Draw My Life

POV Юу Эта болезнь так некстати пришла. У меня очень много важных дел, работы, планов, на лечение совершенно нет времени. Но Таканори мне строго на строго запретил покидать пределы квартиры. Не знаю, почему, но я слушаюсь этого парня. На меня так никто не влиял, я всегда делал то, что хотел, и никто не был мне указом. Даже Атсуши не мог заставить меня, что-то делать против моей воли. В квартире безумно скучно. Я успел перемыть всю посуду, стереть всю пыль, разобрать все шкафы. Я каждые пять минут порывался выйти на улицу, хотя бы дойти до ближайшего магазина, но я не хотел ослушаться Таку. Он и так слишком много делает для меня. Он потратил свой выходной на меня, бегая из комнаты в комнату, терпя мои шуточки и издевки, за это мне, кстати, очень стыдно. Надо будет обязательно извиниться перед ним, когда он приедет. Или не надо? Никогда за это не извинялся, а он что, особенный? Да. Таканори особенный, я понял это еще в первый день нашего знакомства, когда увидел его рисунок, узнал немного о его жизни, посмотрел в его глаза… Глаза Таки вечно скрыты за цветными линзами, так что настоящий цвет его глаз я не видел. Не думаю, что там что-то необычное, скорее всего карие глаза, присущие японцам. Вдруг раздалась знакомая мелодия — звонил мой телефон. Я лениво потянулся за ним и посмотрел на имя звонящего мне абонента. Им оказался Такашима. Интересно, что ему так срочно понадобилось от меня? — Алло. — Привет, Юу. Как жизнь? Как здоровье? — Все отлично, как всегда. Здоров как бык, — соврал я, не удосужившись даже поздороваться — Ну и хорошо. Юу, можешь подъехать ко мне? — Это еще зачем? — честно говоря, я бы сейчас с удовольствием съездил куда-нибудь, но не к Койю. Его видеть я хочу в последнюю очередь. На то есть свои причины. — Треки свести надо. — А почему они у тебя дома, а не в студии? — это очень подозрительно. — Забрал их домой, чтобы в студии не затерялись. А ты с чего это отпуск решил взять? — Устал, — повисла пауза. — Ну так что, приедешь? — похоже, у меня просто нет выбора. — Хорошо, жди, скоро приеду. — Ну вот и славно, — сказав эту фразу, он тут же сбросил вызов. И вот прямо сейчас идти никуда не хотелось. Лучше полежать в кроватке, телевизор посмотреть. Настолько мне не хочется видеть Койю. *** Я сел в машину, прикидывая, как мне быстрее добраться до назначенного места. Если ехать через универ, в котором учится Таканори, то можно срезать. Время вроде еще раннее для окончания занятий, поэтому я поехал по намеченному пути. Во всем теле чувствовалась слабость, голова безумно болела. Сейчас я очень пожалел, что ослушался Таку. По радио заиграла очень популярная сейчас песня. Я напевал ее себе под нос, пытаясь забыть о боли. Слов особо в ней не было, в прочем, как и во всей современной музыке. Мне сразу вспомнился недавний вечер, когда Така мне пел свою песню. То, что исполнял он, и правда можно назвать песней. Все слова тщательно подобраны, смысл песни ясен. Бальзам для ушей. И нельзя не отметить его шикарный голос. А вот уже виднеется Токийский Университет. Я заметил, что из здания выходят студенты. Неужели закончили раньше? Это плохо. Если Така узнает, что я уезжал куда-то, то он очень обидится. А в прочем, я взрослый мужчина и в состоянии сам решать, куда и когда мне ехать. Я чуть сбавил скорость, проезжая ограждение здания. И тут, откуда не возьмись, какой-то парень. Я резко затормозил, но было уже поздно. Я быстро выскочил из машины к пострадавшему. Ну как так-то?! — Эй, все в порядке? — дрожащим голосом спросил я. Парень сидел на асфальте, раскрывая рот и закрывая его. Видимо, сильно я его не покалечил, раз уж он сидит в сознании, да и я на малой скорости ехал. Так, стоп! Я заглянул в лицо, спрятанное под капюшоном. Это же Така! — Така, эй, что болит? — Нога, — простонал он. Вокруг столпились люди, но я старался их не замечать. Я подхватил