120 день. 0 год. 0 век. Конохагакуре но сато.
Харуно от волнения не знала куда себя деть. Решение открыть свой пол далось девочке невероятно тяжело. Разумеется, она прекрасно понимала, что скрывать правду не выйдет, год, может два, и Тама всё поймет. Как тогда он отреагирует? Не откажется ли от их дружбы? Обидится? Неизвестно. Однако девочка была уверена, они в любом случае отдалятся друг от друга. Харуно решила поступить по совету Тобирамы-сенсея: довериться другу, поверить в него. Ведь Тама умный, он поймет почему девочка была вынуждена обманывать всех. Иначе бы с ней сделали тоже, что и с матерью! А после начала ученичества было страшно рассказать хоть кому-либо, мало ли учитель откажется от ученицы из-за пола. Однако Тобирама-сенсей заверил, что все в порядке, даже отлично, что она девочка, он сможет провести социальный эксперимент с их командой. Было немного неуютно чувствовать себя подопытной, но выбора, как такового, у неё и не было. «Перестань строить из себя несчастного ребеночка! Слабачка, и почему ты являешься основой? Такая бесхребетная слизь как ты, почему не я?» - Уно проявила себя как обычно резким высказыванием в сторону основной личности. «Может, потому что ты импульсивная стерва? Или из-за своей привычки кидаться на людей как бешенное животное?» - Огрызнулась нервничающая Харуно. – «Тебя нужно на цепь посадить и не пускать дальше будки!» «Чего?! Ах ты дрянь, живо спустилась сюда!» «Перестань Уно, не нужно ссорится, а то еще Хо разбудите. И я же говорила, нужно было сразу во всем признаться! Любовь между нами и Тама-куном не даст нашим узам увянуть». – Мира как всегда старалась погасить конфликт. «К-к-акая любовь? Чего ты лепечешь, он мой соперник!» - Выкрикнула гневно Уно, но упоминание Хо подействовало. Вторая личность ушла на время. «Мы просто друзья. И Тама-кун не привлекает меня в этом плане, тем более у него есть его Рай-тян!» - Чуть поспешно отвертелась от скользкой темы основа. «Ой-ли?» - Харуно так и видела ехидную улыбку её женственности, принявшей облик Миры. Разговор с самой собой, точнее со своими другими личностями помог девочке немного успокоиться. Она стала размышлять о том, что делать в случае, если Тама разозлится на неё за обман. Харуно за время проживания в клане Сенджу так и не подружилась ни с кем. Она общалась со своими сверстниками, но все они казались избалованными, шумными детьми, не знавшими об окружающем мире совершенно ничего. По мнению Харуно, Сенджу чересчур стали опекать своих детей с приходом к власти Хоширамы и Тобирамы. Возможно, ей удалось бы сойтись с кем-нибудь постарше, кем-нибудь уже вкусившим правды мира, но, к сожалению, все дети старше десяти уже сами не хотели с ней общаться, считая ребенком. Вот и получается, что у неё так и не появилось больше друзей (Не считать же подругой Мито-сама, они совсем немного знакомы). Скрип открывающейся двери отвлек девочку от размышлений. Из палаты Тамы-куна вышла его мать. Мари-сама окинула глубоко поклонившуюся ей Харуно быстрым взглядом, немного задержавшись взглядом на волосах. Черный попугай на плече женщины что-то поцокал ей на ушко, на что та покачала головой и направилась прямо к розоволосой девочке. - Харуно, посмотри на меня. – Тихий голос главы клана Акимичи давил, заставляя подчиниться. - Мари-сама? - Ками, какая же ты красивая. – Женщина провела пальцем по щеке смутившейся Харуно.- Не бойся, ты же его знаешь. -Присмотришь за моим непутевым сыном, хорошо? Ох, как же кому-то повезет с женой. -М-м-мари-сама!?***
Обычный ничем непримечательный день начался не с обследования как обычно и не с непонятных мне процедур Хоширамы-сана, якобы корректирующих мою систему циркуляции чакры. Нет, сегодня пришла моя мать, прямо с утра. Она стояла у двери и просто смотрела как я сплю. Когда зашла, неизвестно. Увидев, что проснулся, мама немного помялась, но не подошла. Она ничего не говорила, просто смотрела прямо в мои глаза. Вздыхаю, спрыгиваю с кровати и, ступая босиком по полу, подхожу к изменившейся внешне, но не внутренне женщине, которая вскормила меня, той, что пошла против старейшин, дабы позволить мне поступить по совести. Обнимаю