***
— Лион…? — Язык предательски расхотел слушаться, по телу прокатился мелкий электрический разряд, взбодрив уставший мозг. — К-как…? Ты…? Ты вернулся?! — Синие глаза внимательно всматривались в черные напротив, пытаясь найти там ответы. Сердце издало противный скрип, разнося по всему телу девушки адреналин. Мозг отказывался воспринимать действительность. Дыхание стало частым, а в горле резко пересохло. Машинально схватившись рукой за шею, синеволосая окончательно потеряла дар речи. Он улыбался, моргал. А значит, был реален. Завидев такую странную реакцию, Бастия усмехнулся, обнажая ровные, белоснежные зубы в обворожительном оскале. — Ну и лицо у тебя… — Улыбнулся парень, разглядывая удивленную физиономию собеседницы. — Словно привидение увидела… — И давно ты здесь…? — Осознав свое неловкое положение, Джувия, словно очнулась. — И давно ты в городе? — Стараясь не выдавать волнения, что струилось по венам, она говорила холодно и четко. Мысленно подметив резкую перемену в голосе, блондин приподнял брови в удивлении. — Около недели где-то, может меньше… — Пожал плечами тот. — Здесь ничего так и не изменилось… — Непринужденно проговорил он, окинув оценивающим взглядом стены. Все это время в голове Джулии стояла лишь одна картина: лицо Грея, который мог вот-вот и появится из-за угла… — Лион, зачем ты вернулся? Произнеся имя этого человека собственными губами, Локсар невольно встрепенулась. Слишком много вещей, воспоминаний… Слишком мало времени… От услышанного Бастия заметно оживился. В темных угольках вновь полыхнула искра, упав на пересохшие ветви. На тонких губах застыла улыбка полная тепла. — Давно же я не слышал, как ты называешь меня по имени… — Сдавленно засмеялся молодой человек, потирая затылок. — Надо же… Столько воды утекло, не так ли? Наблюдая за улыбающимся блондином, Джувия слышала лишь как сильно бьется ее сердце… И как от него по груди расходится ноющие, ужасно неприятное и противное, чувство, от которого хотелось поскорее укрыться… — Не уходи от ответа… Холодность в женском голосе говорила об одном, а глаза твердили совсем иное. Страх, вызванный неизвестно-чем, плескался в глазах цвета океана, выдавая Локсар с потрохами. — А ты изменилась, — черные глаза заблестели неподдельным интересом, — что ж, если так хочешь знать причину, то мне нечего скрывать… — Развел руки в стороны тот. — Я вернулся в Магнолию, потому что соскучился по родному городу… — Судя по физиономии собеседницы, она не очень-то и верила в слова своего старого приятеля. Джувия нахмурилась, сведя брови у переносицы. — Да и больше в Харгеоне меня ничего не держит. Мама умерла две недели назад, собственно поэтому, я решил вернуться в место, где все началось… — Пожал плечами доктор, неловко отведя взгляд в сторону. После услышанного, синеволосая тут же переменилась в лице. Девушка коснулась полных губ, его мать была хорошим человеком. Былые воспоминания невольно поднялись из своих могил и уже стояли на пороге текущей жизни. Это Локсар и пугало. — Корнелия умерла…? — В беспокойном взгляде мелькнуло сожаление. — Мне очень жаль, прими мои соболезнования… — Опустив голову, проговорила та, невольно пряча взор. — Я не знала… — Не удивительно… — Черные глаза вновь смотрели прямо в душу, поднимая бурю антикварной пыли в воздух. — Мы ведь не общались с тобой все это время… — Где-то в области сердца кольнуло и Джувия задохнулась от пронзительного взора. — Л-Лион… — Пусть он говорил складно и мягко, она чувствовала как он смотрит на нее… Так смотрят люди, прощающие все на этом свете. И это пугало еще сильнее, чем факт появления блондина на горизонте. — Я… Через мгновение из легких выбился рваный вздох. Тепло его тела, сильный торс. Одеколон, всколыхнувший сознание. Шаг навстречу, он притянул женский стан и уже обнимал девушку за плечи. — Мне так тебя не хватало… — Прохрипел тот едва слышно и Локсар парализовало. Не в силах сдерживать эмоции, синеволосая сама не поняла когда ее руки успели очутиться на широкой спине парня, обнимая того в ответ. Его мать. Нацу. Ей тоже нужна была поддержка и она нашла ее чуть дальше по коридору. Сердце снова изнывало, разнося эту боль по венам, а погребенные воспоминания, медленно приоткрыли давно запертую дверь… — Лион, я не могу, извини, я с… — Словно очнувшись от странного сна, та вмиг отпрянула от мужской груди, когда сознание вновь обжег образ обеспокоенного брюнета. — С Греем, я знаю. Говорят, у вас скоро свадьба намечается… — Проговорил пепельноволосый, неловко коснувшись своей шеи. — Что ж, — в темных глазах танцевали блики холодных ламп. — Прими мои поздравления… — Нет, ты все не так пон… — Усмехнувшись, Джувия тут же начала опровергать фальшивую молву. — Ты? — По стенам эхом прокатился до боли знакомый мужской голос, — вернулся, значит… — Грей? — Повернув голову на сто восемьдесят градусов, Локсар приросла корнями к кафелю: в черных глазах холод и ненависть, скулы напряжены, а губы вытянуты в ровную линию. — Грей, он… — Давно не виделись, брат… — Прочистив горло, спокойно проговорил блондин, глядя собеседнику прямо в глаза. В них температура медленно опускалась ниже нуля. — Не брат ты мне, — отчеканил Фуллбастер спокойно, — зачем ты вернулся в город? Неужели, успел и в Харгеоне накосячить…? — Это