Цветочек

Празднование победы затянулось до глубокой ночи и представляло собой однообразную круговерть - никаких показательных выступлений тех или иных представителей школ, никакой музыки и, соответственно, танцев, никаких фейерверков. Просто все говорили, как будто настолько сильно соскучились по разговорам, что не могли оставаться в тишине. В принципе, так оно и было: зная, что в любую минуту может снова начаться нападение армии тьмы, никто особенно не стремился обсудить бытовые мелочи с ближним, скорее замыкался в себе и в напряжённом ожидании устраивался в одиночестве на том или ином участке двора. Осознание того, что всё уже позади развязало языки. Единственным выделившимся событием стало прибытие монахов из Светлого Камня, вооружёнными замысловатыми копьями и щеголяющими длинными хвостами и золотыми обручами на голове. Чем-то они походили на паладинов из старых учебников (в первую очередь, одеждой, хотя мне лично скорее виделось в отрешённых лицах выражение воина), но ими ни в коей мере не являлись, потому что полностью обособились от внешнего мира и не вмешивались в бесконечные разборки между светлой и тёмной сторонами и принимали в стенах своего монастыря преступников только по особым просьбам. Чем ведьмы удостоились подобной участи? За любое тяжкое преступление, совершённое на планете Магикс, отправляли на Омегу, в назидание остальным, чтобы мутили себе воду где-нибудь в другом месте, а центр Магического измерения не трогали. Законы Магикса я не читала, но могла предположить, что в смягчении приговора могли сыграть роль смягчающие обстоятельства... коих у Трикс быть не могло, потому что действовали они по доброй воле, а кто им там с раннего возраста мозги тщательнейшим образом промывал ещё доказать нужно. Но у меня имелся вопрос получше, помимо выбранной меры наказания для Трикс: откуда Фарагонда так хорошо знает настоятеля монастыря? Причём тот делает для неё подобные одолжения и забирает опасных злобных ведьм под своё крыло - я понимаю, что в Светлом Камне все, помимо монахов, первоначально опасные и злобные, но всё же перевоспитание преступников весьма сомнительное удовольствие. Честно, об Айси и Дарси сама я благополучно забыла сразу после того, как последняя шлёпнулась на землю, но о последней позаботились Муза со Стеллой, прежде, чем вернуться к нам с Текной - её, спелёнутую какими-то хитрыми светящимися цепями, легко нашли по указанным феей технологий координатам. А вот с ведьмой льда изрядко пришлось провозиться. Блум её, конечно, даже не догадалась связать, но, благо, в последнюю свою атаку сил не пожалела и шарахнула огнём Дракона от всей души, так что Айси нашли на месте их с феей огня битвы. - "Каждый заслуживает спасения" - эта фраза выбита над вратами Светлого Камня, - с равнодушием произнёс настоятель, стоя подле Фарагонды, пока рядовые монахи уносили ведьм через портал. Из его уст данное выражение прозвучало как угроза, уверена, не у одной меня прошёл мороз по коже. Вопрос о соответствии проступку наказания отпал сам по себе - может, на Омеге ведьмам пришлось бы лучше. - Они совершили много зла, - лица Фарагонды я не видела, но голос директрисы звучал странно, словно она постаралась лишить его всех эмоций, но до конца не справилась. - Я знаю, - настоятель, не обернувшись и ни с кем не простившись, ушёл в портал, и празднование победы продолжилось. Все эти окончательные разборки с Трикс оказались для меня как будто глотком свежего воздуха - я отвлеклась от звенящей пустоты, которая воцарилась в моей голове с того момента, как мы с девочками вернулись в Алфею. Подруги пару раз спрашивали, что со мной, но всё-таки отстали, когда я перестала воспринимать вопросы и погрузилась в некоторое остолбенение - видимо, решили, что я хочу побыть наедине со своими мыслями и не желаю ни с кем взаимодействовать. Со своими мыслями наедине я побыть никак не желала, потому что изнутри била нервная дрожь от осознания, в какую мысль могла