green apple

Эрик зевнул, откидывая голову назад. Затылок упёрся в плетёную спинку кресла. Погода стояла просто превосходная: жаркий день близился к концу, горизонт заливали малиновые блики заката, сочная зелёная листва приятно шелестела под дуновением тёплого ветра. Стояло начало августа. Одуревшие от летней жары жители усадеб прятались в своих просторных домах, напиваясь холодным чаем с лимоном до тошноты. А вот у Леншерра было занятие поинтересней. Пусть о подобном и не приятно говорить в приличном обществе, но он «положил глаз» на одного из своих наёмных работников. Некоторое время назад мужчина решил выстроить на своей территории отдельное здание, которое служило бы своеобразным досуговым центром. Он уже предвкушал, как будет проводить свои праздные дни в компании приятелей за карточным столом в помещении, оборудованной специальной системой охлаждения. А если ещё сбрызнуть веселье самым изысканным алкоголем… В подобных мечтаниях Леншерр проводил последние пару месяцев, но кое-что изменилось, когда к нему на фазенду приехала группа наёмных работников. Среди прокуренных и пропитых мужланов, Эрик выделил одного. Он был невероятно хорошо сложен, будто бы сошёл с картины какого-то гениального мастера начала 17 века, когда культ мужского тела в искусстве не уступал женскому. Гладкая загорелая кожа уносила Леншерра в космос. Он часами наблюдал, как мужчина трудится над постройкой, как и другие парни. Капли пота блестели на идеальном торсе, а бугорки мышц эффектно напрягались, когда брюнет наклонялся за досками. Пятая точка, к слову, тоже произвела на Эрика огромное впечатление. Жаль только, что её скрывала бежевая ткань брюк. Во время перерывов мужчина переговаривался с другими работниками, шутил и смеялся. Улыбка у него была какая-то нахальная, игривая, неоднозначная. А эти сильные руки… Глаза Эрика разбегались. Каждый божий день он усаживался на веранде своего дома, ставил ноги в таз с прохладной водой и любовался черноволосым демоном. С помощью, конечно же, бинокля. А как иначе рассмотреть каждый элемент настоящего произведения искусства? Трёп слуг его совершенно не интересовал. Когда те мешали ему созерцать — он лишь раздражённо морщился и рукой махал, мой, отстаньте от меня. Стоял обычный августовский вечер. Эрик задремал, стоило откинуть назад голову. Вот только сон не был долгим. Ощущение присутствия заставило его содрогнуться и распахнуть глаза. Прямо пред верандой стоял тот самый черноволосый бес. Хрустя зелёным яблоком, он упирался плечом в дерево косяка. Без всякого стыда тёмные глаза изучали спящего мужчину. — Какого чёрта уставился? — хмыкнув, хрипло поинтересовался Леншерр, не меняя вальяжной позы. — Я подумал, что вы умерли, — широко ухмыльнулся тот, продолжая смачно грызть яблоко. — Любишь рассматривать покойников? — Мне нужны деньги за мою работу и не более того, — цокнув в зуб, строитель повернул голову в сторону и небрежно выплюнул семена сочного плода. Эрик незаметно облизнулся, уже неприкрыто рассматривая идеальное тело: — Как звать тебя? — Джеймс, — он выбросил огрызок за плечо и вытер губы тыльной стороной ладони, — я слышал, что вы пьяница. Выходит, ещё и извращенец. — Что-что? — Думаете, я не заметил, как вы рассматриваете меня в свой этот… — Бинокль. — Именно. Забавная штука. Эрик прищурился, рассматривая наглого ублюдка. Никогда в жизни он ещё так не хотел мужчину. Тем более, не из благородных. — Значит, я вам нравлюсь, сэр? — насмешливый вопрос разорвал тишину. Леншерра бросило в жар и он фыркнул, выпрямляясь: — Ты много о себе возомнил, неуч. — О, да, до вас, голубокровых — мне очень далеко. Ха-ха-ха. — Что ж смешного? — мужчина медленно встал, оставляя ноги в тазу. Не поскользнуться стоило неких усилий. — Ничего, сэр. Мне любопытно только, чем вызван ваш бурный интерес к моей персоне, — Джеймс выразительно глянул на бинокль, что покоился возле кресла на плетёном столике. — Я всего лишь наблюдал за тем, как ты работаешь. Мне лодыри не нужны, — голос Леншерра был окрашен экспрессивным высокомерием. Он упёр руки в бока, изгибая бровь. Джеймс легко поднялся на веранду и тихо шепнул на ухо работодателю, обдавая его