Лагерь "Восход солнца"

Парень сломя голову бежал к полю. Возможно, что действительно он сначала думает, а потом делает, потому что даже не позаботился о том, чтобы посмотреть, нет ли на улице вожатых, не заметил ли его кто-то. Конечно, из корпуса в это время нельзя выходить, гулять по территории лагеря. И если его сейчас кто-нибудь увидит из вожатых или администрации, то в первую очередь вставят ему, а во вторую Мире и Фриду. Не подумал. Нацу пробежал по лужам, которые, конечно, ещё не успели высохнуть, потому что солнце так и не появилось. Он промочил ноги и почти упал, когда поскользнулся на траве, но смог удержать равновесие и уцепиться за ветку какого-то дерева. Ободрал руку об огрубевшую кору дерева. Ничего страшного, хотя чувствовалось жжение. Поле было не так далеко от площадки, где проходили линейки. Её ещё называли Зелёнкой. Почему? Никому неизвестно. Нацу сменил бег на ходьбу, потому что не рассчитал, что сегодня он уже порядком набегался и довольно-таки устал. Когда он подходил к полю, то ещё раз убедился в том, что ему нужно включать голову, прежде тем, чтобы что-то делать. Он был в шортах, а трава в поле мало того, что почти доставала до колена, так ещё и была мокрой после дождя. Было жутко неприятно, сыро. Поморщившись, парень пошёл обследовать поле в поисках того, зачем он сюда и прибежал. — Грёбанные ромашки, они резко вымерли или что, — он успел сорвать только один цветок, который вяло качался из стороны в сторону в его руке. Руки уже были все влажные, ноги промокли, рука поцарапана об ветку. Чего только не сделаешь, чтобы тебя простили. Сам виноват. Сам не подумал. Парень поднял голову, устав от такого положения и увидел вдали два силуэта. Сначала он не мог разглядеть, кто это был, но подходя чуть ближе, увидел Лаксуса, которого было сложно не заметить. Он же просто огромный! Мало того, что у него большой рост, так ещё из-за мускулатуры он казался просто каким-то громилой, честно, увидев такого ночью в подворотне, то даже бы он убежал, лишь бы не встретиться с таким. Нацу немного присел, чтобы его не заметили. Он узнал Альберону. Нацу немного присел, чтобы его не было видно. Наблюдал, как по парню проходился удар за ударом, но это не было похоже на драку, да и дрался бы Дреяр с девчонкой? В какой-то момент девушка перестала махать руками, а уперлась ими в колени, может, чтобы отдышаться. Она что-то сказала, но с такого расстояния он не расслышал. Лаксус взял Кану за руку и поставил в боевую стойку. даже отсюда было видно, как его выражение лица абсолютно не менялось, как было каменное, так и осталось. — Резче! Правой, левой. Да нет, смотри! — Дреяр говорил достаточно громко, а сейчас он почти орал, поэтому эти слова донеслись и до Драгнила. — Да не ори ты на меня! Я не виновата в том, что у меня не получается всё сразу! — прокричала девушка. — Зачем вообще тебя попросила? Дреяр уставился на девушку, которую тренировал. Спокойные глаза, ни один мускул на лице не дрогнул от звонкого крика. Он стоял неподвижно примерно с полминуты, но потом всё же примирительно произнёс: — Извини. Давай сначала. Правую ногу вперёд, корпус чуть наклони, руки. Начинай, — он подал сигнал. Нацу с интересом наблюдал, как девушка пыталась выполнять задание парня, а потом вспомнил, зачем он вообщё сюда пришёл. Нацу тихонько отполз назад, встал, отряхнулся от всего, что к нему прилипло и продолжил поиски. Он буквально повернулся на несколько градусов вправо и о, чудо, те самые заветные цветы. Он быстро нарвал столько, сколько хватило на не очень большой, но и не крохотный букетик. Ему самому даже понравился вид этих цветов. Максимально простые, нежные, не было какого-то изящество, как в лилиях или розах, но всё равно они были прекрасны. Нацу решил спокойно добраться до корпуса, не бегом. У него ещё было кое-что в планах, не только лишь один букетик цветов, о нет. Главное, чтобы Грей ему не отказал в помощи, тогда всё будет слишком идеально, чтобы быть правдой. Возможно, он покажет себя и с хорошей стороны? Что он уже не маленький мальчишка, который не знает, что такое ответственность, который показывает себя таким беззаботным дурачком, будто его ничего не волнует. Волнует, да ещё как, только