Солас/Эллана Лавеллан
Эллана, подперев щеку кулаком и зарывшись в разноцветные подушки, вяло вырисовывала пальцем узоры на подоконнике. Вероятно, какие-то эльфячьи руны, а это последнее, в чем Сэра настроена была разбираться. Вообще-то она пригласила Леди-Инквизитора, чтобы попросить об услуге, но та, в свою очередь, меньше всего была настроена выслушивать чужие проблемы. — Ну вот чего ему не хватает, а? — меланхолично спросила она скорее у воздуха, чем у Сэры. — Я уже замучалась гадать... — Маленький отрядик, говорю, — стояла на своем Сэра. — Тебе ни во что не станет, а мне поможет. Авось, и тебе чего перепадет. — Я уже и так пробовала, и эдак — но он словно забыл о том поцелуе, — Эллана протяжно вздохнула. — Хоть галлой у него на голове скачи. — Не на голове надо прыгать, а на кое-чем другом, — не выдержала Сэра. Эллана людской брани не понимала, так что легче было просто недоговаривать, чем потом долго и муторно объяснять, что ты сейчас сказал. — Оно продуктивней будет. — Что? — рассеянно переспросила Эллана. — Переспала бы ты с ним, говорю. Сразу все проблемы решатся. — А что... — сразу оживилась Эллана. — Это мысль! — А отряд?.. Тьфу ты! — Сэра с досадой стукнула кулаком по подоконнику: Эллана так припустила, что только пятки засверкали. — Ну пусть пар выпустит, хоть посговорчивей будет. Перемена, произошедшая с Леди-Инквизитором, и правда была разительная. Когда Эллана в следующий раз пришла к Сэре, она просто светилась изнутри. Плюхнулась на диванчик и с самым мечтательным видом стиснула в объятиях подушку. — Я смотрю, все прошло успешно? — поинтересовалась Сэра. — О да, мы спали вместе. Все было просто волшебно! — Прямо волшебно? — с сомнением уточнила Сэра. — В буквальном смысле! Мы ходили в Тень... — Да ладно! Вот вы извращенцы! — ей все-таки удалось заинтересовать Сэру. Все эти магические штучки она, конечно, не одобряла, а вот их применение в нетрадиционных целях — это было любопытно! — Почему? То есть, я знаю, что ты не любишь магию, но иногда она бывает очень полезной. — Да я уж вижу... — ответила Сэра, с сомнением разглядывая сияющую Эллану. С тех пор она нет-нет, да и выспрашивала подробности. — Знаешь, ни дня не проходит, чтобы я не узнавала что-то новое. О себе, о своих пределах и возможностях своего тела и духа. — Лысый на лысого посадил. Ха, забавно! Не дает тебе скучать, да? — Ни в коем случае. Он такой затейник — ужас просто! — А когда вы ходите в эту вашу Тень, вы там как... одни? — Ой, что ты, нет! У Соласа там полно друзей. Мы часто встречаемся с духами, самыми разными. — Ну вы даете! — Сэра уже не успевала удивляться. Кто же знал, что в такой скромной простушке таится столько порочности! — И что же, они тоже... участвуют? — Чаще всего — да. Духи вообще, как оказалось, очень общительны, и всегда рады протянуть руку помощи. Ну, то есть, не руку... — Арргх, прекрати! Не хочу об этом слышать! Если бы еще то, что Сэра помогла командиру обрести свое счастье, как-то помогло самой Сэре! Вместо того чтобы просто пойти навстречу, начались всякие неудобные вопросы, сомнения и верчение носом. — Как в Тени трахаться — так это пожалуйста, по первому зову, а как пару людей выделить — так нужны объяснения! — Прости, делать что? — Эллана так удивилась, что даже пропустила мимо ушей своих лопоухих обвинение. — Тра-хать-ся, — повторила по слогам Сэра. Поняла, что на отклик надеяться не стоит, и пустилась в объяснения: — Сношаться. Ну, знаешь — побарахтаться. Перепихнуться. Попилиться. Чпокнуться. Поблудить. Нет? И близко понимания нет? Да что ж ты будешь делать! Как же это по-вашему, по-эльфячьему... Отдаться? Сойтись? Слиться в экстазе? — совсем отчаялась Сэра. — Соединиться душой и телом? Заняться — брррр — любовью? — А-а-а, вот ты о чем! — наконец, поняла Эллана. И тут же ужаснулась: — Нет, что ты, как можно до свадьбы! — Но-о... — теперь уже растерялась Сэра. — А что ж вы делали? — Как что? Спали вместе, ходили в Тень. Путешествовали, беседовали с духами и узнавали новое о мире. — Э-эльфы! — с отвращением протянула Сэра и больше к этой теме уже не возвращалась.***
Железный Бык/Алларос Лавеллан
