fuck this

Когда ты в первый раз меня видишь, случайно, в переулке, с нависшим полумраком вечера, я исследую языком рот очередного рандомного парня, имени которого через пару часов и не вспомню. Ты застываешь на полпути и с ужасом таращишься на нас. Я замечаю тебя и, ухмыльнувшись, начинаю с ещё большим энтузиазмом заставлять кого-то, прижавшегося ко мне, стонать. Чтобы добить тебя, я внимательно смотрю на тебя и обвожу свою, определённо красную от поцелуя верхнюю губу, языком, но потом не выдерживаю и звонко смеюсь. Это выводит тебя из оцепенения и, бросив "Пидоры ебучие, как вас только земля носит?", ты быстро удаляешься. Когда открывается дверь комнаты в общаге, с тем, чтобы впустить моего нового соседа, дежавю сдавливает мне горло, заставляя вспомнить тебя. Ты дружелюбно улыбаешься, пожимаешь мне руку: - Я Андрей. - Костя, - выдыхаю я, забывая моргать. - Решил перевестись в ваш университет, подальше от предков, поближе к клубам и девочкам, - выдаешь ты, закидывая сумку на верхний ярус кровати. - Ясно. Добро пожаловать! - криво улыбаюсь. - Почему у вас тут так много гомиков? - с возмущением бросаешь сумку на парту, в который раз выражая свою ярую ненависть к геям. Это так выбешивает. - Ближе к Гейропе, больше пидоров? - ты смеешься, половина аудитории поддакивает и гогочет в унисон. Другая половина молчит, некоторые косятся на меня. - А ты что, латентный? - доносится с задних рядов, вызывая смех и ухмылки у другой половины аудитории. - Снова эти сказки о гомофобах - латентных педиках? Хуйня полная. Не самый лучший аргумент в защиту заднеприводных, - хмыкаешь. Больше никто ничего не сказал, да и смысл, твои повторяющиеся монологи о гомосексуалистах уже всех подзаебали, даже таких же, как ты, гомофобов. Я уже устал закатывать глаза и сжимать переносицу. Ты будто ничего не замечал. Так меня и не вспомнил, сука. - Представляете, сегодня видел двух здоровых таких мужиков, держащихся за ручку, это пиздец, - вплетаешь руку в пшеничного цвета волосы, зелёные глаза горят недоумением. Ну почему ты такой придурок? Ведь когда ты со мной общаешься, все нормально. Нормальные темы, шутки, игры, диалоги. Мы подружились. То, что ты делаешь сейчас, так похоже на показуху, что я решаюсь сделать то, о чем думал. Это выведет тебя из себя, преподаст урок, пусть даже мы не будем больше общаться. Сделаю. Я глубоко вздыхаю и внимательно смотрю на тебя, пока ты не поворачиваешься в мою сторону, я ловлю твой взгляд, ты улыбаешься, но это ненадолго. Я приоткрываю губы, внимательно смотрю на тебя и, так сексуально, как только могу, облизываю верхнюю губу, приподнимаю правую бровь и подмигиваю, сдерживая победную улыбку. Твои глаза раскрываются так широко, что будто вот-вот выскочат из орбит, а рот беззвучно открывается и закрывается. - Ты... ты... В аудиторию заходит преподаватель и предлагает всем занять свои места, пара уже началась. Ты вздрагиваешь и, нервно передернув головой, плетешься к своему месту. Все восемьдесят минут ты стеклянными глазами пялишься в свой конспект, а после звонка срываешься с места и первым покидаешь аудиторию. Теперь-то ты меня вспомнил. Предсказуемо. Ты избегаешь меня. Приходишь в самую последнюю минуту, после которой в общагу не впускают. Тихо переодеваешься в темноте, видимо, чтобы я случайно не увидел твоего тела, а затем поднимаешься на свою кровать. В универе ты толкаешь те же тирады, только теперь старательно избегаешь взглядов в мою сторону. Меня это злит и веселит одновременно. Я решаю, что урок усвоен недостаточно хорошо. Есть парочка идей. Я сижу на подоконнике, высматривая тебя. Вот ты где. Стоишь в метрах десяти от меня. Набираешь что-то на телефоне, пошленько ухмыляясь. Сука, пишешь какой-нибудь очередной шлюшке. Ненавижу. Хочу стереть это отвратительное выражение с твоего лица. Знаю, если долго смотреть, ты обязательно почувствуешь и посмотришь в ответ. Так и есть. Дождался. Я придумал это вчера ночью. Лучезарно улыбаюсь и показываю тебе средний палец, ответа не пришлось ждать долго. Но. Я подношу руку к лицу и, закрывая глаза, с наслаждением