Лабораторная крыса

«Реальность - это история, которую придумывает наш разум. Искусственная структура, порожденная к жизни циркуляцией ионов в миллионах синаптических связей. Правда настолько неестественна, что только ложь делает ее реальной. А наш разум может лгать. Никаких сомнений...» От собственных мыслей меня отвлек лихо проскочивший где-то вдалеке силуэт в оранжевой робе. В до боли знакомой оранжевой робе.  «Что это? Реальность или плод моего воображения? Ее действительно разбудили после стольких лет?», однако разум определенно не хотел признавать эту правду. Мне словно вдалбливали в мозг, что это мираж. «Нет. Просто мираж. Если она была бы настоящей, то ее бы видели турели». Притворно-приятный голос робота выдернул из мыслей и заставил наблюдать за происходящим в тестовой камере:  - Цель обнаружена! - всего секунда - и девушка исчезла из поля зрения турели, словно ее там и не было.  - Что ж. Значит этот день настал, - проговорил я вслух, снова побежав через бесконечные коридоры этого комплекса к месту, где она приблизительно должна появиться.  Приблизившись к двери с табличкой «Только для персонала», я, не раздумывая, влетел туда и направился к ящичку где значилась угрожающая надпись: «НЕ открывать!» Проигнорировав предупреждения, со скоростью света открыл дверцу и дрожащей рукой извлек на свет маленький пузырек, с запиской на нем: «На черный день».  - Не надо, - тихо прошелестел Куб-компаньон у меня за спиной.  - Я должен. Постарайся понять, - так же тихо ответил ему я.  В комнату персонала входит странный паренек лет двадцати, судорожно сжимая что-то в руках. Пугливо озирается по сторонам, сжимая сверток еще сильнее. Тихо разрывает упаковку на нем. Даже слишком тихо. Затравленно вздрагивает, когда до него доносится обрывок из диалога двух ученых: - Спрячем камеры внутри камер.  - Гениально!  - Он никогда не догадается.  На этикетке извлеченного на свет пузырька поблескивает надпись: «Зиапрасидон». Кубический корень двух чисел иррационален, если одно из чисел иррационально. - Перестань! - уже громче восклицает Кубик, - Они тебе больше не нужны! Ты в порядке! - Это было так давно! - я уже не могу держать себя в руках, - Я хранил последние две для этого дня! - и в подтверждение своих слов вытряхиваю две капсулы на ладонь, безумно прокричав: - Мне понадобится ясная голова, когда это произойдет!! - Для нас все будет кончено, - как-то равнодушно произнес Куб, но я уже не обратил внимание. Быстро запив таблетки водой, направился дальше.  *** «Это моменты, когда я почти пониманию логику этого места. Невозможность, фантазия какого-то безумного архитектора, оставшаяся от эпохи, которой, возможно, никогда и не существовало. Мутирующая связь дополнений, изменений и связей, создающая себя из себя же самой. Прекрасная и ужасная - созданная по принципу раковой опухоли, она, по всей видимости, бессмертна.» - Держись правее. Турели на пути слева, - сдержанно произнес Кубик. Мы пробежали мимо какой-то предупреждающей надписи. Все равно.  - Как скажешь.  Оказываемся в какой-то странной стеклянной комнате. Подойдя в плотную к «стене», замечаю ее. По крайней мере, с ней все в порядке.  *** - Ещё один рисунок, чтобы запечатлеть встречу, - оранжевая краска капает с кисти на пол, прерывая на секунды тишину, восстановившуюся здесь. Отложив инструмент, сажусь на пол, упираясь затылком в стену. В стену, которую сам же и изрисовал - на ней изображена та самая девушка. Ровный овал лица, матовая кожа с довольно ярким румянцем. Собранные в неаккуратный хвост шоколадные волосы и полные губы. В этой невыносимо оранжевой робе.  - Где девушка теперь? - интересуется Куб. Вообще, не странно ли, что кубы разговаривают? Вот, и мне это странным не кажется.  - На пути в последнюю комнату, - как-то апатично отвечаю я, уставившись в одну точку.  - Ты имеешь ввиду...с ней? - было вскрикивает мой собеседник. Но потом, успокоившись, произносит ледяным тоном: - У нее нет шансов.  - О, у нее гораздо больше шансов, чем ты думаешь, - горячо вскрикиваю я, безуспешно пролистывая ее досье.  Вдруг, совершенно неожиданно, рядом с нами раздается взрыв. Даже как-то странно: все верх дном - бумаги, банки с краской, кисточки, Куб-компаньон. А потом все утихло. И единственным напоминанием о случившемся остался лишь противный шум в ушах.  С трудом поднявшись, первым делом спрашиваю своего компаньона: - Что это было? - кстати, где он? Испугавшись, начал оглядываться по сторонам, выискивая его. Наконец найдя, подбегаю к Кубу и хватаю его, попутно осматривая: - Ты в порядке? - Комнату трясет, - проигнорировав мой вопрос, констатирует Кубик.  - Как сломанную центрифугу, - и словно в подтверждение моих слов, комнату снова тряхнуло.  - Это было похоже на взрыв. Что все это значит? - после этого вопроса ко мне пришло понимание. Это точно... - Это означает только одно.  И схватив папку с ее досье, мы с Кубом побежали. Длинные коридоры, полуразрушенные тестовые камеры, кабинеты. Минут через двадцать мы оказались на месте.  Оценить масштаб разрушений можно было одним словом - глобальный. Камня на камне не осталось. Полностью разрушенный зал управления и искрящие останки ГЛэДОС. Старушку изрядно потрепало. Даже не скажешь, что все это сделала одна хрупкая девушка.  - Она справилась, - счастливо выдохнул я, - Полный крах системы.  - С утра тут было жарковато. Ты пропустил все веселье, - проговорил высокий лысый мужчина лет сорока, - Нам снова пришлось отрубить ей питание.  - Генри, - парень лет двадцати поднимался на мостик управления к своему коллеге, - У тебя странные понятия о веселье.  - Эй, я считаю огромной удачей то, что нам довелось работать над этим проектом, - Генри явно обиделся.  - Да и об удаче тоже, - тихо пробурчал парень.  Тем временем Генри продолжал свою лекцию: - Подумай вот о чем. У каждого поколения есть новые рубежи. У Эйнштейна - относительность, у парней из НАСА - Луна. Все самое легкое уже разобрали. Посмотри вокруг - мы на передовой науки. Искусственное сознание - новый рубеж. - Только оно каждый раз хочет убить нас через одну шестнадцатую пикосекунды после включения, - язвительно добавил парень.  - В прошлый раз прошла только десятая пикосекунды. Видишь, мы делаем успехи, - не заметив подкола, продолжил мужчина, - Говорю тебе, это - наша «высадка на Луну». Беседу двоих ученых прервал злобный голос по громкой связи:  «Говорит Кейв Джонсон: хватит трещать и возвращайтесь к работе, чертовы лаборантишки! Это сообщение было записано заранее». - Я бы лучше слетал на Луну, - тихо проговорил парень.  - Где же девушка? Она не задержалась полюбоваться на плоды собственной работы? - редко заметишь в голосе Кубика такое явное любопытство.  - Должно быть, она выбралась наружу. Держу пари, она наверху, наслаждается солнечным светом, - да, она смогла зажечь во мне тот огонь, что угас уже давно. Мне захотелось жить - жить наверху, а не здесь, как привидение.  - Скорее всего так и есть, - я взял Куб, - Слушай, а что это за «солнце», о котором ты постоянно твердишь? - его вопрос я проигнорировал.  - Слушай, а это отличная идея! Пошли, мы упускаем солнечный свет! - я дрожал от нетерпения. Поскорее хотелось вдохнуть чистого воздуха.  - Осторожней с турелями. Возможно Королева и мертва, но Улей по-прежнему жив и очень зол, - я лишь учтиво кивнул в ответ на этот совет.  ***  Добирались до выхода мы очень долго. Но то ощущение, когда я увидел табличку с заветным словом «EXIT» непередаваемо. Еле совладав с эмоциям, плещущимися через край, я дрожащими руками открыл дверь. Выйдя, наконец, на улицу, и воскликнул: - Свобода! - я действительно чувствовал себя свободным. Больше нет этой системы, больше нет этих лабораторных комплексов и кабинетов. Больше нет этой опасной системы из-за которой я и гнил изнутри в этом Центре Развития. Однако мою радость прервал предупреждающий шепот Куба: - Тсс, я что-то слышу, - быстро глянув по сторонам, и заметив ничего подозрительного, укоризненно обернулся на компаньона. Однако он велел мне немедленно пригнуться, дабы это «что-то» нас не увидело. И тут я зацепил взглядом этот знакомый цвет. Оранжевый. Оранжевая роба. Опять? Но девушка было без сознания. Чувство страха стало медленно подступать, дыша в затылок. К ней подошел какой-то робот.  - О нет... Оно тащит ее назад... - испуганно-сокрушенно прошептал я, наблюдая за манипуляциями андроида.  -Эй, Даг, можешь мне помочь? - лысый мужчина лет сорока подошел к молодому парню, неся какую-то круглую штуковину в руках.  - Конечно, - Даг, усиленно работавший над белым устройством, отложил инструмент в сторону.  - Дотянись до выключателя. Он там, за всеми этими шестеренками.  Даг было потянувшийся к выключателя, был остановлен этим же мужчиной.  - Подожди-ка, по технике безопасности... Ты правша или левша? - Правша, - удивленно ответил парень.  - Тогда лучше левой.  - Почему? - На всякий случай.  Когда механизм был выключен, Даг наконец задал интересующий его вопрос: - Кстати, а что это за штуковина? - парень изучающе взглянул в «глаз» предмета.  - Последняя разработка в области подавления ИИ. Можешь считать это «совестью». - Если это все, чем ты собираешься ее контролировать, то этого явно недостаточно.  - Почему? - на лице мужчины отобразилось крайнее удивление в перемешку с подозрением.  - Свою совесть можно всегда проигнорировать.  - Тебе необязательно туда возвращаться, - Куб хоть как-то пытался отговорить меня от этой затеи.  - Я не могу просто так уйти, - я просто чувствовал свою ответственность за эту девушку.  - Ты прав. «Уйти» - слишком медленно. Предлагаю «бежать», - в другой ситуации я бы посмеялся над остротой ума Кубика. Но не сейчас.  - Я и так постоянно убегал. Убегал и прятался, - мой голос звучит на удивление твердо и четко.  - Потому ты и жив до сих пор. Те не герой. Герои умирают, - Куб обращался к разуму. Но я был охвачен этой идеей.  - Ты не понимаешь. Она там по моей вине. Я ее не брошу, - однако я не собирался сдаваться, - Если бы не она, я бы так и остался там взаперти. Навсегда, - последнее слово было выделено голосом, как наиболее значимое.  - Послушай, там опасно. Слишком опасно. Тебя убьют! - Куб применил последний козырь.  - Значит так тому и быть. С меня хватит бегства. По крайней мере я попытаюсь ее спасти.  - Тогда ты и в самом деле псих, - обиженно произнес Кубик.  Ответом ему стал лишь мой дикий хохот, подхватываемый ветром.