Таканори на руки и понес на заднее сидение машины, после чего сам сел внутрь. Я судорожно взялся за руль, вспоминая адрес ближайшего травм пункта. — Така, ты там как? — я не узнал своего голоса, он так дрожал, — Больше ничего не болит? Голова не кружится? — чувствую себя мамочкой, но мне было безумно страшно. Я еще никогда не сбивал людей, тем более друзей. — Не знаю… Очень болит нога, — севшим голосом произнес Таканори. Я посмотрел в зеркало: Таканори сидел с лицом полным боли и держался за ногу. В сердце что-то кольнуло, стало очень тошно. Ведь по сути, я виноват. Я стал причиной его боли. Ну вот, я совершенно не умею с людьми по-хорошему. Плохой ты человек, Широяма Юу. Мы подъехали к неприметному зданию. — Така, у тебя нет с собой документов? — Нет. Черт, проблемка выходит. Ну да ладно, мое обаяние никогда меня не подводило. Я открыл дверцу заднего сидения и помог Таканори выбраться. — Осторожнее, — попросил он меня. — Да, да, конечно, — вообще, так идти не очень удобно, поэтому я снова взял Таканори на руки, кстати, весил он совсем немного по моим ощущениям. — Юу, что ты творишь?! Здесь люди. Живо поставь меня на землю! — начал возмущаться Така. Ничего на это не ответив, я зашел в здание, где мне на пути встретился какой-то врач. — Здравствуйте, вы не могли бы помочь нам? — вежливо, как никогда, обратился я к врачу за помощью. — Конечно. Что случилось? — Юу, немедленно отпусти меня, — прошептал мне на ухо Таканори. Пришлось его поставить на землю, при этом удерживая. — Что-то с ногой. — Хорошо, пройдем в кабинет. Я последовал за врачом, помогая передвигаться Таке. В белоснежном кабинете пахло спиртом, впрочем, как и во всех подобных местах. — Так, как вас зовут, молодой человек? — Таканори Матсумото. — Документы имеются при себе? — Нет. — Очень плохо, очень плохо. Ну что ж поделаешь, значит без документов будем, — доброжелательно улыбнулся мужчина. — Таканори, снимите, пожалуйста, верхнюю одежду. И вы, — он перевел взгляд на меня, — тоже. Врач подошел к Таке, садясь на корточки. — Позвольте, — он закатал штанину Таканори до колена и стал осматривать ногу. — Так больно? — он куда-то нажал и Така взвыл. Мне было невыносимо смотреть на то, как он мучается. Будто я тоже чувствовал эту боль. Странное ощущение. — Все ясно, на рентген! — врач встал, помогая Таканори подняться со стула. — Вы посидите тут, — сказав это, он вышел из кабинета вместе с Таканори. Я присел на стул рядом с дверью. За окном медленно кружились снежинки, будто танцуя. Они так спокойно падали, не зная всей боли и тягости этой жизни. Вот бы и мне стать снежинкой. Медленно лететь по воздуху, повинуясь ветру. Быть уникальным, не похожим на других. Прожить столь короткую, буквально мгновенную жизнь и растаять у кого-то на щеке. Растаять, так и не познав всю боль, а в тоже время и радость жизни. Вот она какая жизнь, с одной стороны это небывалая роскошь, данная в дар, являющаяся бесценным подарком, возможностью познать весь мир, познать чувства. А с другой — непреодолимая череда проблем, которые сыплются каждый день на тебя, никак не решаясь; слезы и боль, боль от самого святого и светлого в мире, от любви, невыносимая боль от ее потери, или же от потери самого объекта любви. Иногда так паршиво, что хочется растаять, как эти снежинки, но в самый неожиданный момент может появиться то, что заставит тебя переосмыслить жизнь, ну или хотя бы поможет продолжить жить дальше, оставив прошлое позади. Я совсем забыл о Койю, которого должен был навестить, но видимо он не забыл обо мне, судя по тому, что он мне сейчас звонит. — Юу, ну и где ты? И сразу же предупреждаю, ни за что не поверю, что ты в пробке. — Единственную отмазку мою разгадал, — грустно усмехнулся я, — извини, но сегодня совсем никак. — Что же так? Неужели нашел себе кого-нибудь? — не видя его, я знал, что он сейчас улыбается. — Нет, просто