Все тайное становится явным

Сэм пьяно качнулся вперед, путаясь в длинных ногах. В голове было приятно пусто, в глазах двоилось, или троилось, или даже.. Да сколько же этих чертовых дверей? Сэм наугад ткнул кулаком в одну из них и зашипел от столкновения костяшек пальцев с каменной стеной. Вторая попытка стала более удачной, и молодой охотник с облегчением нашел опору на ближайшие минуты. Он был чертовски, непристойно, мертвецки пьян. Причина для этого была, конечно, и была даже серьезной. И никто, ни один человек в этом мире не упрекнул бы его в желании забыться. Вот только пить он начал для храбрости. По плану, нужно было чуть расслабиться и начать серьезный разговор с братом. Но пара стаканов крепкого виски превратилась в пару бутылок. А дальнейшее растворилось в пьяном бреду. За дверью послышался шум, и Винчестер со стоном оттолкнулся от полюбившейся опоры. Как раз вовремя — та буквально испарилась, и на пороге вырос его брат. — Сэм? — напряжение, сквозившее в голосе Дина, искало выход, но тот стоял прямо и смотрел твердо. И только сжатые в белую полоску губы и приподнятые брови выдавали злость старшего. — Меня щас вырвет, — вместо приветствия объявил Сэм и сделал нетвердый шаг вперед, игнорируя живое препятствие. Может, ну его, этот разговор? Может, ему просто принять душ и лечь спать, укрывшись, совсем как в детстве, с головой одеялом? Спрятаться от всего мира, от Дина, буравившего его взглядом, от чертовых мерзких мыслей, от самой причины этой жуткой пьянки. Винчестер-младший тряхнул головой и нетвердой походкой пошел в ванную. Слава богу, он еще помнил, где она находится, потому что выбирать между тремя одинаковыми проемами было сложно. — И в честь чего наш правильный Сэмми так напился? — ухмылка Дина чувствовалась даже спиной. — Ник-да не уходи, я щас, — с трудом выговорил тот в ответ, не заботясь о том, чтобы его поняли правильно, зажмурился и толкнул дверь, молясь всем богам, чтобы это было именно дверью в ванную, а не чем-то другим. Например, не стеной. Боги не подвели. Приземлившись около унитаза, Сэм с облегчением избавился от содержимого желудка. Пожалуй, все же стоило остановиться на двух стаканах. Или на трех. Или на бутылке. Сэм со стоном склонился над унитазом во второй раз. Отрезвление приходило чуть быстрее, чем должно. Минут тридцать спустя он сидел на своей кровати, укутавшись в одеяло, и мелко дрожал после продолжительного холодного душа. В голове как-то быстро все сложилось по полочкам, думать было гораздо легче, но он все еще был достаточно пьян, чтобы его язык был развязан и он смог сказать все, что должен. И сделать все, что планировал. Дин нервно ходил по комнате. — Сэм, каким местом ты, черт возьми, думал? Посреди расследования ты вдруг исчезаешь в неизвестном направлении, забываешь телефон дома, и что прикажешь мне думать? Что этот гребаный оборотень заманил тебя в ловушку и решил полакомиться твоим сердцем ради разнообразия посреди дня? Сэм об этом не думал, точнее, он думал не об этом. — Дин, мне холодно, — пробормотал он, стараясь еще сильнее прижать к себе тонкое одеяло. — И кто в этом виноват, умник? — зло спросил Дин, стягивая плед со своей кровати и кидая его брату. Подождав, пока тот закутается во второй слой и чуть улыбнется, чувствуя приближающееся тепло, Дин вздохнул и сел на край постели. Устало потерев глаза, он поднял внимательный спокойный взгляд на Сэма. — Ладно. Выкладывай. — Что? — Тебе лучше знать что, Сэм! Объясни, по какому поводу ты напился до зеленых чертиков и заставил меня поднять на ноги полгорода в твоих поисках. С одной стороны тот, конечно, прав. Но с другой… — А ты не подумал, что у меня может быть еще и своя личная жизнь. И что я имею право на пару часов покинуть этот хренов мотель без звонка тебе? — Пару часов, Сэмми? — Дин угрожающе понизил голос. — Тебя не было почти двенадцать. Первые восемь Сэм провел в ближайшем парке, обдумывая все в последний раз, последующие три — напиваясь в баре, а последний час он просто пытался дойти до мотеля. — И это еще не повод гоняться за мной с собаками, Дин! Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку в своей заботе? Мне уже не двенадцать лет, и у меня есть с собой оружие, с которым, представь себе, я умею обращаться! Дин заскрипел зубами и резко встал, вновь заходив по комнате. Ударить Сэма хотелось безумно, но драться с пьяным, замерзшим братом, который вдруг так стал напоминать себя пятнадцатилетнего, было не в его правилах. — Хорошо. Ладно. Моя забота тебе поперек горла. Я понял. Больше не буду вытаскивать твою задницу из передряг. Но объяснить, зачем тебе понадобилось напиваться, ты можешь? — к концу предложения Дин был готов закричать. — Могу, — Сэм вдруг весь сжался и опустил глаза. Из него будто выкачали весь запал, с которым он доказывал брату неприкосновенность собственной личной жизни. Его сердце забилось, как сумасшедшее, а где-то в желудке появилось тянущее, подрагивающее чувство страха. Несмотря на тепло двух одеял, он снова почувствовал холод. Так страшно ему не было уже давно, наверное, с тех пор, как в тринадцать лет он сшивал жуткие раны Дина, а потом шел один убивать вендиго. Только тогда в его крови бурлила еще и жажда мести, очищая разум и давая сил действовать. Дин обеспокоенно смотрел на брата. Весь его вид говорил, что он не понимает. Приподнятые брови, приоткрытые губы, волнение в глубине зеленых глаз, то и дело подрагивающие в попытке коснуться брата руки — все это Сэм отмечал краем сознания. Он сам не понял, когда следить за вот такими деталями вошло у него в привычку. То, что он собирается сказать и сделать, стало результатом долгих наблюдений, но сомнения все еще оставались. И если он ошибся, если он зря поверил перевертышу, то сейчас он потеряет брата. Сэм весь покрылся липким холодным потом. Он поднял решительный взгляд на брата и чуть заметно улыбнулся. — Поцелуй меня, Дин, — тихо попросил он, следя за эмоциями на красивом лице. «Пожалуйста, пусть перевертыш…» — «был прав», «ошибся»? Сэм даже толком не знал, как закончить предложение. * * * — Чем больше узнаю о вашей семейке, тем противнее становится. А я-то думал, что моя жизнь отстой, — с отвращением произнес НеДин, вытирая испачканные руки о какую-то тряпку. У Сэма ныло все тело. У него не было переломов и даже, наверное, трещин. Но мерзкая влажность, сырость и непонятно откуда взявшийся сквозняк покрывали мурашками все тело, а металлическая конструкция, на которую он опирался, высасывала все оставшееся тепло. Вывернутые руки онемели, Сэм с трудом мог ими пошевелить. Но страшнее всего было не это — не в первый раз он в заложниках у психа, да и не в последний, думается, — страшно было представить, что перевертыш сделал с его братом. — Где Дин? Куда ты дел моего брата? — Винчестер рванулся вперед, мечтая врезать ублюдку, но добился лишь глухого звона цепей и новой боли в закованных руках. — О, ты так мило о нем волнуешься, — перевертыш гаденько ухмыльнулся. В этом полудушном, сыром мраке он чувствовал себя хозяином положения, вальяжно прохаживаясь там, где Сэм не мог его достать. Внезапно лицо перевертыша перекосило гримасой боли, зрачки бешено завертелись под мгновенно закрывшимися веками, и он тяжело облокотился об стол, пережидая приступ. А Сэм жалел лишь о том, что у него нет с собой оружия, чтобы пристрелить его. — Что ты сделал с Дином, ты, мерзкий… — Винчестер надеялся, что сейчас, после вспышки чего-то-там, перевертыш скажет хоть слово. Хотя бы даст понять, что Дин жив. Но тот лишь низко опустил голову и тихо рассмеялся, все еще держась за край стола. — Что я с ним сделал? Твои приоритеты оставляют желать лучшего. Он хоть раз бывал честен с тобой? — НеДин закрыл на секунду глаза, а потом поднял внимательный взгляд на Сэма. Его губы растянулись в мерзкой ухмылке. — Не был. — Где Дин? — прорычал Сэм, вновь срываясь вперед. Громкий взволнованный лязг цепей гулко прокатился по полупустынным залам. Перевертыш замер, с недоумением смотря на Винчестера. Весь его вид словно говорил: «Эй, Сэмми, что за бред ты несешь? Это же я - Дин, ты ведь помнишь меня?». И Сэм даже на секунду поверил, что вот сейчас полные губы изогнутся в такой знакомой усмешке, и его брат скажет что-то типа: «Попался! Клево я тебя разыграл, да? А теперь неплохо бы подкрепиться. Что скажешь?». Но секунда прошла, и новая волна ярости заставила еще сильнее рвануться вперед, грозя разорвать проржавевшую из-за вечной сырости цепь. — Я убью тебя, если с ним что-то случилось, — яростно выкрикнул Сэм. Беспомощность бесила, туманила разум, заставляя забыть о боли и ломоте в теле. Все, что сейчас желал Винчестер — узнать, что Дин жив, потому что.. если он потеряет еще и брата, то.. «Он жив», — твердо подумал Сэм, отбрасывая упаднические мысли. В конце концов, они всегда выбирались из передряг. Не всегда целыми, правда, но кости можно срастить, а раны зашить. Сэм сам все сделает, даже не нужно будет ехать в больницу — Дин отчего-то терпеть их не мог и сбегал при любом удобном случае. Или неудобном. — Хочешь расскажу, о чем мечтает твой брат? О чем думает, когда смотрит на тебя? — перевертыш присел на корточки вне пределов досягаемости и смотрел Винчестеру в глаза. — Он хочет