Я слышу

Я стоял напротив двухэтажного деревянного дома и старался не оглохнуть от стука собственных зубов. Как же, черт возьми, было холодно в этой богом забытой деревушке! Я ведь мог лежать на пляже, на мягком песке, а слабые волны легко бы ласкали мои ноги, парочка симпатичных омег возилась бы рядом, стараясь угодить моей каждой прихоти, в желании позже уединиться в одной из комнат моего шикарного особняка, а потом я бы поплавал в бассейне, разминая мышцы и расслабляясь под любимую музыку. Но нет, я здесь. – Мистер Грэм, ваш багаж уже разместили в триста десятой комнате на втором этаже. – Я выкинул сигарету, докуренную почти до фильтра, и нехотя кивнул дворецкому, – Вам что-нибудь нужно? – Марк, просто увези меня отсюда! – Это было действительно единственное, чего я хотел в тот момент, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь бесконечный поток снега. – До свидания, мистер Грэм, и... – немного погодя, – удачи. – Я взвыл, но мой дворецкий уже хлопнул дверью автомобиля и начал давать задний ход, стараясь не сильно застревать в белоснежных сугробах. Глубоко вздохнув и еще раз оглядев старую конструкцию, я не спеша направился к узкому крыльцу. Как только я поставил ногу на первую ступеньку, та жалобно скрипнула. Что ж, по крайней мере меня встретили с музыкой. Стоило мне слегка приоткрыть тяжелую дверь, как на меня сразу дунул теплый воздух, а ароматы домашних блюд мягко окутали промерзшего и злого меня. – Ты должно быть Калеб Грэм? – на меня практически налетела невысокая полная женщина в рыжем парике. Она весело улыбалась и выглядела так, словно всю жизнь ждала меня. На вид ей было около пятидесяти лет, на ней был цветастый фартук, а голову украшали смешные разноцветные заколки, – Ну что за кислая мина? Иди распаковывай вещи и спускайся к обеду, – я стоял в оцепенении, потому что впервые человек не из моей семьи или даже круга друзей так со мной разговаривал. – Я... – даже не знаю, что именно я хотел сказать в этот момент, в любом случае меня прервали. – Да иди уже и руки помыть не забудь! – Мне что пять лет? Почему эта женщина указывала мне, я не понял, но, пожав плечами, огляделся в поисках лестницы. Первый этаж здания представлял собой одну огромную комнату с условными делениями на гостиную, столовую и кухню. Везде были люди, занятые своими делами: некоторые пили горячий чай с книжкой в руках, сидя напротив камина, другие же в противовес им хлебали холодное пиво и обсуждали футбольный матч, отмахиваясь от надоедающих ворчливых бабулек, пытающихся переключиться на бразильский сериал. Повсюду сновали дети с громкими криками оглашая свое наступление, а молодые родители бегали за своими чадами, пытаясь усмирить эти исчадия ада. Короче говоря, дурдом. Очевидно, сильно я в этот раз взбесил отца, раз он отправил меня сюда. Итак, все по порядку. Неделю назад я отмечал свое семнадцатилетие в одном из загородных домов моей семьи. Вечеринку я тогда устроил мягко говоря с размахом, ну чтобы вам было понятнее, последствия ее попали на первый федеральный канал. Кхм, собственно эти самые последствия и являются непосредственной причиной моего пребывания здесь. Как в классических подростковых комедиях (разве что вживую все совсем не весело) я спалил дом и разбил бампер любимой машины отца, но если это все мои добродушные родители еще смогли понять и простить, то скандал с наркотиками, в котором был замешан мой лучший друг, распространявший их прямо во время тусовки, вывел их из себя окончательно. В виде наказания отец отправил меня сюда, в глухой север страны, в крайне уединенный хостел в деревне, чтобы я в прямом и переносном смысле проветрил мозги. Как же я, черт меня дери, был рад, что все мои друзья валялись обкуренными на пляже и продумывали выпускной, на которой я не попадал, а я был вынужден уживаться в этом катастрофическом месте. Прокручивая в голове тот дикий