её и утыкаюсь носом в тело, чувствую, как рука ложится мне на голову и начинает несмело поглаживать, как раньше, много-много лет назад. Мои глаза видят безразличие и холод, но не может такого быть, чтобы самый родной в этом мире для меня человек так резко изменил свое мнение, не может! А после того как узнал, что Харуно девочка, окончательно для себя решил, в отношениях с людьми не доверять тому, что вижу, но ориентироваться на то, что чувствую в душе и думать головой. - Тама, сыночек, прости меня, прости, но другого выбора не было. Поднимаю голову и смотрю на плачущую мать. Улыбаюсь радостно, счастливо. «Я прав, я прав! Она не отказалась от меня, не бросила, наоборот пыталась защитить от шакалов, отдав самому сильному игроку, на своих условиях*» Мысль об условиях уменьшило мою радость. Тобирама похоже потребовал женитьбы на маме. Неужели двух техник S ранга не хватило? - Это я должен просить прощение, ведь из-за меня у тебя столько проблем. Я ведь даже не родной сын тебе. - Перестань! Я вырастила тебя, ты мой сын! Чтобы не было больше таких разговоров или может мне применить «аргумент»? Подобного мне не хотелось. Тут же перевожу тему разговора. - Мама, скажи, это ведь из-за меня ты женишься на белобрысом извращенце? Не нужно, не иди на подобную жертву! Он не просто извращенец, он бог всех извращенцев в мире. Мама улыбнулась. - Не переживай сынок, Тобирама-сан хороший человек, сильный шиноби пускай и с причудами. – Вдруг она нахмурилась. – Этот союз решит множество проблем, не только твою. Видишь ли, Тама, Акимичи - Яманака – Нара нуждаются в Сенджу, а Сенджу в свою очередь нуждаются в нашей поддержке, чтобы начать укреплять союз Конохагакуре. Грядут сложные времена, и только единство в деревне, общее командование и отсутствие сильной межклановой политической борьбы даст нам шанс пережить то, что готовит оно. - Не будем об этих скучных вещах. Лучше расскажи как ты тут? Эти пара часов общения с ней стали самыми лучшими часами в моей жизни за последнее время. Я поведал матери кучу историй про наши с Харуно тренировки, о том как я шокирован был истинным полом друга. Посмеялись над учителем, пытающимся привить мне свою философию подглядывания за куноичи. В общем прекрасно провели время, но все когда-нибудь кончается, вот и маме нужно было идти на какое-то важное собрание. Она напоследок поцеловала мне лоб и пообещала проведывать. - Сынок, никто не должен знать о том, что мы не в ссоре. Также прошу, не старайся выйти на Когои-куна и Рай-тян, им итак тяжело было притворяться и играть роль. Пускай они думают, что ты их ненавидишь за предательство, так будет легче как им, так и тебе. Я кивнул в подтверждение. Так будет лучше для всех. -Мама, а как вы обманываете моё додзюцу? Даже сейчас я вижу лишь безразличие на твоем лице. - Есть пилюля с особым эффектом. Выпив ее, можно изменить свою мимику на определенное время, а твоё додзюцу именно по мимике и ориентируется. Ладно, малыш, мне пора идти. Женщина еще раз поцеловала мне лоб и больше не поворачиваясь, вышла из комнаты, оставив меня ненадолго наедине с собой. «Как здорово было бы видеть истинные чувства людей…» Тук. Тук. Тук. - Заходите. - Привет, Тама-кун. Можно? – Приоткрыв дверь, в комнату заглянула напуганная Харуно. Вот чьи эмоции не скрыть никакой таблеткой, столь они ярки. И почему я сразу же не определил что он, на самом деле она? Ведь столько подсказок же было! Может я идиот? - Заходи. Чего мнешься-то? Девочка прошла в комнату, затем медленно закрыла за собой дверь, явно пытаясь оттянуть разговор на как можно больший промежуток времени. Вот дверь, наконец, закрыта, а Харуно, вцепившись в свои шортики кулачками и опустив глаза к полу, тихонько прошла и села на стул напротив меня, где еще недавно сидела мама. - Эх, Харуно, Харуно. Все понимаю, ты боялась открывать свой пол перед взрослыми, но почему от меня скрывала-то? Блин! Чувствую себя идиотом, знаешь ли. Извини, но после твоего обмана мы больше не можем быть друзьями, я тебе не доверяю, чтобы глаза мои тебя больше не видели! Плечи розововолосой по мере моего монолога опускались все ниже и ниже, и после