дел еще куча. — Какие у тебя могут быть дела? Между прочим, ты отлыниваешь от работы. — Я в отпуске, — сказал, как отрезал, — все мне некогда, пока, — даже не дождавшись его ответа, я сбросил вызов. Как же я устал от всего этого: от Койю, от работы (не смотря на то, что я ее люблю), от жизни в целом. *** Мы уже приехали в квартиру Таки. Я уложил его в кровать, перед этим помогая переодеться. У него перелом, поэтому теперь он в гипсе и в универ ходить не будет. Мне так стыдно, я не знал, как загладить свою вину, которая в горле стояла комком, не давая сглотнуть. — Таканори, извини меня, пожалуйста, — я присел на край постели и посмотрел ему в глаза, которые были все так же скрыты за линзами. — Все же я тоже отчасти виноват, надо было смотреть на дорогу, — он мило мне улыбнулся. Это меня немного успокоило, но не полностью. — И все же, могу я сделать, что-нибудь для тебя? Таканори приложил палец к щеке, делая вид, что он задумался. Еще он очень мило сморщился и был похож на ребенка. — Знаете, Широяма Юу, в качестве своего наказания вы останетесь сегодня у меня, — он загадочно улыбнулся и взял меня за руку. Остаться с Такой? Да я только за! — Хорошо, Матсумото Таканори, я останусь сегодня у вас. — Вот и славно! — он рассмеялся, а я все не мог отвести взгляда от его улыбки. Таканори очень симпатичный парень, я бы даже сказал красивый. Мягкие черты лица, пухлые губы, шелковистые выкрашенные в темно-русый цвет волосы. Хочется его запереть и никому не показывать. Хочется владеть этим человеком, возможно через общую боль и страдания, но хочется быть его частью. Это все очень странно для меня. Все эти ванильные рассуждения совсем не вяжутся со мной — взрослым мужчиной. Но эти мысли сами лезут в мою голову, и во всем виноват этот парень с загадочным цветом глаз. Во всем виноват этот юный художник, который использует меня, как холст, рисуя новые картины моей жизни. И мне это нравится, черт возьми! Мне нравится этот парень! *** Я взял у Таки разрешение на поход в душ и быстро туда ретировался. Намыливая свое тело, я все думал о сегодняшнем случае. Я все винил себя за это, хоть Таканори меня и простил, но в душе еще играла злость на себя и свою невнимательность. И зачем я вообще поехал? Таканори же сказал никуда не выходить. Он, кстати, уже успел сделать замечание по этому поводу. Я вылез из кабинки, вытерся, оделся, одежду мне дал Така. Интересно, откуда у него такой размер одежды? Я вышел из ванной комнаты и зашел в спальню. Таканори мирно спал, чуть приоткрыв губы, и сложив ладони под голову. Я оглядел комнату и заметил на столе пачку бумаги. И тут мне пришла в голову идея. Я взял лист бумаги и карандаш со стола и подошел к кровати. Я пристально посмотрел на лицо спящего и стал на листе выводить плавные линии. Рисовал я прямо на прикроватной тумбочке. Я медленно проводил линии, штриховал на листе. Карандаш будто сам рисовал, я не чувствовал никакого напряжения или усталости в руке, так я был охвачен этим процессом. Я очень давно не рисовал портреты — некого было рисовать. Така сглотнул, причмокивая губами и проходя по ним языком. Боже, что ты делаешь, Така? Я не удержался и коснулся его губ своими. Просто коснулся. Я не двигался, только закрыл глаза и наслаждался мягкостью и вкусом плоти. Губы под моими расплылись в улыбки, но их обладатель не проснулся, или же делал вид, что спал. Я отстранился, улыбаясь, и продолжил рисовать. Последние штрихи и всё. На листочке мирно спящее лицо, такое ангельское, безгрешное. В углу я поставил роспись и подошел к столу. Здесь лежало очень много тетрадок и учебников, а также карандашей, ручек, кисточек и так далее. Я положил свой рисунок в один из учебников и пошел на кухню. Я открыл холодильник в поисках чего-нибудь съестного, но не найдя там ничего кроме яиц, каких-то овощей и молока, закрыл его. Я хотел приготовить ужин, а