и, не побоюсь этого слова, роковой день, я начал подниматься по винтовой лестнице на второй этаж моего нового дома. Я увидел длинный коридор, освещенный глухим светом, и множество дверей с номерами. Пока я оглядывался на меня влетело порядка трех детей, а одна злая бабушка решила покричать на меня на совершенно не ясном мне языке. Что ж, это место не переставало меня радовать! Наконец, я нашел свою комнату номер триста десять и отпер дверь, ведущую в мою новую обитель. Как только я зашел в нее, мне захотелось зарыдать. Нет, может быть для всяких там романтиков это место и показалось бы потрясающим и великолепным, чтобы отдохнуть от мирской суеты и творить настоящее искусство, но я, капризный реалист, проживший всю жизнь в условиях высшего класса, чуть не порезал себе вены, увидев перспективы моей жизни на ближайшие три месяца. Комната была небольшая, у стены стояла кровать, покрытая толстым одеялом с цветочным узором (да я впервые увидел покрывало такой толщины), в одном углу стояло маленькое трюмо с прямоугольным зеркалом (хорошо, здесь вообще оно было), а в другом я нашел маленький шкафчик, завершали данную картину "богатой обстановки" стол и одинокий стул, стоящие у окна. Здесь не было попросту даже телевизора, а уж произносить слово "wi-fi" смысла тем более не было. Чуть позже, раскладывая вещи и периодически чихая от огромного количества пыли, я обнаружил в шкафу парочку книг. В данной ситуации меня это действительно радовало, несмотря на то, что я нормальную книгу-то в руках держал последний раз не помню когда. Наконец, кое-как устроившись и разложив вещи, каждая из которых стоила дороже чем весь этот хостел, я переоделся в удобную одежду и спустился вниз. Кхм, наверное стоило ожидать от этого места то, что я увидел, но моя неподготовленная психика все же пострадала от зрелища, открывавшегося мне. За огромным столом сидело около тридцати человек, это если не считать детей, устроившихся на коленях у родителей, еще некоторые сидели прямо за столешницами на кухне, а те, кому повезло меньше всего, вообще стояли, пытаясь достать себе кусок мяса или ложку салата. И тут я понял, я не буду здесь жить – здесь я буду выживать. Еле-еле оторвав себе немного жареной курицы и пару ложек пюре, я постарался удалиться подальше от этого многонационального места, где можно было услышать цензурные и не только выражения на самых разных языках (я же много путешествовал, так что знал немало). Устроившись на подлокотнике дивана, я попытался отключиться от реальности и что-нибудь придумать, чтобы сбежать отсюда. К концу трапезы, я пришел к выводу, что ничего под надзором отца я сделать не смогу, надо терпеть. Отстояв очередь, чтобы помыть посуду, я уже было хотел направиться к себе в комнату, как меня окликнула все та же женщина, что встретила меня, представившаяся Элеонор, она была хозяйкой хостела. – Красавчик, не унывай ты так, – бросила она мне с добродушной улыбкой. – Боюсь вам довольно трудно представить, что я сейчас чувствую, – я максимально старался не грубить, ведь эта женщина никак не была виновата в моем нахождении здесь. – А ты не говори с такой уверенностью, – Элеонор подмигнула мне, – останься, поиграй в настольные игры,– на это я лишь фыркнул и поднялся к себе. На следующий день мне предстояло еще отправиться в здешнюю школу и я намеревался хоть немного отдохнуть от всего, что произошло со мной за эти дни, включая разборки в полиции и тяжелые разговоры с родителями. *** – Опа, это что у нас тут? Новенький? – я обернулся на явное обращение к своей персоне и заметил группку альф с широкими улыбками и дерзкими взглядами, – Ты не тот самый богатенький сынок, которого сюда сослали? – Вас интересует что-то конкретно или вам бы просто достать меня? – я и так пребывал не в лучшем состоянии духа, теперь еще и эти. – Ладно, ладно, парнишка, – на это звание я хмыкнул, потому что 