тебя не касается… — Он был нерушим. Разумен. — К чему этот разговор? Успокой свой необоснованный гнев. — Я тебя шкурой чувствую. Я не буду спокоен, пока ты путаешься под ногами… — Процедил сквозь зубы тот. — Уезжай из города. Помотав головой, Бастия лишь протяжно вздохнул. — Прости, но никуда я не уеду… — хмыкнул он и Фуллбастер цокнул, ухмыльнувшись. — Зря ты это… Мгновение и парни уже стояли в метре друг от друга. Казалось, напряжение меж ними можно было резать ножом. — Грей, хватит! — Шагнув вперед, девушка выросла посредине двух огней. Синие глаза источали мягкость и тревогу. Став лицом к брюнету, она выставила ладонь перед широкой грудью своего мужчины. — Достаточно, пойдем уже отсюда… Сердце внутри так и норовило выпрыгнуть и разорваться от ужасов реальности. От всего этого диалога к горлу подступила желчь, а ноги стали ватными. Часто дыша, она смотрела на своего возлюбленного так, словно умоляла его отступиться и мирно разойтись. А тот, в свою очередь, никак не хотел тушить, разгоревшийся внутри, огонь холодной ненависти. — Не приближайся ни ко мне, ни к моей семье… — Фыркнул тот, хватая руку Локсар и притягивая к себе резким движением, отчего та ахнула от боли в запястье. — Что ж, могу тебя заверить, что не в моих интересах становиться на твоем пути… — Выдохнул парень, поправив идеально белый халат. — Прощай, Грей, — спокойно проговорил врач и, взглянув на Джувию тяжелым взглядом, удалился прочь. Как только парень исчез из виду, синеволосая тут же отдернула руку из цепкой хватки и отошла на пару шагов. — Ты что, совсем сдурел?! — Возмущенно прошипела та, потирая ушибленное запястье. — Что это было сейчас?! Объясни мне! К чему этот спектакль?! — Все не унималась она, вспыхивая с новой силой. — Так надо. — Кому надо?! Больнице?! Да, отлично! Теперь весь штат знает, что ты не умеешь держать себя в руках! — Активно жестикулирую, Локсар, казалось, сейчас начнет метать молнии от негодования. — Я от тебя такого не ожидала… — В синих глазах стали слезы. — А чего ты от меня ожидала?! — Словно подавляя гнев внутри очень долго, брюнет устал терпеть. Плотина дала брешь. — Чего?! Того, что я увижу тебя с ним и обниму вас двоих?! Или обрадуюсь его появлению?! Какого хрена он приперся?! История снова повторится?! — Уже орал Грей, подойдя к девушке максимально близко, так, что она почувствовала его дыхание на своих щеках. — Ты уйдешь к нему, а меня бросишь?! А может ты до сих пор любишь его?! Через секунду по холодным стенам прокатился звонкий хлопок. Это была черта, которую Фуллбастер перепрыгнул, несмотря на табу, наложенное годами ранее… Мраморную кожу опалило пламя, падая слезою на ледяной кафель. Она смотрела в глаза напротив и отчаянно старалась найти оправдание брошенным невпопад словам, но так и не нашла. Смахнув с лица непрошеные слезы, Джувия развернулся и поспешила удалиться от обидчика, чувствуя, как внутри разливается жгучая боль, хватая сердце в тиски… — Черт… — Ругнулся в тишину Грей. Щека ужасно горела, словно к лицу приложили раскаленный утюг, а злость мгновенно погасла, освобождая место сожалению и угрызению совести. Есть в жизни каждого вещи, которые нельзя произносить вслух. Неважно насколько сильны бывают чувства: обида, гнев, злость, страх… Ничто не ранит сильнее, нежели слова, сказанные дорогим человеком…***
Pov of Леви Сильные руки. Кожа под его ладонями горит… Мне кажется, я сейчас задохнусь. Он так близко. Дыхание… Оно сбилось с привычного ритма. Я почти не дышала, словно боялась сделать вдох… Наверное, если я вдохну хотя бы глоток воздуха, то спугну все это… Его… Этот момент… Поцелуй… Страх переплетался внутри с желанием никогда не дышать и с чем-то еще… Счастьем? Неужели, это оно…? Что-то в моей груди так и норовило разорваться фейерверком, выломать мне ребра и вырваться наружу. А голова… Отключилась окончательно, когда его язык коснулся моего. Сейчас. Именно сейчас он целует меня… Гажил целует меня. Я чувствую его горячее дыхание, его прикосновения… Господи, как же он пахнет… Терпкий запах тела дурманит разум, уносит куда-то прочь… Я не хочу противиться. Я хочу вдыхать этот запах снова и снова. Дышать им, чувствовать его каждый день рядом с собой, раствориться в нем… Мне кажется, я медленно схожу с ума. Легкие сводит от недостатка кислорода, голова кружится, но я не могу позволить себе сделать вдох… Я так боюсь, что если шелохнусь, все это окажется просто сном… Физика взяла верх над чувствами и я издала жалостливый стон, борясь с агонией от недостатка воздуха, отчего Гажил тут же прекратил любые движения и замер на месте. Нет. Нет. Нет! Зачем я издала этот странный звук?! Господи, я не хочу чтобы он останавливался! Не хочу чтобы это прекратилось сейчас! Только не сейчас! Пока я ругалась на себя, я поняла, что где-то в душе я знала, что это конец… От осознания, мне стало ужасно печально и плохо. Я не хочу отпускать его… Не хочу… Его руки расслабились и рухнули вниз с моей талии. Сердце забилось еще сильнее, а непрошеный ком подступил к самому горлу… Мгновение и я снова чувствовала бетонную стену между нами, о которую я билась уже целый месяц. Он отпрянул от меня, тяжело выдохнув горячий поток воздуха мне в шею. По коже прокатился мороз и я невольно вздрогнула. Внутри разгорелось