***
- Саске. Учиха искоса глянул на идущего рядом Узумаки. Тот хмурился, с силой растирая забинтованную руку, и смотрел в пустоту, а не себе под ноги. Темнело, впереди разливалось зарево огней Конохи, не видимое для тех, кто не пересек границы. Изо рта вырывались облачка горячего пара. - Скоро зима, — безошибочно уловил ход его мыслей Наруто. - Да. - Ты уйдешь? Саске остановился. Наруто сделал несколько шагов вперед, чтобы лицо его не было видно, и замер, продолжая размеренно растирать руку. Она болела, как и всегда к холодам. - Наруто, я же сказал… - Я просто вот что подумал, теме, — перебил его Узумаки. — Это ведь важно для тебя. Я чувствую, ттебае. И, знаешь, я… Я не против. Правда. Если ты и правда искупаешь этим что-то, и если тебе от этого легче… Я не против. Иди. Только скажи мне, теме. Он резко обернулся, заглядывая Саске в глаза. - Ты же знаешь, что я… Ну… То есть… Даттебае, как сложно-то, а! — вздохнул он, вскидывая руку к затылку и ероша светлые волосы. - Я не буду искупать этим вину… перед тобой, — помог ему Саске, судорожно подбирая слова. Наруто остро глянул на него, так и застыв с рукой в волосах, напряженный и взволнованный. — Теперь нет. - Почему? — тут же уточнил Наруто, глядя настороженно и цепко. Это и правда было очень важно для него, почувствовал Саске. От Узумаки тянуло неуверенностью и волнением, и диким напряжением, будто он боялся спугнуть нечто, чего дожидался годами. Саске что, правда такой идиот? Хотя и Наруто не лучше. - Потому, добе, что ты придурок, — фыркнул Саске, подходя ближе и расцепляя пальцы Наруто, которые больно цеплялись за светлые пряди. Переплести пальцы получилось почти машинально, как будто они были сопливыми гражданскими подростками, а не шиноби. Но рука у Наруто была теплой, и так отчаянно он сжал пальцы, что Саске было, в общем-то, все равно. — И потому что прошлое, это прошлое. - Ттебае, тебя что, здравый смысл покусал? — пробормотал Наруто, глядя на него невозможно синими глазами. Рука Саске была в плену у Узумаки, поэтому выписать придурку подзатыльник он не смог. Зато легонько боднуть его лбом — вполне. - Ауч, теме! - Сакура заходила, — сказал Саске. Наруто мгновенно нахмурился. — Она стала умнее нас, Узумаки. - Она всегда была умна, даттебае! — тут же взвился Наруто. — Гениальность Сакуры-чан не знает границ! А…, а что она хотела? - Не важно, — хмыкнул Саске. Наруто обиженно засопел. — Ли и Хатаке придумали план по спасению лиса. - Да?! — восхитился Наруто, тут же вырывая руку и возбужденно вцепляясь Саске в плечи. — Какой, теме? - Девятихвостому не хватает любви, — с удовольствием сказал Саске, сквозь упавшую на глаза челку наблюдая за реакцией. Наруто мгновенно поскучнел. - Гениально, даттебае, — вздохнул он. — И каким образом мы это организуем? - Ты же у нас великий планировщик. Могу только предложить радикальный вариант. - Это какой же? — осторожно уточнил Наруто. - Допустим, — медленно произнес Саске, прищуриваясь, — я могу трахнуть тебя при нем. Как вариант. Наруто мгновенно покраснел до самых корней, оттолкнул Саске в сторону и развопился о приличиях, нормах, и «даттебае, да я никогда! Ни за что! При Кураме!» Саске едва сдержал улыбку и с каменным лицом последовал за раззоряющимся Хокаге к сияющей вдалеке Конохе. Домой.***
Курама задумчиво помахал хвостами, наблюдая, как на каменных физиономиях прошлых Хокаге отплясывают огненные тени. Он зевнул, вытянулся в полный рост, с наслаждением перевернулся на спину, подставляя брюхо лунному свету. Дурная привычка, приобретенная из-за того дурацкого, маленького тела, в котором Курама был вынужден находится все это время. Лис едва слышно монотонно зарычал, перекатывая в голове эту фразу. Вынужден был. Нет, как звучит, а! А все это время! Умчавшийся Учиха ощущался трескучей огненной силой где-то на востоке. Рядом с ним сиял вихрем Узумаки. Что они делали, Курама в общем-то догадывался. Но ему было все-рав-но. Он давненько не пребывал в таком благостном расположении духа. На то было несколько причин. Во-первых, он вернул себе свое тело. Во-вторых, он вернул себе чакру. В-третьи, вопреки опасениям, Курама не чувствовал в себе никаких изменений. Он