Единство

Они лежат на кровати уже давно — часа два прошло, если не больше. За это время, солнце успело сесть, поэтому в комнате сейчас почти темно — лишь только фонарь заглядывает в окно и оставляет на полу и стене длинные тени. Когда Исами, словно выжатый лимон, пришёл в свою комнату, проигравший, отстающий на считанные очки от лидирующей группы, он думал, что проведёт ночь в одиночестве. Совсем забыл, что одиночество — это не его удел. Такуми пришёл примерно через полчаса. Без лишних вопросов и глупых слов, он лёг рядом, притягивая Исами к себе. Нии-чан всегда знал, что ему нужно в конкретный момент. Когда его утешат слова, а когда движения. Говорить не хотелось вовсе, а успокаивающие поглаживания Такуми по волосам действовали благотворно. Он не хвалил его за успешную работу, не корил за слёзы, не хвалился собственным успехом. Только лежал и гладил, прижимая к себе, когда всхлипы становились громче. Проигрывать всегда обидно, Исами точно это знал на собственном опыте. В который раз он становился вторым, превзойдённый братом, а после, им же приласканный? Счёт был большим, он бросил его на пятом десятке, а с тех пор прошло несколько лет. Всё происходит по одному и тому же сценарию, пора бы привыкнуть, однако, каждый раз всё равно больно. „Мы — единое целое. Зачем нас делить, чтобы оценивать порознь?“ — это Исами спросил ещё в детстве, размазывая по щекам слёзы, утыкаясь лбом в плечо брата, который пришёл его поддержать. «В обществе нам будет сложно, ведь всем этим „целым“ людям не понять, что значит иметь собственную половинку.» Нии-чан оказался, как всегда, прав. Брат появился на свет пятнадцатью минутами раньше Исами. Эти пятнадцать минут — оказались целой вечностью для общества, которое их приняло, для целого мира, в котором они жили. „Который из вас родился первым?“, спрашивали люди, словно это было важно. „Такуми приготовил это блюдо быстрее. Наверное, потому, что он старше“, смеялись они, думая, что решили лёгкую задачку. „Исами не так успешен, потому что он второй, следующий за братом“, шептали они друг другу за спинами братьев. И так раз за разом, и год за годом. Удобно стало разделять их на старшего и младшего, чтобы повесить ярлыки „первого“ и „второго“, поделить на касты „лучшего“ и „худшего“, дать наивысший сорт и следующий за ним. Такуми никогда не нравилось это разделение. Он никогда не называл Исами младшим, считая его равным. Для него, в отношении их самих, не существовало ярлыков и делений, потому что они были неделимым. Единым целым. Как луна, которая состоит из половинок меццалун. Исами был благодарен за всё это брату. Нии-чан был для него поддержкой и опорой во всём, никогда не задирал и не обижал. Однако уберечь его от смешков и пересудов за спинами, при всём желании не мог. Исами слишком явственно ощущал на себе давление злых языков, но не хотел поддаваться навязываемому общественным мнением чувству первенства. Не хотел превосходить брата. Хотел быть просто равным. И Такуми знал это. „Мы им покажем, чего мы стоим, — говорил он, после очередного неравного их деления, — Мы вместе. Они поймут!“ Исами, ёжась в руках брата, кивал и верил ему, не сдаваясь и продолжая работать над собой. „Ничего страшного, Исами, — тихий голос брата в висок был всегда тёплым, — В следующий раз получится. У нас обоих. Вместе“ После этих слов, Исами всегда становилось легче, и он продолжал верить в себя и в брата. „Они все глупые, — прошептал Такуми сейчас, — Ты достоин был оказаться вместе со мной на этом фестивале и показать себя, как личность.“ Брат старше на пятнадцать минут и это — серьёзный аргумент в том, чтобы его слушаться. Чтобы смотря в очередной раз на его спину, ощущать себя младшим и чувствовать гордость за старшего брата. Как бы ни хотелось разделить его славу, почувствовать то, что чувствует он, изменить ничего нельзя. Он старше на пятнадцать минут и только это — повод для его успеха, чуть более раннего, чем успеха Исами. Но когда-нибудь, настанет момент, когда младший брат догонит старшего, и они будут сиять вдвоём. Не порознь, как делают это многие, а вместе. Не как отдельные личности, а как братья, у которых нет делений и ярлыков. „Это ты глупый, нии-чан, — Исами нашёл в себе силы улыбнуться, чтобы ответить, — Они ведь не знают, что мы — единое целое. И то, что прошёл ты, не значит, что я проиграл. Потому что выиграли мы оба.“