Океан умеет хранить тайны

      Солнечные лучи скользят по безупречной, слегка волнующейся водной глади, которая кажется такой нежной, манящей и удивительно синей, но уже через секунду приобретает иной, чарующий и загадочный оттенок, вобравший в себя смесь изумрудно-зелёного и мятно-бирюзового. Причудливые золотые блики, играючи, непрестанно сменяют друг друга. Океан дышит. Он живёт.       Крик чаек, беззаботно летающих под ясным куполом небосвода, не смолкает ни на минуту. Птицы счастливы. Мир по-прежнему существует, хоть ей и кажется, что его больше нет. Солёный воздух вдох за вдохом наполняет лёгкие, но, увы, нисколько не лечит.       Кэролайн вот уже сорок минут стоит на берегу, устремив молящий, но в то же время грозный и неприступный взгляд туда, где в одной бесконечной линии океан сходится с небом. Девушка с лазурными глазами, статной осанкой и белокурыми прядями, спадающими ниже плеч и слегка развевающимися от лёгких порывов ветра, похожа на воплотившуюся из легенд, прекрасную, древнюю богиню, взывающую к силам морских глубин. Но чего она ждёт? О чём просит? Кэролайн не знает сама. Она не знает, по какой причине остановилась здесь. Не знает, почему, проведя несколько долгих недель в дороге за рулём автомобиля, в который она вцепилась мёртвой хваткой, не замечая как один штат сменяет другой и не обращая никакого внимания на ставшие такими привычными слёзы, застилающие глаза, она в итоге оказалась на этом безлюдном, пустынном и одиноком берегу. Что влекло её, разбитую и потерянную, к этому месту?       Девушка резко встряхивает головой, пытаясь отогнать мысли о последних событиях, произошедших в её жизни. Бесполезно. Самые страшные шрамы навсегда становятся частью их носителя. Они выжжены на сердце, напечатаны на душе, они так искусны, что их невозможно увидеть, можно лишь ощущать, чувствовать каждый день, каждый час, минуту, секунду, миг... Повинуясь внутреннему порыву, Кэролайн сбрасывает обувь и очень медленно, осторожными шажками, словно маленький ребёнок, который только учится ходить, ступает к такому необъятному, свободному и величественному океану. Пара минут — и она уже чувствует леденящую прохладу живой воды, щекочущей её босые ступни. На несколько секунд она, закрыв глаза, совершенно замирает, словно ожидает чего-то, но затем, судорожно вздохнув и, казалось, в один момент обессилев, прячет лицо в дрожащих ладонях. Нет, вода не приносит облегчения, а океан, который она всегда так любила, которым с малых лет восхищалась, о завораживающей встрече с которым мечтала снова и снова, не вызывает больше даже малой части прежних, неподдельно искренних чувств. Он не может излечить её надломленную душу, не может хоть немного успокоить её кровоточащее сердце. Океан не в силах унести даже крохотную частицу её боли на своих волнах. В каждом движении девушки, в её разом поникших плечах, в неуверенной поступи, которой она возвращается на берег, чувствуется мучительный надрыв, которым сейчас полно всё её существо.       Воспоминания, страшные и непередаваемо горькие, накрывают её с головой. Девушка почти физически ощущает, как давит на неё воздух, внезапно ставший таким тяжёлым. Каждый вдох даётся с большим трудом, и беспросветная пелена уже застилает её сознание.       Мама, которой Кэролайн оказалась не в силах помочь. Чудовище, которым девушка стала, сломленная её смертью. Осознание совершённого и тягостное чувство вины, искупить которую никогда не представится возможным. Сумасшедший ведьмак, разрушивший жизни тех, кого она любила. Лучшая подруга, которая, быть может, уже никогда не проснётся. Несколько лет передышки, пролетевшие как один день, так и не позволившие оправиться. А затем несносные еретики, внезапно возвратившиеся и захватившие их город. Жители Мистик-Фоллс, знаемые Кэролайн с детства, ставшие игрушками в руках обезумевших ведьмо-вампиров. Тайлер, спешивший помочь друзьям и встретивший смерть в бою с неравным противником. Добрый и честный Мэтт, вставший на защиту жителей города и поплатившийся за это частью своей семьи, недавно созданной после долгих раздумий о том, имеет ли он на это право, учитывая какой сумасшедший бывала временами его жизнь, оставшийся один с маленьким сынишкой на руках, который уже никогда не увидит свою прекрасную маму, ставшую верной и преданной подругой для Кэролайн за короткий период их знакомства. Бонни, потратившая все свои силы, пытаясь остановить устроенный еретиками хаос, однажды пропавшая на несколько месяцев и никого не узнающая после своего возвращения. И, наконец, тот ужасный день, когда Мистик-Фоллс прекратил свое существование, оказавшийся стёртым с лица земли. Сплошной мрак, словно погребальный покров, раскинутый в небе, нависший над городом. Давящий свод, ставший на несколько часов их миром. Оглушающая