последнего предложения она бледная как моль, еле-еле сдерживая рыдания, хотела подняться и убежать. Максимально быстро, выдавливая из себя всю доступную скорость, подскакиваю к бледной девочке, хватаю её голову в охапку и начинаю кулаком растирать волосы, но не очень сильно, дабы не причинить боли. - Дура! ТЫ и вправду подумала, что я скажу что-то подобное! Ты тупая розововолосая пацанка накрутила себя сверх меры из-за подобного пустяка. Есть член, или нет, какая разница! Ты, та кто в первый день знакомства чуть отбивную не сделала из признанного гения и надежды кланов, та, что в половине спаррингов раскатывает меня по полу, та, которой я могу доверить свою спину, и вправду считаешь, что твой Босс великий Тама-сама кинет тебя только из-за подобного недостатка, как бытность девочкой? Дура, я тоже не безгрешен, и то, что вскоре у тебя вырастут титьки не сможет разрушить нашу дружбу! Да! Я все сказал. – Во время спича я продолжал держать её голову и чесать кулаком, причиняя неудобство. Постепенно бледность уходило с её лица, уступая пылающей красноте ярости. - Недостаток? – Шипение Харуно донеслось до моего уха, одновременно с красивейшим ударом локтем туда же. – Босс? Титьки? Она была прекрасна в своей ярости, я даже немного залюбовался, за что тут же поплатился ударом в корпус. - Хе-хе-хе. Вот это та Харуно, какой я её помню. Ну давай! Тама-сама покажет тебе свою дружбу. Взбешенная фурия не заставила себя долго ждать. Несколько десятков минут спустя. Двое детей сидели на полу в разгромленной комнате. Мальчик с фингалом под правым глазом и девочка с таким же, но под левым. -Обязательно было говорить такие смущающие слова как титьки? - Обязательно было игнорировать меня столько дней? Мне скучно было! В отличие от тебя у меня друзей больше нет. С этими слюнтяями Сенджу моего возраста совершенно невозможно общаться, а кто постарше не могут оценить мое величие, жалкие глупцы. Ты чего? Звонкий девичий смех был мне ответом. Тот же день. Ближе к вечеру. - Ну, вот и все. Можешь выходить из печати и одеваться. Хоширама-сан, дождавшись моего выхода из фуин, положил в её центр листок. - Так. Угу, все нормально, можно будет с завтрашнего дня приступать к тренировкам по усиленной программе. Тоби, взгляни, у твоего ученика неплохо вырос объем чакры после пробуждения додзюцу. - Не сокращай мое имя при посторонних. – На автомате рыкнул Тобирама-сенсей, вчитываясь в информацию на листке. - Значит так, Тама, показатели твоей чакры дают понять, что она очень хороша для стихийных преобразований, даже странно. Может желание пользователя влияет на новый геном у первого поколения? Нет, рано делать подобные выводы, необходимо всесторонне исследование. – Учитель быстро сложил печать концентрации одной рукой и призвал двух Теневых клонов. Вот он профессионализм, ни дыма, ни вербальной команды, даже звука «пуф» не было. - Можно я пойду? Мне еще контроль тренировать сегодня и кендзюцу отрабатывать. – Напомнил я о своем присутствии. - Да, да, можешь идти. Не проспи завтрашнюю тренировку только. – Отмахнулся от меня сенсей. - Всего доброго. Три часа спустя. Клановый полигон Сенджу. Вздох. Ветер – это свобода, им невозможно управлять, он не терпит оков. Выдох. Ветер - это острота, он режет, но может и крушить. Пропитав воздух собой, своей чакрой, можно впустить в себя ветер и получить часть его свойств. Вздох. Ветер – это воздух, что следует за силой луны, но не подчиняется ей. Если я хочу научиться направлять воздух, я должен стать той силой, за которой он последует. Выдох. Преобразовывая чакру в стихию воздуха, я даю ей свойство резать и крушить, но стоит быть аккуратным, ведь она будет опасна и для меня. Вздох. Выдох. Сидя на верхушке дерева, я бубнил про себя мантру, что придумал недавно. Каждый день, после стандартных тренировок по контролю чакры, я приступал к попыткам ощутить стихию. Пока только с огнем и воздухом у меня, что-то получалось. В отличие от поддатливости земли и текучести воды, голод огня и острота воздуха мне были понятны, и я даже начал понемногу закручивать вокруг себя ветерок и управлять язычком пламени без посредника в виде чакры, только