Заповеди

-Мы знаем, как Господь любил детей. Своим апостолам Он повелел не мешать детям приходить к нему. Не будем же и мы преградой для получения нашими детьми вечно текущей Божией Благодати. Будем как можно чаще приносить их ко Христу! Ради блага всеобщего и упокоения душ наших. Аминь. Священник Дэвид произнес свою завершающую речь, вознеся руки к небу и Всевышнему. По деревянной церкви пронеслись глухие хлопки. Восемь человек постепенно вставали со своих скамей, продвигаясь к проповеднику. Гул голосов отбивался от стен, отскакивал от стеклянных фресок и сухих икон, возвращался обратно к первоисточнику и пропадал. Утренняя молитва закончилась. Эмма, накинув на себя тонкую пожухлую ткань, погасила свечу в дальнем углу и приоткрыла дверь. Отца ждать не имело смысла, поэтому через пару мгновений светлая макушка выглянула из низкой старой церкви. Перекрестившись, девушка ступила на узкую тропу и направилась в сторону дома. Сгущались тучи.

***

Серое осеннее небо тяжелило всех жителей деревни, оставляя за собой мерзкий осадок чего-то дурного, обязательно пакостного. Вдалеке уже давно слышались отголоски грома, а ветвистые молнии рассекали небо там, за долиной. Моросил дождь. Свон перепрыгивала грязные лужи, пытаясь оставить свою обувь сухой и чистой, дабы не огорчить матушку, здоровье которой ухудшалось с каждым днем. Эмма молилась за нее днем, ночью, обращалась к Господу каждое мгновение. И верила, что однажды утром ее мать проснется такой как прежде. Ведь Бог не может оставить ее семью. Гниющие листья и лай продрогших собак окутал деревню подобно зловонию. Женщины забирали вещи со своих дворов, пронося их в деревянные лачуги, звали детей домой. Мужчины хмурились и молчали. Такой погоды не было очень давно. С севера доносились птичьи крики. Черная завеса двигалась в сторону деревни, охмуряя своей невероятной скоростью. Деревья переставали носить свою листву, стоило лишь ветру коснуться их. Темная буря приближалась. Эмма ускоряла свои шаги, почти срываясь на бег, когда жирная ледяная капля опустилась ей на плечо. Спутанное дыхание отвлекали девушку от плохих мыслей. Совсем рядом полыхнула молния, на миг ослепившая Свон. Почти со слезами на глазах Эмма бежала по лужам, запутываясь в высокой мокрой траве, старалась вписываться в резкие повороты тропы. Над головой загремело. Небо затянулось черным, нет, ужасно-черным одеялом, увлекая за собой весь горизонт. Громкие крупицы дождя застилали глаза, попадали на лицо, заползали адской змеей за шиворот. Бежать становилось все труднее. Свон свернула. Осталось всего-ничего. Пробежать пару метров до колодца, повернуть направо и двигаться вперед. На подошву налипла противная грязь, одежда превратилась в постиранное тряпье, а волосы в пчелиное гнездо. Стало трудно дышать, глаза закрывались от ярких вспышек. Боже, не оставляй меня сейчас. Позволь добраться до матушки как можно скорее. Смени гнев свой обоснованный на милость великодушную. Наступив в глубокую лужу, Эмма упала, лицом приземляясь на старые ветки. По щекам потекли горячие слезы. Не дай мне усомниться в тебе, Всевышний. По худому телу ударила электрическая волна, парализуя конечности, вырывая из горла громкий крик. Запах жженых волос - последнее, что почувствовала Эмма перед тем как провалиться в небытие. Где-то раздался доволный глубокий смех.