Минхёк-оппа - гей?

Не то чтобы меня волновала его ориентация, но, когда ты мало-мальски связана с шоу-бизнесом, такой загадочной и влекущей сферой, и то и дело крутишься в ней, начинаешь мыслить по-другому. — Как думаешь, Минхёк-оппа — гей? — любопытствовала Лин, пухленькая визажистка. Хоть и была как минимум на пять лет старше его самого, она, как и многие девицы, полностью потерявшие голову, лелеяла мысль, что когда-нибудь Минхёк заметит её, и уже не она, а он будет заботиться о ней, совершенно не понимая того, что все айдолы, словно дети, — за ними глаз да глаз. — Не знаю, может и гей, — пожала плечами я, продолжая заниматься своим делом. *** Мне, наверное, как самой адекватной, доверяли приносить вещи из химчистки прямо в общежитие парней, а так как они постоянно где-то пропадали, то я без колебаний входила в комнаты. Стоит ли говорить, что я безумно удивилась тому, что Минхёк ни с того ни с сего зажал меня в холле их общежития, да и вообще, что оказался тут? Я и пискнуть не успела, а парень уже стальной хваткой держал мои плечи и был непозволительно близко. Настолько близко, что я чувствовала его дыхание, громкое и с каждым выдохом все более обжигающее. Он провел языком по моей шее, ведя к уху. Сердце ушло в пятки. Смешно — я словно кролик перед удавом, что играет и гипнотизирует своими глазами. Это Солнце всегда меня пугало: он хоть и мог тараторить без умолку ни о чем, но порой замолкал, и тогда я ощущала на себе его взгляд. Мне хотелось убежать и забыть все, когда я заметила это впервые. А теперь его язык скользит по моей щеке… Я в ступоре, что делать? Его руки легли на мои ягодицы и сжали их, придвигая к своему паху. Смущенная, я ахнула, но Минхёк просто уткнулся носом в мои волосы, продолжая ласки. Дрожа, я стояла в полном шоке и ничего не могла с собой поделать. Кричать или отбиваться казалось почему-то глупым и по-детски нелепым. Сердце затрепетало, когда он пальцами приподнял край юбки. Он молчал, но его возбуждение, натягивающее брюки, уже достаточное ощутимое и тяжелое дыхание, от которого мне становилось жарко — все говорило само за себя. «Дожили, — пронеслось у меня в голове, — парня довели, вот он теперь и отыгрывается на мне». …Не отрываясь друг от друга, мы добрались до чьей-то спальни. В моей голове зазвучали нотки паники — я совсем не ожидала продолжения. Минхёк кинул меня на кровать, стащил с себя кроссовки и лег сверху. Я смутилась ещё больше и закрыла лицо руками. «Какой ужас, что происходит… Может, это сон?» Но Минхёк, сжав запястья, властно убрал мои руки с лица и затянул в поцелуй. Его язык вытворял нечто на грани насилования; у меня кружилась голова, а внутри все затрепетало. Его достоинство упиралось мне в живот и, когда я невольно двигалась, Минхёк шипел через поцелуй. Я начала отвечать на его действия. Стало душно, одежда прилипла к телу. Он принялся расстегивать мою блузку, покрывая поцелуями шею и ключицы, и от этих прикосновений я отдалась ему. Раз так вышло, то почему бы не получать удовольствие? Я хотела было провести рукой под его майкой, но он напрягся. — Не трогай меня, — прошептал он и резким движением сорвал оставшиеся пуговицы. Раздался глухой треск ниток. Я сжала в руках одеяло и прогнулась в спине, когда он под лифчиком сжал мою грудь. -Ты такая чувствительная, — хмыкнул он, смотря мне в глаза. «Боже, прекрати эти мучения, иначе я начну делать все, о чем он попросит». — А что будет дальше? — его низкий хрипловатый голос просто вырвал меня из реальности. Я приподняла бедра вверх, задевая его пах. Он посмотрел так, что я сразу обо всем пожалела. Такой садистский взгляд мне совсем не нравился. Словно прочитав мои мысли, он поцеловал меня, и я чувствовала, как он выдергивает из своих штанов тонкий кожаный ремень. Я снова прикоснулась к нему, но на это он не обратил внимания, потому что в следующее мгновение заставил поднять руки и перевязал их ремнем настолько туго, что я не могла ими двигать, не то что прикасаться к нему. Разве что его такой расклад вещей полностью устраивал. Мои щеки заалели с новой силой, потому что теперь мне точно не сбежать, теперь я беззащитна. Он стянул с