Я не ревную!

Никогда бы не подумала, что я способна ревновать. Да ладно просто ревность как факт. Но ревновать Алабаева это уже все. Маразм крепчал — деревья гнулись. Ревность — сильное чувство. Но я же ничего к нему не чувствую? Или все же…. Да нет! Все мои чувства закончились еще с разводом. Но просто, блин, обидно! Ходит за мной по пятам, комплименты делает, отношения начать сначала просит, а сейчас видимо устал. Тупого секса захотел…? или он уже на нее запал…. Делаю глоток обжигающего напитка и замечаю, как в ординаторскую зашел Глеб. Даже он уйти хочет. Ну конечно, ему-то есть к куда идти, его дома ждут… А меня кто ждет? Фил? Хотя он наверняка со своей… Катей! А Алабаев наверняка уже замечательно время проводит с этой сучкой. — Романенко, не уходи, выпей со мной, — недоуменный взгляд Глеба. — У-у-у мать. — Пожалуйста, — такое ощущение, что говорю не я. Голос отчаянный, отрешенный. Это не та Ульянова, что всегда уверена в себе, это абсолютно другой человек, знакомый лишь единицам. — И что же мы так активно отмечаем? — Да Алабаев — скотина. Говорит: «Полиночка, вернись, люблю тебя». С моей пациенткой сейчас поехал, кобель, — делаю еще глоток и морщусь, то ли от алкоголя, то ли от боли. Не физической. Моральной. — Да ладно, сходят в кино, что такого? — посмотрела бы я на тебя, если бы с Софьей так же кто-то в «кино» ходил. — Эта курица на ночь отпросилась у меня. Ладно. Пошел он, козел. Выпьешь со мной? — Конечно. Давай я только сейчас за закусочкой по-быстрому сбегаю, ладно? — киваю головой, и ты, Глеб, уходишь, оставив меня наедине со своими мыслями. Странно, конечно, что в трудную минуту именно ты выслушал меня. Нет, конечно, если бы на дежурстве остались Леша или Софья, они бы тоже выслушали, но только ты говоришь так, будто понимаешь меня. Странно. Не успеваю я полностью окунуться в свои мысли, как ты возвращаешься с нарезанным лимоном и плиткой шоколада. — Полин, а можно личный вопрос? — Ну рискни, — чокаемся, отпиваем из бокалов. — Почему ты мучаешься? — хм…, а действительно почему? Вроде уже и не пара давно, а осадок неприятный саднит душу. — Не знаю. Просто я привыкла, что Алабаев всегда рядом. Да, порой это бесит. Кажется, ужасно невыносимым, но… —, а договорить так и не могу. Просто вслух признаться. Хотя, кажется, Глеб и без слов все понял. Просто во взгляде прочитал. — Я вас не понимаю! — Глеб рывком выпивает свой бокал и ожидающе смотрит на меня. — Почему вы просто не можете сойтись снова? — По твоему так просто? — усмехаюсь я и повторяю опустошение бокала. Смотришь на меня вопросительным взглядом, хотя прекрасно все понимаешь. — Просто мы уже не те. — Я не знаю каким раньше был Тимур, но я знаю какой была ты. И от того наглого интерна, выводящего из себя Быкова, от той девчонки, которая встречалась одновременно с несколькими парнями — ничего не осталось. Ты стала изменяться уже готовясь к свадьбе. И хоть я не знаю, что было в вашей семейной жизни, но она тебя изменила. Ты подумай над этим. Легко касаешься моего плеча, быстро хватаешь тарелку с закуской и бокалы, и выходишь из ординаторской так и не дав мне слово вставить. Опускаюсь на диванную подушку и накрываюсь пледом. Тимур часто меня ночью накрывал… одеяло я всегда с себя скидывала, подушку часто на пол бросала, а Тимур не ленился, все время вставал, подкладывал под голову, накрывал. И почему мы расстались? А сейчас он наверняка в объятиях этой… Быстрым движением смахиваю навернувшиеся слезы… Никто их не увидит. Никогда. Пытаюсь заснуть, но в голову лезут картинки из семейной жизни. Это чувства так внезапно проснулись или выпитый алкоголь действует? Чувствую, как кто-то поправляет плед. Эти руки я узнаю из тысяч. И если это сон — я не хочу просыпаться. Но все же заставляю себя посмотреть на внезапного гостя, потому что будет очень неудобно, если мой мозг нарисовал Алабаева, а в реальности это была бы Рита. — Алабаев? — неверующе произношу я, — Ты чёй-то тут делаешь? — не могу удержаться и падаю лицом в подушку. — Да так, мимо проходил. Ну и амбре, конечно, от тебя. — Ты вообще с моей пациенткой спал. — Ну, на самом деле нет. Но мне твоя ревнивая реакция на это очень нравится. — Вот мне делать нечего, еще ревновать тебя. — Ну значит показалось. — чувствую, что ты встал, но обернуться не могу, — На вот, выпей, а то завтра голову от