тебя, до зубовного скрежета хочет. Человечество еще не изобрело позы, в которой он тебя не представлял, — перевертыш хохотнул. — Ты даже больший псих, чем я думал, — ошеломленно произнес Винчестер, смотря в знакомые зеленые глаза, в глубине которых зажегся незнакомый огонек. Если отвлечь перевертыша на разговор, можно попробовать найти на полу что-то, что поможет открыть наручники. Он должен найти Дина. — Ты не веришь? — НеДин широко улыбнулся. - Ну, я бы тоже не поверил на твоем месте. Только знаешь, — он поднял левую руку и задумчиво на нее посмотрел. — Знаешь, как он вывернул свой безымянный палец? Сэм методично возил руками по грязному полу, надеясь найти хоть какую-нибудь проволоку, в такой дыре же должна быть куча мусора. Но пока пальцы натыкались только на клубы пыли и куски веревок. — Поскользнулся в ванной и неудачно схватился за раковину? Серьезно, неужели в такое еще кто-то верит? — оборотень расхохотался, а Сэм обжег его яростным взглядом. Ни единого шанса выпутаться из этих наручников, а этот бред начинал доставать. Понятное дело, что Винчестер не верил ничему из рассказанного перевертышем: он сам знал, что может сделать крохотная частица правды, приправленная тонной лжи, но от этого менее мерзко ему не становилось. И сводящее с ума покалывание онемевших рук нисколько не убавляло желание стереть, пусть даже кулаками, эту незнакомую ухмылку с родного лица. — Что ты сделал с Дином? Где он? — почти спокойно, словно разговаривая с душевнобольным, спросил Сэм. — О, да не волнуйся ты так. С твоим братишкой все в порядке. И возможно у тебя даже будет шанс его ударить за все это, — НеДин неопределенно взмахнул рукой и вновь залился хриплым смехом. Но Сэм был готов ему это простить. Если тот не врал и Дин жив, то можно вытерпеть и не такое. Если Дин жив, то скоро он придет за ним, и они вместе всадят по парочке серебряных пуль в этого ублюдка. Боже, это же каким извращенцем надо быть, чтобы такое придумать? — Знаешь, сказать, что он просто тебя хочет, будет даже несправедливо. Он любит тебя, Сэмми. Любит так, что готов за тебя гореть в аду. И если что-нибудь случится с твоей милой мордашкой, он пойдет на перекресток. Ты ведь знаешь, что это значит? Сэм знал. А еще ему казалось, что вот этот кусочек бреда слишком сильно попахивает правдой. Дин мог пойти и не на такое ради семьи. — Так ты все еще хочешь знать, что было на самом деле? В ту ночь? — Так ты все еще думаешь, что я верю твоим словам? — презрительно выплюнул Сэм. — Можешь не верить, но послушать тебе придется, — перевертыш пожал широкими плечами и мечтательно закрыл глаза. — В ту ночь твоему братику снился сон. О, что это был за сон! Ему снился ты, Сэмми. — Да заткнись ты уже! — Сэм зло дернул цепи. «Давай, Дин, быстрее, ты должен вытащить меня из этого дерьма, один я справлюсь нескоро». — Ты был таким славным, таким послушным. Ты целовал его, стонал его имя, молил о прикосновениях. Твой член сочился смазкой, а глаза — любовью, — перевертыш облизал нижнюю губу. — Не быть тебе поэтом, знаешь, глаза сочились любовью, как член? Серьезно? — Сэм даже рассмеялся. — Такой абсурд даже Дин сказать не сможет. — Никогда не хотел быть поэтом, не мое это, — признался тот. — Только ведь не это главное. Дин к тому времени уже с ума сходил от твоей близости. А после этого сна, неудовлетворенный и возбужденный, он увидел тебя в метре от своей кровати. Тебе было жарко, ты раскинулся на постели, скинув одеяло на пол. Мокрая от пота футболка так и липла к тебе, даже соски можно было увидеть… — Заткнись, ты, чертов извращенец! — Сэм с шумом выдохнул. Поэтом перевертышу не быть никогда, но в писатели подаваться можно. Черт! Сэм даже представить все это смог! -…я уже не говорю о том, что штаны чуть съехали, открывая умопомрачительный для кое-кого вид. Но хуже всего ему было смотреть на твое лицо. Такое невинное, желанное. Дин был как обезумевшее животное… — Животное здесь только ты! — «Пожалуйста, Господи, пусть он решит пытать меня вместо этого, я потом Дину в глаза посмотреть не смогу!». — …Он склонился над твоей кроватью и жадно вдыхал твой запах. Старик, да ты знаешь, каких усилий ему стоило схватить себя за палец и почти выломать его, чтобы боль его в чувство привела? Он почти сдался. Он так тебя хотел, — перевертыш закатил глаза, словно невзначай массируя безымянный палец левой руки. Сэм заскрипел зубами от злости. Последние слова он почти не слышал из-за непрестанно звеневшей цепи — еще чуть-чуть и он разорвет ее — но картинки все же четко отпечатались у него перед глазами. Верить он от этого не стал, но это было настолько