— Знаешь притчу о бычьем пузыре и бутылке? — Солас задумчиво подтолкнул посохом камешек. — Он не влез. — А ты знаешь притчу о глисте и бутылке? — не остался в долгу Алларос. — Он потерялся в ней и умер. — Просто хочу удостовериться, что ты трезво оцениваешь... перспективы. — Солас, я, правда, ценю твое беспокойство, — сквозь зубы процедил Алларос. — Но не нарывайся. — Тебе не понравилась притча? Она недостаточно образна? Тогда, может быть, подойдет другая: о горе и мыши, о наге и кабачке или... — Сола-а-ас... — зарычал Алларос. Свершиться расправе не дала Сэра. — Я успела на драчку? — поинтересовалась она. — Да? Чудно! Начинайте. — Никакой драки не будет, — буркнул Алларос. — А что будет? Страстное признание в любви? — И ты туда же... — Кунари в нашем эльфятнике уж больно выделяется. Тут любой догадался бы. — Не любой, — вздохнул Алларос и тоскливо посмотрел на широкую спину Быка. — Тоже расскажешь мне какую-нибудь притчу? Ладно, валяй. — Притчу? Пф-ф... — Сэра помахала рукой, привлекая внимание, и крикнула. — Эй, Бык! Алларос прыгнул на предательницу, но не преуспел — Сэра вывернулась из захвата и выпалила во всю мощь своих легких: — А Инквизитор хочет тебя трахнуть! Железный Бык недоуменно вздернул бровь. Алларос позорно покраснел до самых кончиков острых ушей, махнул рукой и сделал вид, что его очень интересует, к чему крепится кружка у Соласа на рюкзаке. — Я просто посмотрю, ладно? — Алларос и хотел бы сказаться пьяным, но увы — он был совершенно трезв. И оправдания тому, что он преспокойно сидел себе верхом на животе у Быка, а Бык лежал в его постели, не было. Даже несмотря на то, что оба они были одеты, ситуация все равно выходила крайне пикантная. — Никогда не видел таких больших... ну, всего. Он осторожно провел пальцем по светлому шраму. Потом еще по одному, рисуя свой, неповторимый узор. — А рога можно потрогать? — Валяй, — щедро разрешил Бык. Алларос нерешительно погладил правый рог. — Чувствуешь? Бык усмехнулся и вместо ответа положил ладонь Алларосу на затылок и притянул его к себе. — Ты ведь понимаешь, что скоро доиграешься? — тихо спросил он, почти касаясь его лица губами. — А если и да — то что? — так же тихо ответил тот. — Боюсь, что второго Инквизитора нам найти негде будет, если первый вдруг сломается, — с притворной печалью заметил Бык. — Ты ведь наверняка слышал сказки о кунари. — Я из Тени живым вернулся — нашел, чем пугать! — храбро ответил Алларос. Хоть коленки и дрожали. — И доспех у меня есть... Сэра подкараулила Аллароса утром, у двери в таверну. — Синяки, царапины, ушибы — хоть что-нибудь?! — восклицала она, старательно разглядывая эльфа со всех сторон. — Я тоже рад тебя видеть, Сэра, — улыбнулся тот. — Нет, так дело не пойдет! — возмутилась она. — А где же?.. О, Бык! Бы-ык! Ты что, плохо потрудился но... подожди, это что, укус? Бык никогда не утруждал себя ношением рубах, а уж весьма красноречивые следы поистине жаркой ночки и вовсе скрывать не собирался. — А здесь, здесь-то! — и Сэра переключилась на Быка. — Сиськи Андрасте! — Стереотипы! — наставительно воздел палец к небу Алларос. — Стереотипы — зло.***
Максвелл Тревелиан/Дориан
Бурая Трясина, соответствуя названию, была не очень-то приветливым местом. Большую часть времени лил дождь, а даже если и не лил, то сырость все равно никуда не уходила, висела в воздухе, липла к коже, пробирала до костей. Благодушия это никому не добавляло, красоты тоже. Инквизитора спасала короткая стрижка, Кассандра, злобно ворча, раз за разом упрямо переплетала сырые пряди в косу, Сэре было все равно, ее волосы давно жили самостоятельной жизнью. И только Дориан во время привалов снова и снова доставал карманное зеркальце и «приводил себя в порядок». Казалось, его душевное спокойствие напрямую зависело от этого ритуала, так что даже Сэрины нехитрые насмешки не действовали. — Что, никак? — сочувственно спросила Сэра на одном из привалов. — Никак, — вздохнул Максвелл. — Улыбался? Комплименты делал? Заинтересованность проявлял? — Проявлял. Отшучивается, — еще раз вздохнул Максвелл. — По морде пробовал съездить? — деловито уточнила Сэра. — Чего? — Так, на всякий случай. Кто вас, мужиков, разберет... Ну да, да, ты и улыбаешься с напрягу так, будто не в койку его хочешь затащить, а с ноги