ужасное желание притянуть его и украсть еще один поцелуй… Лишь бы только чувствовать тепло его тела… Дышать им, ощущать шершавость его пальцев на своей коже. Время, словно замерло, остановилось. Стало невыносимо тихо, я почти чувствовала напряжение между нами. Оно возникло именно тогда, когда он прекратил поцелуй… Еще одна причина потянуться за новой порцией эндорфинов. Господи, как же сильно мне хочется поцеловать его снова! Как же сильно я хочу обнять его и никогда больше не отпускать… Он все еще не поднял своего взгляда. Прошло около десяти секунд с тех пор, как он отпрянул от меня, а, кажется, целый час. Тело колотило крупной дрожью, я чувствовала, как невыносимо становится контролировать эту самую дрожь. Я снова боялась сделать, сказать что-то не так… Я не хочу чтобы он уходил… Только не сейчас… Прошу, Вселенная, взгляни на меня… Он мне так нужен…! Прочистив горло, Гажил молча встал со смятой постели и подошел к окну. Как в тумане я наблюдала его широкую спину вновь, сильные плечи. В какой-то момент мне захотелось схватить его за руку, но почему-то руки меня не слушались… — Прости, я не должен был… — Прохрипел он, всматриваясь в ночное небо за стеклом. Предложение и волшебство разрушилось в секунду. Больно. Словно иглу вытащили из моей руки и воткнули прямо в грудь. Зачем он это сказал?! Зачем?! Неужели он так и не понял ничего?! Господи, за что мне это?! За что?! — Ч-что? — Вперяя широкую спину потерянным взглядом, я нашла в себе силы издать звук. — Ч-что ты сказал? — Я ощутила, как внутри закралась обида. Он медленно повернулся ко мне и я встретилась взглядом с кровавыми глазами, в которых тут же потерялась. Растерянный, но такой же холодный, взгляд пронзил разум и я задохнулась… Он ничего ко мне не чувствует. Это ведь так очевидно. — Наверное, я лучше пойду. Отдыхай… — Тут же отвернувшись обратно, он направился к двери, поправляя красную рубашку, в уже ненавистную мне, клетку. — Да, тебе лучше уйти… — Подавляя дрожь в голосе, я наклонила голову вниз, дабы скрыть от него ставшие в глазах слезы. Обида подкрепилась гневом и стала стеной перед моим сердцем. Да как он может так говорить?! Зачем он вообще поцеловал меня?! Без чувств! Поцелуй без чувств — ничто! Я ненавижу эти чувства внутри! Как же я могла полюбить этого человека?! Холодный! Холоднее Антарктиды! Ненавижу! Дверь захлопнулась и я осталась в палате одна под гнетом своей ужасной любви. Плохо, одиноко, паршиво… Чувствую себя использованной… Я не игрушка, которой просто можно развлечься от скуки… Я живой человек… У меня есть чувства. — Тупой! Тупой Гажил! — Выкрикнула я от бессилия, сжимая онемевшими пальцами белоснежную простынь пока те не побелели. Горячие слезы скатились по моим щекам, а на губах появился солоноватый привкус. Отчего же мне так плохо? Слушая частый писк аппарата около кровати, я возненавидела его… Глупое сердце, зачем ты болишь? Перестань так биться, и мне станет легче… The end of Pov***
— Джерар?! — Выйдя из ванной, аловолосая девушка ходила по квартире, вытирая полотенцем волосы. — Ты не видел мой телефон? — Нет, Эрза, — донесся мужской голос за спиной Скарлет, перебивая шум бегущей воды. — Посмотри на балконе… — Хорошо, — ответила та и направилась к пункту назначения, продолжая сушку своей головы, — может, правда, там оставила…? Пройдя пару метров на цыпочках, Эрза съежилась от прохлады под ногами. Выпорхнув из теплой ванны, она, с полотенцем на голове, прошлась по холодному паркету в зале и по кафелю на кухне. Приглушенный теплый свет освещал точеную фигуру, придавая женскому силуэту большей утонченности и нежности. И вот, продолжая свой путь, девушка сделала осторожный шаг на еще более холодную поверхность — балконный пол. Дрогнув от низких температуры, Скарлет стиснула зубы и подбежала к панорамным окнам. На подоконнике лежал ее телефон. — Нашла? — Фернандес заботливо подал голос из ванной. — Да! — хищно улыбнувшись находке, та подскочила и забрала с ледяной поверхности дрожащими руками смартфон. — Вот ты где, негодник… — Открыв меню, перед карими глазами предстал светящийся экран: «Грей Фуллбастер: пропущенный вызов (31)». — Не поняла…? — Нахмурилась та, набирая знакомый номер и прикладывая телефон к уху. — Давай же, бери трубку… — Слушая гудки, девушка нервно прикусила губу. Странное предчувствие закралось внутри, как предвестник чего-то плохого… — Алло, Грей?! Что-то произошло?! — Словно зная наперед ответ, женское сердце забилось вдвое быстрее. — Эрза? Это Эвергрин, — послушался женский голос, затем всхлип. — Эрза, приезжай в больницу Святого Генриха, Нацу в реанимации… У него остановилось сердце! — Ч-что?! — Карие глаза распахнулись шире. — Господи! Еду! Я еду, Эвергрин! — Закончив звонок, Скарлет встретилась взглядом с отражение в окне. — Господи! — воскликнула та, осознав, что стоит полностью голая, а соседи любезно наблюдают из своих окон за этим зрелищем. — Кошмар! — Заливаясь краской все сильнее, Скарлет тут же прикрыла руками грудь. — Господи! — Ощутив себя рыбой в аквариуме, аловолосая забрала телефон и выскочила обратно в теплый зал. — Эрза?! — Синяя макушка с пеной на голове выглянула из дверного проема. Мужчина выглядел растерянно. — Это ты кричала?! Все нормально?! — Нет! Нацу в больнице! Мне надо идти! — Надевая нижнее белье впопыхах, кареглазая немного пошатнулась. — Я утром позвоню! — Нет! Я не пущу тебе одну за руль в таком состоянии! Я поведу! — Выскакивая из туалета, Джерар смахнул с головы пену и принялся натягивать штаны и рубашку. — Быстрее, идем! Остановившись на мгновение, девушка замерла, наблюдая за одевающимся парнем. — Спасибо, — вымолвила она внезапно, заставляя Фернандеса остановиться и уставиться на нее, — это важно для меня… — Все потом, — чмокнув ту в макушку, синеволосый схватил со стеклянного стола ключи от своего Mercedes и, схватив девушку за руку, направился к выходу из своей квартиры, — идем.***