мерзко и отвратительно, что.. — Да заткнешься ты когда-нибудь или нет? — гаркнул он, когда НеДин открыл рот для продолжения своей истории. Перевертыш скорчил обиженную гримасу. На лице Дина сложенные бантиком губы и увлажнившиеся глаза смотрелись почти комично. — Вот когда он тебя завалит, ты вспомнишь мои слова, — перевертыш пошел к выходу, провожаемый внимательным взглядом каре-зеленых глаз. Перед самым выходом из этой недокомнаты он обернулся. — Если вы будете еще живы, конечно. В чем я сильно сомневаюсь. Никуда не уходи, скоро я приведу к тебе брата! Он почти так же хорош, как я! Его густой басистый смех был слышен еще достаточно долго, повторяемый эхом миллиона разных оттенков. Сэм дернул цепи. Те, конечно, были ржавые, но руки плохо его слушались даже сейчас, хотя с тех пор, как очнулся, он только и делал, что разминал их. Винчестер гулко вздохнул и облокотился на холодный металл за спиной. Из разговора с перевертышем он вынес только одно: хоть Дин и полнейший придурок временами, но он, оказывается, еще не самый плохой вариант. Он хотя бы не корчит вот такие грустные рожи и не заливается злобным смехом. * * * Сэм напряженно ожидал ответа. Дин широко распахнул глаза и шокировано смотрел на брата. — С-сэм, — сипло начал он. Потом замолчал, прокашлялся и потряс головой. — Скажи, что мне послышалось? — Нет. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — Сэм упрямо вскинул подбородок. Если бы только Дин знал, сколько он готовился к этому разговору. И сколько раз он его откладывал. — Сэмми, скажи, тебе плохие дяди дали что-то понюхать? — подозрительно спросил Дин, как-то нерешительно застыв на месте. Ну да, Дин же не готовился к этому. Тут у Сэма огромная фора. — Нет, Дин, я ничего не нюхал, не курил и даже не кололся, — терпеливо ответил младший Винчестер. — Тогда что, твою мать, ты несешь? — злости в голосе Дина было явно недостаточно. А вот шока и чего-то еще хоть отбавляй. — О, хватит, Дин, неужели так сложно исполнить мое желание? Дин застыл столбом. Сэм не торопил. — Так, — сказал он почти через минуту. — Предположим.. Просто предположим — ладно? — что ты этого.. хочешь.. На последнем слове Дин резко вдохнул воздух и развернулся. По спине эмоции было читать куда сложнее, но Сэм примерно знал, чего ожидать, если перевертыш окажется прав, и поэтому спокойно продолжал сидеть на кровати. Если, конечно, можно считать спокойствием бешено бьющееся сердце и дрожащие руки. Все же не каждый день Сэм предлагал себя своему брату. Дин тем временем, чуть шатаясь, добрел до окна и уперся руками о подоконник. Сэм мог видеть его напряженный профиль, крепко зажмуренные глаза и побелевшие от силы, с которой он сжимал ни в чем не повинное дерево, костяшки пальцев. — Сэм, я сплю? — тихо пробормотал Дин. — Конечно, сплю. Он оторвался от подоконника и с силой выкрутил кожу на левой руке. Сжав зубы из-за накатившей боли и оглянувшись на Сэма, Винчестер-старший с недоумением констатировал, что это реальность. Была, есть и будет. — Так. Ты этого хочешь? — полувопросительно произнес он, буравя Сэма взглядом. — Хорошо. То есть, плохо, конечно. Это извращение. Ох.. — Дин неловко запнулся, увидев помрачневшее лицо брата. Он снова замер, собираясь с мыслями, и продолжил: — Но с чего ты взял, что я хочу? Сэм прикусил губу. Действительно, с чего бы? Сказать, что он поверил перевертышу? Это ложь. Тогда он не поверил ни единому услышанному слову. И позже ни одно сомнение не поколебало безграничную веру в брата, взращенную с малых лет. В тот раз Дин пришел где-то через полчаса, бледный, с поджатыми губами и наполненными страхом глазами. Он кинулся к Сэму сразу, как только увидел, и, лишь взломав наручники и самолично проверив брата на наличие новых повреждений, смог облегченно вздохнуть. — Я боялся, что опоздал, и на одного ботаника в этом мире стало меньше, — мрачно хохотнул он, хлопая Сэма по плечу. — Придурок, — отозвался тот, расплываясь в благодарной улыбке. И Сэм бы с радостью забыл обо всей этой истории, когда труп перевертыша упал к их ногам, и, наверное, даже когда-нибудь рассказал бы Дину, чего наслушался, пока был заложником, но случай, произошедший спустя две недели после злополучного дела, воскресил в памяти те мерзкие картины. * * * Они как раз нашли новое дело в Сьюпириоре, штат Висконсин. Несмотря на раннюю осень, было достаточно холодно, и небольшое население городка пряталось по домам, спасаясь от очередного шторма. И Сэм бы рад сбежать отсюда, да и от охотничьей жизни в прибавок, да вот только Дин, весело посвистывая, сообщил, что в реке, на берегу которой стоял городок, парочка