об этом никто не знает. Абсолютно никто. Только максимально изредка он может о чём-то поведать Грею, или Гажилу, а так, нет. Задумавшись, Нацу уже пришёл к корпусу, но около дверей стоял Фрид и он явно его заметил. Он хмуро смотрел на Драгнила, который уже был буквально в двух шагах, хотел что-то сказать, но когда увидел букет цветов, но хмурость сменилась улыбкой. — Когда сам был в твоём возрасте, тоже бегал за цветами девчонкам. Но в следующий раз не делай этого на тихом часу, хорошо? — Спасибо, — вместо какого-либо ответа на вопрос сказал парень. Это подразумевало то, что он понял Фрида и поблагодарил за то, что сейчас его не будут ругать, не будут отсылать к Макарову, что его просто сейчас спокойно отпустят. Он поднялся на третий этаж, убедившись, что в их коридоре нет девочек, которые могли бы сказать о цветах Люси, он мигом забежал в свою комнату. Парни всё так же страдали хернёй и ничего не делали. Вроде, о чём-то разговаривали. Они удивлённо посмотрели на Нацу, будто в его руках был не букетик, а что-то противозаконное. Только Грей понял в чём дело. Не зря же этот тупоголовый придурок выпалил три слова, которые ему сказала Леви. Положив цветы на стол, он достал блокнот, который он не зря взял с собой. Он же музыкант, как никак. Открыв чистую страницу, он сначала аккуратно выдрал её, а потом уже начал писать то, что приходило ему в голову. Нацу немного качался на стуле, немного грыз колпачок ручки, а также стучал её по столу, думая о том, что можно ещё добавить, в общем, шёл мыслительный процесс. Парни ему ничего не говорили, только Грей приблизился, чтобы посмотреть, что там накалякал его друг. — Помогай тогда, — Нацу надеялся, что раз Фуллбастер любит писать там какие-то свои записульки, то и сейчас сможет ему помочь. Не зря же он людей описывать умеет. Гажил и Жерар с интересом наблюдали. Это была максимально нестандартная и нетипичная ситуация, в которую эти двое вообще могли попасть. Кто ж знал, что им придётся с этим столкнуться в лагере? Недаром говорят, что в лагере ты занимаешь тем, что никогда не делал, о чём бы даже в реальной жизни не подумал. Редфокс же про себя думал, что Нацу слишком много старается для этой девчонки, а Жерар отметил, что его друг ступает на тропу исправления и обдумывания своих поступков. Каждый по-разному оценивал эту ситуацию, но не им решать, потому что по факту это не их дело. Да, Нацу облажался, но он не был до конца виноват в том, что произошло. Когда фантазия и у Грея, и у Нацу иссякла, то Драгнил перечитал то, что было написано. Он не заметил ошибок, да и вроде всё было прилично и красиво, Люси должно понравиться. Затем он перевернул лист, достал уже карандаш и начал что-то вырисовывать. Третья составляющая слов, которые сказала ему МакГарден. Не сказать, что Драгнил абсолютно не умел рисовать, но и не сказать, что это он мог сделать шедевр. Что-то простенькое, не слишком детализированно, примерно что-то похожее получалось, но не совсем. — Всё, — воскликнул он, когда закончил своё творение. — Грей, — он окликнул парня, — поможешь? Приведёшь её к запасному выходу на улице? Придумай что-нибудь. — Попробую, — кратко бросил брюнет и пошёл к девчонкам через нормальную входную дверь. Ему, конечно, не доставляло кайф того, что он выполнял поручения этого мальчишки, но что не сделаешь, чтобы он наконец-то извинился перед девушкой. Он был уверен, что она его простит, потому что такой поступок от Нацу ожидать не мог никто абсолютно. Пять минут и Грей вернулся обратно в комнату, оповещая, что всё сделано. Это было до жути странно и глупо, но Люси согласилась. Мысль, конечно, закрадывалась в голову, но она не была до конца уверена в том, что это всё-таки будет. Она скрестила руки на груди и смотрела вперёд, ожидая кого-то. Она догадывалась, догадывалась… — Люси, — послышалась где-то около уха. Девушка вздрогнула, потому что не слышала, как подошёл парень. Она резко обернулась и увидела Нацу. Ждала его последующих действий. Она уже заметила, что находилось в его руках, она уже его мысленно простила, но ждала того, что это он скажет вслух. — Я хотел извиниться. Реально не хотел, чтобы так получилось, впредь не буду с тобой так шутить, — он выделил