Царство Морфея

Пустой коридор. Много пустых коридоров. Где- то вдалеке, в другой комнате, воспитатели попивают чаек, закусывая пряниками с вишневой начинкой. Что же сказать, они заслужили отдыха, успокаивая нас, чертей. Я вовсе не заслужил, чтобы со мной возились. Хоть это место не рай, но все равно этот дом дал мне ,,вторую жизнь,, Но эта жизнь вмиг угасла. Без родителей мне было одиноко. И я некогда отличался от своих ровесников в этом доме. Они были очень вспыльчивыми и безжалостными. Ну что ж, каждый переносит боль по- своему. Здесь ломаются жизни, личности и мечты. Здесь мало кто продолжает жить, радуясь жизни. В основе все ждут момента- дождаться выпуска. В конце концов большинство подсаживается на наркотики и начинают заниматься проституцией. Или ожидают, чтобы их приютила какая- нибудь богатенькая семейка. Детский дом высасывает из детей чувства и делает отморозками. Я хотел бы сейчас прогуливаться со своей семьей по парку, смеясь и веселясь, хочу ощутить их. Я бы даже не был против поспорить с моим братом. Обычно я этого не любил. Если бы не та авария, то я бы мог сейчас играть в шашки с моим отцом. Мне нравилось с ним проводить время. Он рассказывал много интересных вещей за игрой. Если я бы знал, что это последние мгновения с отцом, то я бы восхищался каждой секундой, проведенной с ним. Его добрые глаза согревали меня. В них был какой- то игривый огонек. Вспоминаю горячие руки матери, обнимавшие меня. Между ней и мной было много конфликтов. Мы ругались из- за всякой мелочи. Например, из- за того, что я не положил зубную щетку на место. Она меня не понимала, в отличии от отца. С папой всегда у нас было взаимопонимание. Мы с ним были, как друзья. Я ему мог доверить все, что угодно. Вспоминаю брату, который был развит не по годам. В его возрасте все детки играли в машинки. Меня всегда интересовала его тяга к знаниям. И откуда но такой взялся с такой серьезностью? Я скучаю по нему. Все они были со мной, а теперь я один в сырой комнате. Облезшая штукатурка придавала этой комнате более унылый вид. Моя кровать была в самом углу. Она была очень старая и проржавевшая. Еще чуть- чуть и она развалится. Тусклый свет постепенно мигал. Что- то с ним было не так. Не было ни картин , ни плакатов. Мне повезло в одном, рядом со мной было окно. Я всегда умел находить что- то светлое , в совсем померкших вещах. Я иногда подумываю сбежать из этого места навсегда, но что- то меня тянет обратно. Наверное, чувство самосохранения. Я хочу, чтобы меня забрали. Но это было бы не честно. Ведь тем людям, которые меня бы забрали, пришлось содержать меня: кормить, покупать одежду, дать место для проживания. Хоть все к этому привыкли, но все же это как- то неправильно, разживаться за счет других. Поэтому я недостоин даже здесь находиться. Мои мысли смешались до состояния каши. Я живу одним днем, в надежде, что что- то изменится. Стоит только подождать. Но эта мысль все угасает и угасает. И однажды пала надежда, что когда- нибудь все будет хорошо. Я снова взглянул на потолок. Сырая штукатурка начала помаленьку отваливаться. Окно было еще открыто. Воспитатели знали, что мы не убежим. Легкий ветерок раздувал шторы и вскоре доходил до меня. Кровать снова заскрипела. Я, не одевая тапок, поспешил к цел по шершавому деревянному полу. Доски были готовы отвалиться прямо сейчас. Подходя все ближе и ближе, мне становилось ясно, за этим окном совсем другая жизнь. Только она не лучше этой. Что и кто ты без денег? Я понимал, что там одному не так просто выжить. Т.к. У меня с шестилетнего возраста плохое зрение, то я не сразу разглядел деревья. Из всех деревьев мне больше нравился тополь. Ведь они такие высокие. И когда ты залазишь на самую вышку, то создается чувство, будто ты- птица. Тебя раскачивает на ветру и ты чувствуешь безмятежность. Возле моего дома было много таких деревьев. И я с детства не слазил с него. Даже когда перешел в среднюю школу, я не оставил желания еще разок вспорхнуть на древо и посмотреть на все сверху. Но вскоре мы продали дом, а сами уехали в Бойсе. Не знаю, срубили ли их... Потоки воздуха снова нахлынули в мою сторону и окатили меня свежим ветерком. Я просто закрыл глаза и восхищался данными моментами молчания. Послышался резкий всхлип. Я тут де обернулся. Мальчик Гери, недалеко от меня, уже давно потчевал в царстве Морфея. Сам по себе но был хлюпеньким. Его постоянно обижали сверстники. В его темно- зеленых глазах я постоянно видел слезы. Но я почему- то не заступился за него. Мне, конечно, было его жаль, но мне, наверное, просто не хватало храбрости и смелости, чтобы встать между ним и будущими преступниками. Сам по себе но был не очень красив. Нос слегка вздернут. Губы узкие и длинные. Его мать лишили родительских прав, а его самого доставили сюда. Он был с явной патологией в развитии. Он отстал в развитии на года 4- ые. Однажды я заметил, когда все ушли на обед, он достал из железного таза птичку. Кажется, это был воробей. У птицы было сломано крыло. Гери прятал ее, чтобы другие ребята не начали над ней издеваться. Он перевязывал ей крыло каждые пять дней. Когда крыло окрепло, он выпустил ее на волю. После этого случая ему стало как- то тоскливо. Это было заметно по его глазам. Единственный друг, который оказался птицей, улетел неизвестно куда. Вот и мне бы куда- нибудь полететь. Хотел бы быть птицей. Почти никаких забот. Куда захотел, туда и полетел. Особенно хорошо быть воробьем. На тебя никто не охотится, только однажды, когда мальчишке вздумает поиграться. И я мог оказаться тем мальчишкой. У дедушки я частенько простреливал разных птичек. Я раньше этим гордился, ибо был слишком мал и глуп. Дедушка тоже стрелял. Только в куропаток. Почти все время я проводил у дедушки. Мы ходили вместе на рыбалку. По ночам он мне рассказывал разные истории из жизни. Но я замечал, что с каждым годом морщинок у него становилось все больше и больше, и вскоре он вовсе перестал ходить на рыбалку. Но умер , когда мне еще одиннадцати не было. Я долго стоял возле его могилы и плакал. Но со временем я смирился. Все уходят из этой жизни. Она никому не дает привилегий. Пройдет лет тридцать и я тоже уйду в другой мир. Иначе я не смогу так долго жить. Уже прошло три года, как я попал сюда. Так и не вышел. Тишину нарушала очень знакомая особа...