рыбаков видела русалку, и сбежать не было никакой возможности. И если за Сэма Дин был готов перестрелять весь мир, то за возможность увидеть живую русалку готов был пристрелить самого Сэма. Винчестер-младший вяло листал страницы в интернете. Создавалось такое впечатление, что шестьдесят процентов девчонок хотели стать русалками, чтобы такие идиоты, как его брат, кидались к ним на шею. И ни одного стоящего способа выманить зеленоволосых дев из холодных глубин Миннесоты. Сэм зевнул и потянулся, разминая затекшую спину. Они уже больше недели копошились в этом чертовом городке, и хоть бы одна русалка махнула им своим чешуйчатым (или гладким — Сэм еще не решил, какому источнику стоит доверять больше) хвостом. Дин проводил все свое свободное время либо в барах, либо в опросах горожан. И не то чтобы Сэм не верил в профессионализм брата, но почему-то ему казалось, что любой нормальный человек, увидев на пороге сально ухмыляющегося Дина с восторженно блестящими глазами и спрашивающего: «Скажите, а вы случайно в реке девушку с зелеными волосами и вот такими буферами не видели? У нее еще хвост должен быть», просто захлопнет дверь перед проходимцем. А в методах старшего Винчестера Сэм не сомневался. Однако сейчас Дин лежал на животе поперек своей кровати, хрустел чипсами и листал взятую из библиотеки книгу. Судя по быстрым движениям челюстей и вялым перелистываниям страниц, думал он явно не о деле. — Я в душ, — сказал Сэм, вставая со своего места. Дин еле заметно качнул головой, показывая, что принял к сведению, и засунул в рот еще горсть чипсов. — Не-уани-олько*, — и проглотив, закончил. — Красивой русалки из тебя не выйдет, Сэмми. Сэм молча захлопнул за собой дверь, за которой все еще был слышен глупый смех его брата. — И почему я должен все это терпеть? — тихо спросил он, уже стоя под обжигающе горячими струями воды. Из-за каких-то чертовых несуществующих русалок, он должен уже почти две недели… Стоп. Сэм медленно закрутил кран. А что, если это правда, и они не могут найти русалок только потому, что их и нет? Винчестер вылетел из душа и, схватив полотенце и быстро обвязав его вокруг бедер, выскочил из ванной. — Дин! — взволнованно окликнул брата Сэм и, не обращая на него внимания, понесся к своему ноутбуку. — Дин, смотри. Сзади не раздавалось ни звука. Уснул он там, что ли? Винчестер обернулся, но наткнулся на темный взгляд успевшего сесть брата и, взяв ноутбук, понесся к нему. — Смотри, — приземлившись рядом, Сэм ткнул пальцем в монитор. Там был открыт форум города Сьюпириора как раз в том месте, где девчонки вели беседу о разыскиваемых ими фольклорных персонажах. — Они все хотят быть русалками, ты понимаешь, Дин? Я думал, что это какое-то повальное сумасшествие, потому что это просто глупо — мечтать жить в воде вот так. Но что, если это не просто идиотское увлечение сказками и мультиками? Что, если они настолько хотят быть этими полурыбами, — Сэм повернулся и посмотрел на Дина, — что они начинают воплощать это в жизнь? Винчестер-старший сидел прямо, тяжело дышал и хмуро смотрел на экран монитора. Пожалуй, для него это слишком сильное разочарование. Так искать водных дев и остаться ни с чем. Сэму даже стало жалко брата. Коротко размахнувшись, он ударил того по напряженной коленке. И Сэм бы не придал значения положению рук брата, если бы Дин с остервенением не выкрутил недавно заживший безымянный палец левой руки. Сердце Сэма пропустило удар. — Аккуратнее, в этот раз раковину винить ты не сможешь, — сипло произнес он. Дин молча встал и заходил по комнате. Сэм, как в трансе, следил за его фигурой. «…Старик, да ты знаешь, каких усилий ему стоило схватить себя за палец и почти выломать его, чтобы боль его в чувство привела? Он почти сдался. Он так тебя хотел…» — пронеслось в голове. — Получается, тут происходит что-то навроде ролевых игр? — чуть погодя спросил старший. — И никаких полуобнаженных красоток, мечтающих утащить меня в воду? «…Дин был как обезумевшее животное…» — Никаких, — мрачно подтвердил Сэм. Может, ему просто показалось. Ну зачем Дину выкручивать себе палец? — Сэмми, может, ты оденешься? Мне уже смотреть на тебя холодно. «…до зубного скрежета хочет…» Сэм кивнул и медленно встал с кровати. Все реакции его тела были чуть заторможены. С абсолютно пустой головой он пошел в ванную за вещами. Привычный и почти нормальный мир Винчестера-младшего грозил обрушиться в считанные секунды и сломить под собой неподготовленного охотника. Медленно, очень медленно он восстанавливал свое равновесие. В конце концов, один палец еще ничего не значит. Нужны еще доказательства, прежде