185 сантиметрового, крепко сложенного альфу, то есть меня, называть "парнишкой" было как минимум неуместно, – Я Нил, – представился высокий шатен, который явно был лидером трио, представшего передо мной, – а это Роб и Алекс, – кивнул он на стоявших рядом парней, они были очень похожи, оба темноволосые, худые и довольно среднего роста, скорее всего братья. – Я Калеб, – на автомате ответил и я. – Что ж, надеюсь мы подружимся, – бросил мне Нил со странной улыбкой, уже развернувшийся со своими "сопровождающими". Мне в общем-то было все равно, даже если это и была угроза, тут я в истории влипать совсем не хотел, чтобы не получить от отца еще больше. Преодолев пару пролетов лестницы, я оказался на втором этаже и прошел по коридору до нужного кабинета. Стоило пресечь мне его порог, как в нос ударил потрясающий запах. Нет, это не был запах течного омеги, заставляющий поскорее уложить его в кровать, это было что-то совсем другое. Приятное, легкое. Глазами я искал объект, источающий этот аромат и наткнулся на напряженный взгляд голубых глаз. Парень, который смотрел на меня, был высокого для омеги роста, довольно худой, короткие черные волосы не закрывали лицо с прямым носом и пухлыми губами и сильно контрастировали с белой, словно снег, шедший за окном, кожей. Он был красив, я бы сказал даже аристократически красив, словно совсем не из этого далекого от цивилизации места. Заметив мой ответный взгляд, он еще более напрягся и отвернулся, закусив губу, я же не мог думать больше ни о чем, кроме его запаха. До этого момента я думал, что истинность – это бред, который придумали омеги, чтобы захомутать альф и привязать к себе, но я полностью осознал, что ошибался. Я уже было хотел подойти к нему, как прозвенел звонок и в кабинет влетел немолодой мужчина, очевидно - учитель. – Калеб Грэм, полагаю? – в этом городе наверное не нашлось человека, который бы не знал, кто я и почему я здесь. – Да. – Хорошо, проходи сейчас за свободную парту, с классом познакомишься на перемене, – я прошел к единственному свободному месту, прямо за этим черноволосым омегой, провожавшим меня тяжелым взглядом, значение которого я понять не мог. Урок я отсидел с трудом, пытаясь сосредоточиться, но мягкий запах цветов, окутавший меня с головы до ног, никак не давал мне этого сделать. Услышав спасительный звонок, я быстро встал с места и уже открыл было рот, чтобы заговорить с объектом моих мыслей, как учитель подозвал меня к доске для классического знакомства с одноклассниками. – Это Калеб Грэм. Он будет учиться с вами с сегодняшнего дня. Надеюсь, вы подружитесь, – я уже ощущал, как меня все пожирали взглядом, некоторые из них были заинтересованные, некоторые дружелюбные, другие же безразличные и даже недовольные. Но из всех меня интересовал только этот молчаливый омега, не проронивший ни слова за все время, которое я его видел. – Мое имя ты уже слышал, как зовут тебя? – обратился я наконец с вопросом к темноволосому парню, подойдя к его парте. Он, проигнорировав меня, достал блокнот и начал в нем что-то писать. Я удивленно повел бровью на столь пренебрежительное отношение и хотел было уже повторить вопрос, ведь не в моих правилах так быстро сдаваться, как он ткнул ручкой в написанное. "Я Брайан Джонсон. Да, я немой, не удивляйся, и прошу, не стоит продолжать знакомство." Я был ошарашен, не знаю чем больше, то ли его неспособностью говорить, то ли тем, что он меня отшил. – Но... Почему? – Не задавай лишних вопросов, оставь его, – ко мне обратился сидящий рядом с Брайаном светловолосый бета, все это время сверливший меня взглядом. – Я даже причину узнать не могу? – возмутился я. – Причина в его нежелании, – совсем недружелюбно процедил парень. – Я так просто не отстану, – уперся я, вступая в зрительную битву с этим злым бетой. Создавалось такое ощущение, что я был чудовищем, а он благородным принцем, защищавшим от