понятия не имел что произошло, потому что он ни на каплю не изменил своего представления о дружбе, семье и, уж тем более, любви, и всех тех глупостях, что жа-а-алкие, низменные, беззащитные двуногие вкладывали в каждое из этих понятий. Курама оставался Курамой, хотя на данный момент испытывал неприятную симпатию ко всему в окружающем мире. Эдак ненароком можно стать монахом и уйти в монастырь, выращивать цветочки. Но даже на этот счет Курама не испытывал ровно никаких чувств. Он валялся на излюбленном месте — головы Хокаге ровнее не стали, но Кураме было все-рав-но — наслаждался биением и жаром собственной чакры, вынашивал аккуратные и тихие пока планы мести Узумаки, Учихе и всей Конохе, пару раз представил, как расчленит девочку как-ее-там, даже мысленно уничтожил Бомбой Хвостатого страну за морем, но делал все это так лениво и неторопливо, что чувствовал себя Сайкеном — который ленью своей раньше выводил Кураму из себя. Теперь же лис был готов его понять, простить и вообще сделать все что угодно, лишь бы ближайшие пару часов его никто не трогал. Рядом полыхнула чужая чакра. Курама благодушно приоткрыл один глаз, рассматривая перевернутого Хатаке. - Чего тебе? — рыкнул он и восхитился мощью собственного голоса. - Вернулся в нормальный вид, Курама? — спросил Какаши, щуря глаза в улыбке. — Это Наруто? Или Саске? - Ни тот, ни другой, — признал лис, не спеша переворачиваться на брюхо. — Оба идиоты. - Ты разнес целый квартал, — заметил Хатаке. - Не ожидал, — признал Курама, не вдаваясь в подробности. Не рассказывать же Хатаке, что, переместившись от девки домой к Узумаки и не застав там Учиху, Курама неожиданно испытал нечто вроде облегчения. Подумалось, что если ублюдок с Узумаки, наконец, разберутся, то это будет более, чем хорошо. Наруто бесил своими приступами отчаяния, а если Учиха перестанет мотать ему нервы, а детеныш в ответ перестанет себя накручивать и мотать нервы уже Кураме, то от этого выиграют не только двое болванов, но и сам Курама. Мысль была неожиданной. Курама обмозговал ее, покрутил так и эдак, валясь на кровати Наруто и оставляя там рыжую длинную шерсть, и пришел к выводу, что… Ну… Ладно, ладно, Курама решил, что ублюдок, конечно, подонок, жалкое двуногое, мерзкий красноглазый урод, но, в целом, не так уж он и плох. Терпел же его Курама все это время. И если Наруто будет счастлив и не будет доставать лиса по поводу и без, то Курама, наверное, очень может быть, все-таки сможет терпеть Учиху и дальше. И вот на этой, с какой стороны ни глянь, возмутительной мысли, Курама почувствовал, как лопается в груди что-то тонкое и крепкое, словно сметаемое огромной волной. На мгновение потемнело в глазах, тело опалило жаром и болью, а когда Курама яростно взревел, оказалось, что он возвышается над Конохой на давно уже непривычной высоте. Потребовалось время, чтобы привыкнуть, чтобы подобрать под себя лапы и замереть, дабы не уничтожить еще парочку домов. Наруто бы за такое по голове не погладил. Потом примчались отряды АНБУ и дзенинов. Первых Курама чуть не развеял по ветру, вторые сплошь состояли из друзей детеныша и успели вовремя остановить бойню. Потом прилетела девка и гаркнула так, что все мигом успокоились, а Курама ее даже зауважал. Потом пришлось поделиться с девкой свежеобретенной чакрой, потому что кто-то в процессе возвращения Курамы к нормальному виду все же пострадал. Потом ученик зеленомордого затянул пафосную речь про возвращение Курамы-сама, но его быстро и качественно заткнули. И уже после всего этого немного ошарашенный и чуточку разозленный Курама догадался оттолкнуться и прыгнуть на каменные лики предыдущих и нынешнего идиота, где он и решил этого идиота дождаться. В собственном теле было хорошо, Курама разомлел, полюбил весь мир и даже не порывался никого убить, чего за ним водилось нечасто. - Курама, — окликнул размечтавшегося лиса Хатаке. Курама благостно фыркнул. — Ты книгу-то мне верни? Курама тут же перевернулся на брюхо, чуть не сметя вовремя отпрыгнувшего Хатаке с постамента, и посмотрел в ту сторону, где все еще дымился разрушенный квартал. - Вон там, Хатаке, видишь? — с удовольствием прищурился лис, вглядываясь в развалины. — Копай. Его раскатистый хохот разнесся по Деревне громовым пугающим эхом. Курама довольно усмехнулся, в чуть силы барабаня хвостами по крошащейся горе. Давненько не выдавалось такого хорошего дня.***