прописать. Не будем усложнять, — Сэра ничуть не шла против правды: обычно улыбчивый и живой, при виде Дориана Максвелл будто каменел и терял добрую часть задора. Потом костерил себя на все лады, ругая за странности в поведении — Корифея не испугался, а тут... А потом все повторялось снова. — О, а я знаю, что надо сделать! И, не слушая возражений, ускользнула. Уже потом, когда они шли по хлипкому мостику на другой берег, Сэра украдкой показала Максвеллу зеркало. И прежде чем тот успел хоть что-то сказать, от души размахнулась и швырнула зеркало в озеро. Из глубины беззвучно высунулась разбухшая, бледная рука, схватила его и утянула под воду. Дориан, идущий впереди, обернулся на слабый плеск, но, конечно же, ничего крамольного не заметил. Максвелл сделал Сэре «страшные глаза», но та внушению не поддалась, а только заговорщически пихнула его кулаком в плечо, мол, все пучком! На следующем же привале Дориан предсказуемо потянулся за зеркалом. Максвелл, медленно бледнея, следил, как тот роется в сумке, как постепенно прибавляется вокруг вещей и как сообразно этому меняется настроение у Дориана. Через несколько минут тот, бормоча под нос ругательства на тевинтерском, уже тряс абсолютно пустую сумку, надеясь, что зеркало одумается и выпадет откуда-нибудь из-за подкладки. Сэра пока не очень сильно, но настойчиво подтолкнула Максвелла в спину. — Иди, — тот смалодушничал и замотал головой. — Давай, — уже сильнее толкнула та. — Помоги человеку, видишь, у него проблемы. Максвелл сглотнул, но собрался с силами и подошел к Дориану. — Кхм... Тебе помочь? — Дориан поднял на него взгляд — и был он такой, будто пострадавший не просто подозревает, а точно знает, кто виноват в пропаже дорогого сердцу предмета. Впрочем, он быстро смягчился. — От меня, кажется, зеркало сбежало, — пожаловался он. — У тебя, случайно, не найдется запасного? — Нет, но, кхм... — проклиная как всегда не вовремя напавший на него кашель, Максвелл поднял взгляд и увидел, что азартная Сэра уже передислоцировалась за спину Дориану и подавала оттуда подбадривающе-намекающие знаки. Впрочем, выглядели они настолько неприлично, что скорее сбивали с мысли, чем помогали. Максвелл собрался с духом, как будто перед прыжком в ледяную воду, посмотрел Дориану прямо в глаза и произнес. — Я могу помочь и так. — Да? — немного удивился Дориан. — Это как же? Максвелл вместо ответа подобрал расческу, взглядом испросил разрешения и осторожно провел ей по волосам Дориана. — Немного туда, немного сюда, — уточнил он, расчесывая волосы на висках. Дориан, явно заинтригованный, молча наблюдал за ним. Дальше понадобилась одна баночка... Максвелл, стригшийся по-военному коротко, понятия не имел, что это за ерунда, но за Дорианом наблюдал часто, а потому знал, как ее надо наносить на расческу, и как расчесывать. — Никогда бы не подумал, что наш Инквизитор так сведущ в куаферском искусстве, — произнес Дориан, пока Максвелл аккуратно пытался воспроизвести на его голове прическу, которую имел счастье лицезреть каждый лень. — Инквизитор сведущ во многом, — наставительно ответил Максвелл, настолько сосредоточенный на задаче, что даже робость отошла на второй план. И последний штрих — он набрал немного воска из баночки, привычно поблагодарил Андрасте за то, что руки почти не дрожат. Казалось бы, что сложного в том, чтобы подкрутить кому-то усы? Но только не тогда, когда честно пытаешься не слишком откровенно пялиться на губы, а получается все равно не очень. Максвелл затаил дыхание, стараясь не думать о том, что невольно задевает пальцами щеку Дориана, и вполне можно было бы пойти дальше... — Кхм, — теперь загадочная «болотная лихорадка» поразила уже Дориана. Оценить результат трудов Максвелла лично он не мог, но Сэра тут же щедро показала большие пальцы и даже Кассандра одобряюще хмыкнула. — Что ж, благодарю за помощь. И... у нас ведь впереди еще много привалов. Я просто погибну без твоей помощи! — Никак не могу этого допустить, — с честью принял вызов Максвелл. Кассандра, улыбнувшись, перепрятала карманное зеркальце понадежнее.***
Каллен/Эвелин Тревелиан
