The Vampire Diaries. My Damon

Елена подается вперед и неуверенно касается своими губами мягких и теплых губ Деймона. Она не хочет этого. Все ее существо отчаянно кричит о том, что нужно остановиться, ударить его и бежать, причем, как можно дальше и, как можно быстрее. Но ничего не помогает. Она, в прямом смысле, не может заставить себя оторваться от него, и, как бы мозг и сердце не протестовали, тело упорно тянется к нему, и отчаянно не хочет его отпускать. - Елена. Голос Стефана режет пространство вокруг, и она, вздрогнув, наконец, отрывается от старшего Сальватора, бешено глядя в напряженные и какие-то непривычно испуганные и пустые глаза младшего. - Стефан… - по ее телу проходит дрожь, и она, кажется, только теперь до конца осознает, что сейчас произошло, - Стефан, я… Деймон надменно ухмыляется, глядя на нее, и Елена зажимает рот руками, испугавшись, что ее сейчас начнет тошнить от мерзости всего происходящего и полного отвращения к самой себе. - Елена, - Стефан шагает к ней, и она вздрагивает, словно, испугавшись его. Как она могла? Как посмела так поступить с ним, а главное… главное, почему? Она не любит Деймона. Она не хочет Деймона. Она не понимает и искренне недолюбливает его. Его самоуверенность, самовлюбленность, наглость… сейчас он бесит ее настолько, что, если бы Стефан не держал ее, она бы снова поцеловала его брата. И осознание этого окончательно выбивает Елену из колеи. - Стеф… Стеф, прости, я не знаю, что… - Все нормально, - он крепче обнимает ее, прижимая к себе, - ты ни в чем не виновата. - Я… - Ты не виновата, Елена, - он сверкает глазами, не отрываясь глядя на брата, который невозмутимо проходит мимо них, весело подмигивает Елене и скрывается за углом школы. Все ее силы в тот момент уходят на то, чтобы не броситься за ним. И это пугает ее едва ли не сильнее, чем сам поцелуй. Стефан говорит ей что-то, пытается успокоить, но все у нее внутри раз за разом, словно, обдает жаром, при каждом воспоминании о Деймоне. А перестать вспоминать его она не может. Он, словно, поселяется в какой-то небольшой части ее памяти, но это части хватает на то, чтобы, она думала о нем, практически, постоянно. Думала не просто, а, сумасшедше, бешено, с постоянным желанием видеть и чувствовать его. Почему-то Стефан приводит ее к себе домой, и Елена ловит себя на том, что, проходя мимо спальни Деймона, (она не уверена, но, очевидно, это именно его спальня), ее начинает трясти, от сумасшедшего желания войти туда, лечь на постель и просто вдыхать его запах. Это неправильно. Так не должно быть. Он же противен ей, он… - Вот, возьми, - голос Стефана снова возвращает ее в реальность. - А..? Стефан, - Елена хмурится, глядя на очень красивый и замысловатый серебряный кулон в его руках, - Стеф, что это… - Я просто хочу, чтобы оно было у тебя. - Стефан… Неожиданно Елена начинает плакать. Вот же он. Вот он. Ее. Близкий. Нужный. Почему ее неожиданно так сильно и резко начало тянуть к его брату? Деймон сказал ей, что она хочет его, и она захотела. Но, ведь, так не бывает. Так не бывает, правда, же? - Стефан, прости меня… я не знаю, что на меня нашло, я не понимаю, я… я не хотела. - Тсс, - он шагает к ней и крепко обнимает ее, - я знаю. Ты не виновата. Все хорошо. Стефан подается к ней, нежно целует в губы, и борьба между разумом, сердцем и телом неожиданно повторяется снова. И разум, и сердце отчаянно хотят набросится на него, тело же каждой своей клеточкой пытается отстраниться, закрыться, защититься, вырваться, найти Деймона и быть только там, только с ним, только рядом. Стефан, наконец, отпускает ее, и Елена переводит дух, облизывая губы, и отчаянно стараясь понять, что же с ней происходит. Она покорно надевает кулон, и на секунду кажется, что ей, пусть совсем немного, но стало легче. - Стеф, я… я хочу домой, - она жалобно смотрит на нее, и он только сдержано кивает в ответ. - Конечно. Я тебя провожу. Он хороший. Добрый заботливый, милый. И мысли о Деймоне вроде бы постепенно начинают отходить на второй план, лишь изредка снова и снова обжигая ее изнутри. Так недолжно быть. Ни один человек на свете не может быть таким горячим. Попрощавшись со Стефаном, и, пожелав ему спокойной ночи, Елена почти бегом поднимается в свою комнату и плотно закрывает за собой дверь. У нее нет сил говорить ни с Дженой, ни с Джереми, которого, скорее всего, как всегда, нет. Он