Наруто заподозрил неладное стоило им только приблизиться к Конохе. Он бросил на Учиху встревоженный взгляд, поймал ответный и рванулся вперед, мгновенно оказываясь перед сомкнутыми Вратами. Преодолеть их — дело секунды, а Саске неожиданно оказался впереди, и Наруто последовал за его спиной, не давая себе времени даже подумать. И только когда они оба замерли на разрушенной улице на месте бывшего дома, Наруто смог наконец успокоить разошедшееся сердце. Не пахло ни кровью, ни страданиями. Он даже на мгновение не мог допустить, что Курама напал на Коноху, а значит должны были быть другие объяснения, и найти их надо побыстрее, пока Наруто не взбесился и не выписал рыжему мерзавцу профилактических разенганов под хвосты! Он схватил Саске за руку, не давая вытащить катану до конца. Вмешательство Учихи было бы явно лишним: вряд ли Саске ограничится профилактикой, он скорее возьмется уничтожать лиса под ноль. Что не желательно, потому что Кураме еще деревню восстанавливать. Самостоятельно! Наруто оглядел озаренную лунным светом Коноху. Не нашел ни следа рыжей гадости. Прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. И неожиданно почувствовал лиса так, как чувствовал его всегда. То есть раньше, до того как они встретили милую девочку Сану. Не обращая внимания на встревоженный взгляд Учихи, озаренный внезапной мыслью Наруто набрал в грудь воздуха. И заорал. - НЕСИ СЮДА СВОЮ РЫЖУЮ ЖОПУ, МЕРЗКАЯ ДЕВЯТИХВОСТАЯ СКОТИНА!!! От его крика залаяли в клане Инузука собаки, всполошились шиноби, а на горе Хокаге медленно открылись два огромных, горящих огнем бесстыжих глаза. Все как в лучшие старые времена. Наруто бы прослезился, не будь он так взбешен. Стоило оставить всего на секунду! И вот! Нет слов, даттебае! - Саске, жди тут! — бросил он, намереваясь разобраться с лисом самостоятельно, и, переходя в режим хвостатого, перенесся на постамент Хокаге прямо на морду ухмыляющемуся лису. — Ты что устроил, даттебае?! - А помнишь, детеныш, — страшно и тяжело спросил Курама, медленно воздвигаясь на лапы, — я говорил тебе, что не следует меня так называть? Наруто удивленно моргнул, а в следующее мгновение едва увернулся, когда рядом защелкнулась со страшным лязгом огромная пасть. - Ах так, значит, даттебае, — пробормотал он себе под нос. — Ну ладно же. И сцепил руки в печати. Курама медленно расправил наливающиеся силой, вызывающие цунами и разрушения хвосты и усмехнулся. Весело, страшно и предвкушающе. Наруто улыбнулся ему в ответ.***
Саске проводил взглядом два сверкающих пламенем отблеска и тяжело вздохнул. Земля содрогалась от далеких звуков боя, изредка пролетали над головой разенган-сюрикены, не достигшие своей цели. Гремел дьявольский хохот и почти были слышны восклицания Наруто. От Узумаки тянуло весельем и бесшабашной радостью. Он был искренне рад возвращению Курамы, и так же искренне рад потасовке. Хокаге засиделся, а борьба со слизняками только раззадорила его пыл. Саске попытался покопаться в себе, но ничего, кроме раздражения не испытал. Он не особо верил, что Курама способен победить Наруто, и почему-то не верил, что хотел. Лис был мерзавцем и сволочью, и демоном в худшем понимании этого слова, но, возможно, Узумаки был прав. Наруто слишком сильно изменил Хвостатых, дал им слишком многое, чтобы они рискнули это потерять. Лис не тронет Узумаки. А легкая трепка Наруто не повредит. Рядом возник Хатаке, коротко приветственно кивнул и обреченно посмотрел на груду камней и строительного мусора, в который превратился их дом. - Саске, а ты мне книгу не найдешь? — неожиданно попросил он. Саске едва сдержал желание сбежать оттуда подальше. Дурдом, а не деревня. Он активировал шаринган, нашел спрятанную под завалами книгу, оказавшуюся совсем близко, указал на нее Хатаке и пошел прочь. Возможно к утру Курама и Наруто успокоятся, Саске даст идиоту пинка и сообщит, что должен уйти. На месяц-два, как раз у Узумаки мозги на место встанут. И все