Pov of Нацу Я… Лежу с закрытыми глазами… Так неохота вставать… Черт… Свет ужасно слепит глаза, даже сквозь веки. Который сейчас час? Кажется, я уснул… Но сколько же я проспал? Ничего не могу понять… Осознав, что я совсем ничего не помню, я задался более важным вопросом… Где я?! С этой мыслью я открыл глаза. В глаза тут же ударил яркий свет… Но почему меня не слепит и нет этого режущего чувства? Это, конечно, неплохо, но странно… Я же все-таки не привык к такой яркости после сна… Ну, и пусть… Передо мной раскинулось безмятежное небо, но я не увидел солнца, что ввело меня в еще большее смятение. Сейчас день или что…?! Небо чистое, ни единого облака. Синие и спокойное. Почему-то, я сразу вспомнил Джувию. Ее волосы были похожего цвета. Откинув прочь странные рассуждения, я поднялся рывком и принял сидячее положение. Присмотревшись, я понял, что сижу на какой-то дороге. Трасса? Странно, я совсем не вижу ее конца. Поднявшись с сидячего положения, я встал и крутанулся вокруг своей оси. Точно такая же дорога позади и снова нет конца, а по бокам пустыня…? Кстати говоря, а где остальные? Куда все подевались и почему я стою посреди трассы один?! Неужели, опять перебрал с текилой на дне рождения Грея…? Все это казалось мне ужасно подозрительным. Я ничего не могу вспомнить. Складывалось такое впечатление, что мне просто взяли и стерли память. Странно, по идее, я должен уже биться в панике… Но я спокоен. А вот это уже пугает. Сделав пару шагов в сторону, я снова повернулся. На горизонте ни души, вообще ничего. Ветра совсем нет. Прислушавшись к себе, я понял, что мне ни жарко и ни холодно. Я вообще ничего не чувствую. Я не голоден и пить не хочу… Ничего не болит и я совсем не хочу спать впервые в жизни! Может, я все еще сплю…? Я перевел озадаченный взгляд на свою руку. В фильмах же главный герой должен ущипнуть себя? Тогда он проснется…? Пожав плечами, я ущипнул себя со всей силы, не почувствовал боли. Немного неприятно, но в целом, терпимо. Странно, я ведь со всей дури оттянул кожу… Да где же я?! — Нацу! — Донесся до моих ушей чей-то голос и я повернулся. — Нацу! Эй, Нацу! До боли знакомый. Не могу понять… Мужской? Нет. Женский! Да, точно! Женский! Ужасно знакомый, но чей же он… — Нацу! — Кем бы не была эта девушка, она, кажется рада меня видеть. — Чего ты там застрял?! — И тут, я увидел на горизонте бегущую фигуру. Она… бежит ко мне? Кто это…? Не могу понять, она слишком далеко… Люси? — Эй, Нацу! Размытый силуэт стал прибавлять в четкости и я увидел, что незнакомка одета в короткое белое платье. Ее волосы… Они белоснежные, переливаются серебром на свету… Прищурившись, я попытался разглядеть эту девушку. Она по прежнему бежала ко мне навстречу. Внезапно ее рука поднялась в воздух. Теперь она машет мне. — Нацу! Да кто же ты такая?! И где остальные?! — Нацу, эй! — Мое сердце ухнуло с оглушительной силой, а в ушах зазвенело. Быть не может… Это невозможно… Как? — Лиссана?! — Не веря собственным глазам, я замер на месте, всматриваясь в знакомый силуэт. — Лиссана?! — Повторил я вновь, произнося ее имя более уверенно. От непривычки губы дрогнули. В последний раз я произносил ее имя слишком давно… — Нацу, чего ты там стоишь? — Она звонко рассмеялась, сквозь тяжелое дыхание. — Эй, Нацу?! — Лучезарная улыбка отразилась на ее губах и я почувствовал, как что-то внутри ужасно заныло, а глаза застелила туманная пелена слез. Она была все ближе и ближе. Нас разделяли уже считанные метры. Ведомый непонятно чем, я сорвался с места, немного споткнувшись, и уже бежал к ней на всех порах. Неужели, это все правда?! Она жива?! — Лис! Пять метров… Я бежал, не замечая, как быстро я набираю скорость… Четыре… Сердце стучало так сильно, что я начал задыхаться… Три… Два… Один… Оно билось в ушах… Сантиметры истощили себя и я бросился на нее, обнимая так сильно, как только мог. Я чувствовал нежность ее кожи рук, хрупкие плечи. Господи, неужели, это она?! Не верю! — Ну, здравствуй, — сладкий голос пролился песней до моих ушей, — эй, полегче, раздавишь же… — Она снова рассмеялась и я с силой зажмурился, вдыхая аромат ее волос. Боже мой, как же я соскучился по ее голосу… Ее смех… Это иллюзия?! Внутри меня все сжалось до предела. Все органы, словно перевернулись, в сердце превратилось в маленький комок. Я не могу сделать вдох… Мне больно. В груди что-то ужасно жжется. Обнимая ее еще сильнее и крепче, я вдыхал ее аромат. Как и всегда… Пряный запах лаванды и полевых цветов дурманил разум… Слезы сами рухнули вниз к щекам, обжигая кожу. — Неужели, — сжимая ее еще сильнее, я прошептал, сдерживая дрожь в голосе, — неужели это