помешан на Викки, постоянно пропадет где-то с ней, а она сама, Елена, вместо того, чтобы поговорить с братом, попытаться помочь и как-то вытащить его из того безумия, в которое он валится, целуется с братом своего парня, и, кстати, с парнем Кэролайн. Хуже просто быть не могло. Быстро приняв душ, и переодевшись в пижаму, Елена юркает в постель, тянется к дневнику, но, тяжело вздохнув, решительно опускает его на одеяло. Что она напишет в нем? То, что произошло сегодня не заслуживает того, чтобы быть в ее дневнике, среди мыслей о родных, друзьях и Стефане. Деймон Сальватор – это то, что нужно забыть, вычеркнуть из памяти и больше никогда не помнить, не знать и не думать о нем. Елена не замечает, как засыпает. Ей снится что-то светлое и доброе. Что-то без синих глаз, черных волос и бледной кожи. Ей снится что-то, или кто-то, кто протягивает к ней руку, нежно касается мягкими ласковыми пальцами ее лица, и… - Деймон!!!!!!! – она подскакивает на постели, бешено глядя на него, и с ужасом осознает, что теперь это уже не сон. - Привет, чирлидерша, - синие глаза, словно, прожигают ее насквозь, а на губах, таких соблазнительный и манящих, снова появляется кривая надменная ухмылка. - Не приближайся ко мне… - шипит Елена, отползая от него по постели, но Деймон не реагирует. - А я думаю, ты хочешь, чтобы приблизился, - его зрачки расширяются, и Елена замирает, непонимающе глядя на него. Деймон подается вперед, но она, вскрикнув, шарахается от него, и на самодовольном бледном лице, мелькает тень удивления. - Что за..? – Деймон хмурится, и моментально останавливает взор на ее кулоне, - значит, так, Стефан..? – он скрипит зубами, и на мускулистой накаченной шее, начинают ходить желваки, - ладно. Давай попробуем иначе. Елена инстинктивно закрывает рукой кулон, почему-то решив, что сейчас он сорвет подарок своего брата, но вместо этого, Деймон с силой хватает ее за плечи, стаскивает с подушек и нависает сверху. Елена кричит так, что едва ни хрипнет, отчаянно мечась под ним на постели, и мечтая о том, чтобы Джереми, вопреки ее ожиданиям, оказался дома. - Твой брат спит, - Деймон, коленями прижимает ее руки к кровати, и насмешливо глядя на нее, снимает и отбрасывает на пол свою куртку, - и Джена тоже. Они оба спят так крепко, что, однозначно, не проснутся от твоих воплей. Так что кричать ты можешь только для того, чтобы порадовать меня. Елена изо всех сил пытается вырвать руки, но тело Деймона, словно, становится свинцовым, и он не оставляет ей ни единой возможности на освобождение. - Отпусти!!!!!! – слезы градом начинают катиться из ее глаз, но Деймона, судя по реакции, это только веселит. Он стаскивает с себя футболку, и Елена с диким воплем, жмурится, пытаясь сильнее вдавиться в матрас, лишь бы оказаться подальше от его мускулистого, обнаженного тела. - Открой глаза!!!!!!!! – Деймон больно хватает ее за подбородок, - открой глаза, я сказал!!!!!!!! Елена держится из последних сил, но боль оказывается сильнее, и она, всхлипнув, подчиняется, покорно глядя на своего мучителя. - Не надо… - она уже, практически, ничего не видит от слез, - пожалуйста, не надо. Деймон, продолжая усмехается, наклоняется к ней и грубо целует в губы. Елена не хочет этого. Ей противен он сам, и все, что он делает. Противно то, что он прикасается к ней, целует ее, противно то, что он в ее комнате и в ее постели. Но тело… тело предательски отзывается на каждое его движение или действие, и она отчаянно отказывается понимать, почему. С глухим звуком рвется маечка от ее пижамы, звенит пряжка ремня Деймона, и Елена начинает с двойным усердием метаться под ним на постели. - Пусти! Пусти меня, сволочь!!!!! Она открывает глаза, снова встречается с его голодным, похотливым, насмешливым взглядом, по которому очевидно, что этот синеглазый урод просто упивается своим превосходством и властью над ней. Елена стискивает зубы, набирает в легкие побольше воздуха, и с наслаждением плюет в это самодовольное, отвратительно властное лицо. Секунды хватает Елене на то, чтобы осознать, какую ошибку она совершила, но исправлять что-то уже так безнадежно и непозволительно поздно. Деймон звереет. Его глаза становятся, поистине животными, а на лице пугающе проступают красные воспаленные ниточки вен. - Я не буду внушать тебе… - хрипит он, наводя на Елену еще больший ужас, чем раньше, - хотел, но не