из содержимого холодильника можно было сделать только омлет. Как он живет вообще? Недолго думая, я переоделся и вышел из квартиры так, чтобы Таканори не проснулся. Я спустился на лифте и вышел из подъезда. Свежий воздух ударил мне в лицо, ободряя, а ветер подгонял в спину. Где-то здесь неподалеку был магазинчик, в который я и отправился. Снежинки все так же кружили в воздухе, падая мне на лицо. Красиво. А вот и магазин. Я зашел, взял корзинку и отправился исследовать ряды с продуктами. Первое, что я взял — хлеб. Он конечно имелся у Таки, но в очень малых количествах. На самом деле я не очень умею готовить, но есть блюда, которые выходят у меня замечательно. Одно из них я и собирался приготовить. Еще походив по магазину, я взял все, что мне нужно и отправился к кассе. Так как был вечер, очередь казалась бесконечной. В основном конечно стояли женщины, но и мужчин, и даже детей было немало. Наконец подошла моя очередь, я выложил все продукты на ленту и убрал корзинку. — Добрый вечер! — дежурная улыбка кассирши. — И вам, — тяжело вздохнув ответил я. Она начала пробивать продукты, что-то взвешивать, и как только очередь дошла до последней покупки, я подал свой голос. — Будьте добры, еще и сигареты. — Да, конечно. Какие? — он опять улыбалась и ждала моего ответа. — Marlboro Menthol. Она достала сигареты и тоже их пробила. — Пакет нужен? — Да. Кассирша назвала сумму к оплате. Я достал свой бумажник и вытащил оттуда несколько купюр. — Ваша сдача и чек. Спасибо за покупку! Я собрал все в пакет и вышел из магазина. Достав пачку сигарет из кармана куртки и зажигалку, я закурил. Дым медленно поднимался и рассеивался в воздухе. Запах ментола ударил в нос. Я медленно пошел в сторону дома, ни о чем не думая. Я просто гулял по заснеженным улицам, куря сигарету, и улыбался. Чему? Сам не знаю. *** — Юу, я тебя потерял, — сказал серьезным тоном Таканори, — я тебе звонил, а ты оказывается телефон тут забыл. — Извини, я в магазине был. Все в порядке? — Да, все хорошо. Юу? — Что? Он немного сморщился и уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, а потом замолчал. — Юу, включи, пожалуйста, свет, — он явно хотел сказать не это, но я не стал на этом акцентировать внимание и просто включил свет и ушел на кухню. *** — Приятного аппетита! — пожелал я Таке и принялся за еду. — И тебе! Таканори буквально заставил меня есть вместе с ним в комнате, поэтому я сейчас сижу за письменным столом и медленно уплетаю еду. Кстати, ничего так вышло, можно даже сказать вкусно. Я доел все содержимое тарелки и смотрел прямо перед собой, спиной чувствуя взгляд Таканори. Причем не просто взгляд, а прожигающий, чего-то ожидающий от меня. — Спасибо, было вкусно, — тихо поблагодарил Така. — Не за что, — я поднялся со стула, взял свою тарелку и подошел к кровати, чтобы захватить тарелку Таканори. Он все так же смотрел на меня, почти не моргая. Я поставил свою тарелку на тумбочку рядом с его. — Таканори, что-то случилось? — не выдержав его взгляда, поинтересовался я. Он лишь мотнул головой, давая знать, что ничего не скажет. Таканори взял меня за руку и потянул на себя, заваливая на кровать. Я даже удивился немного его терпению, ведь он все так же смотрел на меня. Он уложил меня на спину и положил свою голову мне на грудь, закрывая наконец свои глаза. — Така… — нет, я не звал его, просто это имя давно застыло на моих устах. Этот человек прочно засел в моей голове. Я лежал, не двигаясь, прибывая в своих мыслях. Така тихо посапывал, видимо спал. Было так спокойно. Я перебирал в руках его волосы, а на губах застыла улыбка, причину которой, я увы, не знаю. Комнату освещал лишь светильник на прикроватной тумбочке, который я поспешил выключить. В комнате опустилась тьма, поглощающая мысли, проблемы, а вместе с этим и день. Мои глаза уже закрылись, и я поддался этой тьме, в надежде увидеть новый день.