Тайна города "Надежды"

      Меня будит громкий, и до боли знакомый крик будильника. Этот звук настолько въелся в мою голову, что при малейшем упоминании о нем голову начинает сверлить боль, разрывая ее изнутри. Я с силой бью по надоедливому аппарату, но он не затыкается с первого раза. Повторяю махинацию, но не рассчитав силу, сваливаю будильник с тумбы. На этот раз, ненавистное устройство нехотя утихло. Я еще минут десять валяюсь на кровати, перебирая в голове недавние сны. Это были легкие и непринужденные грезы, который моментально обрывались на тревожные кошмары. Скидываю ноги на пол и сажусь. Нехотя натягивай футболку и брюки. Да уж, выглядит не очень, но кому какое дело, у меня нет ни одного знакомого ради которого стоит выглядеть хорошо. Мельком смотрю на часы, висящие на стене. — Эх, уже сорок минут, — бесцветным тоном бубню я. Тут со стороны кухни слышится голос мамы: — Давай пошевеливайся, ленивый увалень, пока я тебя пинками из дома не выгнала! В ее голосе я без труда различаю знакомые пьяные нотки. Язык уже заплетается, и слова превращаются в неразборчивую массу. Я недовольно бурчу под нос проклятья, но все же собираю портфель и иду на кухню. Да, я был прав. Моя мать уже успела приложиться к бутылке и изрядно опьянеть. Я закатываю глаза и недовольно вздыхаю, к огромному недовольству этой особы. Я подхожу к входной двери и только успеваю дотронуться до круглой ручки, как в меня летит деревянная ложка. Я неловко уклоняюсь от удара и напоследок посылаю испепеляющий взгляд матери. На нее это не производит ровно никакого эффекта. Со злостью захлопываю дверь и сбегаю вниз по лестнице. На улице так же противно, как и дома. Идет мелкий дождь, грязного окраса листья ложатся на тротуар, машины, проезжая мимо прохожих, обливают их с ног до головы. Я специально держусь подальше от дороги. После переезда сюда, моя жизнь окончательно потеряла краски и смысл. Мы приперлись сюда, из-за мамы… точнее из-за ее долгов и проблем. Мы бежали из дома в поисках лучшей жизни. И тут, по воле случая появляется наш дальний родственник, дядя Эндрю, и предлагает маме работу в кинотеатре. Да, я знаю, это не самая светлая перспектива, но на тот момент у нас просто не было выбора. Мы моментально собрали вещи, сгребли последние деньги на поезд и рванули в эту дыру. Дядя Эндрю любезно обеспечил нас квартирой и небольшой суммой денег. Этого должно было хватить на первое время. Вообще, у меня этот «дядя» никогда не вызывал особого доверия. Да и видел я его только два раза: когда мы только приехали (он показал нам наш новый дом)и на площади города (был какой-то городской праздник, на который меня потащили во время учебы). Он был низким, толстым мужичком с сединой в голове. Круглое лицо, смазанные черты лица и маленькие, бегающие глазки — вот чем мне запомнился дядя. Мои мысли прервало странное чувство. Почему так мокро, черт возьми? И тут до меня доходит, что я забыл дому куртку. О возвращении туда, к этой бестии и речи быть не может. Поэтому, стиснув зубы и сжав кулаки, я продолжил свой путь к школе.

