Теперь он будет не один.

В один из погожих, осенних дней, когда бабье лето еще в разгаре, 2х2 не заметил, как просидел в офисе на час дольше, чем было ему положено по расписанию. Солнце уже заходило за горизонт, размахивая своими лучами, будто бы прощаясь с обитателями офисного здания. 2х2 медленно поднялся со стула, потягиваясь и задвигая жалюзи. Первый уже давно уехал домой, так что придется добираться на такси – не велика потеря. Самым тяжелым сезоном для телеканалов всегда был именно летний, ведь летом было куда проще снимать сериалы, фильмы и телепередачи, чтоб зимой пускать их в эфир и не заморачиваться более на этот счет. У 2х2 дела обстояли еще проще: он просто покупал права на показ какого-нибудь многосерийного мультика у зарубежных СN или вроде того, затем заказывая озвучку у какой-нибудь компании, после чего пускал мультсериал в эфир. Порою всем казалось, что у него – самая простая и легкая деятельность из всех ТВ каналов, а сам 2х2 и не спорил с подобным мнением. — Ты уехал без меня, — заметил парень, закрывая за собой дверь и проходя в квартиру, вдыхая запах чего-то вкусного. — Я уехал не просто так. Та-дам! Это запеканка с мясом и грибами. Ты говорил, что видел рецепт у Домашнего, я решил попробовать. Кстати, — Первый показался из-за дверного проема, — НТВ сегодня читал мне нотации о том, какой я неблагоразумный, раз позволяю тебе крутить в эфире «такие отвратительные телешоу». — голос Первого звучал с насмешкой, как-то иронично. — Ну ты его на место-то поставил, не? — спросил 2х2 из ванной, вытирая уже чистые руки полотенцем. — Еще как. Нечего ему лезть в чужие дела. Я же не лезу в его папку с фотографиями мест преступлений, на которых на самом деле просто Ю в разных костюмах и позах. — 2х2 подавился смешком. — Зеленый сталкер, значит. Ну-ну. — С другой стороны, — Первый уже раскладывал приборы на столе, — Пусть лучше они думают так. Нечего всем слишком уж углубляться в цели и задачи твоего канала. Ужинали они, разговаривая на темы по большей части деловые: сколько стоит новый сезон той или иной передачи, какая компания лучше справится с дубляжом, стоит ли ставить полнометражные фильмы после полуночи или нет. — А помнишь, — начинал Первый, сплетая пальцы на их ладонях, — Каким ты шустрым был в детстве? Бегал, матерился, кнопки НТВ подкладывал. Сущий Дьявол, а? А потом… — главный канал прижался щекой к чужому лбу. — А потом прибегал ко мне, плакал, говорил мне, что боишься один спать. Губы 2х2 растянулись в улыбке, послышался тяжелый, усталый вздох. Он отчетливо помнил свое детство. И Первый был и всегда будет прочной, неотъемлемой его частью. Он помнил, как однажды прибежал ночью на кухню, потому что маленькому 2х2 мерещилась какая-то тень в виде Мардж Симпсон в углу. Маленький 2х2 застыл в дверях, пялясь на Первого, который опустошал бутылку «Зеленой Марки». Он запомнил ту дату навсегда, ведь в тот дань начался штормовой кризис. На следующее утро Первый все так же бодро и весело уверял всех телезрителей в том, что все в порядке. Что все минует. Теракты. Войны. Первый видел все, будет видеть, все жертвы, все кризисы, все тела и трупы погибших, которых он старается скрыть от телезрителей ради их же блага навсегда отпечатываются в его памяти, будоража ее, будя среди ночи и заставляя утирать мокрое от слез лицо, пока уже повзрослевший 2х2 прижимает мужчину к себе, напевая какой-нибудь опенинг из мультика. Вот, в прошлую пятницу он опять просыпался. Дождик тихо стучал по пластиковым окнам квартиры Первого, пока 2х2 заворачивал того в одеяло, напевая песенку о Короле всех шаманов. Он никогда не задумался, почему так переживал о Первом, а тот – о 2х2. 2х2 никогда не задавался вопросом, почему он так любит Первого, а тот – 2х2. Никто никогда не мог разобраться в том, есть ли любовь и чего она стоит. Наука 2.0 считал, что никто не хозяин своей жизни. Что от рождения и до смерти все мы связаны с другими. Он верил в одушевленность любви, верил, что каждый живет от начала вселенной до ее смерти, и каждый проступок, как и каждое доброе дело рождает наше будущее. И сейчас 2х2 понимал, что тот день, когда Первый поселил маленького шкодливого 2х2 в своем доме, начиная заботиться о нем как о самом себе и был тем переломным моментом, когда, возможно, вся галактика сменила свое направление, отправляясь в совершено новый и неизведанный путь. Этот путь они проходили вместе, нуждаясь друг в друге, и было странно даже представить, что все могло произойти иначе. А дождь все капал по крышам, пока Первый погружался в свой сон, томясь в своих же воспоминаниях подобно Солженицыну, томившемуся в Вермонте. Но, в отличие от Солженицына, он будет не один.