Златокудрый ангел

      Лорд Фран неотрывно следил за фигурой своего мужа. Тонкокостный и златокудрый, он был воплощением ангела на земле. Марк одаривал всех гостей улыбкой и с каждым заводил светский разговор. Никто из приглашенных на свадьбу не мог поверить в то, что этот наивный юноша смог очаровать того, кто клялся, что ни за какие богатства мира не свяжет свою жизнь с другим человеком супружескими клятвами. Светское общество знало Бенедикта Франа ужасным кутилой. В его постели побывало не мало, куртизанок и хостелов и никто не задерживался дольше, чем на неделю.       На прошлом же балу у графа Пирса, Бенедикт и заметил нежно краснеющего Марка Пирса, самого младшего сына графа, в чью честь устраивался праздник. Раньше его никто не пускал на такие развлечения, и это был его первый бал.       Многим понравился этот юноша, но ему самому в душу запал лишь один мужчина. Лишь единожды взглянув в темно-карие глаза, он понял, что Амур попал стрелой в его сердце. Лорд Фран был прекрасен какой-то своей красотой. Мощная стать вызывала мелкие мурашки, хотелось, чтобы сильные руки притянули к себе в объятия, а тонкие губы прикоснулись к его губам. От таких постыдных мыслей заалели щеки и так кстати вспомнился отец, который переживал за своего невинного и доверчивого сына.       Тогда решив не искушать судьбу, молодой человек поспешил закончить разговор о погоде и сбежал к своей матушке. В тот вечер он больше не подходил к этому аристократу, но следил издали за его действиями.       Целую неделю лорд Фран снился ему после этого раута. Марк мечтал увидеть вживую ещё раз мужчину, в которого он влюбился. Когда отец вызвал его в свой кабинет, юноша очень испугался, решив, что он узнал об ужасных фантазиях Марка. К счастью всё оказалось намного лучше. Граф всю эту неделю, пока Марк казнил себя почем зря, упрашивал упрямого родителя на ухаживания, и ему это наконец-то удалось сделать.       Выслушав наставления отца и убеждения в том, что ему не надо сразу же соглашаться на брак, а лишь присмотреться к первому претенденту на его руку и сердце, Марк вышел из кабинета отца с бешено колотящимся сердцем и совершенно глупой улыбкой.       Последующие два месяца восхитительных ухаживаний, последующее предложение выйти замуж и помолвка были самыми прекрасными моментами в его жизни. Никто и никогда не дарил ему столько тепла и ласки. Они каждое утро начинали с конной прогулки и глупыми, но интересными для них одних разговорами ни о чем. Лорд собственноручно катал его на простой лодке по пруду. Стыдно признаться, но один раз Марк даже разрешил поцеловать себя и ему это ужасно понравилось. Но на большее он не был способен. Марк видел, как его почти жених сдерживал свое желание прикоснуться своими устами к его, но вместо этого он просто прижимался губами к его руке.       Лорд Фран и вправду тяжело пережил ухаживания и последующую за ними помолвку. Ему хотелось подхватить этого маленького солнечного ангела на руки и показать прекрасную сторону наслаждений. Но он знал, что младший сын графа, слишком невинен. Но он так мило краснел от простых прикосновений рук, что фантазия в бессонные ночи, проведенные в пустой постели показывала совершенно бесстыдные картинки с участием его мальчика.       Ранее ненавистное слово супружество, стоящее в самом начале черного списка всё чаще всплывало в уме. Наконец решившись на это, Бенедикт купил кольцо и сделал предложение. Они тогда прогуливались по парку. Было множество аристократов прогуливающихся там же и никто не ожидал того, что последовало. Встав на колено, лорд Фран предложил своему избраннику выйти за него замуж. Множество людей ждали, что скажет младший сын графа Пирса и почти в священной тишине прозвучало едва слышное «да». Надев на безымянный пальчик своего почти супруга золотое колечко, Бенедикт целомудренно поцеловал его кисть и они направились к выходу из парка к карете, чтобы сообщить радостную весть родителям Марка и подать известие о помолвке в газету.       — Бенедикт, и ты не жалеешь что отказался от совершенно свободной и никем не ограниченной жизни холостяка? Черт побери, ты же клялся, что ни за что не свяжешь себя узами брака. Неужели ты дал слабину? — Подошедший мужчина был лучшим и единственным другом лорда. Внешне он был полной противоположностью приятеля — рыжие волосы были всклочены, в зеленых глазах плясали бесята, идеальная белоснежная улыбка, фигура немного тоньше, чем у лорда, зеленый фрак идеально подчеркивает её. На холеных, аристократичных пальцах не скрытых перчатками перстни. Он был совершенством, и многие сводные мамаши хотели его женить на своих дочерях и сыновьях. Сейчас, смотря на своего давнего друга, он не понимал, почему он сам же лезет в капкан под названием брак и рад этому. Нет, он был, безусловно, за него рад, но не понимал, зачем радоваться добровольной удавке на шее.       — Ох, Альфред, тебе не понять. Я готов даже обет молчания дать и потерять все свои накопления лишь бы мой мальчик был счастлив. Да что тебе говорить. Я посмотрю на тебя, когда ты влюбишься, — бесхитростно улыбнувшись, мужчина посмотрел на свой полный бокал шампанского.        — Ты, наверное, смеешься? Да я уже готов ко львам в пасть лезть лишь бы меня не доставали мамаши сводницы со своими детьми. Не понимаю, как ты сам добровольно отдался в супружеское рабство. О нет, — барон Иствуд увидев кого-то в толпе, попытался спрятаться за стоящую рядом колонну. — Прошу простить меня Бенедикт, но мне срочно нужно отсюда бежать. Ты не против, если я уйду с твоего праздника прямо сейчас?       — Конечно, нет. Потом расскажешь, кого ты там увидел.       Барон, кивнув на прощание, поспешил на выход из зала. Бенедикт, проследив взглядом за другом, оставил бокал так и не тронутого шампанского на подносе одного из официантов и направился в сторону супруга. Им пора уже и уединиться. Едва ли гости задержаться надолго.       Марк разговаривал со своим старшим братом. Он счастливо улыбался и был всем доволен. Подошедший супруг, спросив разрешения его увести, взял его за руку и повел на второй этаж, в то крыло поместья, где находиться спальня хозяина, туда, где их спальня. Парень много раз прокручивал этот момент в голове, но именно сейчас ему стало страшно и немного стыдно. Он боялся, что его муж будет с ним груб, и что он ему не понравиться.       Когда он едва не споткнулся на лестнице от волнения, и был пойман ласковыми руками, его щеку обожгло горячее дыхание.       — Закрой глаза, это будет для тебя сюрприз. — Бархатный голос был так красив, что не послушаться было бы преступлением.       Не задумываясь, юноша прикрыл глаза и тут же был поднят на руки. Обхватив руками шею своего любимого, он прижался всем телом к нему. Прошло несколько минут, и он услышал скрип двери. Чудесный запах коснулся его носика. Так пахли розы, его любимый сорт, он их узнал.       Пройдя еще несколько шагов, его опустили на постель. Он ощущал мягкость покрывал даже через одежду, а чудесный запах окутывал его. Марк не решался открыть глаза, ему было слишком страшно. Теплое дыхание коснулось его губ. Оно ласкало и лишь спустя мгновение нежные уста соприкоснулись с его губами. Сердце затрепетало от этого. Это было так чарующе нежно и волшебно.       — Ты можешь открыть свои глазки, любовь моя. — Необычное обращение заставило его покраснеть, но открыть глаза. — Если ты боишься близости, то мы можем отложить это, я потерплю.       — Нет-нет. Я хочу. Я долго, очень долго мечтал об этом. И я не трус, как вы наверняка обо мне подумали.       —Ну, конечно же нет. Я тебя так же сильно желаю. Главное, чтобы ты не боялся, — ласковая ладонь нежно провела по щеке.       Аккуратно, словно боясь спугнуть, пальцы его мужа начали расстегивать пуговицы его свадебного костюма. Ему было очень стыдно. Снова его уст коснулись губы Бенедикта, попали в их нежный плен. Сюртук, белоснежная рубашка и сорочка полетели на пол. Узкие брюки долго не поддавались, и пришлось разорвать поцелуй, чтобы расстегнуть гульфик. Прошло совсем немного времени, и Марк остался совершенно нагим и открытым. Его муж, также, не мешкая разделся. Он хотел этого с того самого момента как увидел это милое чудо и что-то подсказало ему что всё же пора исполнять долг перед предками и связать себя Узами Гименея. И, кажется, это было правильное решение.       Не желая причинять боли своему невинному возлюбленному, Бенедикт пока не предпринимал более решительных мер, чем горячие, сводящие с ума поцелуи и легкие, распаляющие юное тело поглаживания. Они оба не могли насытиться друг другом, не могли сдерживать желание заставлявшее вскипать кровь в теле.       Всхлипнув, Марк теснее прижался к сильному телу, он хотел большего, гораздо большего. Он мог ощущать нагие налившиеся чресла, прижавшиеся к животу его мужа. Молодой аристократ инстинктивно обхватил мужчину бедрами.       Бенедикт со стоном оторвался от таких желанных и манящих губ. Его пальцы запутались в золотистых завитках, дыхание сбилось.       — Бенедикт… я больше не могу… мне так жарко…       — Рано, ты еще не готов для того чтобы принять меня.       — Нет, я готов… я долго думал об этом и желаю вас сейчас… пожалуйста… иначе, я сгорю…       Лорд скользнул рукой между их тел и проник между худых бедер к пульсирующему члену и девственной дырочке.       