себя майку, показывая стройное, подтянутое тело, хоть и худощавое, но сексуальное. Затем он, не разрывая зрительного контакта, снял с меня трусики, стянул чулки, оставляя одну неприлично задранную юбку. Я была ошеломлена его вожделенным взглядом, в котором ясно читалось то, чего он хотел. Он расстегнул молнию на джинсах, стянул их вместе с бельем, демонстрируя возбужденный член, отчего я снова смутилась, хотя, казалось бы, куда уж более. Минхёк навис надо мной и обхватил губами затвердевший сосок. Я выдохнула от удовольствия и прогнулась. Рукой он задрал мою юбку выше и пристроился между ног. Пару раз проведя пальцами по влагалищу, он убедился, что я уже мокрая, после чего вытащил презерватив из кармана, ловко открыл его и натянул на свой член. Я следила за всеми его действиями, и мне не терпелось узнать, наконец, какого это — чувствовать его внутри себя, потому что его действия сводили меня с ума. Приблизив свой член к моему влагалищу, он подался вперед и вошел, резко и глубоко. Я простонала от давно забытых ощущений. У меня не было секса очень давно, поэтому там было узко. Он начал двигаться, постоянно прикусывая мою губу и оставляя смачные засосы на шее и за ушами, на которые я отзывалась томными стонами. Хотелось ещё и ещё, хотелось, чтобы это длилось вечно, хотелось продолжать наслаждаться вот такой красотой Минхёка и ощущать его нестерпимое желание. В тот момент именно этого мне и хотелось — меня наполняла смесь желаний, состоящая из восторга и похоти. Тяжелый воздух липким потом оседал на коже. Минхёк двигался все быстрее. От обилия смазки стали учащаться хлюпающие звуки. Так хотелось вцепиться руками ему в волосы или в плечи и оставить кровавые полосы на белой гладкой коже, но мои руки были связаны. От удовольствия я уже не сдерживала стонов и улыбки. Айдол лишь усмехался и проводил языком по моей щеке или уху, что было похоже уже на животные замашки. Он с силой втрахивал меня в хрупкую кровать, которая с громким стуком и завидной частотой билась об стену, так что если кто-то вернется раньше, то уже через секунду всем будет ясно, чем занимается мембер группы, создатель солнечного настроения. Мне было как-то плевать на то, что кто-то увидит, как милый парень грубо имеет неприметную девчонку из стаффа. Спустя пару глубоких толчков его накрыл оргазм, и он кончил внутри меня, при этом сильно прихватив зубами кожу на моей шее и издавая что-то вроде рычания. От этих действий я не выдержала, простонала и отдалась этому сладкому чувству. Минхёк снова напрягся, потому что стенки влагалища с новой силой обхватили его орган. Минхёк уткнулся мне в шею. Мы тяжело дышали, были липкими и горячими, ужасно пошлыми, но довольными. Меня накрывал сон, но у этого дьявола, кажется, были другие планы насчет меня. Не говоря ни слова, он перевернул меня на живот и снова вставил. От такой прыти и возмущения я чуть не задохнулась. Кое-как державшись за спинку кровати, я громко ахала и двигалась, когда он, обхватив мои бедра, с новой силой насаживал на свой еще сильнее возбужденный член. Я получила пару шлепков, и этот звук, боже мой, — просто оргазм для ушей. Он до боли сжимал мои бедра и двигал ими, на что мне оставалось только подчиняться. Не выдержав напряжения в руках, я упала на подушку и оперлась на локти, пытаясь устроиться удобнее, но пришлось вновь выгнуться в пояснице, чтобы он легко входил, доставляя лишь удовольствие. Он снова втрахивал меня в кровать, словно пытаясь сломать ненадежную конструкцию и выбить из меня все силы, которых, к слову, у меня и так не осталось. Вскоре кончила я, и Минхёк следом за мной, при этом сильно потянув меня за волосы, заставляя откинуть голову назад. Он навалился на меня своим мокрым горячим телом, громко и влажно дыша в ухо. Мои веки уже слипались. — Завтра я испробую твой ротик, детка, — хрипловатым голосом прошептал он и поцеловал меня в мочку уха. Обессиленная, я позволила сну одолеть меня. Сквозь сон я чувствовала, как айдол заботливо развязывает мои руки и растирает красные запястья, как укрывает меня одеялом и уходит, осторожно прикрывая за собой дверь. Ну, я хотя бы убедилась, что он не гей.