чем он рискнет что-либо предпринять. Если рискнет вообще. * * * — Сэм? — зеленые глаза неотрывно следили за каждым совершаемым им действием. Винчестер-младший откинул с себя одеяла и одним плавным движением встал с кровати. Он так и не смог подобрать ответ на вопрос брата, решив просто показать, что знает, что Дин этого хочет. «Подозреваю, не знаю», — поправил себя Сэм, сжав зубы и медленно приближаясь к Дину. — Сэм? Что ты собираешься делать? — брат отступал, чуть испуганно глядя на него. — Что ты, вообще, творишь сегодня? «Как будто я знаю». — Тебя заколдовали? Тут помимо оборотня еще и ведьма ошивается? Так давай оторвем этой стерве голову, и… Сэмми, — Дин нервно сглотнул. — Ты не понимаешь, что делаешь, — голос подвел охотника. — Остановись. Ну же. Пожалуйста, — конец вышел совсем жалким. Сэм нависал над братом и, подняв руку, мягко прикоснулся кончиками ледяных пальцев к загорелой коже. Он нежно очертил скулу, не отрывая взгляда от чернеющих глаз напротив, легко провел ладонью по затылку и, оставив руку на горячей шее, аккуратно приблизил лицо Дина. Уперевшись лбами, они еле касались кончиками носов. Дин шумно дышал, вздрагивая от каждого нового контакта, но никак не пресекал якобы нежелательные прикосновения. — Вот видишь, — хрипло прошептал Сэм. — Хочешь. И, резко отпустив почти сдавшегося и потянувшегося к его губам брата, отступил обратно к кровати. Дин качнулся в его сторону, желая продлить близость, но, привычно сжав безымянный палец за спиной, остался стоять на месте, успокаивая дыхание. На ватных ногах он подошел к своей постели и почти упал на жесткий матрас. — Ну и как давно ты знаешь? — тускло спросил он, смотря в пол. — Два месяца, — чуть погодя ответил тот. — Хотя, если быть совсем точным, то почти три. Дин в ужасе поднял на него взгляд. — Как? .. — голос снова подвел старшего брата. — Как ты узнал? Сэм сжал губы, не зная, стоит ли говорить правду. Наверное, все же Дин заслужил знать все так, как было на самом деле. — Сент-Луис. Перевертыш. Вместе с твоим телом он получил твою память. И не упустил случая поделиться со мной, как именно ты вывихнул свой палец. Дин отвел взгляд и пошевелил губами. — Это было три месяца назад, — Сэм кивнул в ответ. — Тогда почему ты сказал два? Почему-то выяснять вот такие мелкие детали было проще. Дин до белых кругов перед глазами боялся перейти к главной части — к последствиям. — Потому что я ему не поверил, — Дин вскинул на брата удивленный взгляд. Сэм только поморщился. — Неужели ты думаешь, что стоит какой-то нечисти сказать о тебе… что-нибудь, как я сразу приму все за правду и побегу к тебе выяснять отношения? — Тогда почему? .. — Русалки. Дин застонал и спрятал лицо в руках. Ну конечно, а он-то, дурак, даже обрадовался, что смог почти адекватно среагировать на тот стриптиз. Боже, о чем он только думал. Скрыть что-то от этого невозможного умника разве вообще возможно? Хотя последние девять лет он как-то справлялся. Дин мрачно усмехнулся. — И что теперь, Сэмми? Ты хочешь уехать? Или ударить меня? — Дин растянул губы в улыбке и развел руки в стороны, открываясь. — Так давай, чего ждешь? Обещаю — сопротивляться не буду! Сэм пожал плечами, нечто подобное он предвидел. — Я уже сказал, — Сэм поймал загнанный взгляд зеленых глаз. — Поцелуй меня, Дин. * * * Сначала Сэм был близок к тому, чтобы все бросить и уехать. Мало ему, что ли, забот с охотой? Покрывать еще и это извращение, взращенное Дином, он был уверен, не за один год, Сэм не хотел. Ему было противно, мерзко, отвратительно. Да он чуть не блеванул в тот вечер в ванной от одной мысли, что вот сейчас за дверью сидит Дин, у которого на Сэма, на брата, стояк! Винчестер-младший замкнулся в себе и почти всю следующую неделю был хмур, немногословен и избегал любых прикосновений Дина. Где-то в глубине разума он понимал, что тот его насиловать не собирается и молчит как раз потому, что считает это настолько извращенным, насколько и сам Сэм, но он был слишком захвачен яростью и чувством, что его предал самый близкий человек, чтобы анализировать себя и прощать Дина. Это потом, когда старший Винчестер, как всегда, прикрыл его собой, до Сэма начало доходить, что никто его не предавал. Наоборот, Дин боролся не только с нечистью, но и с собой. И вот тут Сэм почувствовал острую благодарность брату за то, что тот старался оградить его от всех этих эмоций. Да, нельзя забывать и о том, что Дин наверняка просто боялся его потерять. Но Сэм почему-то был уверен, что если пришлось бы выбирать, выбор бы был в пользу счастья и спокойствия младшего, а не старшего охотника. Следующую