Ночная любовь

Они медленно идут по темной улице, наполненной сотней людей, которые ощущают спокойствие и какую-то эйфорию. Джерард затягивается сигаретой, за пачку которой он отдал доллар, и густой ядовитый дым медленно достигает его легких, готовый убить парня на двадцать лет раньше. Выдох чего-то горького, что останется на губах. Краем глаза он видит улыбку прекрасной девушки, которую любит всем сердцем. Это достаточно мило, он всегда любил её губы, которые не любили ощущать на себе горький привкус табачного дыма. Линдси оставалась такой нежной, нетронутой, с детскими искорками в больших карих глазах, а Джерард был для неё в какой-то мере защитником. — Джи, осторожнее, стряхни пепел, ты можешь обжечься, — пролепетала девушка своим прекрасным голосом. Он для юного Джерарда льётся словно мёд, который только что обработали. — Да, хорошо, — тихо говорит парень. Не успевая стряхнуть этот самый пепел, Джерард чувствует холодный зимний ветер на своих щеках, тонкой острой иголочкой колющий каждый участок кожи, ветер швыряет пепел юноше в лицо. — Господи, Джи, я же говорила тебе, что нужно бросать курить, ты когда-нибудь покалечишь себя, — констатирует Линдси. — Ауч! Девушка внимательно смотрит в глаза неуклюжего парня и берёт его обожённую руку в свои хрупкие. Джерард в её глазах выглядит медведем, который сейчас вот обжёг свои пальцы обугленным фильтром сигареты. Она, как врач, знает, что останется ожог, но говорить это Джерарду — бесполезно провести время. В голове девушки возникает сразу же английское выражение, которое она никогда не могла запомнить, предпочитая американский английский. Взяв в голые руки горстку обжигающего холодом снега, она прикладывает этот комочек, тающий в её теплых руках, к пальцам Джерарда, качая головой и говоря себе под нос о том, какой парень неуклюжий. Холод пронизывает их с головы до ног, но они так и стоят, ничего не говоря друг другу, наблюдая за прекрасным звездным небом и падающими звёздами. Этой зимой действительно была прекрасная погода, наконец-то спустя шесть лет выпал настоящий снег, который не таял уже неделю, а маленькие дети радовались этому всем своим детским сердцем. — Может, пойдем ко мне, — предложил парень, — ты замерзла, — говорит он, поправляя шапку возлюбленной. — Хорошо, — с улыбкой на губах отвечает она. Их чёрные волосы покрыты инеем, а в капюшонах зимних курток уже образовались кучи снега. Её густые ресницы подрагивают от тяжести того же инея, что и на волосах, а руки от снега, который давно растаял, замёрзли и выглядят болезненно, Лин даже не думает о том, что она может получить обморожение, в её голове сейчас лишь только то, что Джерард, её Джи, обжёг руку. Джерард открывает стальную дверь в квартиру и жестом приглашает девушку войти. За эти три года она была у него не более трёх раз. Это были дни рождения парня, он стеснялся своей квартиры, а, возможно, он боялся реакции родителей, увидевших его избранницу, но теперь он официально совершеннолетний и у него есть квартира, подаренная ему бабушкой. Они медленно снимают свои мокрые и холодные куртки, которые даже не грели их, промокшие ботинки и шапки. Линдси осторожно проходит вглубь квартиры, боясь того, что Джерард возразит, но он молчит и идёт следом за ней. В его голове мысли устраивают смерч, он совершенно обеспокоен этой ситуацией и боится сказать что-то не так. Единственная правильная мысль, как он считает, — предложить девушке кружку теплого чая с ароматом корицы — её любимого аромата. Джерард ощущает приятную дрожь, когда Линдси поворачивается к нему лицом и неожиданно обнимает, прижимаясь всем телом к нему. Она зарывается носом в его волосы, для чего встает на носочки, и вдыхает запах его волос. В тихой и пустой квартире есть только они — понимающие без слов влюблённые. Джерард, не оставаясь в стороне, обнимает хрупкую девушку за талию так, как отец обнимает родную дочь, как лиана вьется по стволу дерева, он дарит ей тепло своего тела, отдавая свои чувства и страхи в её