оформиться звенящая пустота. Приход монахов как-то расшевелил меня и, вместе со всеми наблюдая за их организованной деятельностью и торжественным отчаливанием с ведьмами, помог начать более-менее здраво рассуждать, поэтому я пару раз повторила про себя, что всё замечательно, и тихо ускользнула с празднования и отправилась в нашу квартиру. Преподаватели расстарались и практически полностью восстановили общежития, чтобы студенткам было где жить - феи всё-таки не специалисты, будут капризничать, если разместить их в палатках без элементарных удобств в виде горячей ванны и мягкой постели. Да, ванна - то единственное, в чём я поистине нуждалась в этот вечер, несмотря на то, что у меня имелись некоторые сомнения насчёт того, стоит ли лезть в горячую воду с тахикардией. Сердце, когда я шла по пустынным коридорам, поутихло и перестало грохотать о рёбра с такой силой, что у меня возникало ощущение, будто оно стремится покинуть моё бренное тело. Не сказала бы, что состояние у меня было ужасное - непонятное тут больше подходит, потому что временами у меня создавалось впечатление, будто я парю в невесомости, а не бодро шагаю по ковровому покрытию. От оценки внутреннего состояния меня отвлекло неприятное подёргивание в коленях и ладонях, когда я залезла в ванную - удивительно, но мы так и не привели себя в более-менее нормальный вид по возвращении, просто присоединились к празднованию после того, как Фарагонда выразила нам признательность и благодарность за всех присутствующих разом. Я и думать забыла, что себе что-то там ободрала. И всё же... Я прижала ладони к продолжающим гореть щекам и в абсолютном потрясении уставилась на рисунки морских коньков на кафеле. Я же не... Я всего лишь посмотрела и... О мой Бог! Для себя признавать подобные вещи всегда мучительно, как будто переступаешь через какой-то барьер, отделяющий одну половину жизни от другой, и путь назад всегда оказывается отрезан. Я... влюбилась? Да быть того не может! Я не представляла себе ничего подобного, не мечтала об этом днями и ночами, как, может, мечтали другие феи, возводившие любовь в какие-то мистические понятия - вот для меня любовь действительно была мистическим понятием, потому что я не понимала, что это такое. Но теперь, похоже, осознала - это когда внутри всё сжимается при одном взгляде на улыбку, как будто кто-то засунул руку тебе в грудную клетку и сжал в руке сердце, которое при этом пыталось взорваться от взятого бешеного ритма. Описание так себе, если честно. И это любовь? Чувство, толкающее на самые безрассудные действия и заставляющее некоторых людей расцветать? Правящая миром праведная сила? А любовь ли это? Стыдно это признавать, но я понимала любовь на уровне детей: это папа с мамой, заботящиеся друг о друге несмотря ни на какие жизненные трудности. Правда, были ещё Стелла и Брендон, Текна и Тимми, Муза и Ривен, Блум и Скай, но для меня их отношения всегда оставались чем-то очень сложным и далёким для понимания. Я просто не представляла, как можно так просто объявить о том, что с кем-то встречаешься и довольными ходить за руку и задирать нос перед представителями своего пола - смотрите, какой куш я отхватил или отхватила, даже не зарьтесь, это чудо всё моё. Подозреваю, ничего подобного мне не светило, потому что у меня всё не как у людей, начать хотя бы с наделённого разумом кактуса-снайпера вместо милой серо-буро-малиновой ромашки на подоконнике и можно тут же закончить, дальше продолжать цепочку не имело никакого смысла, Цветочек являлся самым убедительным аргументом из всех существующих. Я влюбилась... Нет, может даже не влюбилась, подобная разовая реакция может быть вызвана чем угодно, я могла помирать со стыда и всё приписывать мифическому чувству. Поэтому лучше сформулировать мое текущее состояние как "Возможно, очень приблизительно (но есть шанс, что всё отдалится и стороной обойдёт), я влюбилась в милого (нет, совсем не милого, он просто эльф) профессора