Совсем не Гермиона

Истошно яркий свет нагло светил в глаза. Уже тридцать минут, тридцать, твою ж налево, минут собеседник не промолвил и слова. Пытаясь найти глаза того самого собеседника среди чертова света, я томно вздохнула. — Имя, — неожиданно резко начал собеседник, от чего я вздрогнула. — Талия, — тихо фыркнула я, до сих пор жмурясь от яркого света. — Имя, — уже более настойчиво потребовал собеседник. — Инталиадна Мириам Грейнджер, — устало проговорила я, закатив глаза — Возраст, — продолжил собеседник. Так, глубоко вздохни, выдохни. Вздох, выдох, вздох, выдох, эх… — Ну па-а-ап, может хватит? Я уже не семилетний нашкодивший ребенок, - нет, ну правда, это уже начинает выводить меня, — И перестань светить этим маггловским изделием прямо в глаза. Вот представь, я ослепну… Да что вы будите без меня делать? М? — Нет, не хватит, — угрюмо сказал собеседник не обращая внимание на остальное сказанное, — Возраст, — продолжил он. И даже светильник не выключил, вот подонок! — Если любишь, возраст не имеет значения… Договорить мне не дала протяжно, и на всю улицу, скрипнувшая дверь. Как папа, так и я, молчали, уставившись на эту ошибку природы. Вдруг, дверь затихла и… О Мерлин! На пороге показалась мама, а не какой-нибудь тысячелетний умственно отсталый дементор. — Мама-а-а-а! — я бросилась к матери на шею, — Спаси меня, прошу, прошу, прошу! — начала умолять её я, стоя на коленях и смахнув при этом воображаемую слезу. — Эх… — мама меня приобняла, — Дорогой, ну вот что ты здесь устраиваешь? Это погреб, а не место для допроса. И выключи уже светильник, — обратилась она уже к отцу. Но папа кажется, ее даже не слышал. Резко, мама подошла к нему, и сама выключила светильник. Посмотрев на отца, она увидела, что он спокойно поедает огурчики, держа банку с ними, будто обняв. Мама укоризненно посмотрела на него, но нечего не сказала. А я, все еще стоя на коленях, просто наблюдала. — Ладно, все, пойдемте в гостиную, — видно, маму это уже достало, и она решила закончить сию бессмысленную беседу. Мама вышла из погреба, осторожно поднимаясь по старинной, уже почти разломанной лестнице, мы с отцом поддержали эту идею и скоро тоже вышли. Папа быстро запрыгнул наверх, и отправился в гостиную, я же, несколько раз упала, страшно стукнувшись башкой, и в конце концов, все же разломала ко всем дементорам эту чертову лестницу со своим коротким «Упс». Кстати, вы хотите узнать что за ересь тут только что происходила? Ну так вот, это своеобразная процедура имени мистера Грейнджера, для допроса. Он предоставлял мне ее еще раньше, когда я была маленькая. А сейчас, видимо, решил вспомнить и повторить. Из-за чего? А вот из-за чего. После получения письма, меня отправили в Шармбатон. Но, у меня не было никакого влечения учиться с разукрашенными самовлюбленными фифами. Да, и я решила уйти в Дурмстранг, подделав письмо. Родители конечно, об этом не знали. Предварительно сотворив зелье для превращения в противоположный пол, я думала что оно бесконечно. Но и у этого зелья был срок. Через несколько лет, проснувшись утром я поняла, что вновь девушка. Ну, и меня выгнали. Был как раз июнь месяц, то есть, начались каникулы. Поднявшись в гостиную, я сразу же увидела Гермиону, наверное, только вернулась. А ведь ее то я как раз и не видела. Надо бы поприветствовать, сестра же как никак. — Гермио-о-о-о-она! — с визгом поросенка, я бросилась к ней на шею. В своих попытках задушить ее, я упала. — Привет, — откашливаясь проговорила Гермиона. — Дорогая, — вдруг вмешалась мама, — после каникул, ты… — Едешь учиться в Хогвартс! — торжественно докончил отец. Что? Да у меня челюсть отвисла после таких слов. — Простите… Что?! — повторила я свой мысленный вопрос. О Мерлин, только не это…