Эвелин пребывала в растерянности. Она выросла в оствикском Круге Магов, и потому к храмовникам была привычна — но чтобы храмовник боялся мага, это она видела впервые. Ну хорошо, не боялся, а просто... побаивался. Избегал. Именно этим, иногда весьма успешно, занимался Каллен. Эвелин раз за разом перебирала в памяти их встречи — а встречались они по долгу службы довольно часто — сравнивала, анализировала, пыталась понять, что же она делает не так, что выбивает из колеи, казалось бы, всегда собранного и спокойного командора. Вела она себя не вызывающе, магии, хоть запретной, хоть какой, не творила — но нет-нет, да и ловила на себе такой взгляд, будто у нее на голове рога выросли. Эвелин перепробовала все словесные ухищрения, один раз даже спросила в лоб: «Это потому что я — маг?» «Ну что ты, конечно — нет», — вымученно улыбнулся Каллен и так вцепился в первого попавшегося солдата, будто тот был ниспослан ему Создателем, на ходу придумав предлог, чтобы поскорее исчезнуть. Другой маг на ее месте обрадовался бы, но Эвелин как раз хотелось, чтобы Каллен обращал на нее побольше внимания: по одной, вполне определенной причине. Вот и сейчас она стояла на крепостной стене, делая вид, что властно обозревает инквизиторскую вотчину, а сама украдкой наблюдала за Калленом. Он как раз особенно рьяно лупцевал соломенное чучело — и посмотреть определенно было на что. Эвелин настолько залюбовалась, что не сразу заметила, как чучело треснуло, мешковина разошлась, и из-под нее выползли, закружились в воздухе... пчелы! Барьер получилось поставить очень быстро и в нужном месте — даже лучше, чем на тренировке — а вот усыпляющее заклинание с такого расстояния Эвелин бросать побоялась. Подобрав подол, она сбежала по каменным ступеням вниз. Пчелиный рой, яростно жужжа, вился вокруг барьера. Каллен так и застыл с мечом в руке, но взглядом он следил не за пчелами, а за чем-то, видимым ему одному. Эвелин было не до загадок, она пыталась поймать рой в ловушку заклинания — и, наконец, ей это удалось — пчелы маленьким дождиком ссыпались в траву, усыпленные магией. — Все в порядке? — сняв барьер, зачем-то спросила Эвелин, хотя и так было видно, что нет. — В полном, — ответил непривычно бледный Каллен. — Просто не очень люблю барьеры. — Так, нам нужен чай, — тут же решила Эвелин. — Я привезла из дома отличный чай, преступлением будет его не попробовать, — и, видя, что Каллен по привычке собирается сбежать, добавила. — Это приказ, и он не обсуждается. По пути она подозвала жестом караульного и поручила ему: — Найди Сэру и скажи ей, пусть не думает, что я не знаю, чьих это рук дело. И пусть она соберет всех пчел поштучно и разложит их по баночкам. Лично проверю. У себя в покоях Эвелин, не слушая возражений, усадила Каллена в кресло и взялась за саморазогревающийся чайник. Заметила, что Каллен странно на него смотрит и уточнила. — У нас в круге такие были популярны. Не надо возиться с открытым огнем и ходить куда-то, очень удобно. Нет, в нем не заключен демон, если тебе это так интересно. — И не думал даже, — потер шею Каллен. Эвелин поняла, что сболтнула лишнего, прикусила щеку и сосредоточилась на приготовлении чая. — Я обязательно поговорю с Сэрой, — сказала она просто, чтобы с чего-то начать. — Она должна понимать, что такие жестокие шутки недопустимы... — Это просто пчелы. — Посмотрела бы я, как ты заговорил, если бы сидел здесь сейчас с раздувшимся лицом! — а разговор все не клеился. — Они ведь еще и ядовиты в таких количествах, если я хоть что-то помню из обучения. Эвелин поставила на стол две полных до краев чашки, туда же перекочевало печенье из личных запасов Леди-Инквизитора. — Только оно соленое, — честно предупредила Эвелин. — Я к сладостям равнодушна, а вот так почему-то люблю. В детстве даже хлеб тайком солью посыпала. В Круге меня за это прозвали Солонкой. Каллен, надкусивший было печенье, поперхнулся. Эвелин в отчаянии прикусила губу — ну ничего, ничего у нее не выходило, как надо! — Каллен, — сев в кресло напротив, она посмотрела ему прямо в глаза. — Я хочу поговорить начистоту. — Я слушаю, — серьезно кивнул тот, слегка, впрочем, занервничав. — Понимаю, я маг — этот барьер, похоже, не перешагнуть, — Эвелин совсем поникла. — Тебе всегда будет не по себе рядом со мной. — А тебе рядом со мной? — неожиданно