станет, как было. Но не останется прежним. Саске откроет пустующий квартал Учиха. Пройдет по безмолвным улицам, зайдет в обветшалый дом и заберет пыльные вещи. Все то, что принадлежало Итачи и маме с папой. Вся эта мелочь угнездится по полкам их с Наруто дома, придавая ему жилой вид, и будет напоминанием о том, что прошлое, это лишь прошлое. Его надо помнить, но не надо им жить. Саске будет уходить, потому что невозможность вечность оставаться в Конохе будет жечь грудь. Он будет вскидывать на плечо неизменную сумку, аккуратно прикрывать за собой дверь. У Врат его будет ждать Нанадайме Хокаге при полном параде и с неизменной улыбкой на губах. На этот раз она будет настоящая, не вымученная. Полная света и тепла. Саске не постесняется и будет целовать Узумаки на глазах половины Конохи — на прощание. И к черту субординацию, потому что Наруто будет краснеть, бухтеть, возмущаться и отпихивать его, потому что «Ну не время, даттебае! Вали уже!». И он уйдет в свое вечно путешествие по миру, и будет уходить вновь и вновь, а в Конохе — дома — его будет ждать погрязший в государственных делах Нанадайме Хокаге. Ждать и знать — Учиха Саске вернется. Саске, пожалуй, все же попросит Хокаге восстановить его в штате шиноби Конохи. Новый хитай станет пропуском и возможностью избежать очередной бессмысленной битвы. Хокаге и его людей уважают всюду, а протектор равносилен верительной грамоте. Это надолго заткнет Совет и крепко озадачит всех тех плетущих интриги и верящих в собственную незаметность идиотов, за которыми они с Наруто не без удовольствия наблюдают. Старый хитай так и останется лежать в нагрудном кармане безмолвным напоминанием того, что Саске сделал когда-то. И что Наруто сделал для него. Ничто больше не будет, как прежде. И девочка Сана заслуживает благодарности — за это. - Саске! — окликнул его Хатаке. Саске обернулся. Какаши протягивал ему старую, запыленную рамку, чудом уцелевшую под камнями. На фотографии улыбалась Сакура, хмурился недовольно Саске, строил рожи Наруто, а Какаши-сенсей трепал их по голове с видом великомученника. Первая фотография команды номер семь. - Спасибо, — неожиданно для самого себя искренне поблагодарил Саске. Какаши улыбнулся, взмахнул потрепанной, но относительно целой книгой, и исчез.***
- Даттебае, ну тебе обязательно надо уходить? — вопросил Наруто, судорожно хватаясь за все отчеты разом. Каждая строчка пестрела нолями и обещала не хилую дыру в бюджете Конохи. — Хотя знаешь, теме, вали, мне все равно не до тебя сейчас! Саске хмыкнул. - Нет, ты посмотри на это! Посмотри! Мы влезем в долговую яму! Все генины и чунины будут месяц восстанавливать квартал, который разнесла рыжая задница! А он знаешь что?! Он сказал мне разбираться самому и свинтил дрыхнуть! Даттебае, это катастрофа! — Наруто взвыл и откинулся в кресло в ужасе вцепляясь себе в волосы и косясь на стол так, будто тот был усеян змеями. — Саске-теме у меня пропадают восемь миссий! Восемь! Мне некого на них отправить! Все либо заняты, либо будут отстраивать чертов квартал! Саске покосился на Шикамару. Тот многозначительно закатил глаза и бочком обошел буйствующего Хокаге. - И знаешь что, теме?! Я не могу нанять рабочих, потому что денег едва хватит на материалы! И если генинов я еще могу приплести почти просто так, то чунинам надо платить! Даттебае, ты представляешь, какая это задница?! Еще миссии эти дурацкие, хоть сам на них иди! - Давай сюда! — не выдержал Саске, протягивая руку. Наруто непонимающе на нее посмотрел, а более умный Шикамару уставился на Учиху во все глаза. - Что дать, даттебае? — хлопнул глазами Наруто. - Миссии свои давай, придурок, — вздохнул Саске. — Так и быть, мне можешь не платить. Потом сочтемся. Наруто долго и удивленно на него глядел. От него полыхало неподдельным изумлением. Саске, не бывший на миссиях уже четырнадцать лет, терпеливо ждал, пока до Хокаге дойдет. Наконец Наруто отмер, закопошился на своем столе и протянул Саске охапку свитков. Саске запихал их в сумку, без особой горечи отметил, что посетить Страну Льда придется в следующий раз, и развернулся к двери. - Отчеты писать не буду, уж не обессудь, — бросил он. — Пока. - Пока, — заторможенно откликнулся Наруто, а когда Саске уже вышел из Резиденции, все же отмер и метнулся к окну, рискованно высунулся из него, чудом и с помощью Шикамару не свалившись, и заорал на всю Коноху: — Теме, я тебя обожаю, даттебае! Не сверни себе шею! Саске закатил глаза и, пряча улыбку, зашагал к Вратам.***