хрупкие руки. Линдси поворачивает свою голову, задевая носом щеку Джерарда и улыбается, выдыхая остатки холодного воздуха из тела. Парень ощущает теплое дуновение на своей щеке и ещё раз убеждается, что любит эту девушку по-настоящему. — Джи, — с придыханием говорит она, — я так боюсь возвращаться домой... — Что-то не так? — Отец пьяный. И комната опять погружается в пьяную тишину, наполненную лишь редкими вздохами. А они кружатся в темноте, свет с коридора еле достигает комнаты, обрываясь на границе, где-то посередине. Их танец напоминает прилив, да и вообще любые волны, безмятежность и покой обволакивают их сладким огнём, переливами красок, холодными цветами Джерарда и теплыми цветами Линдси. Они похожи на тихий летний ветерок, обдувающий в ночи где-то среди полей, заросших густой травой. Они похожи на радостных детей, которые только что нашли друг друга. Они похожи на неопытных подростков, которые впервые поцеловались. Джерард шепчет на ухо девушке что-то похожее на:" Ты со мною забудь обо всём", но Лин плохо слышит его в этой оглушающей тишине. Он все ещё не отпуская держит её подле себя, улыбаясь, смотря на неё, а она улыбается, зная, что эта ночь принадлежит только им. Она рада, правда рада, всей душой, что они нашли друг друга, её сердце бьётся в бешеном ритме, заставляя дыхание учащаться. Джерард находит силы прервать тишину и хриплым, чуть простуженным, голосом спрашивает: — Будешь чай с корицей? Линдси кивает, только сейчас осознавая как ей было холодно. Джерард медленно выпускает её из своих объятий и даря ей свой мимолётный поцелуй, уходит на кухню. Лин идёт следом, они садятся напротив друга, и парень тянется к пачке сигарет, которые давно лежат на этом столе, ему так не хочется идти сейчас и доставать ту пачку из куртки, что он решает покурить что-то более ужасное, но он так хочет. Джерард любит выпускать дым из своего тела, любит эту крышесносную боль и головокружение, он даже не удивится, если у него через несколько лет обнаружат злокачественную опухоль. Их окутывает дым сигареты, который медленно убивает девушку, которая боится за здоровье Джерарда, но зная его уже несколько лет, она даже не попытается сказать что-то против, она никогда не стояла у него на пути, как бы это не было опасно для него. А потом они ложатся в одну кровать, уже догадываясь чем это закончится, тем, чего никогда между ними не было из-за страха, что слишком рано. Лунный свет сейчас был эротичным, не боясь этого слова, но они всё равно боятся, они были чуть больше, чем подростки, но чуть меньше, чем взрослые. Вся эта атмосфера того, что происходит сейчас и что было до этого, не даёт сказать ей "нет", да она и не хочет, Линдси хочет сейчас быть в его теплых и немного грубых руках. Всё её белье медленно оказывается где-то далеко от своего истинного назначения, Линдси наконец-то чувствует себя полностью открытой перед своим парнем, а Джерард плавно переминает её губы, даря её защиту, правда они прекрасно осознают, что нечего боятся. Ночной ветер, колеблющий деревья заглушает первые стоны. Их сердца пылают адским огнём, тем огнём, который никто никогда не чувствовал на себе. Сердца, хоть и не бьются в унисон, всё равно стучат о рёбра слишком громко, слишком яростно, теряя самообладание. Джерард шепчет что-то лишнее Лин на ухо: «Твои бёдра в сиянье луны так прекрасны и мне так нужны», кровь тяжелым напором ударяет в их сердца, готовые разорваться от всего происходящего. Её грудь плавно качнулась в ночи последний раз. — Слышишь, как стучит моё сердце? — спросила Линдси. Джерард кивнул, а она поняла, что он слышит. Её сердце билось ужасно громко и ужасно быстро, оно впервые прочувствовало такую волну тепла. В этой ночной тишине слились два пылающих сердца, которые любят. Лин обвила тело Джерарда своей тоненькой рукой и положила свою голову ему на грудь. Они обнаженные и счастливые, любящие и бесстрашные, непохожие, но родные.

Ты уйдёшь, как настанет рассвет, И следы на постели напомнят Про счастливую ночь.