силой воли. Разумеется, это может быть лишь самообман, и я вижу-то, чего нет на самом деле. Узнать об эффективности тренировки я смогу только через полтора года, когда можно будет без вреда для организма приступить к изучению стихийных преобразований и ниндзюцу. «Ладно, хватит на сегодня воздуха. Потренирую-ка я кендзюцу». Спрыгнув с дерева, я выпустил через тенкецу ступни чакру, чтобы смягчить падение и не повредить себе ноги. Помимо стандартных физических тренировок, отработки тайдзюцу и развития трех видов контроля, я не забывал и о Тайцзицюань. Из формы севера мне удаются только нижняя и верхняя стойки в полной мере, средняя так-сяк. Но, блин, мне всего десять лет, не все же сразу! Тайцзицюань состоит из четырех форм: Севера, Юга, Запада и Востока. Также для каждой формы есть по три стойки: Высокая, Низкая и Средняя. Меня обучили им всем, но, к сожалению, нельзя тренировать все сразу, нужно выбрать с какой формы начать и идти по кругу. Я начал с формы нападения с помощью колющих выпадов – формы Севера. Как нетрудно догадаться, форма юга, тоже основана на колющих выпадах, но в ней используется стиль обороны и контратаки. Запад и восток характеризуются рубящими ударами, восток – оборона и контратаки, запад – чистое нападение. Но и это еще не все, можно использовать гибридные формы такие как Северо-Восток, Юго-Запад и т.д. Со стойками проще: Нижняя – это один мощный удар, Верхняя – быстрые многочисленные серии, ну и Средняя – использует как сильные одиночные, так и быстрые серии, но уступает верхней и нижней по эффективности. Не очень сложно на самом деле, проблема в ином. Для использования Тайцзицюань в полной мере необходимо развить микроскопические и магистральные каналы в руках, кистях и даже пальцах особым образом. Вот тут начинаются проблемы. Нужно каждый день выполнять целый ряд упражнений, своеобразных танцев-медитаций, дабы развить нужные для выбранной формы каналы чакры! И для каждой формы и стоек они свои, более того нельзя одновременно развивать каналы для двух разных форм, если конечно не хочешь стать калекой. Когда я в полной мере разовью все формы и научусь их комбинировать, стану достоин звания мечника и смогу начать изучать секретные техники меча либо Ян, либо Инь. И последним шагом станет их совмещение. По словам сестренки-сенсея, только родоначальник клана Тао добился этого, открыв Путь Неба и Земли, чтобы это не значило. Параллельно со всей этой белибердой форм, сенсей научила меня напитывать меч Ки. Хоть я и не вижу смысла в этом, все равно тренирую, даже такой бесполезный с виду навык. Я не обольщался. Мне не светит стать мастером меча, просто не проживу столько, хотя очень интересно, что этот Путь Неба и Земли означает. «Эх, сенсей, это было жестоко требовать с меня обещания пояснять себе всю теорию стиля перед тренировкой» - По традиции подумал я, встав в тренировочную стойку первого круга. В моей руке была точная копия моей любимой, выполненная из каменного дерева. Я не опасался копирования или чего-то подобного, без той фигни, которой меня кормила сестренка-сенсей перед обучением, все эти телодвижения лишь глупый танец с палкой…160 день. 0 год. 0 век. Конохагакуре но сато.
Сегодня важный день для меня. Я приоделся, нацепил парадное одеяние с труднопроизносимым названием, но по сути являющиеся простым красивым и дорогим кимоно, попытался расчесать волосы. Сегодня очень грустный день для сенсея. Он выглядел взволнованным, и с трудом удерживал мимику лица, дожидаясь пока я соберусь. Сегодня радостный день для Харуно. Она причёсанная, одетая в такое же красивое кимоно как у меня, только женское, стреляла глазками по сторонам пытаясь запомнить события сегодняшнего дня в точности. Сегодня свадьба. Альбинос извращенец возьмет мою маму в жены. Он был предупрежден и, надеюсь, внял моему предостережению, ведь если он её обидит, то я найду способ ему навредить, даже ценой своего будущего. - Наконец-то. – Выдохнул Тобирама, увидев что я нацепил обувку. - Да не переживайте вы так, учитель! Будьте мужиком. - Тама, заткнись. Мы встали рядом с альбиносом, и он, положив руки на наши плечи, использовал свою