меня свой народ. – Удачи. – Спасибо. *** После странного разговора с Брайаном и его "верным охранником" Дэйвом, имя которого я узнал от главных сплетников школы, я на протяжении нескольких недель пытался заговорить с омегой. То, что я чувствовал к нему, довольно трудно описать словами, меня просто катастрофически сильно тянуло к этому парню. Он привлекал меня абсолютно всем: своей внешностью, своим умным взглядом, даже его недуг придавал ему шарма и загадочности, однако я не знал, как сломать стену, которую он и его друг выстроили против меня. Самое главное, я все никак не мог понять почему. Неужели Брайан не понимал того же, что и я, не чувствовал это безумное, неконтролируемое влечение? Начиная с какого-то дня, я чувствовал усиление запаха моего омеги. Да, для себя я уже понял, что он мой истинный, и меня беспокоил тот факт, что я не имел возможности быть рядом с Брайаном в течку. Нет, все мои мысли не были направлены на то, чтобы переспать с ним, я к своему ужасу начал осознавать, что в те моменты, когда я, скрываясь, провожал его до дома, наблюдал за ним, пока он сосредоточенно читал, смотрел на его мягкую улыбку, которая была адресована не мне, или просто пялился на его макушку на уроке, я постепенно влюблялся в этого парня. От безысходности хотелось выть и лезть на стену. Я ведь сильный, уверенный в себе альфа, но как только я видел, как он мягко качал головой, давая понять, что не хочет разговаривать со мной, я просто уходил и старался не расплакаться, как девчонка. Я уже тогда любил Брайана. *** Запах с каждым днем становился все сильнее, а мне находиться на таком расстоянии становилось все более невыносимо. Брайан ходил в школу, как ни в чем не бывало, хотя альфы уже бросали на него заинтересованные взгляды, однако как бы я ни старался отпугивать их от моего омеги, всерьез меня никто не воспринимал и в слова об истинности не верил, ведь я даже не был признан своей парой. Злой и расстроенный от своей беспомощности я в очередной раз следил за Брайном и Дэйвом, которые шли домой, это просто вошло в привычку, я чувствовал, что я хоть немного защищаю своего омегу. На достаточно большом расстоянии от школы, где улицы этого крошечного города становились еще более пустынными, я заметил невдалеке от Брайана и Дэйва довольно большую толпу, по запаху все альфы. Я напрягся, ведь запах омеги чувствовал уже не только я, очевидно течка уже началась. Мой омега и его друг ускорили шаг, я незаметно за ними старался следить за ситуацией, но все же случилось то, чего я хотел меньше всего. Толпа из восьми парней окружила Брайна и Дэйва кольцом. – Вот это мордашка, – один из этих уродов схватил Дэйва за подбородок, - Жаль, что бета, тебя оставим на потом, – он с силой отшвырнул парня в сторону. Тем временем еще двое схватили Брайана, а один из них закрывал ему рот, знал бы этот монстр, что смысла в этом нет. Какого черта этот мудак трогал его? Больше ждать я не был намерен, бешенство окутало меня. Адреналин прошелся по всему телу, а разум жалобно кричал, что восемь человек даже для меня непосильная задача. – Эй, а ну отпустили их быстро, уроды, – я вышел из-за стены и быстро направился к ним. – А ты у нас собственно кто такой? – обратился ко мне их главарь, парень с коротко стриженными волосами и шрамом на пол-лица. – Это я должен задать этот вопрос. Быстро отпустил моего омегу и его друга. – А то что? – меня постепенно окружили еще трое. Ну, церемониться я не стал и ударил по наглой роже главного, только я не учел того факта, что он не один. На меня набросились со всех сторон, я конечно бился как мог, но это же был не фильм о супергероях, чтобы я один раскидал восьмерых. Били меня сильно, в самые болезненные места, заставляя сгибаться пополам, через какое-то время я оказался на земле, но услышал звук подбегающих людей. Сквозь кровь, которая текла на глаза, я узнал Нила, Роба и