ты…? — Нацу… — Хрупкая ладонь легла на мою голову и начала поглаживать волосы, — все хорошо, я здесь… — Спустившись вниз по шее рукой, она обняла меня за торс руками, я почувствовал тепло от ее тела. Она реальна. Жива… — Лис… — Не в силах сдерживать эмоции, я всхлипнул, прижимая к себе ее максимально близко, я так боюсь отпустить ее снова. — Ну, что же ты… Все хорошо, родной, я никуда не уйду, можешь отпустить меня сейчас… Нацу? Ну же… Отпусти меня, Нацу. Я же не испарюсь никуда… — Усмехнулась она вновь и я нехотя ослабил хватку. Но лишь для того, чтобы взглянуть на нее снова и убедиться, что это действительно она. Отпрянув нехотя, я вытер рукой слезы и поднял голову. Я все еще не верил собственным глазам — она стояла живая и здоровая! Прямо передо мной… На ее теле не было ни единой ссадины или же царапины. Ни одного шрама. Идеально чистая кожа и на ощупь такая же гладкая и нежная… Прям, как до… На этой мысли я снова почувствовал жжение в груди, а сердце вновь скрутилось в ничтожный ком. Чувство вины накрыло меня с головой и я отвел взгляд в сторону, осознав, что я не в праве смотреть на нее так легко… — Что такое? — Посмотрев на меня, она коснулась ладонью моей щеки. — В чем дело, ты не рад мне? — В ее голосе я услышал отчаяние. Тут же подняв голову, я посмотрел на нее опешившим взглядом. — Что?! Да как ты? Ты правда думаешь, что я не рад тебя видеть?! Лиссана, я… Я… — Не в силах найти нужные слова, я ощутил, как медленно подобрался ком к моему горлу, мешая вымолвить хоть что-то, — я… Я… Прости меня… — Ноги сами подкосились и я рухнул перед ней на колени, держа ее за руку. — Я так виноват перед тобой… Если бы не я, ты бы… Ты бы не попала в ту аварию и все было бы хорошо! Ты бы не умерла тогда, понимаешь?! Никто бы не плакал в ту ночь! Мира бы не страдала, Эльфман тоже! Никто бы не чувствовал боли! Прости меня! — Я принялся целовать ее нежные руки. — Прости меня! Прошу! Прости меня, если можешь! — Слезы капали на сухой асфальт, но тут же исчезали. — Глупый, — присев рядом со мной на корточки, она вновь невесомо погладила меня по волосам, — я пришла сказать тебе, что я не сержусь… Нет, ну по началу, я, конечно, не была рада… Но ты в этом точно не виноват. Никто не виноват, — услышав эти слова, я распахнул глаза и всматривался в ее нежное лицо, — поэтому, перестань терзать себя. Ты не делаешь никому лучше, принимая на себя страдания и боль всех людей на свете. Ты не можешь заставить ее исчезнуть из их сердец… Никто не злится на тебя, Нацу и точно не считает тебя виноватым в том, что произошло той ночью. — Почему ты так решила? — Слезы отступили, как и боль внутри. — Уж, поверь, — выпала в осадок она, — мне-то отсюда виднее, — звонкий смех снова пронзил мой слух и я пропустил ту часть, в которой она объясняла «отсюда» — это откуда?. — Лисс, я очень скучал… Я не могу передать словами, как сильно мне тебя не хватало все эти годы… Я… Я не находил себе места, не знал куда податься… Я не знаю, как мне загладить свою вину перед тобой… Если тебе что-то нужно, ты только скажи, я сразу же… — Дурень, мне ничего не нужно, я же мертва. — Надулась она и щелкнула мне пальцами по лбу. — Эй… — Потирая ушибленное место, я упал на свою пятую точку. — Только не прикидывайся, что тебе больно, Драгнил, — усмехнулась она, щурясь, — здесь невозможно почувствовать боль, — разъяснила она выпрямившись и подав мне руку, — вставай, давай, горе-луковое… Лучезарная улыбка вновь засияла на ее губах, а в голубых глазах мелькнуло счастье. — Ты говоришь, что «здесь» нет боли… — Поднявшись на ноги, я скептически приподнял бровь, а «здесь», это где…? Этот вопрос показался ей весьма забавным, видимо, поскольку она прыснула, сдерживая позывы рассмеяться. — И почему я не удивленна? — Вскинув руки в стороны, Лиссана улыбнулась. — Ну, что ж, добро пожаловать в «другой мир» или же, как называют местные это место «Грань», «подсознание» и тому подобное… Называй, как хочешь. А вот сейчас в моей голове что-то взорвалось… Ну, по крайней мере, мне так показалось. — Стоп, стоп, стоп… — Мотая головой, я схватил Лис за плечи, отчего та удивленно вскинула брови, — ты хочешь сказать, что я умер?! По моей спине прошелся мороз, а кожа встала дыбом. Неужели, я мертв?! Но как?! Когда?! — Нацу… — Я умер?! — Кажется, мой мозг обдало ментолом, а земля ушла из-под ног, уплывая куда-то вдаль… — Не-а, — отрицательно махнула головой та и с моих плеч рухнул булыжник, — ты еще не умер. — А вот теперь мне стало легче. — В смысле?! — Осознал я позже, чем хотелось бы. — Ну, ты еще не умер, но уже не жив, — почесав затылок, блондинка попыталась мне что-то пояснить, — у тебя только что остановилось сердце и сейчас врачи пытаются тебя вернуть к жизни, — хмыкнула она и взглянула на меня так, словно ничего необычного не произошло. — Ч-что…?! Сердце остановилось? — В голове вспыхнула паника. — В каком смысле, остановилось?! — Да не волнуйся ты так, — нет, ну вы посмотрите, она улыбается! — В этом нет ничего страшного… — Как это произошло?! — А ты не помнишь? — Ее миловидное лицо исказилось в гримасе полной замешательства, — Странно… — Да ну?! Странно?! Серьезно?! А все «это», — я крутанулся вокруг своей оси, — по-твоему, не странно?! — Вполне, знаешь ли, с годами привыкаешь ко