спросил Каллен. — Что? — удивилась Эвелин. — Я — храмовник, пусть и бывший. А мы редко вызываем у вас положительные чувства. — Нет, я... вовсе нет! Честно говоря, рядом с тобой мне даже спокойнее, — конец фразы вышел очень уж тихим. — А мне, похоже, судьбой предрешено симпатизировать магам, — улыбнулся своим мыслям Каллен. — Так может быть... — приободрилась Эвелин. И тут из-за перил вылетела банка, описала красивую дугу и со звоном разбилась об пол. Разбуженные, а потому еще более злые пчелы, взмыли в воздух. — Сэра! — в один голос воскликнули Каллен и Эвелин, и этот день превратился в их первые совместные учения магов и храмовников Инквизиции по устранению угрозы с воздуха.***
Блэкволл/Малика Кадаш
— Сэра, — Малика, по обыкновению, перешла сразу к делу, — что ты и твои друзья знаете о Блэкволле? Интерес Леди (на этом слове все, мало-мальски знакомые с Маликой, начинали хихикать, фыркать и просто откровенно ржать) Инквизитора был абсолютно прозрачен. Она приметила Блэкволла с первой же встречи. Поинтересовалась, нет ли у него в предках гномов? Пожалела, что нет, потому что, судя по роскошной бороде, просто обязаны бы быть. Пожаловалась на то, что мужик пошел не тот — вот взять хотя бы Варрика... И больше от Блэкволла уже не отставала, действуя с тактичностью и методичностью тарана. — Не очень много, — сразу смекнула Сэра. — Но можем разузнать. — А за мной не заржавеет. Лелианины щеглы так и не сдюжили, вдруг у твоих получится. Вижу же — не из простых он. Слова всякие знает, краси-ивые. А как до дела доходит — так сразу в кусты. И ладно бы со мной, а то один! Не могу, говорит, я солдат, а вы такая важная персона... Мутит он, Сэра, и я хочу знать — почему. — Все будет в лучшем виде, — гордо ответила Сэра. — Не сомневайся. Нужную информацию они действительно добыли — каким-то чудом, не иначе. Блэкволл коротал вечер за изготовлением деревянной игрушки. Решительный топот Леди-Инквизитора он услышал загодя, но не придал этому особого значения. А зря. — Блэкволл, поговорить надо, — с порога заявила она. — С радостью, моя леди, — тот послушно отложил инструменты. — Любить тебя хочу. Это... — Малика украдкой сверилась с бумажкой. — Искренне и безмятежно, вот. — И я бы хотел любить вас, моя леди, — глаза Блэкволла подернулись знакомой поволокой печали. — Но мы не можем себе этого позволить. — Так... — Малика смяла бумажку с подсказками. — Почему? — Я простой солдат, а вы — Вестница Андрасте... — Да посрать. — Я Серый Страж и связан узами долга, — уже неуверенней продолжил тот. — Целибата от вас не требуют, не бреши, чай — не храмовник. — Дело не только в этом. У меня не может быть детей, нет будущего... — Блэки, — глаза Малики потеплели, она потянулась ладошкой — Блэкволл послушно наклонился — и погладила его по щеке. — Ни у кого из нас нет будущего. Все мы смертники на этой войне. Так неужели мы не можем немного согреть друг другу жизнь, хотя бы сейчас? — Я — плохой человек... — заметно «поплыл» Блэкволл. — А вы такая... — Расписная, ага, — хмыкнула Малика. — Блэки, я, вообще-то, из Хартии — не кисейная барышня какая. Вряд ли ты сможешь меня удивить. Может, где и оступился когда. Но сейчас вижу же — мужик ты хороший. — Моя леди... — Малика, поняв, что мужик конкретно уперся и пошел на новый виток возвышенной лабуды под кодовым названием «мы не можем», толкнула его к столу, схватила за руки и прижала к своей груди. — Мне от тебя не клятвы в любви нужны. И не дети по лавкам. Живой себя хочу почувствовать, а не каменной бабой. Истосковалась я по крепким рукам, да по ладной бороде. Чувствуешь? — Блэкволл, который через тонкую ткань парадной инквизиторской одежды чувствовал упругую и крепкую грудь более чем хорошо, промямлил что-то совсем уж невразумительное. — Кровать у тебя тут есть? Или хотя бы денник с соломой? — Там, — туманно ответил Блэкволл, подхватил Малику на руки и унес в загадочное «туда». Конюху в этот день пришлось закрывать лошадям в стойлах уши. Да что там, всей округе пришлось делать вид, что у них срочные дела в другой части крепости.***
Эдвик Кадаш/Жозефина
