Ты сын этой змеи!

Заплаканная Махидевран устало взглянула на дверь. Надежда что придёт Сулиман не сгорела. Он должен прийти, ведь они столько не виделись. С тех пор как он послал сына в Санджак, после того как заподозрил Мустафу в измене. Но Сулиман никак не являлся. Вздохнув Махидевран опустилась голову. Неужели Сулиману она не нужна? Входная дверь тихонько отводилась. Махидевран прыгнула на месте, руками поглаживая юбку платья. Но это был не Сулиман. В комнату вошли Селим и Баязид. Искренняя улыбка сменилась искусной маской актёра. -Селим, Баязид. Шехзаде, вы заблудились? Мальчики запинались. -Нет, мы пришли... Пожелать доброго дня. Маска не сползла с лица. Сделав шаг на встречу к ним Махидевран обняла их. -Вы заметно подросли, шехзаде. -Спасибо. -Мустафа в саду, он был бы рад вас видеть. Мальчики переглянулись и счастливо ушли. Всё таки Махидевран знала что они пришли спросить именно про него. С одной стороны обидно, но с другой...испытывается счастье что братья умрут друг за друга. Сквозь занавески выглядывает солнечные лучи и падали на прекрасное лицо женщины. Шагая Махидевран пошла к балкону. Ничего не изменилось. Всё такой же Стамбул, но из сада на неё глядел Мехмет, сын гадюки. Делая вид что не замечает его, Махидевран подняла свой гордый взгляд. Всё таки Стамбул прекрасный чем Маниса. Маленький гадёныш всё сидел на подушках, как краем глаза заметила Махидевран. Но пейзаж Стамбула был куда интереснее чем чёрная гадюка. Ветер мягко бил в лицо. Пришлось закрыть глаза. Тёмное облочко, что было на небе, уже огромно выросло, предвещая дождевую погоду. Из-за ветра не было слышно скрипа двери и приближающихся шагов. Талию Махидевран обвила чья-то рука. Мурская рука. Думая что это Сулиман, Махидевран откинула голову на плечо "Сулимана". Вся эта банальность длилась до тех пор пока " Сулиман" не показал своё истинное лицо. Это был Мехмет... Женщина вскрикнула и отошла от шехзаде. -Что вы себе позволяет, шехзаде?! Ответом была усмешка. Как только дверь балкона закрылась, а также дверь в покои, Махидевран принялась успокаиватся, а именно съев лукума. Но это убрало только половину шока. Махидевран громко сказала прислугам никого к себе не пускать. Не трудно предположить что она заперлась на всю неделю. Даже Мустафе было запрещено входить. Мехмет не объявлялся, зато приходили очень "нечистые" письма. В покоях собралось много пепла. Неделя прошла ужасно, но всё же прошла. Махидевран доложили что кареты запряжены. Она и Мустафа уже были готовы к отъезду в Санджак. Провожать их вышли вся султанская, близкая семья. Через окно кареты была видна грязная ухмылка Мехмета. Смущённая Махидевран прошептала: -Ты сын этой змеи!