Преступление на почве любви

      Никогда не думал, что однажды вся Вселенная перестанет иметь значение. Сузится до клочка земли, с одной стороны ограниченного плоскими отвесными скалами, с другой — кромкой воды. Все, чем я сейчас живу и о чем думаю, находится здесь, на немыслимо белом песке безлюдного пляжа.       В проливе, одновременно похожем и непохожем на Дарлек Ульф, всегда пронзительно холодно. Стылый ветер никогда не утихает, и потому дом, в котором мы сейчас живем, вечно пронизан сквозняками. Но обычно она рядом, и все остальное несущественно.       Сегодня её нет. Я пытаюсь мыслить разумно, оглядывая прибрежную кромку в поисках ее застывшего надломленного силуэта. Вот ее любимое место. Здесь волны узким клином вонзаются в пляж, разбиваясь на белую пену об огромные плоские валуны. Роза любит стоять на них и тревожно всматриваться в исчезающий в тумане горизонт, пока старые туфли не промокнут насквозь, и я не уведу её домой. Но сейчас здесь никого нет, и потому картина пляжа кажется незавершенной.       Разбитый пирс, выделяющийся черным пятном на фоне белого песка, морской пены, обесцвеченного неба и кромки тумана позади, тоже пустует. Когда я просыпаюсь и не обнаруживаю Розы рядом, то всегда могу найти её на камнях или здесь. Я стараюсь не думать о том, почему не услышал скрип старых проржавевших петель. В обычное время он ввинчивается в уши, даже если это всего лишь ветер слегка шевелит рассохшуюся дверь.       И привычно прогоняю мысли о том, почему мы с Розой застряли на этом каменистом берегу и в каком потайном кармане Вселенной он расположен. Это неважно.       Важно лишь то, что сегодня её нигде нет.