Сэра пришла к Эдвику сама — уже одно это не означало ничего хорошего. Либо чего-то просить будет, либо очередную каверзу затеяла. А Эдвику некогда было на глупости размениваться — он хотел сделать приятное Леди Монтилье и честно вникал в сложности очередной просьбы от влиятельного аристократического семейства. Эта, как и все прочие, была похожа на банальнейшую собачью свару, но расписана была таким зубодробительным и тягучим языком, что повеситься можно. Эдвик смутно подозревал, что аристократы и посрать не сядут, прежде не раскланявшись перед ночным горшком, и желал разве что персонального переводчика на простой человеческий, но Жозефина хотела, чтобы он ответственнее относился к своим обязанностям, а значит, следовало сцепить зубы и... относиться. — Эдвик... — проникновенно начала Сэра. — Вот ты тут сидишь... — И? — уточнил тот, пытаясь найти смысл во фразе «...нижайше кланяясь всей семье почтенного Инквизитора и всем его предкам, да сохранит Камень память о них и да будут прочны скрижали, на которых сия память записана, и крепка рука писца, наносящего на них руны...» — А кое-кто нашептал мне, что в Вал Руайо появилось новое лицо. — Я за него рад, — Эдвик в отчаянии осознал, что понял только слово «писец» и то, вероятно, оно означало нечто другое. — И оно будет тебе крайне интересно, Эдвик. — С чего бы вдруг? — Этот тип расспрашивал про леди Жозефину Монтилье, — наконец, выдала главное Сэра. — И называл себя ее женихом. — Имя, — рыкнул Эдвик, отбрасывая листки с просьбой. — Лорд Адорно Чьель Отранто Антиванский, — ухмыльнулась Сэра. — Мне нужен топор, — Эдвик решительно встал. — Или нет, сначала — Каллен, потом — топор. Там, где нужно было прищучить очередного паршивого дворянчика, Сэру и не надо было упрашивать дважды. Через несколько дней Эдвик встретился с лордом Отранто лично. Антиванец не стал его разочаровывать — первым же делом вызвал на дуэль. Дескать, злые языки порочат его ненаглядную леди Жозефину, приписывая ей непозволительно близкие отношения с гномом-наземником, так что лорд лично собирается очистить доброе имя нареченной, омыв его проклятой гномьей кровью. Эдвик, разглядывая рукоять шпаги, подумал, что жалко, конечно, что это только слухи, а еще — что Жозефина никогда не простит ему убитого жениха. — Прежде не доводилось держать в руках настоящего оружия? — Лорд Отранто издевательски отсалютовал ему шпагой. — Что вы, благородный лорд, откуда мне. Эдвик усмехнулся в бороду, легко отбил выпад соперника, от души пнул его в голень, а когда крепко ухватил за яйца — тот послушно нагнулся уже сам. — Значит, слушай сюда, щегол, — душевно произнес лорду на ухо Эдвик. — Пока ты тут в игрушки играешь и на балах развлекаешься, мы с леди Монтилье там спасаем твой уютненький мирок. Не мог бы ты не путаться под ногами. Пожалуйста. Эдвик прекрасно знал, что личная свита лорда Отранто давно наставила на него арбалеты. Знал он также, что где-то сверху Сэра уже натянула тетиву. — Что здесь происходит? — растолкав зевак, к ним пробилась Жозефина и узрела картину во всей ее неоднозначности... — О Создатель! — А у нас тут... дуэль, — Эдвик отпустил лорда, смущенно почесал подбородок и для верности помахал шпагой. — Я вижу, — проигнорировав страдальчески-скривившегося нареченного, Жозефина направилась прямо к Эдвику. — О чем ты думал, скажи на милость? От тебя зависит спасение мира, а ты рискуешь жизнью на дуэли? — Но это была дуэль за твою честь! — не стерпел Эдвик. И отвел глаза. — К тому же этот хлыщ думает, что может разменять твою судьбу, как трофей в драчке. Не мог я этого стерпеть. — Спасибо, — смягчилась Жозефина. — И за то, что не убил его — тоже, — Эдвик посмурнел и отвел глаза. — Столько бы добавилось волокиты и писем... Лорд Отранто! — и куда только делать та мягкость?.. — Вы только что посягнули на жизнь Вестника Андрасте и последнюю надежду Тедаса на мир. Очень прискорбно сознавать, что я пообещала руку столь беспечному человеку. Надеюсь, этого больше не повторится? Лорд Отранто говорить еще не мог, но нашел в себе мужество, чтобы кивнуть. — И прости, что это... бубенцы прищемил, — Эдвик немного подумал и добавил. — Сель ву пле. — А теперь простите нас, но мы вынуждены откланяться, — Жозефина мужественно проигнорировала попытку Инквизитора извиниться. — Всего доброго, лорд