провожу языком от основания пальца к кончику, затем обхватываю губами и повторно облизываю верхнюю фалангу. Внимательно изучаю изменения, произошедшие в тебе. Именно то, чего я хотел. Румянец ярко залил твоё лицо и шею, уходя за ворот рубашки, грудь высоко вздымается с каждым вздохом. Я доволен. Наслаждаюсь эффектом ещё немного и ухожу, оставляя тебя обдумывать твою реакцию. Недостаточно. Ещё. Я снова ловлю твои взгляды и делаю вещи, которых не ожидал от себя. Пошло кусаю губы, провожу по ним пальцами, дальше по выгнутой белой шее, грудь, правый сосок. Мне абсолютно похуй, что подумают проходящие мимо люди. Мне абсолютно не похуй, что ты так мило краснеешь и, закрыв лицо руками, со стоном убегаешь. Должно быть, у меня хорошо получается. Порно только для тебя. Это последнее, что осталось в моём арсенале. Некий ремейк, но уж точно не хуже оригинала. Я стою у стены, вдруг роняю учебник. Ты смотришь на него, затем переводишь взор на меня. Я снова показываю тебе fuck, с которого все началось. В твоих глазах мелькает понимание, ты пытаешься смотреть куда угодно, только не на меня, но у тебя ничего не выходит. И это ещё больше меня заводит. Коридор пуст. Ты специально пришел так рано, чтобы представление досталось только тебе? Я заглатываю средний палец и начинаю сосать. Ты близко. Пара метров. Я тереблю языком кольцо, предусмотрительно надетое мною. Ты жадно смотришь и сглатываешь, я вижу, как резко дергается твой кадык. Ты прекрасен. Ты будешь моим. Я провожу рукой вниз и добираюсь до штанов, запускаю руку за пояс и, прикасаясь к члену, резко выгибаюсь, запрокидываю голову, прижимая к стене, закрываю глаза. Из раскрытого рта вырывается тихий стон. Представь, что это твоя рука. Ты, сам того не ожидая, преодолеваешь расстояние в два метра. Ты так близко, твои зрачки оставили в глазах лишь небольшое количество зелёного. Смотришь в глаза. Шумно дышишь. Протягиваешь руку к моему лицу, но резко отдергиваешь. Бьешь кулаком по стенке рядом с моей головой, вызывая судорожный вздох. Говоришь тихо, только мне, почти на ухо: "Ненавижу ебаных пидарасов". И быстро вылетаешь на лестничный пролет, оставляя после себя только кожу и кровь на стене. Этим вечером я тебя дожидаюсь. Сижу на кровати, пока до слуха не доносятся шаги. Ты открываешь дверь, я резко встаю с места, ты застываешь. Твои волосы мокрые, полотенце обмотано вокруг бедер, пахнет мылом, а по груди медленно скатываются капли воды. Ты смотришь на меня зло, гнев плещется в болотной воде глаз. Ты хватаешь меня за горло, грубо поворачиваешь и прижимаешь к двери, тем самым захлопывая ее. Больно. Из-за сжатых зубов вырывается шипение. Я сильнее. Ты ниже. Я позволяю. - Какого хуя тебе от меня надо? Чего ты доебался? Вытворяешь эти свои блядские гейские финты! Я, блять, не из твоей лиги! Тебя это ясно? - Ясно. - Немного ослабляешь хватку, но не отпускаешь. Какой же ты, сука, красивый. Так близко, не могу не смотреть на твои губы. Прослеживаешь мой взгляд, готов поспорить, из карих мои глаза превратились в черные. Резко подаюсь вперед, облизываю твою нижнюю губу. Припечатываешь меня к двери. Снова больно. - Нихуя тебе не ясно. - Бьешь наотмашь, прямо по лицу. Звенит в ушах. Кажется, ты разбил мне губу, капля скатывается вниз, две другие, прозрачные, хотят последовать ее примеру, но я останавливаю. - Бро-о-ось, ты же меня хочешь, - ухмыляюсь сквозь боль. - Как же я тебя ненавижу, - морщишь нос. - Это взаимно. - Тянусь к капле крови языком, но ты не позволяешь закончить, вновь ударяя дверь моей спиной. Несколько секунд пристально смотришь, затем преодолеваешь оставшиеся сантиметры между нашими лицами, выдыхаешь мне в рот и влажным прикосновением языка забираешь мою кровь себе. Ты отпускаешь мою шею, но удивление все ещё глухо прижимает меня к деревянной поверхности. Смотришь. Ты ждёшь? Я резко меняю наше положение. Уже я прижимаю тебя к двери. Слишком много эмоций для одной чертовой двери. Твои руки сжаты у тебя над головой моими. Ты сглатываешь и приоткрываешь рот, облизываясь, чем полностью срываешь мои тормоза. Я