Приподнявшись над возлюбленным, Бенедикт опустился на колени между разведенных коленей Маркуса, обхватил стройные бедра руками и склонился над ним. Его губы обхватили самую вершинку налившейся плоти. Желая, чтобы его муж получил не виданое доселе наслаждение, лорд вобрал в себя почти весь ствол и нежно провел языком по бархатистой коже.       Марк стонал и умолял непонятно о чем. Его кожа стала горячей как никогда. Огонь зарождался в его теле и наконец-то взорвался где-то внутри. Когда он пришел в себя, мужчина все ещё находился на коленях. Он с непередаваемой любовью и лаской смотрел на него.       — Если ты не возражаешь, мы продолжим, котенок? — На это Марк смог только кивнуть, до сих пор не понимая, как он еще может хоть немного думать после случившегося.       Ладонь мужчины собрала семя парня. Пальцы нашли вход в тело. Бенедикт вновь прильнул к желанным губам супруга. Стараясь отвлечь его от неприятных ощущений, он пытался быть очень осторожным и нежным. Как только в узком колечке мышц могли спокойно двигаться четыре пальца, лорд присел на пятки, смотря на мальчика взглядом поддернутым дымкой желания.       — Не останавливайтесь, пожалуйста… прошу… — хриплым шепотом взмолился Марк.       Мужчина замер. Марк понимал почему, он его первый и единственный любовник, он боится сделать ему больно.       — Всё будет хорошо, я буду осторожен.       Бенедикт опустился на Марка, закрывая его своим телом, шире разводя его ноги. Поцелуй стал намного мягче и ласковей. Языки сплелись в танце.       Марк почувствовал, как набухший твердый член ищет вход в его тело. Ощущал, как естество его мужа проникает в него миллиметр за миллиметром. Его руки сомкнулись на шее мужчины. Сдерживая рвущийся наружу крик, он прикрыл глаза, ожидая, когда это прекратиться и в нем окажется всё.       Последний толчок и из алых губ рвется всхлип. Дав привыкнуть своему молодому любовнику, Бенедикт начал двигаться, стараясь как можно быстрей найти точку удовольствия. Изменив угол наклона, он вновь вошел. Вместе со стоном боли прозвучал вздох удовольствия. Ладони распаляли юное тело златокудрого ангела. Подхватив мужа под бедра, лорд стал делать более глубокие и сильные толчки. Темп все ускорялся и ускорялся. Марк пытался сдерживать себя и не смущать себя и Бенедикта своими стонами, но из губ то и дело сходили тихие стоны и всхлипы. Неожиданно движение прекратилось, и брюнет посмотрел на него.       — Не сдерживай себя. Я хочу слышать, как с твоих губ будут сходить стоны и крики удовольствия, — тихо и хрипло было сказано ему на ушко.       Лицо парня стало еще более пунцовое, а он сам не знал, куда деть взгляд. В голове шумело от возбуждения, и мозг отказывался работать. Лорд Фран возобновил толчки внутри него. Первое же движение принесло то самое удовольствие, перемежающееся с болью. Сильная ладонь нашла его ствол и, сжав, начала производить фрикции, подводя к краю удовольствия. Губы коснулись его шеи, оставляя несколько розовеющих следов. Содрогнувшись всем телом Марк излился на свой живот, увлекая своего любовника следом.       Очнулся Марк от того, что его ладонь ласково целовали. На него смотрели эти прекрасные карие глаза, в которых плескалась безграничная любовь. Те самые ладони, что всего лишь несколько минут назад со страстью ласкали его, вновь прошлись по его телу. Кровь прилила к его щекам, он лежал совершенно голым и его могли видеть. Это слишком смущающе и интимно. Взгляд упал на покрывало, но укрыться ему так и не удалось. Руки Бенедикта привлекли его к себе и заключили в объятиях. Губы коснулись поцелуем виска.       — Надеюсь, я не сделал тебе слишком больно? — Бенедикт, уткнувшись в волосы Марка, вдохнул его неповторимый запах.       — Нет. Я читал, что первое занятие любовью обычно бывает очень болезненным, но у меня всё не так. Вначале было немного неприятно, но потом, это словно волшебство, огненный вихрь, который унес меня в сказочный мир, — уткнувшись в плечо лорда, юноша шумно вдохнул воздух. — Так всегда бывает?       — Нет, это бывает лишь только с теми, кто по-настоящему любит друг друга. Мы по настоящему подходим друг другу. Мы именно те, кто может ощутить всю гамму ощущений, и я ни на шаг не собираюсь отпускать. Я с нашей первой встречи тебя полюбил. Ночами грезил о тебе, мой милый златокудрый ангелочек. — Ладони прошлись по тонкой фигуре, губы мазнули легким поцелуем, — я тебя люблю и никуда не отпущу, ангелочек, и никому не отдам.       — Я… я вас тоже люблю, — горя смущением Марк прикрыл глаза.       — Теперь у нас целая вечность, чтобы быть вместе. Теперь все будет волшебно. Ты веришь мне?       — Да…       Лепестки роз, лежащие на постели и полу издавали свой сладкий аромат, а два тела нежились в объятиях друг друга, даря ласку и любовь.