Отранто. — Твои манеры чудовищны, — тихо сообщила она Эдвику на ходу. — Как это? Я хотел приехать на боевом наге! — Хорошо, просто ужасны, — признала Жозефина. — Не надо было... — Лорда своего жалеешь? — против воли вырвалось у Эдвика. — Честно говоря, я про него и забыла совсем, — Жозефина рассеянно поправила волосы. — Ужасные, ужасные манеры. — Мне нужно больше практиковаться, — повинился Эдвик. — Под моим чутким руководством, — решительно кивнула Жозефина. — Сделаем из тебя настоящего аристократа. Выглядела она так, будто прямо сейчас принялась набрасывать поэтапный план действий начерно, в уме, но Эдвика перспектива скорее радовала, чем пугала.***
Каарас Адаар/Кассандра
За этой любовной драмой, затаив дыхание, следила вся Инквизиция. Каарас ухаживал за Кассандрой из древнего и славного рода Пентагастов. Драма приобретала особо пикантный оттенок еще и потому, что своенравная дама могла разбить кавалеру не только сердце, но еще и нос. Что иногда и происходило. Неприступный бастион не брало ничего. Каарас старался оберегать ее в походах, пробовал переносить через лужи, как посоветовали ему более сведущие в вопросах людских ухаживаний друзья, но не учел, что люди делают это несколько по-другому, нежели перекинув через плечо. В знак признания ее воинских умений он предоставлял ей лучших противников, но Кассандра посчитала это банальной трусостью. Однажды, когда они разбили лагерь на одном из склонов Штормового Берега, Каарас всю ночь выкладывал гарлоками слово «ЛЮБЛЮ» на пляже, но наутро вместо благодарного взгляда получил только втык за то, что не выспался, да еще и мог скверну подцепить. Он даже добыл ей голову дракона! Только для того, чтобы узнать, что головы так давно уже никто не рубит и надо было взять Касс с собой — уж она бы провела мастер-класс. Каарас тосковал. Когда Каарас тосковал, это чувствовала на себе вся Инквизиция, а потому в ее интересах было своему предводителю помочь. Вот только разномастные способы охмурения впечатлительных девиц в данном случае действовали примерно с той же эффективностью. То есть, с нулевой. Каарас завел привычку бродить по Скайхолду, как скорбная тень. Один раз он так напугал Сэру, что та в сердцах выпалила, мол, что ты страдаешь — пойди, стихи ей почитай, все благородные девицы любят стихи. На фоне общей безнадеги Каарас ухватился и за эту мысль. — И зачем надо было идти сюда так поздно? — Кассандра, прищурившись, посмотрела на полную луну в небе. Положа руку на сердце, она бы даже признала эту обстановку романтичной, если бы по пути сюда не отбила большой палец на ноге, запнувшись обо что-то, скрытое неверным лунным светом. — Это сюрприз, — загадочно пообещал Каарас, достал из кармана бумажку и торжественно откашлялся. — Стих! — Да брось! — фыркнула Кассандра. — Сам написал, — смущенно ответил Каарас и принялся декламировать: Ты опасна, как гаатлок И сильна, как поступь великана. От любви к тебе я весь взмок На сердце моем воспаленная рана. По разрывы и Тень я забыл, Только ты одна пред глазами, На луну каждый день я выл, Когда был отвергаем с дарами. Все равно не отступлюсь, Хоть топчи ногами. Ничего я не боюсь, Даже говорить стихами. — Это самые отвратительные стихи, что я слышала, — безжалостно подытожила Кассандра. Каарас опустил голову и тяжко вздохнул. — И это самый очаровательный кунари, которого я видела, — Кассандра ухватила его за рога, притянула к себе и поцеловала.***
Герах Адаар/Сэра
— Гном, — Кассандра холодно посмотрела на Варрика. — Искательница, — не остался в долгу тот. — Что тебе от меня надо, и почему ты не мог просто спуститься во двор, к чему все эти сложности? — Кассандра, передернув плечами, обвела взглядом почти пустующую по случаю дня таверну. — Постой, это же ты позвала меня сюда. — Я?! С чего бы мне это делать? — Знаешь, — усмехнулся Варрик. — Если тебе и правда нравятся мои книги, то совершенно незачем этого стыдиться. Со всей скромностью смею заметить, что писатель я отличный... — Варрик, не пори чушь! — вспыхнула Кассандра. — Мне не нравятся твои книги. Я даже не знаю, о чем они. Пробовала читать одну в рамках расследования — но заснула на первых же пяти страницах. — Значит, это была не моя книга. К тому