жадно припадаю к твои губам, больно, но это пустяк, ведь сейчас ты мой. Провожу языком по губам с просьбой раскрыться. Судорожно вздыхая, ты отвечаешь. Ещё. Я провожу языком по твоим деснам, всасываю по очереди губы, кусаю и сразу же зализываю их. Ты сдерживаешь стоны. Нет, так не пойдёт. Ещё. Я касаюсь своим языком твоего, вздрагиваешь. Жду ответа. И ты, наконец, отвечаешь. Наши языки сплетаются. Я затягиваю твой язык себе в рот и посасываю. Ты протяжно стонешь мне в рот. Да, боже, да! Чувствую, что ты задыхаешься, отпускаю твои губы. Смотрю. Самое прекрасное, что я видел. Влажные раскрытые губы, опущенные ресницы, тяжёлое дыхание и яркий, такой замечательный румянец. Ещё. Целую по очереди веки, чмокаю в губы, опускаюсь и целую твою белую, с покрывающей ее краской шею - кусаешь губы. Провожу носом и губами по адамову яблоку - сдавленно стонешь. Всасываю пульсирующую вену, оставляя засос - стон. Облизываю впадину между ключиц - тебя выгибает. Нужно сменить поверхность. Тяну тебя за руку к кровати. Ты послушно, как ватный, следуешь за мной. Укладываю тебя и нависаю сверху. Закрыл глаза. Смущен. Я так тебя люблю. Осознаю. Пугаюсь. К чертям. Я пытаюсь сдернуть с тебя полотенце. Приподнимаешься, чтобы помочь снять штаны. Это так возбуждает. Нежно целую тебя. Прекрасен. Провожу пальцами по твои соскам. Раскрываешь рот в беззвучно стоне. Ухмыляюсь и припадаю к одному ртом, выгибаешься, посасываю, играюсь языком. Отрывисто вздыхаешь. Опускаю руку на член, выгибаешься с криком. - Ещё... А ведь я почти кончил от одного, произнесенного тобою таким голосом, слова. Сосредотачиваю внимание на твоём члене. На розовой головке просочилась смазка, размазываю ее большим пальцем, ласкаю маленькую дырочку. Провожу рукой по всей длине, оттягивая кожицу. Опускаюсь к плоти лицом, смачиваю губы, облизываю головку и заглатываю до основания. - Даа... ааах, - зарываешься рукой в волосы на затылке и буквально трахаешь меня в рот. Нет. Рано, ещё рано. Отстраняюсь. Вытаскиваю из шкафчика рядом с кроватью смазку и презерватив. Пугаешься, пытаешься отползти. - Тшшш, тихо, не бойся, я сделаю тебе так приятно, - снова кладу руку на член с тем, чтобы отвлечь. Не жалея смазки, подготавливаю его, поглаживаю соски, член, иногда отрываюсь, чтобы поцеловать. Расставляешь ноги шире и отводишь взгляд, кажется, еще больше заливаясь краской. От такого вида я застонал, прикрыл рот рукой и ненадолго завис, любуясь тобой. Я попытался продолжить подготовку. - Давай же, расслабься. - Ты послушался, стало намного лучше, я вставил два пальца и наконец нащупал простату. Я коснулся ее. Ты двинулся навстречу пальцам, трахая себя ими, и стонал так громко, что я еле себя сдерживал от того, чтобы не войти в тебя сейчас же до основания. - Да, боже, да, что... что это было? - Я ухмыльнулся. - То, из-за чего ты будешь молить о большем. - Я поцеловал тебя, а ты в отместку укусил меня за нижнюю губу. - Сука. Когда оставшийся дискомфорт преодолен, я приставляю к чудесной, немного раскрывшейся дырочке головку члена. - Нет... не... не надо, - ты пытаешься отпрянуть, но я держу тебя. Шепчу тебе прямо в рот: - Я так тебя хочу, аж до боли в яйцах, так что извини. - Я медленно стал погружать в тебя член, ты сжал глаза и сильно закусил нижнюю губу. Я вошёл до конца и остановился, преодолевая сжигающее меня желание. Ты должен немного привыкнуть. Наконец, стал медленно двигаться в унисон своей руке на твоем члене, который постепенно становился тверже. Наконец я нашёл правильный угол, и ты стал ужасно пошло и громко стонать, подмахивая мне. Ты кончил первым, выкрикивая мое имя и заливая свой живот густой струей собственного семени. Я кончил следом и опустился на тебя своим весом, все ещё находясь внутри. Когда мы отдышались, я вышел из тебя, снял презерватив и, завязав, бросил у кровати. Ты тяжело вздохнул: - Какой же ты, блять, пидор. Я хихикнул. И ты, дорогой, и ты. Мой сосед по общаге - ярый гомофоб. Вот и сейчас снова треплется о том, как ненавидит пидарасов. Знали бы вы, как по ночам, задыхаясь, он просит трахать его глубже.