всему… — Вот же… — Даже не думай ругнуться, Драгнил, — нахмурилась она, притоптывая ногой по земле. — Даже не думал… Так что там случилось? Как я… — На этом слове, мой желудок скрутило, — как я попал в это положение…? — Сегодня ночью ты ехал на своем мотоцикле от Люси и поп… — Ты знаешь Люси?! — Меня, словно током шибануло, а левый глаз нервно дернулся. — Я же сказала, я все вижу и все знаю. — Все, говоришь? — Осознав быстро что да как, меня бросило в жар, — кошмарище… — Да, Драгнил, я слежу за тобой. — Ехидная ухмылка растянулась на ее нежных губах и мне захотелось то ли, чтобы врачи уже скорее вернули меня к жизни, то ли, чтобы я окончательно отбросил коньки. — Кстати говоря, чего это ты в лифте тогда заднюю дал, а? — Эй! Это некрасиво, говорить такие вещи! — Согласна, зрелище было не очень… Ску-у-ука-а-а… — Протянула она, демонстративно зевнув. — Да ну тебя… — Отмахнулся я. — Ты разбился на мотоцикле. Но не по своей вине, кое-кто захотел тебя подставить, а точнее убрать с дороги, чувствуешь иронию? — Еще как… — В голове тут же начали всплывать воспоминания… Люси… Она замерзла. Я провел ее до лифта и ушел… Звонок Грея… Трасса, свет фар… Тормоза… У меня отказали тормоза… Бетонные блоки и… И все. Чернота… — Я помню… Я все помню… Ауч! — Я схватился за футболку рукой, чувствуя резкую боль в области груди, — больно-то как… Что это со мной?! — Они пытаются запустить твое сердце, у нас мало времени… — Девушка улыбнулась, — за твою жизнь сражаются, Нацу. — Блин, жжется так… — Хватаясь за футболку крепче, я почувствовал новый укол в грудь, — Ай! Ч-что? Мало времени?! Я буду жить?! — Да, будешь. Неужели, ты думал так просто уйти? — Если я вернусь… — Начал я спокойно, — я больше не увижу тебя? — Проговорил я, заглянув в глаза напротив. — Так, Нацу… Нам нужно с тобой поговорить, — хмыкнула блондинка, скрестив руки на груди. — Но это место какое-то мрачное… Не находишь? — Нахмурилась она и я пару раз проморгался. — Может, сменим локацию? Смысл ее слов никак не доходил до меня. — В смысле «сменим локацию»? А так можно, что ли? — Непонимающе воскликнул я. — Конечно, — произнесла она уверенно, подходя ближе и взяв меня за руку, — ты хозяин своего подсознания. Можно сказать, это твой собственный мир. Ты сам устанавливаешь правила и можешь перенестись куда-угодно. Стоит только довериться… — В голубых глазах мелькнул огонек. — Д-довериться? — Что-то мне это не нравится. — Откуда в тебе столько скептицизма, Драгнил? — Знакомая усмешка, — когда я была жива, ты так себя не вел. Где тот парень-сорвиголова? Неужели, ты так изменился? — Знаешь ли, твоя см… — Я запнулся, не в силах выговорить это. — Смерть, Нацу, — сжав мою ладонь в своей крепче, закончила за меня Лис, — смерть. Не бойся произносить это слово. В нем нет ничего страшного. Я мертва. И уже очень давно. — От ее слов мне стало ужасно грустно. Вина снова начала крутиться вокруг меня, я словно чувствовал приближение чего-то плохого… — Ладно, хватит уже бездельничать, идем отсюда, — улыбнулась голубоглазая, — закрой глаза. Закрыл? — Да. — А теперь, представь место, где ты бы хотел сейчас очутиться… Как насчет того милого местечка на берегу океана, где мы провели последнее лето…? Она говорила плавно и спокойно. Голос… Ее голос… Я так давно мечтал услышать его хотя бы еще раз… А теперь, когда слышу как она говорит, не могу в это поверить… Как под гипнозом, я начал визуализировать то самое место… Обрыв, покрытый травой и какими-то цветами… Океан… Небо… Я помню, как кричали чайки… Помню шум прибоя… — Можешь открыть глаза… Послушно подняв веки, я немного пошатнулся от неожиданности: я стоял на том самом месте. Вокруг сочная, высокая, зеленая трава, множество различных цветов стелились под ногами. Ветер колышет каждую травинку, заставляя ее щекотать ноги. Поморщившись от ощущений, я поднял голову и осмотрелся… Пасмурное небо, усеянное тяжелыми грозовыми тучами. Сквозь них неустанно пробивались золотистые, солнечные лучи, отражаясь на водной глади бликами. — Не может быть… — Я сам не верил в происходящие, — все в точности, как в тот день. — День нашего возвращения в Магнолию. Завтра состоится Съезд Всадников, — отпустив мою руку, Лиссана направилась к самому обрыву, шагая меж высокой травы и цветами, — идем, Нацу, — словно не в праве ослушаться, я покорно следовал за ней. — Смотри, — мы прошли пару метров и остановились. — Узнаешь? — Повернув голову ко мне, блондинка улыбнулась со всей нежностью, так, что мое сердце ухнуло куда-то вниз, сжавшись до предела. Перед моими глазами раскинулся бескрайний, пустынный пляж. Волны, набирая мощи и оборотов, накатывали к берегу и разбивались каплями о грубые, маленькие песчинки. Солнце мерцало на воде, просвечивая гребни волны, придавая воде лазурного свечения. На самом берегу стояло одно кривое дерево. Корни его наполовину торчали из песка, а сочная листва болталась на прохладному ветру, шуршала и склонялась вместе с тяжелыми ветками к воде. — Я помню, как ты возмутилась: «как это оно могло вырасти среди песка?», — я невольно улыбнулся, — ты все ходила вокруг него, как неумелый сыщик, пыталась найти объяснение этому растению… — Я так и не нашла ответ, — прикрыв глаза, Лиссана улыбнулась, делая протяжный вдох, — как же я соскучилась