слово «так», будто бы он не ручался за последующие розыгрыши и шутки, но обещал, что не будет чего-то подобного. Он протянул букет, к которому был прикреплен листок с его словесными и нарисованными творениями. Отдав, он замер в ожидании. Люси молча развернула листочек, который был скручен в трубочку. Увидела сначала подобие своего портрета. Неидеально, но что он могла вообще ожидать от него? Перевернув, она увидела сплошной текст, да и не большим почерком, из-за чего она сильно удивилась. Люси ничего не говорила, а пыталась быстро прочитать написанное. Слово за словом, строчка за строчкой и она преодолела всю эту писанину. Она не поднимала взгляда от листа, не хотела смотреть на парня, но когда же она это сделала, то не смогла сдержать улыбки. — Обещаешь? — впрочем ответ был не так важен, потому что она поняла всё из текста. — Не буду, я же сказал. — Тогда ладно. Люси молча обошла парня, положила руки на плечи и ловким движением запрыгнула на его спину, отчего тот пошатнулся от неожиданности, чуть ли не упал, но удержал равновесие, когда схватил девушку за ноги. — Ты чё творишь? — За тяжёлую я тебе ещё не отомстила. Вперёд, холоп мой! Неси меня в комнату! — она показала рукой вперёд, направление куда надо идти. — Вот чёрт, — буркнул Драгнил, которому надо было на третий этаж подниматься с этой ношей. Он был рад, конечно, что девушка его простила, но такого испытания он для себя не ожидал. По дороге им встретилась Мира, которая выходила из их корпуса, чтобы дойти до администрации. Люси тихо ойкнула, потому что им нельзя было сейчас находиться на улице, хотела даже слезть, но Нацу крепко держал за ноги. Штраус ничего не сказала, только улыбнулась и пошла к главному зданию вместе с бумагами, которые она наконец-то заполнила. По дороге девушка вспоминала, как с Фридом они выросли в этом лагере. Заброшенная площадка была ещё в действии, поле не было таким заросшим, было всё покрашено по-другому. Макаров был ещё более молод, даже вроде Лаксуса видела ещё ребенком, но не обращала на него большого внимания. Раньше Фрид тоже носил её на спине, таскал цветы, но для девушки это была больше игра или дружба. Только в университете она поняла, что действительно любит этого человека. А после они поженились и так счастливы, что всё-таки лагерь их свёл. — Ну всё, слезай с меня, — парень пнул дверь комнаты девушек. Смеясь, Люси спрыгнула со спины и зашла в комнату. Как только она закрыла дверь, то к девушке подбежали и Эльза, и Леви. Они не понимали, что происходит, вообще, какого чёрта она катается на спине этого придурка? — Что это было? Неужто… неужто ты втюрилась в Нацу? — спросила Леви. — Цветочки, а там что? — Скарлетт показала на бумажку. — Просто рисунок, — девушка не хотела показывать того, что написал Нацу. — Просто рисунок. Девушка не стала отвечать на вопрос Леви. Она не стала даже говорить про текст, ведь это было личное. Может, она когда-нибудь и покажет его. Люси налила стакан воды, поставила туда цветы, а листок положила в тумбочку, где лежал её личный дневник. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь читал это или смотрел. Наверное, сейчас девушка чувствовала себя счастливой, уже и позабыла о том розыгрыше. Ей было приятно, что перед ней извинились таким образом: любимые цветы, довольно неплохой портрет, а самое главное искренние слова о раскаянии и описание Люси, будто бы она прекрасная девушка, над которой вообще не стоило никак шутить и тому подобное. Люси посмотрела в окно и подумала о том, что вполне реально, что она может найти здесь тех, с кем проживёт эту жизнь, будет идти с ними нога в ногу. Что вполне реально то, что она может с кем-то подружиться и даже остаться друзьями после того, как они отсюда уедут. Они же все с одного города! Вполне реально раз в какое-то время устраивать встречи, общаться в социальных сетях. — Давайте сфотографируемся? Это прозвучало неожиданно, но никто из них не был против. Кана уже успела вернуться, сказала, что ей необходимо было побегать, размяться. Девочки ей поверили, не стали расспрашивать больше. — А давайте, — ответила Эльза. Первая совместная фотография. Первая фотография с лагеря и с того места, которое перевернуло жизнь Люси.