эту телепортацию. Хоп, и мы уже рядом с храмом Огня. «Классно, интересно он меня научит подобной технике?» В помещении храма было не очень много народу, только самые важные представители Сенджу и Акимичи, а также главы всех остальных кланов со своими женами, ну или любовниками, как в случае с белобрысой нимфоманкой ( В клане Хатаке отсутствует понятие брака). Сенсей направил свои стопы к здоровенному алтарю, из которого било пламя, мы с подругой отставали на пару шагов, в соответствии с протоколом мероприятия. Сама свадьба, если сравнивать с моим прошлым миром была проста до невозможности. Два человека подходят к горящему огню и клянутся друг другу, что станут опорой своей второй жены/мужа. Заметьте никаких заверений в верности, трахайся с кем хочешь, имей детей на стороне, жена не вправе даже пикнуть по этому поводу. Однако если она посчитает, что ты уделяешь ей мало внимания, бьёшь её или обижаешь общих детей, то она имеет право от тебя уйти и просить Хокаге оставить у себя детей (данная просьба оформляется письменно, и рассматривать её будет именно Хокаге, если только женщина большая шишка). Разумеется, все это справедливо только для браков свободных, заключающихся по правилам деревни, у каждого же клана свои заморочки. У тех же Учих, жена может вызвать мужа на бой и там благополучно зарезать, если она сильнее, конечно. Хьюги же держат женщин в ежовых рукавицах, ставя эту свою печать и полностью контролируя их жизнь. У них жена не имеет права выходить из дома без дозволения мужа. Прикольно обстоит семейная жизнь у Абураме. За них по слухам все решают матки жуков, что живут под сердцем у каждого члена. Понравилась твоему главному жуку вон та старуха пятидесяти лет? Будь добр женись, и насрать что тебе лишь пятнадцать. Вот мы подошли к извивающемуся в диком танце Огню, напротив по другую сторону пламени застыла мама, по левую руку которой Рай-тян, а по правую Когои. «Хреново, но ничего не поделаешь, ведь ученики обязаны присутствовать на свадьбе учителя». Монахи по кругу алтаря начинают бубнить мантру, подчиняя пламя. Мою кожу щекочет чужая чакра разлитая вокруг. Огонь нехотя расходится, оставляя тонкую дорожку из раскаленных углей, которые быстро остывают. Сам огонь очень странен, он не греет, но я почему-то уверен, что если засунуть в него свою руку, она тут же сгорит. Тобирама и мама одновременно делают первый шаг, за ним второй, и вот они друг напротив друга. Тон мантры монахов изменяется, и пламя раньше безмолвное начинает реветь разъяренным зверем. Губы двоих посередине алтаря начинают шевелиться, они приносят друг другу клятвы. - Ох. – Завороженно вздыхает Харуно, краснея от вида поцелуя, который скрепил клятву. С той стороны видно красную, как рак Рай. Вот поцелуй закончен, и появляется еще одна тропинка среди ревущего пламени, она перпендикулярно тех, по которым пришли новобрачные. Тобирама и мама, держась за руки спускаются по специальным ступенькам с десятиметрового постамента, на котором находится алтарь с пламенем. Ни на кого не оглядываясь, они по специальному пути идут в комнату новобрачных, где «закрепят» свой брак всем известным способом. Мы с Харуно кланяемся алтарю, а затем каждому из двенадцати монахов по отдельности, одновременно с нами этим заняты Рай и Когои. Затем спускаемся и идем в сторону Сенджу. Больше мы на этой неделе не увидим ни сенсея, ни мою маму. Им предстоит пройти таинство в храме Инари, что находится в старом поселении Акимичи, а так же у алтаря Рикудо в роще Сенджу. Потом еще пару дней особых очистительных обрядов и после каждого следует «закрепление». - Я верю в вас, сенсей. Эх, и никакой пьянки… - С сожалением прошептал я. Очень жаль, но шиноби не умеют праздновать свадьбы. Рядом со мной Харуно была так поглощена недолгим мероприятием, что ни как не отреагировала на слова. Её уши горели огнем, а глаза сияли зеленым пламенем. Вдруг глаз цепляется за ублюдочного Мадару, с ненавистью смотрящего на находящуюся в своих грезах Мито Удзумаки, что-то щебечущую Хошираме. Присматриваюсь и на секунду вижу, как тень Мадары немного изменила свое положение, словно живая. «Ну и привидится же…»