенные и смеющиеся, собирали рассыпанные по полу перья, пергаменты и билеты. Никогда не думал, что такое возможно, но Марку идут засосы на шее, если они не от Сьюзен. Я не смог подсчитать, на сколько процентов и из чего состоит Маркус Флинт, но тролля там точно не осталось. Pov Маркус Я как-то не задумывался раньше, а потом уже и незачем было. Ведь спать с мужчиной – это трогать его член, например. Наверное, раньше я думал бы, что это противно. Да чего врать-то, я и сейчас так думаю. Просто член Олли… особенный, что ли. Оливер весь особенный. Болтун страшный, и всё о квиддиче, да о квиддиче. Даже в постели. Только отдышались, только растянулись на простыне, как он снова про «Гарпий». Нет, Олли не будет мне изменять, потому что ни одна живая душа в мире больше не выдержит после крышесносного секса такого потока информации о новых моделях метел, о всевозможных финтах Порского и Вронского, про полироли и меняющихся в «Холихедских гарпиях» нападающих... А вот к квиддичу я ревную. Немного. Так, на один-два процента. Мы учились на последнем курсе Академии, когда началась война. Я не мог оставить родителей, хотя совсем не разделял стремления отца воевать на стороне Волдеморта. Олли тут же собрался к орденцам. Я кусал губы, держал его за плечи и умолял уйти вместе, куда угодно, лишь бы подальше и лишь бы вместе. Тогда казалось, что кивни он, и я бы забыл обо всем на свете, и мы бы сбежали, и гори оно всё! Их же, дураков-орденцев, кучка, по пальцам пересчитать можно! Кучка взрослых в школе с детьми! Что они могут сделать против темной армии? Против профессиональных убийц? - Не попадайся мне под палочку, Тролль, - Оливер резко дернул плечами, сбрасывая мои руки. - Взаимно, Вуд, - рявкнул я, и он аппарировали. Попрощались, блядь! Меня ранили в первом же бою. Сильно. «Бомбардо» разорвало маггловскую машину позади меня, и отлетевшей дверью перебило поясничный отдел позвоночника. Мне в тот момент казалось, что почти не больно, казалось, что я вот сейчас поднимусь и… В Мунго сказали, что ходить я не буду, а мать сказала, что они ни хера не понимают, и переправила меня в какую-то клинику в Японии. Там я и расклеился. Даже жить не хотел - казалось, не для чего. А потом получил сову от Вуда. «Привет. Я узнал, что ты ранен. Это даже хорошо. У тебя в карточке четко написано «комиссован по состоянию здоровья», вот и сиди на заднице ровно. О. Вуд» И такая злость взяла! Сука! Стонал, что любит, по волосам гладил, глазами своими дурацкими в самую душу смотрел, а теперь вот «узнал, что ты ранен. Это даже хорошо». Назло встану! Вот просто, чтобы морду набить! Пусть тоже на заднице ровно посидит! Интересно, там, в своём любимом Ордене, он тоже мозг квиддичем выносит? Уверен, что да! Вуд на девяносто девять процентов состоит из квиддича! Один процент всегда оставляю на погрешность. А я-то, дурак, верил… Хотя, как бы там ни было, этот один процент всегда будет принадлежать мне – Маркусу Флинту. Pov Оливер Вот всё и закончилось. Беготня под заклинаниями, кровь, страх, крики, смерть… Даже не верится. Интересно, сколько ещё я буду видеть сон, где Марк направляет на меня палочку, а я опускаю руки и зажмуриваюсь. Я ни разу не смог ответить, и точно знаю – если бы всё было наяву, поступил бы так же. Я никогда не смог бы выпустить в него Непростительное. Я вообще только недавно понял, что всегда дрался с ним на кулаках, не применив ни единого заклинания. Надо же. Мне всегда нужен был физический контакт – я кинестетик, но никогда не думал, что до такой степени, чтобы нарываться на тяжелые кулаки Флинта. Монтегю написал, что Маркус ранен, и даже прислал копию медицинского заключения. Несмотря на жуткий диагноз, я почувствовал сумасшедшее облегчение – Маркус мне нужен любой, с любым диагнозом! – но он больше не будет воевать, нам не придется сражаться друг против друга, и я буду не высматривать его в толпе Пожирателей, а биться в полную силу. И бился. Тогда же понял – когда всё закончится, буду жить, как хочу. А хочу с Марком. В Ирландии. На берегу Атлантического океана. Я поставлю Маркуса на ноги, мы купим мётлы, вернемся в квиддич… - Ты Малф… - Поттер дернул меня за