Палладиума". Идеально. Я аж последовала примеру Стеллы и погладила себя по голове - наше солнышко всегда гордилось своими достижениями и в первую очередь баловало за них себя - и начала выбираться из ванны. Как будто груз с души свалился, ведь я всё теперь могла задвинуть на дальнюю полку подсознания - нужно же ещё время, чтобы всё проверить, причём несколько раз, чтобы окончательно во всём убедиться, а это дело недолгое, можно о нём не думать. Конечно, легче сказать, чем сделать, но у меня четыре замечательные подруги, которые не дадут думать о чём-то, касающемся дел сердечных, потому что велика вероятность того, что они обо всём тут же узнают (я до сих пор подозреваю, что в Стелле находится радар на уровень влюблённости окружающих), и я сгорю от стыда или попытаюсь убиться о подушку. О подушку я и так попытаюсь убиться, но всё-таки без свидетелей. Пока я плескалась в ванной, девочки успели вернуться. Как бы они не были настроены праздновать, да и Стелла не могла никак наговориться и насмотреться на Брендона, впервые не заморачиваясь над тем, как выглядит, усталость сказывалась. Это только в сказках доблестные герои возвращаются после совершения подвига и сразу же идут совершать новые подвиги, только уже на пирах. В жизни герой хочет спать, причём очень сильно. Хотя эйфория от победы дала нам неплохо так продержаться, а меня вдобавок ко всему шарахнуло... нет, лучше не думать. Стелла тут же заняла ванную, пронёсшись мимо меня с целым ворохом пижамных комплектов - видимо, после победы над Трикс наше солнышко решило нарядиться в самую лучшую пижаму, но пока не успело определиться с тем, какая лучше. Муза копалась в остатках некогда огромной нашей аптечки, чтобы найти хоть что-нибудь для запястья Текны - я думаю, врач уже была не в состоянии что-либо сделать, потому что с учётом того, как Саладин решил посоревноваться с Визгисом в отплясывании чечётки, преподаватели пили не безобидные молочные коктейли и смузи (некоторые старшекурсники тоже, но "зелени" вроде первокурсников строгое ограничение на употребление содержащих градус смесей стояло). - Флора, у нас есть какой-нибудь бинт? - тщетно пытаясь подавить очередной зевок, спросила фея мелодии. Текна развалилась на диване и, уже почти засыпая, махнула здоровой рукой: - Завтра всё, я не могу больше. И действительно заснула под нашими удивлёнными взглядами. Мы с Музой всё-таки перебинтовали ей запястье кое-как отысканным эластическим бинтом - приёмная мать Блум дала ей с собой на всякий случай, ещё когда собирала в школу, - и фея огня принесла большой плед, в которые мы и завернули Текну, чудом умудрившись не разбудить. И я, наконец, пробралась в свою комнату и с наслаждением плюхнулась на кровать. Цветочек, до этого дремавший, разом оживился и принялся шевелить колючкам и то закрывать, то открывать свою ромашку, чем изрядно поднял мне настроение - не знаю, по-моему, он делал это с невероятным очарованием. - Ты хорошо себя вёл, пока меня не было? - я погладила просвет между колючками и настолько увлеклась этим занятием, что не заметила, как Блум вошла в комнату. - Ты нигде не видела Кико? - фея огня посмотрела на лежанку кролика. Я замерла. Кролика последний раз я видела, когда на нас напали Трикс возле остановки. - Я думаю, он скоро вернётся, - неуверенно предположила я. - А, да, точно, - видимо, Блум уже не понимала, что вокруг происходит и о Кико спросила больше по привычке, потому что привыкла видеть его возле себя перед сном. Может, с ним действительно всё в порядке, и он плутает сейчас в лесу и ищет путь к Алфее - кролик был довольно умён для представителей своего вида, поэтому надежда на то, что он снова будет радоваться жизни вместе с феей огня очень высока. Блум, не раздеваясь, рухнула на кровать и тут же засопела. Я откинулась на подушку и, шёпотом пожелав Цветочку спокойной ночи, прикрыла глаза, мгновенно проваливаясь в сон. Никогда ещё в моей жизни не было такого насыщенного на события дня.