Алекса. Они вступили в драку, а я воспользовался моментом и встал на ноги. Вчетвером драться было однозначно легче. Роб и Алекс, несмотря на свою внешность, дрались просто потрясающе, они были быстрые и ловкие, Нил же брал своей силой. Драка продолжалась еще минут пять и сопровождалась криками Дэйва. Наконец, все кончилось. Последний из группировки был отправлен в нокаут Нилом, а более или менее способные на передвижения противники утаскивали своих друзей в безопасное от нас место. За это время Брайан и Дэйв уползли подальше. Черт, когда я посмотрел на Брайана... Мой омега беззвучно плакал, дергая своими плечами. Он был так беззащитен и красив в этот момент, что я больше не мог сдерживаться. Я бросился к нему и мягко обнял его. – Шшш, малыш, все в порядке, я рядом с тобой. Все закончилось, слышишь? – я поцеловал Брайна в макушку, – ну позволь же мне быть рядом с тобой всегда, я должен защищать тебя, – мой омега заплакал еще сильнее, утыкаясь мне в грудь, – не плачь и посмотри на меня, - дрожащий, хрупкий, он поднял на меня взгляд. – Я. Тебя. Люблю, – сказал я ему, смотря прямо в небесные глаза, а затем сделал то, о чем мечтал столько времени. Я поцеловал его в потрескавшиеся на холоде губы, немного соленые от слез. И он... Он ответил. Мягко, совсем легко, но он тоже прижался к моим губам. В тот момент я был действительного счастлив. *** – Ну почему ты все еще плачешь, Брайан? Все ведь хорошо закончилось, а Дэйва сейчас провожает Нил. Мой омега достал свой блокнот и начал там что-то долго писать, я же старался себя контролировать, ведь находился в этот момент у него в комнате, да еще и после того, как принял душ у него дома, да еще и мы были совершенно одни, да еще и течка в придачу. "Я боялся за тебя, тебя ведь могли убить. Ты совсем не думал о себе! Вдруг бы с тобой что-то случилось из-за меня?" – Я что, должен был стоять и смотреть со стороны? – я не стал ждать ответа, – Не пиши глупостей, я мог поступить только так, – Брайан последний раз всхлипнул и успокоился. – Меня интересует другое, почему ты не подпускал меня к себе все это время? Я тебя пугал? – я решил сфокусироваться на вопросе, терзавшем меня все это время, чтобы хоть секунду не думать о дурманящем аромате. "Нет, просто я думал, что такому альфе, как ты, не нужен больной омега." – Ну какой же ты глупый! – я взвыл, понимая, что все это время мы могли оба не мучаться. "Пойми меня, ты такой идеальный, зачем тебе я?" – Кажется, я недавно сказал тебе, зачем ты мне, – Брайан покраснел после моих слов, наверняка вспомнив признание в стиле лучших голливудских мелодрам. Он медленно подошел ко мне и обнял изящными руками, заставляя напрячься от еще большей близости и потрясающего запаха цветов, затуманивающего разум . – Так, так, стоп, я ж не железный, малыш, – постепенно все адекватные мысли покидали голову. Я ждал, что Брайан оторвется от меня, но он лишь сильнее прижался ко мне и с вызовом посмотрел мне в глаза – Ты понимаешь, что еще секунда, и меня ничто не остановит, ведь ты самое желанное для меня существо на свете? – мой омега покраснел еще сильнее и уверенно кивнул. А дальше я не намеревался останавливаться. Обхватив талию Брайана, я прижал его к себе сильнее и впился в мягкие губы. Боже, его запах, его тело просто сводили меня с ума. Я залез под тонкий свитер рукой, лаская спину с немного выступающими позвонками и углубил поцелуй, на который мой омега яро отвечал, зарываясь в мои волосы пальцами и немного извиваясь. Спустя пару минут, когда голову уже совсем сносило, я оторвался от тяжело дышащего Брайана и, подхватив под попу, понес на большую кровать. Уложив его, я нагнулся сверху и начал целовать его тонкую шею, слушая его громкое дыхание над головой и оставляя засосы, помечая, что он только мой. Я чувствовал его возбуждение коленкой и начал мягко поглаживать его сквозь штаны, заставляя моего омегу глубоко