Уже на границе с Суной Саске услышал вдалеке топот огромных лап. Он остановился неподалеку от едва чувствуемой границы, выпил воды, рассматривая безграничные равнины. Совсем скоро они сменятся песками, и тогда придется обматывать голову тряпкой, чтобы песок не забивался всюду, где он мог проникнуть. А он проникал везде. Саске не любил пустыню. Курама перемахнул через него, остановился на пути: огромный, пугающий, с длинными хвостами, рождающими вихри, и извечной ухмылкой-оскалом. Саске без страха вскинул голову, ловя его взгляд. Курама оглядел его, молча рассекая воздух хвостами, а затем произнес негромко и раскатисто: - Ты можешь подумать, что единственное, что нас объединяет, ублюдок, это Наруто. Ведь по не ясной для меня причине, он любит тебя. И меня он любит тоже, — Курама помолчал, вспахивая когтями землю. — И ты не прав. Саске холодно вскинул бровь, готовясь в любой момент выхватить меч. - Потому что единственное, что нас на самом деле объединяет, Учиха Саске, — продолжил Курама, наклоняя морду вниз, так, чтобы их глаза оказали на одном уровне, — это наша неспособность убить друг друга. Ведь ни ты, ни я не сможем причинить ему такую боль. Так что живи, потомок клана Учиха. И постарайся не сдохнуть. Курама надменно поднялся и, взвихрив клубы пыли, побежал обратно в сторону Конохи, оставив Саске ошеломленно смотреть ему вслед. Саске подождал, пока осядет пыль. Призвал орла, накорябал на огрызке листа записку и отправил ее следом за лисом. А сам пошел дальше, в пронизанную ветрами Суну. «Курама последнее время общался с Сакурой? Если да, то передай ей мое почтение. Саске. P.S. Не делай глупостей.»***
Через два месяца, когда Саске уже проклял работу обычных шиноби, миссии, которые вместо восьми класса «А» и «В» неожиданно оказались немного за «S», и отдел распределения, который еще с времен Страны Волн и строителя мостов Тазуны так и не научился правильно классифицировать сложность заданий, посыльные орлы принесли ему две записки. Первый орел прилетел, когда Саске заканчивал последнюю миссию. «Саске-теме, ты не поверишь. Наши заморские гости снова решили навестить Суну. Курама метается между желанием отправиться к Гааре и убить их и никогда их больше не видеть. Склоняюсь к последнему. Скучаю, теме, вали давай домой. Прекрасный и великолепный Нанадайме Хокаге-сама.» Саске хмыкнул, отправил прекрасному и великолепному ответ с просьбой не пускать послов даже на границы Страны Огня, и побежал вслед за неугомонным наемником, который продолжал на что-то рассчитывать. Второй орел прилетел спустя трое суток, когда Саске уже пересек границу Страны Огня и приближался к Конохе. «Ты мне нужен. Наруто.» Саске сорвался с места немедленно, преодолел дневной переход за два часа и ворвался в безмятежную Коноху с катаной наголо. У Врат его встретил насупленный и встревоженный Шикамару. Судя по всему, никто на Коноху в ближайшие пару минут не нападал, поэтому Саске спрятал оружие, кивнул Нара и вопросительно вскинул бровь. - В резиденции, — вздохнул Шикамару. — Сам увидишь. В резиденции было непривычно тихо. Саске беспрепятственно прошел мимо замерших АНБУ, толкнул дверь кабинета Хокаге. Наруто сидел за столом, обхватив голову руками о чем-то тихо переговаривался с замершим неподалеку Казекаге. Он вскинул голову на звук, расплылся в улыбке и тут же нахмурился. Саске, не в силах оторвать взгляда от его глаз, остановился напротив. - Сана-тян снова прибыла с посольством, — без предисловия объяснил Узумаки. — И вот. Саске проследил за его жестом. Там, в углу, сидел мрачный и очень-очень злой Однохвостый Шукаку. И был он размером с кошку. - Есть идеи, теме? Потому что у нас идей нет, — грустно сказал Наруто. Казекаге согласно вздохнул, скрещивая руки на груди. Шукаку мрачно и совсем не страшно оскалился. Дурдом. Саске мгновенно почувствовал себя дома.The end.