***

Более унылого и наводящего тоску места я ещё не видел. Серое здание с пыльными окнами отталкивало с первого взгляда, неопрятное крыльцо с черными дверями, уродливые кабинеты, заставленные одинаковыми рядами парт, а про учителей и говорить нечего. Противные старухи с вечно недовольным выражением лица и омерзительными, писклявыми голосами. Их цветастые наряды раздражают меня больше всего! Я опаздываю на первый урок, но это волнует меня меньше всего. Если задуматься, меня уже ничего не волнует. Не без труда выслушиваю очередную тираду об моем ужасном воспитании, о моем внешнем виде, о моей семье, о том, что я ее представитель… Я еще сдержался, чтобы не сказать о ее вонючих, слащавых духах. После «представления», мне все-таки разрешили сесть на место, что я и сделал. Урок оказался на редкость нудным: «История Города Фидес». Большую его часть я прослушал, лишь изредка отрываясь, чтобы взглянуть на часы. Мое внимание зацепило лишь маленькая легенда об каких-то «Кристальных самоцветах», которые уже тысячелетиями обитают на территории нашего города. — Таинственный и скрытный народ, именующие себя самоцветами, проживал на этом месте еще задолго до появления первых поселений, — пропищала учительница, — И даже после прихода людей, они вели себя агрессивно, и особым дружелюбием не отличались. Некоторые из них даже пытались напасть на любопытных, которые пытались пройти на их территорию. В древних письменах говорится, что они на голову опережали местное население по развитию. Они умели изменять свою форму в мгновение ока, исчезать и появляться в километрах от места, в котором находились минуту назад… — толстая леди прервалась, заметив поднятую руку какой-то девочки. — Да, дорогуша. У тебя вопрос? — проворковала она. — А где они теперь, ну самоцветы эти? — четко и громко спросила девушка, поднявшись со стула. — К сожалению, на этот вопрос никто не может дать точный ответ. Некоторые источники говорят, что… И тут урок снова перестал меня волновать. Мое внимание полностью переключилось на девушку, которая только что села обратно за парту. Высокий рост, длинные пальцы рук, рыжие, вьющиеся волосы, доходящие до лопаток. Все это отлично сочеталось с мягкими чертами лица и зеленым, проницательным взглядом. Длинный прямой нос ничуть не портил девушку, наоборот, даже добавлял ей некую «изюминку». Она казалась старше своих лет, причиной тому были толстые линзы в несуразной, круглой оправе. Очки ей ужасно не шли и отбрасывали жуткие блики на ее идеально «отшлифованное» лицо, искажая и портя его. В дальнейшем я узнал, что зовут ее Энни Сайфер. Она состоит в редакции местной молодежной газеты (это было не тяжело понять по блокноту, который она повсюду таскает с собой), отличница, любит петь и… я ловлю себя на мысли, что не могу думать ни о чем другом, кроме нее. Возможно всему виной воля учителей, которые всегда ставят нас в пару. По поводу или без повода, я стою рядом с ней и выполняю указания от девушки. Неудивительно, что все мои мысли забиты только тем, как бы не напороться на очередное замечание от «титановой леди», так я привык называть Энни. Держалась она относительно холодно и отстранено, обращалась ко мне только с приказом или замечанием и сильно злилась, если я не обращал на это внимания. В общем, очень неприятная личность, но что-то меня к ней тянуло… я сам не понимаю что именно. Звенит звонок, и я пулей вылетаю из класса. Как же меня все бесит: все эти люди, школа, город, даже запах! Я минут десять слоняюсь по зданию в поисках кабинета химии, кстати говоря, единственного предмета, который бесил меня меньше всех остальных. Скорее всего из-за самого преподавателя — Ивана Ивановича Курста. Приятной наружности человек с седыми локонами и серыми глазами. Невысокий рост не придает ему особого уважения, но властный голос возмещает это недостаток. Со мной он всегда был мягок и мил. Чем я и пользовался, время от времени не делая домашнее задание. Вот и сегодня домашнее задание было не сделано, но меня это заботило меньше всего. Высокие, серые стены давили на меня со всех сторон, началось головокружение, подступила тошнота, болтовня учеников слилась в протяжный гул, как вдруг, в дальнем углу коридора возникает слабое свечение. Нет, это не был блик от кафельного пола, он был скорее похож на тусклый свет свечи, постепенно разгоравшейся до размеров маленького костра. Вот уже можно разглядеть отчетливые язычки пламени, искры летящие во все стороны и тонкую полоску дыма. Кажется, что я даже ощущаю тепло, исходящее от костра в метрах пятнадцати от меня. Огонь начинает колыхаться, как от сильного порыва ветра и меняет очертания. Хаотичное пламя принимает человеческую форму, и детали становятся все ярче. Я вижу высокую девушку в старомодном плаще. Лицо ее скрывает капюшон. Длинные пальца рук украшены изящным маникюром в виде пляшущего огня. Я яростно трясу головой, но незнакомка не пропадает, а наоборот, лишь становится более четкой и живой. Вот уже полы плаща приняли свой привычный вид, и она двинулась в мою сторону. Страх сковал меня по рукам и ногам, так что я не мог пошевелиться, зрачки расширились, душа ушла в пятки. Фигура приближалась стремительно и бесшумно, лишь мантия, скользя по полу слегка шуршала. Дама в красном, достигнув цели, схватила меня за шею и подняла в воздух. Она была на три головы выше меня. Одной рукой держа меня, а другой скинув капюшон, она открыла мне свое лицо. Она была дьявольски красива. Да, именно это определение подходила ей больше всего. Острые черты лица, пухлые, ярко-алые губы, темно-красные локоны прямых волос были убраны в замысловатую прическу, бордовая кожа, прямой нос, широкий разрез глаз и хищная пурпурная каемка вокруг зрачка. Она пристально взглянула мне в лицо и скривила гримасу полного разочарования. — И это мы получим взамен Горного Хрусталя? — не скрывая отвращения сказала она, — Да он и за себя постоять-то не сможет. Что там говорить о городе! — она с яростью бросила меня на пол и нервно схватилась за голову. — За что мне такие мучения? — возмутилась она себе под нос, — Нет, я не допущу чтобы… — двух-метровая дама замялась. — Этому раскрыли нашу тайну! Я пытаюсь подняться на ноги, но они меня не слушались. Я чувствую жгучую боль в шее и горле. Осторожно провожу пальцем по затылку и корчусь от невыносимой боли. Огненная леди поворачивается в мою сторону с дьявольской ухмылкой на лице. Она садится на корточки рядом и наклоняется надо мной. Я ощущая на себе ее огненное дыхание, так сильно она приблизилась ко мне. — Я не позволю тебе… ты никогда не станешь одним из нас! — недавний, безобидный огонек свечи, которым она мне показался сначала, с ужасной силой бьет меня по лицу. Так, что я слышу хруст челюсти. Я с глухим стуком падаю на пол. Острая боль растекается по всему лицу, переходит на шею, еще сильнее усугубляя мое положение. Адская боль затуманивает рассудок, в глазах плывет. Последнее, что я видел — яркую вспышку света, которая озарила огненную-даму. И она пропала, также неожиданно, как и появилась. Я медленно теряю сознание.