вдыхать и ерзать. Далее я снял с него свитер. Брайан смутился, но я не мог оторвать от него взгляд, плоский живот, белоснежная кожа и острые выступающие ключицы, черт, он был просто идеален. Я короткими поцелуями от шеи начал спускаться к возбужденным соскам. Когда я начал покусывать один из них, а с другим играл пальцами, выкручивая и слегка сжимая, на глазах у Брайана выступили слезы, это был так красиво, что я сцеловал их, мягко касаясь ладонью упругого живота. Я снова глубоко поцеловал моего омегу, сминая податливые губы, языком творя все, что хотел, и потянулся к его штанам, которые спустя минуту были отброшены в сторону. Когда я дотронулся до резинки трусов, Брайан напрягся, но я решил не останавливаться и отвлекая его поцелуем все же стянул с него лишний предмет. Он неожиданно разорвал поцелуй и, серьезно посмотрев на меня, потянул за край моей рубашки. Это было чертовски мило. Усмехнувшись, я помог ему снять ее с себя, после чего мой малыш водил тонкими пальчиками по моему прессу, заставляя его постоянно напрягаться. Брайан потянулся к моему ремню, намекая на то, чтобы и я полностью избавился от одежды. Что ж, я противиться совершенно не хотел и спустя минуту предстал перед ним совсем обнаженным. Хотя я знал, что всем омегам, с которыми я спал, безумно нравилось мое тело, мне все равно было крайне неловко, я волновался как девственник, но мой Брайан просто притянул к себе с очередным поцелуем. Это было так горячо, так требовательно, что я перешел к более активным действиям. Поцеловав моего омегу сначала в живот, я медленно спустился к его припухшей сочащейся смазкой дырочке, специально обходя возбужденный член. Я мог чувствовать, как он беззвучно всхлипывает, пока я языком входил в него, параллельно лаская его рукой. Брайан был просто восхитителен в этой своей беззащитности, в том, как он безоговорочно отдавался мне. Немного погодя, я ввел первый палец в него, обхватив член губами, пытаясь отвлечь от возможной боли. Я двигался медленно, пытаясь найти нужную точку, в то же время, доводя до исступления быстрыми движениями губ и языка. Боже, я не мог оторвать взгляд от его покрасневших щек, закатившихся от удовольствия глаз и пальца, который он неосознанно прикусывал. Когда Брайан резко дернулся, я понял, что нужно делать дальше. Разрабатывая его уже двумя пальцами, я продолжал медленно, дразня, играть с головкой языком, заставляя моего малыша хныкать. Он хотел большего, и я это видел, но мне меньше всего хотелось причинить ему боль. Введя уже третий палец, собирая натекшую смазку, я начал быстрее посасывать член Брайна, доводя его практически до конца, но вовремя остановился. Приподнявшись к его лицу, я глубоко поцеловал своего омегу и, приставив головку члена к его узкому проходу, я начал медленно двигаться, внимательно наблюдая за реакцией Брайана. Он напряженно прикусывал губу и мягко кивал, давая понять, что я могу продолжать. А я? Я просто сходил с ума от того, насколько плотно он обхватывал меня собой, как его стенки сокращались вокруг меня, принося непередаваемое удовольствие. Я целовал его в уголки глаз, собирая слезы, я шептал ему, насколько он идеален, насколько я его люблю, а он, всхлипывая и хныча, пытался поймать мои губы. Я столько раз занимался сексом, трахался, но в этот раз я занимался любовью, я чувствовал, что он мой, а я его. Через пару движений я нашел нужную точку и каждый раз бил по ней, заставляя Брайна извиваться, беззвучно приоткрывая рот. Он жадно хватал воздух, с каждой секундой становилось жарче, а темп все активнее. Я двигался резко и быстро, доводя нас обоих до логичного конца. Мне было слишком хорошо, ведь я был с самым красивым омегой на земле, и я любил его в тот момент так, как не любил никого и никогда. Я двигался просто с бешеной скоростью, стараясь почувствовать своего омегу полностью. Вскоре Брайан особенно глубоко вздохнул