in sickness and in health

— Зейн, черт возьми! — простонал Лиам, с преувеличенно громким вздохом поднимая с пола вещи Малика, которые были разбросаны по всему полу прямо в небольшом коридоре их квартиры. Явно не это Пейн хотел увидеть, когда спешил в их уютную квартирку, чтобы просто усесться в кресло, взять книгу… или заняться чем-то более интересным со своим парнем. Да, второй вариант был гораздо привлекательнее. Но вместо этого он застает впопыхах сброшенные вещи на полу, даже толком не переступив порог, вместе с этим слыша бодрое пение и звук льющейся воды в ванной. — Ну сколько можно уже, я же просил… — себе под нос бурчал Лиам, хватая брюки и собираясь уже просто отнести их и кинуть прямо в голого и мокрого Малика, как вдруг что-то с легким то ли звоном, то ли звуком упало на пол. Что-то ярко-желтое, нелепое и круглое покатилось по полу, затем притормозило, покрутилось на месте и успокоилось, и лишь тогда дало Пейну идентифицировать себя. Пластмассовое колечко, цвет которого колебался от желтого до оранжевого, наподобие тех, которые надевают десятками на свои пальцы маленькие девочки. Лиам может поклясться, что видел такое на младшей сестре Зейна позавчера. Подняв кольцо, повертев его в руке и разглядев, что на вид оно было уже довольно старым, Лиам задался одним очень интересным вопросом. Зачем его непутевому парню красть у своей сестры детскую девичью бижутерию, которая выглядит так, будто ей сто лет в обед? — Малыш, ты пришел? — постепенно переходя с песни, исполнение которой было больше похоже на легкое щебетание, промурлыкал Зейн, выходя из ванной в одних боксерах. — Как видишь, — отстраненно ответил Лиам, позволяя Малику стянуть с себя куртку, все так же держа колечко в руке. — Ты что-то долго в этот раз, — то и дело переходя со слов на напевание песни, которая, видимо, прочно приелась к нему, Зейн забрал свои вещи у Пейна, повесил куртку и непонимающе посмотрел на сбитого с толку парня. — Что? — Не знал, что ты клептоман. Нет, я помню, что на нашем первом свидании ты говорил, что ты украдешь мое сердце рано или поздно… — вновь разглядывая кольцо, сказал Лиам, не обращая внимание на застывшего Малика и на то, что вещи вывалились у него из рук. — Упс. — …и ты украл его. Наверное, это было небольшое предупреждение о твоей второй натуре. Нужно было предупреждать об этом нормально, знаешь, — продолжал говорить Пейн, и, наверное, продолжил бы говорить, если бы Зейн вдруг не выхватил колечко, которое он уже пытался надеть себе на указательный палец. — Не на тот надеваешь, — нервно сказал он. И встал на одно колено. — Что? — вытаращив глаза на своего парня, прошептал Лиам. — Не тупи, — закатил глаза Зейн, протягивая перед собой руку с кольцом чуть дальше. Вся его нервозность будто испарилась. — Ты… делаешь мне предложение? — все так же шепотом уточнил Пейн, подходя чуть ближе, словно он и это маленькое облезлое кольцо были магнитами. Малик же приподнял бровь, словно повторяя последнюю произнесенную им фразу. — А что я, по-твоему, делаю? Лиама прошиб пот. Все должно было быть не так, совсем не так. Все должно было случится завтра, когда они будут отдохнувшими и выспавшимися, когда желание лечь в кровать будет продиктовано совсем иным желанием. И когда вещей Зейна не будет на полу, естественно. Но, с другой стороны… Что вы сделали бы, если бы полуголый и с влажными после душа волосами Зейн Малик стоял на одном колене и протягивал вам желтое пластмассовое колечко, которое он "позаимствовал" у своей младшей сестры? — Что ты ожидаешь от меня услышать, клептоман ты мой недоделанный, — прикрыв глаза, выдохнул Лиам. — Да. Я согласен. Конечно же я согласен. Зейн выдохнул, и только сейчас Пейн понял, что нервозность парня никуда не ушла, просто она смешалась с его шоком, образуя некое подобие спокойствия. Но его шок спал немного быстрее, всего лишь на какую-то долю секунды, и он смог увидеть то, как самодовольный Малик сменяет взволнованного. Он пытается надеть колечко на безымянный палец Лиама, но оно еле протискивается до первой фаланги и дальше не идет, как Зейн бы ни пытался. — Надо было размерчик-то уточнять, — фыркнул Лиам, помогая парню встать, и сразу же заключает его в свои объятия. — У Сафаа пальцы гораздо тоньше твоих. Я не виноват. И Сафаа тоже, — пробурчал Зейн в шею шатена, влажными губами задевая нежную кожу, от чего Лиам вздрогнул, но нашел в себе силы ответить: — Да, Сафаа не виновата, что ее братец экономит на своем парне, — фыркнул он, отстраняясь. Зейн знал, что это не обвинение, но все равно скорчил извиняющуюся рожицу, прежде чем соединить их губы в тягучем поцелуе. И он длился бы гораздо дольше, если бы Лиам не чувствовал, что стоит на каком-то смятом материале. Поэтому, оторвавшись от своего уже жениха, он состроил пакостливую мордашку и сказал: — Не уберешь свои вещи, я свое «да» заберу обратно. Слушая недовольные стоны Зейна, Пейн был счастлив как никогда. Не потому, что он любил командовать и заставлять Малика прибирать свои вещи… хотя, и из-за этого тоже. Но в первую очередь это чувство дарило ему маленькое пластмассовое желтое колечко у него на первой фаланге безымянного пальца. И пусть это было незапланированно, пусть он устал, как собака, а Зейн будет обижаться следующие минут пятнадцать, вот оно — счастье. А завтра обручальное кольцо, которое покоится в черной бархатной коробочке, что лежит у него в сумке, будет уже на пальце Зейна, это уж точно.