же, ты слишком уж возмущена для человека, которому все равно. — Варрик... — зарычала Кассандра, но тут на них со второго этажа кто-то высыпал целый мешок свежескошенной травы. Заиграла лютня — да так фальшиво, что лучше бы музыканту и вовсе не касаться струн и не мучать бедный инструмент. — Сэра! — в один голос рявкнули оба. — Что? — невиннейшим голосом отозвалась та. — Были бы это лепестки, они бы опускались плавненько, но где я вам тут столько цветов наберу? Вот так делаешь людям добро, стараешься, а им все не так! — Я по лестнице, а ты — с черного хода, — вполголоса произнесла Кассандра. Варрик кивнул. Лютня бренькнула в последний раз и затихла, послышался топот ног: у эльфов очень чуткие уши. — Лелиана, — та обернулась и с подозрением посмотрела на непривычно приветливую Сэру. — Лелиана, познакомься, это Галл. Разбойница выпихнула вперед мужчину в капюшоне, одного из разведчиков Инквизиции. Он смутился и опустил глаза. Явно хотел сбежать еще раньше, но Сэра цепко держала его за локоть. — Ты не смотри, что имя козлиное, парень он хороший, хоть и скромняга, — продолжила она. — Я думаю, он тебе подойдет. — Подойдет для чего? — уточнила Лелиана. — Для устройства личной жизни, конечно же! — широко улыбнулась Сэра. Галл тихо икнул, заметив взгляд Лелианы. Дориан наконец-то выбрал книгу — но только он потянулся к ее корешку, как прямо рядом с его пальцами вонзилась стрела. — Эге-ге-ге-гей! — мимо со свистом пронеслась Сэра. В перила второго этажа вонзилась еще стрела — это Лелиана с непроницаемым лицом расстреливала беглянку из лука. С воронятни обзор ей открывался хороший, а другой дороги из башни все равно не было. Солас, опершись ладонями о столешницу и делая вид, что разглядывает какие-то свои записи, тихо произнес: — И долго ты собираешься там сидеть? — Ш-ш-ш, не пали нычку, — буркнула в ответ Сэра, скрючившаяся под столом, и для верности забаррикадировавшаяся креслом. — Лелиана еще с час беситься будет, а здесь последнее место, где она и ее крысы будут меня искать. — Коул... — заговорщически протянула Сэра. Пробравшись-таки обратно в таверну, она первым делом поднялась на чердак. Там у нее тоже был потенциальный клиент на сватовство. — А ты знаешь, что такое секс? К себе она вернулась только через час задушевных разговоров, непривычно тихая и задумчивая. — Вивьен, — в поисках развлечения Сэра рискнула забраться даже на балкон к придворной чародейке. — Как ты находишь Мать Жизель? — Обычно я нахожу ее в саду, за молитвой, — отозвалась та. — Я не в этом смысле, — тряхнула непослушными волосами Сэра. — Как она тебе, ну, как человек? — Мать Жизель определенно может послужить прекрасным образцом для подражания любому духовному лицу. Ее нравственность, мудрость и поведение безупречны. — Ты бы хотела познакомиться с ней поближе? — Я не испытываю необходимости в обращении к Создателю, — Вивьен явно начала тяготиться этим разговором. — А в личном плане? Вы вполне могли бы подружиться, — Сэра на всякий случай изготовилась бежать. — А то и познакомиться поближе... — Деточка, не испытывай свою судьбу, — вздохнула Вивьен. — Я бы давно превратила тебя в уродливую ледяную скульптуру, которую в приличном обществе показать стыдно, если бы ты не была по непонятной причине так дорога нашей Леди-Инквизитору, — Сэра вздохнула в ответ. Дорога, как же! Роскошная кунарийка совершенно не обращала внимания на все ее попытки подкатить, и постоянно была занята какими-то важными делами. Но Сэра всегда могла развлечь себя сама, чем и занималась с разной степенью успешности. — И все же, еще одно слово — и тебя даже ее влияние не защитит. — Тогда, может быть, Торнтон? Отличный мужик, хоть и поношенный слегка. Зато у него шляпа шикарная, и тебе же не привы... Вивьен не успела произнести заклинание, ее отвлек решительный топот ног по лестнице. Герах, молчаливая и непреклонная, как скала, подошла к ним, подхватила Сэру под задницу и закинула себе на плечо. Кивнула Вивьен и ушла. — Эй! — возмутилась Сэра, не спеша, впрочем, вырываться. — Я там развлекалась, между прочим! — Ты мне нужна, — коротко ответила Герах. — Скучать не придется. — Ура! — Сэра расплылась в улыбке, потянулась и ущипнула Герах за задницу.