"Прости, любимая, так получилось..."

      Макс вышел из полицейского участка, с наслаждением расправил плечи и вдохнул прохладный уличный воздух, который после душной зловонной камеры показался ему почти горным. Первым, что бросилось ему в глаза на свободе, была знакомая машина.       Тед, который сидел за рулём, трансформации хозяина в управляющего не особенно удивился. Осталось выяснить: стоит ли и дальше дожидаться Ривенхарта или можно спокойно ехать домой. Первая же реплика рыжего, решительно плюхнувшегося на переднее сиденье, всё прояснила:       — Привет, Теодор! Давай домой.       — А как же господин Ривенхарт? — на всякий случай поинтересовался водитель, поворачивая ключ в замке зажигания.       — Потом за ним заедешь… лет через пять, — зло пробурчал психолог, после чего его внезапно прорвало: — Нет, ты подумай, Тед, какая сволочь! Я же его как человека просил: Дэн, всего два часа, ради Бога потерпи, это важное мероприятие. И что? Он опять в своем репертуаре. Это хорошо, что его закрыли, иначе я бы его убил. Можно подумать, мне нравится обивать пороги, чтобы все эти истории не попали в газеты. Представляю, какая в этот раз поднимется шумиха.       — Еще бы! — фыркнул Тед. — Уже поднялась. Ролики с банкета бьют все рекорды по просмотрам в ю-тубе. Хотите посмотреть? Я себе сохранил.       Макс издал стон, весьма смахивающий на предсмертный.       — Он думает, что я, сломя голову, полечу его спасать? Черта с два! — снова взорвался рыжий. — И не подумаю! Пусть сидит, — он повернул голову и посмотрел на ухмыляющуюся физиономию гонщика. — И нечего ржать! Сказал не поеду — значит, не поеду. Пальцем не пошевелю, чтобы его вытащить.       — Само собой, шеф. Вы всегда так говорите. И всегда едете, — хрюкнул Тед.       — На этот раз моё терпение лопнуло. Из-за этого кретина мне опять придется плясать с бубнами вокруг Марго.       — Вы же только что сказали, что ничем не пошевелите, — ехидно ввернул гонщик.       — Придётся шевелить, — со вздохом признал Макс. Перед глазами возникли салатовые женские трусики, плавно покачивающиеся на переливающейся яркими огнями хрустальной люстре. — Как же ты мне надоел, Дэн, — высказал он в пустоту и яростно стукнул ладонями по приборной панели.       Глядя на этот вопиющий вандализм, Теодор обиженно нахохлился, будто удар в самое сердце только что нанесли ему самому.       — Вот что, Тед, ты машину пока в ангар не загоняй, — распорядился Макс прежде чем вылезти из Бугатти и направиться в дом. — Я сейчас приведу себя в порядок, чего-нибудь перекушу, и подбросишь меня к дому мэра. Надо забрать мой Лексус.       — Ну да, конечно же, — фыркнул водитель. — Всё сделаем, шеф.       Прокатиться в город с перспективой, что после его отпустят погулять одного, парня очень даже радовала. К роскошному авто, как магнитом, тянуло хорошеньких девушек, а значит, вероятность завести новую любовную интрижку была весьма высока.       Лия, которая только что закончила трудовую повинность на кухне и со второй попытки прошла проверку на чистоту помещения, которую учинил Станислав, охая и потирая поясницу, вышла на улицу, по старой доброй традиции столкнувшись с управляющим.       — Господин Белофф, я…       — Прошу меня простить, мадемуазель, за мой внешний вид. Через полчаса я буду к вашим услугам. Зайдёте ко мне в кабинет, и мы обо всём поговорим. У меня тоже есть к вам несколько вопросов, — он слегка поклонился и быстро прошёл в дом.       «Надо же, какой вежливый, — подумала Лия. — Не то что этот сумасшедший Ривенхарт. Нет, конечно, Макс тоже постоянно говорит колкости, но, по крайней мере, никогда не хамит».       Через полчаса Лия стояла на пушистом ковре в своих парусиновых тапочках и смотрела на восседающего в своем кресле гладковыбритого, причесанного, благоухающего дорогим одеколоном управляющего.       — Вы хотели о чем-то меня спросить, Лия? — в его глазах она заметила усталость, но, несмотря на это, в них проскальзывали веселые искорки.       — Да, я хотела… — девушка не могла решиться. В конце концов, какое дело прислуге до того, куда подевался её хозяин.       — Присядьте, — психолог кивнул на тот самый короткий диванчик, на котором Лие пришлось провести первую ночь в этом доме.       Она послушно села, а Макс посмотрел куда-то себе под ноги, недоуменно сдвинул брови, вгляделся внимательнее, словно не веря своим глазам, потом нырнул под стол и извлёк оттуда презерватив с надписью «со вкусом клубники».       — Так, — хмыкнул он. — Боюсь спрашивать, чем вы тут занимались в моё отсутствие.       — А почему сразу я? — возмутилась Лия.       Управляющий улыбнулся своей чарующей улыбкой, поцокал языком и покачал головой.       — Посмотрите на себя в зеркало, мадемуазель. У невиновных не бывает такого яркого румянца. Прошу вас, порадуйте меня, скажите, что с вами был Дэн, и это уронил он, — Макс помахал блестящим квадратиком.       — Да, вы правы, это был он! — выпалила девушка и внезапно залилась слезами.       Психолог мгновенно очутился рядом, присел перед ней на корточки и осторожно взял её за руки. Лия сама не поняла, почему вдруг рассказала ему обо всех своих обидах: о драке на приеме, о Серже и их ссоре, о том, как Дэн назвал её воровкой из-за серег, толстожопой крысой, ведьмой и недугом, который лечат свечи… Это было смешно и больше походило на капризы маленькой девочки, но Макс не смеялся. И она была ему безмерно благодарна за его внимательный серьёзный взгляд.       Он сидел рядом, обнимал её и поглаживал по колену: нежно и бережно, но от этих прикосновений девушка замирала, стараясь совладать с теплой волной приятных ощущений, которая разливалась по всему телу. Не давая ей опомниться, рыжий склонился к самому её уху и прошептал:       — Успокойся, всё будет хорошо, — одна его рука с колена начала плавно перемешаться выше, уверенно скользя по бедру, а пальцы второй зарылись в её густые шелковистые волосы.       «Какие же у него удивительно нежные руки», — сердце забилось чаще, Лия зажмурилась, запрокинула голову, отдаваясь ласке его настойчивых пальцев.       — Осторожно! Не хватай так, — послышался грубый голос из приоткрытого окна. — Эта баба жутко дорогая.       Девушка вздрогнула, шустро вскочила и гневно взглянула Максу в глаза, обнаружив, что в них снова горит озорной огонёк.       — Не волнуйтесь. Это не нам. Судя по всему, рабочие приехали статую переносить, — хмыкнул он.       — Как вам не стыдно?! — Лия сердито топнула ножкой.       — Ужасно стыдно, но я рад, мадемуазель, что вы снова на меня сердитесь, — нахально заявил психолог. — По крайней мере, плакать вам расхотелось. Ведь так? — рыжая бровь вопросительно изогнулась. Легкая улыбка, едва заметно тронувшая губы мужчины, делала его чертовски обаятельным.       Да уж! Расхотелось, и она чувствовала себя ужасно глупо. Неужели Полли была права, когда предупреждала об опасном коварстве опытного покорителя женских сердец? И вместо того, чтобы охотиться на него, Лия, сама того не замечая, всё глубже запутывалась в расставленных им сетях.