по ветру и морскому воздуху… — Соскучилась? Разве ты не можешь… — Начал было я. — Нет, не могу… — Все так же спокойно говорила она. — Я живу в твоей голове только потому, что ты никак не можешь меня отпустить. На самом деле, я лишь фантом, вызванный твоим подсознанием. Меня нет. Меня просто не существует, уже как два года, Нацу. — С этими словами, ее улыбка померкла. Она распахнула голубые глаза, в которых отражался весь мир, и я невольно засмотрелся на нее. Я уже и забыл какой красивой она была… — Ты притащила меня сюда, чтобы поговорить об этом? — Словно догадавшись, я потер затылок, меньше всего мне хотелось тыкать палкой в больное… — Да. Как раз об этом, — выдохнула она тяжело, — дело в том, что мне плохо. Мне плохо, потому что я чувствую твою боль. Ты держишь меня, как воздушный шар, который так и хочет улететь ввысь, но нитка не дает ему оторваться от земли, понимаешь…? — Усмехнулась блондинка. — Нацу, я хочу, чтобы ты перестал страдать и отпустил меня, наконец. — Она посмотрела на меня так жалостливо, что мое сердце снова заныло, но уже с новой силой. — Я чувствую все, — с этими словами, ее рука коснулась моей груди, прямо над сердцем, — я чувствую как томится твое сердце в агонии, как оно болит… Я слышу как оно страдает, как ему плохо… Я устала, Нацу. Устала от этой постоянной боли, которая никак не умолкает… Отпусти меня, — она посмотрела на меня глазами полными слез, улыбнулась так грустно, что я почувствовал, как мои нервы смотались в один клубок внутри. — Отпусти меня, прошу… — Другая ее рука легла мне на щеку, — я так больше не могу, ты страдаешь и я страдаю тоже. Будь же счастлив, наконец, Нацу Драгнил! Открой свое сердце! Открой свое сердце другой, пусть она сделает тебя счастливым! Пусть она развеет эту ужасную боль и тоску в твоей душе, — с этими словами, она сильнее нажала мне на грудную клетку, отчего из моих легких вырвался рваный вдох, — освободись от тяжести собственных воспоминаний, живи дальше. Ты ни в чем не виноват, ты прощен, — она улыбнулась шире и слезы упали вниз, скатываясь по покрасневшим щекам. — Но я не хочу! Я не хочу забывать тебя! — Я схватил ее руки своими, сжимая их крепко, — Я не хочу забывать все, что между нами было, Лиссана! Я хочу помнить! Помнить каждую секунду, каждое мгновение, каждую минуту, проведенную вместе с тобой! — Мое тело объяла неконтролируемая дрожь, подчиняя себе голос. — Не проси меня об этом! Я смотрю на нее… В глазах снова печаль. Она плачет, но по прежнему продолжает мягко улыбаться. Еще одна слеза скатилась с ее ресниц и разбилась о мою руку… Прохладный ветер обжигал обнаженные участки моего тела, развивал белоснежные пряди ее коротких волос своими потоками воздуха, она кажется мне такой невесомой, легкой… Сложилось такое впечатление, что она вот-вот и растворится в атмосфере, распадется на атомы и снова исчезнет. Неужели, я больше никогда не коснусь ее? — Нацу, я не прошу тебя забывать меня… — Мягкий голос лился колыбельной, лаская слух. — Забудь боль, которую вызвали эти воспоминания. Забудь ее. Отпусти вину, страдания. Ты не виноват. Ты не виноват ни в чем, — ее голос дрогнул, — отпусти меня, Нацу. Позволь мне уйти, ты не можешь держать меня вечно. Твоя боль убивает меня, — услышав это, я невольно ослабил хватку и она смогла вызволить свою руки из плена, — посмотри, — с этими словами, блондинка коснулась своего платья, расстегивая несколько пуговиц у шеи и отодвигая белоснежную ткань, она открыла мне вид на свою кожу, — видишь? — Присмотревшись, я ужаснулся: на бледной коже виднелись черные дыры, не было крови, не было ничего, кроме черноты внутри этих отверстий, — теперь понимаешь? — Что это?! Что с… Это из-за… Из-за меня?! — Я не верил собственным глазам, под ногами снова все поплыло и я пошатнулся назад. — Это следы твоих чувств, — пояснила она, рассматривая новообразованные дыры, — это сделала твоя боль, твое чувство вины… Вина пожирает тебя изнутри, как самый настоящий паразит. А поскольку эта вина связана со мной, она также задевает и меня… — Прости. Прости меня за это, — я все пытался отвести взгляд от этих ужасных дыр на ее груди, но никак не мог этого сделать. — Я понятия не имел! Прости, я не знал, что все так плохо…! — Я давно простила тебя, — сделав пару шагов ко мне, Лис снова приложила свою ладонь к моему сердцу, — поры бы и тебе уже простить себя, Нацу, — заглянув мне в глаза, она посмотрела на меня серьезно, как никогда еще не смотрела, — пора простить себя, Нацу. Отпусти вину… Пойми же, от нее нет спасения! Она, как камень на твоей шее, будет тянуть тебя на самое дно, пока не утопит окончательно в череде страданий и печали! Отпусти ее, отпусти… — Положив вторую руку поверх первой, блондинка улыбнулась, — отпусти, чтобы начать жить… — Лис, — чувствуя, как внутри бьется сердце под ее теплыми руками, я положил свои руки поверх ее ладоней, сжимая их, — если тебе от этого будет легче, я готов сделать это… — Отлично, — еще одна слеза скатилась по ее щеке к губам, — закрой глаза, Нацу… Я слышал, как внутри меня, где-то в глубине закрался страх перед неизвестностью. Я чувствовал его каждой клеткой. Когда я открою глаза, я знал, больше ее я не увижу… — Не бойся, я же рядом, — я уже и забыл, что она чувствует тоже самое, — доверься