неделю Сэм примирялся. Если он будет делать вид, что ничего не знает, то, может, все пойдет так, как было раньше? Он сможет спокойно смотреть на Дина, не отшатываться от его прикосновений или даже сам быть их инициатором. Неделя прошла в поисках нового дела, в бесконечных милях шоссе и коротких передышках на автозаправках. За рулем они сидели по очереди, почти не разговаривали. А когда Сэм проснулся на заднем сидении, укрытый диновой курткой («Тут одна красотка гонку предложила, куртка стесняла движения, пришлось избавиться»), то и вовсе ему стало очень уютно и приятно от такой заботы. Он даже поинтересовался, кто выиграл в той гонке. Дин скосил на него удивленный взгляд («Ты поверил?»), пошло ухмыльнулся («Какие могут быть сомнения, Сэмми?») и до упора вдавил педаль газа, а Сэм широко улыбнулся, наслаждаясь ревущим звуком двигателя. Следующая, третья, неделя после открытия правды выдалась слишком суматошной, чтобы Сэм успевал подумать над надоевшей темой. Они вышли на призрак молодой девушки, отправившей в реанимацию уже трех парней. Винчестеры довольно быстро вышли на ее личность — одна из тройняшек Морстен. Проблема была только в том, что, кто именно она, охотники понятия не имели. И решили, что будут действовать методом тыка. Могилы всех трех находились на городском кладбище. В четверг они сожгли останки Люси Морстен — в пятницу утром была обнаружена новая жертва, той же ночью уничтожили кости Лизи Морстен — в субботу им сообщили об еще одном пострадавшем. Так что ночь предполагаемого выходного была посвящена раскапыванию могилы Мэри Морстен и окончательному устранению призрака, озлобившегося на всех геев городка (как оказалось, она повесилась, когда ее бросил парень, который влюбился в своего друга). В воскресенье из полицейского участка им не звонили, так что Винчестеры с обоюдного согласия завалились на кровати и проспали до следующего утра. Вся четвертая неделя была посвящена раздумьям. Почему Дин в него влюбился? Как это возможно? Когда впервые это почувствовал? И, собственно, где были тогда глаза Сэма? Где-то в четверг ему в голову пришел еще один, пожалуй, самый ужасный вопрос: а смог бы Сэм ответить ему взаимностью? И младший охотник так погрузился в эту тему, что даже не замечал обеспокоенных взглядов Дина, который от нервов хохмил больше обычного, чем немало раздражал всех окружающих. К концу недели Дин получил порядка пяти пощечин, пару синяков и сломал на автостоянке одному байкеру нос, пока Сэм вдумчиво выбирал в забегаловке салат. В общем, к началу пятой недели Сэм порядком устал от всего, что творилось у него и у Дина в голове, так что решил отдохнуть. И у него это даже получилось, не считая того факта, что ему приснился поцелуй с братом. Назвать сон неприятным даже у Сэма не повернулся бы язык. И он решил, что лучше, чем мучить брата, стоит попытаться ответить на его чувства и сделать того хоть немного счастливым. На анализ своих собственных чувств и на то, чтобы собраться с духом и поговорить, ушло почти три недели. * * * — Почему? — Дин не понимал. Он боялся, все тело мелко дрожало, а мозг рисовал самые мрачные перспективы. И вдруг Сэм снова просит его поцеловать. Дин мысленно застонал. Если мелкий еще раз это скажет, то он больше не станет себя сдерживать. — Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя. И… — Сэм облизал пересохшие губы. -…я хочу тебя. Дин напротив резко выдохнул. Младший Винчестер чувствовал себя более уверенно, но его не оставляло беспокойство за брата. Тот все еще не верил ему. Если быть честным, Сэм сам себе не верил и жутко боялся, что в самый ответственный момент у него просто не встанет, и своим враньем он сделает Дину еще больнее. Но наблюдать, как тот мучается, Сэм тоже больше не мог. — Пожалуйста, — прошептал он. Дин с шумом вдохнул — он что, все это время не дышал?! — и резко встал с кровати. Его лицо выражало крайнюю степень решимости, будто он не целоваться шел, а как минимум армию тьмы громить, однако кончики пальцев подрагивали, выдавая напряженность охотника. — Ты уверен? — хрипло спросил он, остановившись рядом с братом. Их колени почти касались друг друга, и Сэм раздвинул ноги, позволяя Дину подойти ближе. — Ты точно спал со всеми, о ком хвастался? Слабо верится, — Сэм нервно улыбнулся, когда Дин осторожно, все еще сомневаясь, что ему можно, провел дрожащими пальцами по щеке. Младший наклонил голову и прикрыл глаза, на его губах играла слабая, но заметная улыбка. Он ждал. Он хотел. И старший с низким рыком наклонился совсем низко, почти касаясь желанных губ в поцелуе. — Боже.. — прошептал он. — Я