тишина, нарушаемая лишь яростно свирепствующим ветром. Разверзающиеся красные молнии, огромные кучи пыли и праха — вот и всё, увиденное ими после того, как темнота ушла вместе с теми, кто её учинил…       Кэролайн, находящаяся во власти воспоминаний, всё ещё сидит на ставшем холодным песке, когда вечер начинает вступать в свои права. Тихие, почти неслышные шаги раздаются за её спиной, и девушка точно знает, кому они принадлежат, поэтому не оборачивается, ожидая. Он подходит медленно и осторожно опускается рядом, словно боясь спугнуть. -Как ты меня нашёл? , — не поворачиваясь к собеседнику, Кэролайн первая нарушает тишину, невольно удивляясь тому, насколько чужим кажется собственный голос. -Думаю, я знал, куда ты поехала, раньше, чем ты сама это поняла, — Клаус говорит вкрадчиво и очень тихо, но в его интонации всё же читается плохо скрываемое беспокойство. -Почему? , — она не ждёт ответа, продолжая всматриваться в теперь насыщенно-синюю, почти фиолетовую даль, просто острая необходимость сказать хоть что-то, когда слова уже ничего не значат, заставляет её задать очередной, лишённый смысла вопрос. -Ничему на свете не было вверено столько тайн, сколько морям и океанам, милая. Испокон веков люди обращаются к водной стихии, то безмятежной и ласковой, то беспощадной и грозной в поисках избавления от душевных недугов… -Как поэтично, — резко перебивает девушка, и что-то циничное проскальзывает в выражении её лица, — Я в порядке, — уверенно добавляет она, встречаясь глазами с Клаусом. Первородный замирает на мгновение, отмечая, что девушка кажется больше похожей на совершенную мраморную фигуру, лишённую изъянов, чем на кого-то, чей мир рухнул пару недель назад. Она спокойна. Абсолютно. И это пугает больше всего. Невыносимая боль сменилась опустошением. На время. Он знает, что всё повторится вновь. Где-то в глубине её прекрасных глаз Клаус с горечью замечает невыплаканные слёзы, которые превратились, как ему кажется, в безупречные льдинки. -Кэролайн, — хочет он что-то сказать, но девушка не позволяет. Она спрашивает о Стефане и о Деймоне, которые выследили Лили и теперь не знают, что делать дальше, о Бонни, которой пытается помочь какая-то ведьма Клауса, о всё ещё находящейся под нерушимым заклинанием Елене, которую успели перенести в другое место прежде, чем город рухнул. Но ни одного слова о себе. Совсем. Клаус внимательно слушает, старается отвечать как можно подробнее и терпеливо чего-то ждёт… *** -Когда-нибудь станет легче? , — девушка, наконец, задаёт тот самый, так долго просящийся наружу вопрос. В её снова дрожащем голосе чувствуется едва теплящаяся надежда. Она смотрит слишком глубоко, слишком пристально, и этот почти отчаянный взгляд, требующий предельной честности, мешает Клаусу соврать, и он лишь виновато опускает веки. — Конечно, — выдыхает Кэролайн с такой неистовой покорностью судьбе, так обречённо, что к первородному гибриду, почувствовавшему, как что-то, терзающее ко многому привыкшее и ко многому безразличное сердце, разлилось в глубине его существа, моментально приходит решение, которое кажется сейчас единственно верным и вполне безобидным. Он накрывает её ладонь своею и крепко, тепло сжимает, словно обещая этим жестом, что всё однажды будет хорошо, а после снова встречается взглядом с нею, той девушкой, сияющую улыбку которой ему так и не удалось забыть, но которую она уже не может вспомнить. ***       Всё вокруг, объятое завораживающим светом заходящего солнца, кажется сказочным. Океан, отражающий безумно-яркие и тёплые оранжевые лучи, радует глаз, ослепляя своей безупречной красотой, очаровывая своей таинственностью. Белокурая девушка наслаждается его необъятными просторами, его величием и спящей силой. Прохладная вода щекочет её босые ноги, снимает усталость, искрящаяся в свете заката морская пена дарит умиротворение. Окружённая золотыми брызгами, словно бриллиантовой россыпью, Кэролайн стоит, подставив лицо свежему вечернему ветру, ощущая безграничную, опьяняющую свободу. Она мечтает о путешествиях, о невиданных ранее далях, о возможности наконец узнать мир, который зовёт и манит её. Она слышит этот зов в плеске волн, в крике чаек, в вдыхаемом солёном воздухе, зарождающем в её душе новое, непередаваемое словами чувство. Её глаза цвета сапфиров блестят, необузданная и неутолимая жажда жизни горит в их глубине. Чистая и светлая улыбка озаряет её лицо. Кэролайн снова улыбается, сама не подозревая об этом. ***       На всё еще светлом небосводе загораются первые, едва заметные, кажущиеся полупрозрачными звёзды. Набегающая волна смывает слегка припорошенные слоем поднятого ветром песка следы человека, покинувшего берег с мыслью о том, что самая важная встреча с той, которую он оставляет, ещё впереди. Океан умеет хранить тайны. Теперь их стало на одну больше.