подушки не оторвешь. — запиваю таблетку водой, даже не посмотрев на ее название. Не до этого. — Спасибо, — хриплю я, почти не узнав свой голос. — Пожалуйста. — Все, вали отсюда, - нет, останься! — Хм, да не, посижу еще. — Спокойной ночи, — чувствую, как по телу разливается тепло, а на моем лице застыла дебильная улыбка. Но ничего не могу с собой поделать. Он рядом, и мне уже не хочется ни пить, ни спать, а просто чувствовать его присутствие. Закрываю глаза, но чувствую каждое его движение. Вот он налил чай, вот он сел в кресло, вот он прожигает меня взглядом. — Алабаев, почему ты пришел? Почему ты не с ней? — говорю раньше, чем успеваю подумать, за что мысленно даю себе огромный подзатыльник. — Просто я убедился, что мне никто кроме тебя не нужен, — так спокойно это говорит будто репетировал не один раз. — Ага, как же, — недовольно бурчу я, и поднимаясь с дивана.— Зачем тогда с ней вообще согласился куда-то идти? — Хотел твою реакцию проверить. — И как? Проверил? — Проверил, — ты подсаживаешься ко мне, на что я словно отпрыгиваю на другой конец дивана. — Ты ревнуешь. — Я же сказала: делать мне больше нечего, как тебя ревновать. — Ну видимо нечего. — я отворачиваюсь и делаю вид, что мне очень интересна история болезни, что одиноко лежит на столе. — Ну Поль, — Легко толкаешь меня в плечо. — Ты обиделась что ли? — Нет. — Вот странная ты, Ульянова, я тебе тут чуть ли не в любви объяснился, а ты еще и обижаешься не пойми за что! В конце концов я твой муж вообще-то! — Бывший, Алабаев! Бывший! — И в конце концов, у меня имя есть. Или ты уже забыла? — Ничего я не забыла. Все я помню, Тимур. — Ну вот и отлично. А то все Алабаев да Алабаев. Ладно, я, наверное, пойду, зря пришел… — Нет! — кричу я, когда ты уже почти что вышел из ординаторской. — Тимур, не уходи пожалуйста. Побудь со мной. — Ты удивленно поднимаешь брови на мою просьбу, но остаешься. Да я и сама удивлена. Наверное, все же выпитое дало о себе знать полной бесконтрольностью моих действий. — Ну ладно… Давай что ли фильм какой посмотрим, — предлагаешь ты неуверенно, а я лишь киваю головой, так как на большее просто сил не хватает. Ставишь ноутбук себе на колени, а я полностью полагаюсь на тебя, одновременно стараясь призвать разум к возвращению. — Может этот? — киваешь головой на ноутбук. Стараюсь заглянуть в компьютер, но не рассчитав, падаю головой тебе на колени. — Аккуратней, пожалуйста, а то я могу твои действия неправильно понять, — хихикаешь над своей пошлой шуточкой, но я тебя уже не слушаю. Я смотрю в твои глаза. В темноте и при освещении экрана они кажутся невероятно черными, а скулы более бледными… В беспамятстве тянусь к тебе и целую в губы. — Полин, — пытаешься что-то возразить, но я лишь углубляю поцелуй. Ты почти что не реагируешь, только переставил ноутбук на стол, что позволило мне усесться к тебе на колени. Обвиваю руками шею. Так приятно осознавать, что сейчас ты мой. Только мой и ничей больше. А я скучала. Целую тебя тягуче медленно, прикусывая твои губы, а ты начинаешь отвечать с неуверенностью, словно это и не с тобой происходит. — Ты жалеть не будешь? — Не знаю. Может и буду, но сейчас я хочу тебя. — и это правда. Наверное, завтра я его опять буду чуть ли не матом крыть, обвинять что он мной воспользовался, но сейчас я его хочу. Тимур углубляет поцелуй, его руки скользят по моему телу, а глаза полны желания. И плевала я на завтра. Сегодня я получу то, что хочу. *** — … Ну, а я ему и говорю… — дверь в ординаторскую распахивается и туда в восторженном настроение заходят счастливые Глеб и Софья. Сегодня они проснулись необъяснимо рано, пришли на работу на полчаса пораньше, а значит риск остаться на дежурство от Быкова на десять процентов меньше. Но все их настроение пропало, как они заметили в ординаторской разбросанную одежду, а на небольшом диване, обнажёнными, еле накрывшись пледом, спали Тимур и Полина. — Похоже мы не вовремя, — хохотнула Соня, разглядывая последствия бурной ночи. — Ладно, пойдем на пост что ли… — Взяв свой халат, девушка быстро покинула помещение, Глеб же еще секунду полюбовался парой и изобразил в воздухе сердце. — Только Быкову не попадитесь, голубки, — тихо произнес Романенко и закрыл за собой дверь. А этим двоим было все равно, они просто счастливые лежали в обнимку, хотя впереди их ждет немало испытаний.