сплю. Теплые, чуть шершавые, со вкусом мяты и чего-то еще, нераспознанного Дином, безумно сладкие, такие мягкие, что сводят с ума. Первое робкое касание губ длилось не больше секунды. Потом оба брата чуть отпрянули, с бешено бьющимися сердцами смотря друг другу в глаза, словно ища подтверждение, что им это не причудилось. Потому что ощущения были слишком сильны. А потом Дин, не склонный к анализу, впервые получивший разрешение, не смевший отказываться от такого подарка, притянул Сэма обратно. Он чуть оттянул нижнюю губу младшего, провел по ней языком и еле слышно застонал от фейерверка эмоций, наполнявших его. Сэм был его, он был рядом, поддавался, отвечал, прижимал ближе, водя сильными руками по спине, заставляя чуть выгибаться, отстраняясь от сладких губ. «Сэм, Сэм, Сэмми. Мой, в моих руках», — молитвой билось в мозгу Дина, когда он запустил руку в еще мокрые волосы брата, а второй придерживал шею мелкого. Его язык уже вовсю хозяйничал во рту Сэма, играя, дразня, умоляя. Он еще не мог поверить. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. «Если это трикстер, я его убью», — чуть вздрогнув, подумал Дин. Он провел языком по небу брата, с силой притягивая его еще ближе, вминая в себя. Еще ближе, больше, полнее. Дин хотел забыть даже о возможности, что это нереально. Он не может снова проснуться в своей постели и красться к спящему брату. Он не хочет, почувствовав сейчас это, быть снова один. Он не выдержит.. Дин обнял ладонями лицо брата и начал покрывать его нежными поцелуями, признаваясь, выливая на него крошечную часть той любви, что хуже огня ада сжигала его почти десять лет. Он наслаждался вздохами Сэма, его полустонами, отзывчивостью, реальностью прохладных пальцев («ты нервничаешь, Сэмми?»), жаром пылающих ушей, румянцем щек, шелковистостью волос, трепетом ресниц. Он наслаждался всем, что никогда не мог получить. А когда пламя внутри него стало почти невозможным, он жадно впился в приоткрытые губы. И Сэм отвечал с не меньшим жаром. Он сомневался, что сможет? Какая глупость. Дин был обжигающе горяч, он сводил с ума, бесстыдно показывая, насколько Сэм желанен, и заражая своим сумасшествием. Может, младший и раньше этого хотел? Потому что застонать, когда Дин вдруг отстранился, потянуться в попытке вернуть обретенное тепло он мог, только желая этого не одну неделю. — Сэм, черт, прости, — Дин тяжело дышал, стоя в шаге от брата, даже не смотря на него. — Я.. Я знаю, как это прозвучит. Но если мы сейчас продолжим, я тебя отымею. Сэм громко сглотнул. Он, конечно, большой мальчик и слово «секс» ему знакомо не понаслышке, но, пожалуй, он сейчас не готов. — О, — произнес он и шумно выдохнул. - Дин, это был самый сногсшибательный поцелуй в моей жизни. И я… я хочу тебя, хочу с тобой попробовать все, — щеки Сэма опалило жаром, когда он выбрал самую обтекаемую формулировку из всех имеющихся. Как ребенок. — Только я не думаю, что я… — Я понимаю, Сэм, — перебил Дин, он стоял в той же позе, попеременно сжимая и разжимая кулаки. Но зеленые глаза светились счастьем, а губы были растянуты в искренней улыбке. — Что-что, а торопиться нам некуда. Если, конечно, ты не струсишь и не сбежишь в Стэнфорд. — Ммм, — Сэм задумчиво возвел глаза к потолку, с трудом удерживаясь от того, чтобы облизнуться. — Думаешь, что это будет так ужасно? — Это будет очешуенно. В отличие от некоторых, у меня богатый опыт, — Дин поигрывал бровями, теперь не отводя взгляда от брата. Зеленые глаза почти стали черными, и они горели адским пламенем. И Сэм не был уверен, чем является для брата — даром или проклятием. В любом случае, Сэм ответит ему тем же. Пока что его чувства были очень сумбурными, немного надуманными, а действия наигранными, потому что показывать неуверенность перед Дином он не смел. Но он действительно чувствовал, что он только в начале пути, и ему еще предстоит догнать брата, чтобы занять свое место за его спиной. — Тогда, пожалуй, я останусь, — Сэм все же облизнулся и с удовольствием услышал низкий полурык-полустон старшего Винчестера, который сорвался с места и нетвердой, но быстрой походкой направился к ванной. Младший охотник дождался, пока щелкнет замок, и потянулся к замку джинсов. К активным действиям он еще не готов, но это не означает, что он импотент. Алкоголь из крови еще не выветрился, на губах остался вкус Дина, ткань в паху давит так, будто он пару часов смотрел порно, а из-за двери доносится еще один сдавленный стон. Сэм улыбнулся, закрыл глаза и откинулся на кровати. Пожалуй, уже сейчас он мог сказать, что он счастлив. Беспредельно, невозможно, безобразнейшим образом счастлив.