мне… Спустя мгновение, я сделал глубокий вдох, как перед затяжным прыжком, и протяжно выдохнул. Тут же, я почувствовал острую боль, пронзающую сначала кожу, потом мышцы и кости. Под ребрами, словно блуждал какой-то инородный предмет, который отторгал мой организм. От ужасной боли, я рвано вздохнул и стиснул зубы. Перед глазами проносились миллионы воспоминаний. Я увидел каждое, связанное с ней: каждую улыбку, которую она мне подарила, чувство счастья и радости, которые порождала во мне. По ощущениям, меня резали живьем. Больно… Очень больно… — Потерпи… Еще немного… Ее слова. Почему-то заставляли меня терпеть и дальше эту агонию. Я горел в собственных чувствах. Горел живьем… И вот… Я держу ее окровавленное тело… По моим рукам стекает теплая кровь… Смотрю в ее бездонные глаза… Становится трудно дышать и я хватаюсь за горло. В груди начинает ужасно жечь, словно мои легкие объяло пламя… Мне захотелось прервать все это! Не могу! Не чем дышать! — Не м-могу…! — Часто дыша, я зажмурился сильнее. — Отпускай… Нацу, ты должен… В голове все перемешалось: страдания, боль, обида, гнев, злость, страх, чувство вины, горе и печаль. Глаза Миры. Ее лицо. Эльфман. Мне казалось, что меня сейчас разорвет от боли, которая пульсировала по венам. Слишком много. Слишком много боли! Я больше не могу ее терпеть! Хватит…! С этими словами, я открыл глаза. Внутри меня что-то погибло. Ссохлось. Но после, последовало еще худшее ощущение, словно в меня вонзили руку по самый локоть и вырвали изнутри что-то… Я протяжно выдохнул и согнулся пополам, чувствуя, как боль постепенно уходит… На ее место пришла пустота. Прохладная и спокойная. Я больше не чувствовал жара, душераздирающей боли… Ничего, кроме легкости. Нервы выпрямились в привычную линию по всему телу, сердце разжалось и уже билось так, как прежде… — Так пусто… — Я все еще держался за грудину, но уже смог выпрямится. — Молодец, — послышался ее голос и я поднял голову, — ты все сделал правильно, я горжусь тобой, Нацу. — Лиссана?! — Услышав, как дрожал ее голос, я тут же взглянул на нее. Она медленно опустила свои руки и улыбнулась так нежно, что я замер на месте. Ее руки и ноги стали прозрачными. — Что происходит?! Ты… — Ты отпустил меня, так и должно быть, — проговорила она умиротворенно, — видишь? Раны начали затягиваться… Действительно, на моих глазах, черные дыры, ранее зияющие в ее теле, начали постепенно стягиваться и таять. — Ты исчезаешь! — Воскликнул я, видя, как становятся прозрачными ее плечи и торс, — Лиссана?! — Уловив боковым зрением что-то я повернул голову в сторону и увидел, как, словно старые обои, выцветает все вокруг, становясь белоснежным, слепящим глаза, — Все исчезает! Это место! Уходим! — Нет… — Ее голос снова дрогнул. — Я не исчезаю. Ты подарил мне покой, — она улыбнулась так тепло, заглянув ко мне в глаза, я по прежнему не мог пошевелиться… — спасибо тебе, Нацу! Я всегда буду любить тебя! Пообещай мне, что будешь счастлив! Пообещай! — Становясь невесомой, блондинка сделала шаг мне навстречу и бросилась ко мне в объятия, улыбаясь. — Обещаю! — Только и успел сказать я, чувствуя тепло, разливающееся по всему моему телу, по каждой клетке. — Я обещаю тебе! — Нацу?! — Нацу?! Нацу?! — Он приходит в себя! — Сердцебиение в норме! Давление поднимается! — Восхитился женский голос. Громкие голоса путались в голове, я слышал их. Распахнув глаза, я громко вдохнул, чувствуя, как моя грудная клетка вздымается, пропуская кислород к легким. Сердце ужасно быстро стучало, отдаваясь стуком в висках. В глаза тут же ударил яркий свет, ослепивший меня. Ужасно режет взгляд. Мутная картинка передо мною начало постепенно набирать в четкости. Моргнув пару раз, я уже четко различал три лица над собою: одно женское и два мужских. — Ну, вот, парень! Живо-о-ой! — Вытирая пот с лица, улыбнулся устало мужчина, поправляя очки. — Слава Богу… — Выдохнул он тяжело. — Впустите к нему тех ребят, они тут всю ночь сидели… — Прохрипел мужской голос над моей головой. — Можете зайти, ваш друг пришел в себя… — Нацу?! Боже мой! — Нацу! — Джувия, почему она плачет? — Как же ты нас всех напугал! — Вытирая слезы с уголков глаз, Бикслоу стоял и улыбался, обнимая Фрида за плечи. Ребята… Неужели вы все здесь…? — Ну, наконец-то! — Всхлипнула Эвергрин, прильнув к Эльфману. — Нацу, Господи, как же я рада! — И Мира здесь… и Лексус… — Нацу, я чуть инфаркт не заработал… — Грей… Гажил… Они все рядом… Все они здесь… Со мной… Медленно моргая, я, словно находился под наркотиками. В голове полный туман, ничего не могу сообразить… Но вдруг я вспомнил ее. Да, я видел ее. Я… Спасибо, Лиссана… Если бы не ты, я бы никогда не выкарабкался из той ямы, в которую сам себя и толкнул… Я… Я бесконечно благодарен тебе… — Болван, я так волновалась! — Я услышал голос Эрзы и почувствовал, как что-то тяжелое легло мне на грудь, отчего стало трудно дышать. — Девушка, пожалуйста, не душите его! Мы его с того света только что вытянули! — Подбежал один из врачей к моей постели в панике размахивая руками. Я обещаю тебе… Я прикрыл глаза. Все тело ломит. Но мне еще никогда не было так легко… The end of Pov — Джерар? Это что, пена у тебя на голове? — Сощурился Фуллбастер, рассматривая белоснежную консистенцию в синих волосах. — Черт…