запахом солнца, сигар и пота: — Заходите вечером в конюшню, я покажу вам своего коня. Он породист. Вам понравится. Эрик залился краской стыда, гадая, изъясняется строитель прямо или метафорично. Тихо рассмеявшись, Джеймс медленно спустился с веранды и отправился на своё рабочее место. Леншерр смотрел ему вслед, а в ушах звенели те бесстыдные слова. Брэнди очень развеселило хозяина фазенды. Он пригласил своих друзей и устроил пышное застолье. Все в округе знали, кто даёт самые частые вечеринки и кто пьёт без меры, как и его гости. Раскрасневшийся и довольный, Эрик выскочил на улицу, попивая шампанское из хрустального бокала. Было почти восемь часов. Ноги сами вели хозяина в сторону конюшни. Крики и смех оставались позади, в богато обставленном доме. Леншерр вошёл в конюшню, осматриваясь и жадно припадая к бокалу. Взгляд мутных глаз остановился на статной фигуре. Мужчина что-то шептал чёрному жеребцу, водя ладонью по блестящей гриве. Да, она блестела даже во тьме. Услышав грохот, Джеймс обернулся. Эрик замер, оставляя бокал у своих губ. Сейчас он не думал над тем, что прийти было ошибкой. Тело решало за него само. — Вижу, мой конь заинтересовал вас, — хмыкнув, брюнет встал напротив Леншерра. Лошади тихо цокали копытами, фыркая в темноте. Словно посмеивались над шумным хозяином этих земель. А у того, к слову, перехватило дыхание, потому что Джеймс был абсолютно обнажён. — Что ж, я рад, что вы здесь, — с этими словами он приблизился вплотную к Эрику. При ходьбе его длинный член медленно болтался. Леншерр мгновенно возбудился, опуская вниз руку с бокалом. Он пропустил тот момент, когда Джеймс приник сухими губами к его, влажным. Сильные ладони прошлись по плечам и спине, скрытой тканью жилета. Засопев, Хоулетт крепко прижал мужчину к себе, продолжая грубоватый поцелуй. Эрик сходил с ума от этих обветренных губ. Покусывая их в порыве страсти, он толкался языком в чужой рот, ощущая его яблочную сладость. Через пару мгновений они уже оказались на пышной горке сена, сложенной у стены. Джеймс находился снизу, одной рукой подрачивая свой член, а другой надавливая на затылок работодателя. Поцелуй длился долго. Когда воздуха перестало хватать, Эрик откинул назад голову, жадно глотая кислород. Бокал был отброшен прочь, разбиваясь на тысячу осколков. — Возьми его в рот, — хрипло попросил Джеймс, медленно водя пальцами по своему большому члену. Леншерр облизнулся, рассматривая тёмный лобок и вены на половом органе объекта вожделения. Он никогда не делал минет, но в тот вечер им руководило возбуждение и алкогольное опьянение. Джеймс издал хриплый стон, когда чужие губы неумело сомкнулись на члене. Лаская рыжеватые волосы ладонями, он откинулся на сено. Эрик заглатывал солоноватую плоть, водил по вздутым венам языком, глотая выделения. Это было так безумно и так прекрасно. В какой-то момент Хоулетт надавил на затылок Леншерра, зарычав в голос и начиная обильно выстреливать спермой на гланды, в которые упиралась большая головка. Эрик рычал, кончая в свои штаны и сминая член сквозь намокающую ткань твидовых брюк. Он ощущал, как сгустки летят в желудок и хрипел от наслаждения. Ему в рот кончает работяга, пропахший потом и дешёвыми сигаретами… Это было так необычно и так здорово. Эрик проглотил всё, до капли. После чего принялся вылизывать дырочку на головке члена, время от времени беря член снова в рот и упираясь носом в волосы на лобке. Хоулетт гладил грубыми, мозолистыми пальцами щёки Леншерра. В какой-то момент раздался хруст стекла, а голоса стали так близки, словно зашедшие люди появились в воздухе, как призраки. — Эрик, где же ты пропа… — женский голос оборвался. Смех стих. Джеймс приоткрыл глаза, замечая двух леди и трёх мужчин. Все они были наряжены и держали в руках по бокалу с игристым. На лицах застал настоящий ужас. Тишина буквально парализовала. — …пал… Извини, что побеспокоили… — тихо продолжила женщина. И снова гробовая тишина. Леншерр медленно выпустил член изо рта, который блестел от слюны и смазки. Джеймс широко улыбнулся, водя большим пальцем по заросшей щеке Эрика: — Вы просто превосходны, сэр. Кстати, как вам мой конь? Продолжение следует...