и кончил, а я последовал за ним через пару движений. Черт, это был лучший момент в моей жизни. Я никогда прежде не испытывал подобный оргазм. Он прошелся по каждой клетке моего тела, оставляя приятную дрожь. — Если я останусь в тебе еще на немного, то у нас будет ребенок, – сказал я только восстановившему дыхание Брайану. Он мягко улыбнулся и, уверенно посмотрев, крепче обнял меня. *** – Калеб, да ты просто красавчик! Вау, Брайан, ты еще лучше! – восторженно говорила Элеонор, когда мы с моим омегой уже стояли у дверей, собираясь уйти на выпускной. Я улыбнулся ей в ответ, слегка кивая. Она была права. Брайан в этом черном костюме и с убранными назад волосами смотрелся чертовски привлекательно. Кстати о нем. Сначала родители были просто в бешенстве, узнав, что от меня "залетела какая-то омежка". На всяческие объяснения вроде того, что мы истинная пара или что я не вижу себя ни с кем другим не работали. Зато отлично подействовала встреча с Брайаном. Тихий, умный, смиряющий мой пыл и вообще изменивший меня полностью истинный омега раз и навсегда развеял сомнения моих родителей насчет того, с кем связывать мою жизнь. Успокоившись, отец с папой уехали, пообещав купить нам шикарный дом и машину, родители же Брайана почти сразу приняли меня, однако мистер Джонс один раз поговорил со мной серьезно. Очень, я бы сказал. Теперь, смотря на Брайана, я совсем не жалел о том, что оказался здесь. За то время, что я провел в этом месте, я заметно изменился. Мне перестало казаться, что я имею право на все, что за меня всегда все сделают. Я стал добрее относиться к людям, ведь когда слушаешь все эти истории самых разных людей с самых разных уголоков планеты, каким-то совершенно странным образом оказавшихся здесь в одно время и играющим вместе в монополию, не можешь оставаться черствым. Ты понимаешь, сколько всего есть, чего ты не видел, сколько людей ты еще не встретил, сколько нужных и правильных вещей не сделал, сколько ошибок не совершил. Сразу хочется жить, а не прожигать жизнь. Я открыл людей с новой стороны. Например Элеонор не раз за это время помогала мне в отношениях с Брайаном. Несмотря на простую, добродушную внешность, эта женщина была гораздо опытнее и мудрее многих образованных стерв, окружавших меня с детства. Она за столь короткое время стала мне одним из самых близких людей. У меня также появились новые друзья, стоило только перестать огрызаться и смотреть на всех свысока. С самого дня драки я стал много времени проводить с Нилом, Робом и Алексом. Ко всеобщему шоку Нил и Дэйв начали встречаться. Вот это колоритная парочка получилась, ни дня без ссор. Оказалось, что они давно были заинтересованы друг другом, да только Дэйв считал, что Нилу не нужна бета, а альфа думал, что раздражал своего нынешнего парня. – Ну что, пойдем? – обратился я к Брайану. Он поднял на меня взгляд, в очередной раз прожигая насквозь, заставляя тепло разлиться по телу, и кивнул. Когда мы вышли, на улице шел снег. Было уже темно, горели фонари. Большие снежинки облепляли ресницы Брайна, а он смешно жмурился. Каждый раз смотря на него, я понимал, почему так безнадежно влюбился в него. Я осознал, лучше момента не будет. Я взял его за руку, чтобы остановить. Мы стояли на ярко освещенном перекрестке совершенно одни. – Я знаю, что это всего лишь формальность, ведь все и так уже давно ясно, но я не могу этого не сделать, – я встал на одно колено, – Я же должен спросить, как полагается, – глаза моего омеги округлились и он, приоткрыв рот, мог только хлопать ресницами, – Брайан Принс Джонс, ты станешь моим мужем? Ответом мне после минуты шока стали безостановочные кивки и слезы счастья. Я надел маленькое золотое колечко на его тонкий палец и, сначала поцеловав его в живот, поднялся на ноги и коротко прижался к теплым сухим губам Брайана. Да, он не говорил, но я слышал его лучше всех. И любил больше всех.