рукав и закашлялся, – Драко не видел? Я моргнул и перевел взгляд на стоящего в стороне Малфоя – ссутулившийся, в пыльной одежде, он выглядел испуганным и отрешенным. Гарри рванул к нему со всех ног, а я перепугался – неужели сновать драться будут? А они… Гарри обнял его, даже не притормозив, затем отодвинулся, обхватывая лицо ошалевшего Малфоя ладонями: - Я боялся… я так боялся, что не скажу! Не успею! Придурок ты, Малфой! Ненормальный! Псих! Зачем ты полез в эту комнату?.. - А зачем ты вернулся? – Драко вцепился ему в плечи до побелевших пальцев. По его щекам покатились слёзы, оставляя светлые дорожки на запыленной коже. - Я не могу без тебя! Понимаешь, Малфой? Драко! Не могу. Не отпущу. Не отдам. Малфой понял, обнял и поверил, что так и будет – это по его глазам было видно. И я поверил. И родители Малфоя, кажется, тоже. И я скажу, чтобы Марк поверил. Прямо сейчас. Я активировал порт-ключ, настроенный на Марка, который передал мне Монтегю. Маркус сидел в кресле у пруда и рассматривал плавающих уток. Я замер. Так странно было – чисто, ухоженно, пруд, утки, а я словно поросёнок. Маркус повернулся с явным намерением мне что-то сказать, но так и замер, внимательно разглядывая меня с головы до ног. - Ты… - Грязный? – я шагнул ближе. - Повзрослел, - он стиснул челюсти и сглотнул. Злится. - Это из-за щетины. - Это в твоих глазах, - Маркус встал с кресла, захватив с собой приличный кусок багета, и медленно подошел к воде. - Ты… ходишь… - я совсем растерялся. Я был готов ухаживать за ним, на себе таскать… - Да. В догонялки, конечно, играть рано, но уже могу обойти всю территорию больницы. Его походка изменилась, стала мягче, как у кошачьих. Волосы на затылке знакомо закручивались в хохолок, а трикотажная футболка плотно облегала такие же, как и раньше, широкие плечи. Будто не было всех этих месяцев кошмара и войны. Я подошел ближе. Прикоснуться хотелось зверски, и я не выдержал. Маркус даже не вздрогнул, будто ждал. - Как у тебя… в смысле, все живы? – он вертел багет в руках. - Родители? Да. А твои? – я вновь осторожно провел пальцами по гладкой коже. - Да. Отца, конечно, потрепало, но в целом… Блядь, как цивилизованные люди разговариваем! – он швырнул багет так резко, что утка не успела среагировать и, получив по спине, поднырнула в воду. - Ты её зашиб, по-моему, - нервный смех так и рвался наружу. Глупо. Как же глупо клеился разговор, совсем не так, как у Гарри с Малфоем. - Нахер ты написал, что рад тому, что меня ранили? – Маркус снова придвинулся, а я вновь дотронулся до него. - Так мы точно не сражались бы друг против друга. Я бы не смог тебя убить, и сражаться, не всматриваясь в щели глаз масок Пожирателей, тоже не смог бы, - честно ответил я, досадуя, что руки совсем грязные, а пальцы огрубели и, наверное, даже царапают чувствительную шею. - Так ты только поэтому? – удивленно обернулся он. - А ты подумал?! – я не мог поверить, что он решил, будто я просто радовался его ранению. - Вот именно так я и подумал, Олли! Так и подумал! – он обхватил меня так сильно, что затрещали ребра. - Я соскучился, Марк! Я так соскучился по тебе! - горло саднило, словно от ангины. – Я заберу тебя отсюда, мы купим дом в Ирландии, возле океана. Будем играть в квиддич… - Не будем. Мне летать нельзя, - спокойно ответил Марк. - Но квиддич – это же твоя жизнь! – я отодвинулся от него. - Нет, квиддич – это твоя жизнь, а мне его и из твоей вечной болтовни хватает, уж поверь. Кроме того, теперь ты сможешь взять меня своим персональным тренером. С моего положения-то уж точно все твои косяки будет видно, - ухмыльнулся он. - Нет у меня косяков! – автоматически возразил я, на что он только рассмеялся и снова обнял, я тут же прильнул ближе, поглаживая его по спине: - А дом у океана мы всё равно купим. Флинт кивнул. Если бы меня тогда спросили, на сколько процентов и из чего состоит Флинт, я бы ответил, что на девяносто процентов он так и остался троллем, моим любимым троллем, девять процентов у квиддича – он ведь обещал быть моим тренером, а оставшийся один процент – мой. И никаких погрешностей. Так и запишите – один процент из ста навсегда принадлежит Оливеру Вуду.