Из тысяч звезд сияет лишь одна

"Священный трепет охватил меня: В твоем лице я созерцаю бога. Ты - бог, и предан я тебе." ("Максимин", Стефан Георге) Он был не в состоянии двинуться или хотя бы из уважения к традициям поднять взгляд. Чуть длинные, густые локоны, бьющиеся подобно волнам о край точеной шеи, пушистые черные ресницы, блики на золотистой коже, манящие розовые уста, являющие удивительное единство красоты и детской непорочности. Император, Понтифик, Отец народа, трижды консул - что значат все эпитеты, когда игривый Амур усмехается, зажигая чувство? ...Дорога в южные области пролегала через Вифинию. Исследовать образ жизни, наблюдать кровавые ритуалы таинственной Азии, гаснущий блеск эллинов, таларис аристократов и мольбы нищих. Цикады, раскидистые оливы, шумящие апельсиновые рощи... Дом Форенина Эмелия, знатнейшего из края, желал соответствовать оказанной чести. Восшествие на трон ознаменовалось новым витком развития для огромной, многоязычной державы. Противопоставив себя резкости Траяна, он утратил свободу. Приближенные с затаенным дыханием следили за каждым жестом и шагом, пытаясь разгадать их смысл. Здесь, в тени легендарного Ромула, обретали выражение невероятные интриги - просчитанные, чудовищные игры сенаторов, козни и яды благородных римлянок. Одеть переплетенные множеством ремешков сандали, ускользая от грозных ликторов. Будто хрупкая дева, утро прячется под вуалью из небесных жемчужин. Утопая в зелени, цветы ласкают мягким ароматом. Гармония царственного человека с роскошью весны оборвалась шумными криками. Мельчащие земные твари, рабы выстроились в одну колонну. Известные законы видят пользу в каждом, ставя знак равенства с горшком или лентой от женских уборов. Но чье сердце не дрожит, когда неумолимый бич уродует идеал ? Жестокие удары втирали юношу в грязь, однако не могли заставить исчезнуть. Гипноз этого тела , чарующая яркость синих бриллиантов - как острое лезвие меча, одним ударом пробивающее до кости. Не обращая внимания на изумленный шепот, Адриан легко коснулся идеальных по форме скул. -" Божественный Цезарь, негодный мальчишка разлил вино!" - тяжело дыша, Форенин искал шанс объясниться перед гостем. Череда видений и ощущений была мучительна. Глубинное решение и боль, возносящая к пределам агонии... Крепкие руки, уводящие с помоста... Царапающий грубыми швами и лютой ненавистью ошейник на терракотовой плитке... -" Ловок и хорошо развит...Это ведь не ты уронил кувшин. Как же твое имя, спаситель проклятых?" - улыбаясь, прознес император. -" Антиной..." - изрекли чуть полные губы, рождая то великое и недостижимое, заставляющее штурмовать крепости, швартовать суда, идти на жертвы, и, порой, смерть ради другого.