буду. Ты почувствуешь все, что я сделаю с тобой. Елена глохнет от собственного крика, но Деймон затыкает ей рот, поцеловав больно и жадно. И снова все повторяется. Она хочет бежать от него, спрятаться, закрыться. Но это голос разума или сердца. Сейчас с ним в постели тело… тело, которое раз за разом отзывается на все его действия и ласки. Если, конечно, это можно так назвать. Он раздевается, стягивает с Елены пижамные шорты, коленом раздвигает ей ноги, и резко входит, покрывая ее тело жаркими, голодными поцелуями. Не остается ничего. Она ничего не соображает не помнит и не понимает. В сознании лишь каким-то непонятным эхом звучит что-то про внушение, и про то, что Деймон почему-то хотел ей что-то внушить, но не стал. Какое внушение? О чем он, вообще? Все у нее внутри снова обдает жаром, а в голове не остается ни одной связной мысли, кроме той, что нужно вырваться от него, спасаться, бежать. Нельзя уступить ему, поддаться на тупые желания собственного тела и признаться себе, что каждое его движение доставляет ей нечеловеческое удовольствие. Деймон бешено скользит руками по ее телу, больно целует воспаленную кожу, грубо двигается в ней, и Елена, наконец, сдавшись, приглушенно стонет, понимая, что она пропадает, пропадает… она уже пропала. - Деймон… - Когда захочешь… - он жарко дышит, лишь на секунду отрываясь от нее, - чтобы твой мозг наконец-то прекратил сопротивляться… просто сними кулон. - Что..? – она непонимающе смотрит на него. - Я говорю, - Деймон, не выдержав, наклоняется и коротко целует ее грудь, - решишь сдаться, сними кулон. Он снова набрасывается на нее, и Елена с отчаянным криком, впивается ногтями в кожу у него на спине. Это становится слишком сильно, слишком ярко и слишком хорошо, чтобы продолжать бороться. Ей приходится признать, что никогда в жизни она еще не получала такого удовольствия, как сейчас с ним. Кулон? Что он там говорил про кулон? Непослушными, словно, чьими-то чужими руками, Елена находит цепочку у себя на шее, резко дернув за нее, совершенно без сожаления, срывает с себя подарок своего парня, и неуверенно протягивает его Деймону. Тот отрицательно качает головой, упорно не притрагиваясь к серебряной подвеске, и Елена, с трудом дотянувшись до прикроватной тумбочки, опускает ее на самый край. - Ты сделаешь все, что я захочу, - зрачки Деймон снова расширяются, и Елена вздрагивает от неожиданного, нового и какого-то дикого ощущения, - перестань бояться меня. Его глаза снова становятся звериными, на лице опять проступают вены, он скалится, обнажая длинные, неестественно острые клыки, и Елена успевает только коротко вскрикнуть, прежде, чем он резко, больно, но как-то неожиданно приятно кусает ее за шею. На ее губах появляется сладкий и соблазнительно притягательный вкус его крови, и сознание постепенно возвращается. - Деймон… - Елена бешено смотрит на него, и он сыто улыбается, отрываясь от ее шеи. - Понравилось? - Да… - она бешено смотрит на него, - почему ты не внушил мне этого сразу? - Я думал ты приличная. Все продолжается долго и страстно, и Елена уже не помнит, как они отрываются друг от друга, и, как она засыпает, но, когда, уже утром, она, наконец, открывает глаза, Деймон, завернувшись в алую шелковую простыню стоит у окна и пристально всматривается, как ей кажется, в никуда. - Почему ты грустный? – Елена слезает с кровати, подходит ближе и ласково проводит руками по его обнаженной спине, - что-то случилось? - Я должен вернуть его, - неохотно отзывается Деймон, и Елена хмурится, - Кая. - Это невозможно, если Бонни не станет ведьмой? - Нет. Повисает молчание, и Елена нежно гладит Деймона по волосам. Ей непривычно видеть его таким. Но, кроме всего прочего, ее почему-то очень напрягает и даже пугает то, что он так стремится вернуть Кая назад. Какое зло должно обрушиться на Мистик-Фолс, что старейший бессмертный, один из сильнейших ведьмаков на земле так отчаянно нуждается в морально неуравновешенном поглотителе магии? Если, конечно, Кай, на самом деле, является таковым. - Почему ты так хочешь вернуть его? - Он мне нужен, - неохотно отзывается Деймон, слегка наклоняя голову к ее руке. - Почему? - Елена… - он вздыхает, недовольно закатив глаза, и отходит в сторону, почему-то стараясь не смотреть на нее. - Дей, - она перегораживает ему дорогу, кладет руки на плечи и не дает пройти, - ответь мне. - Ты помнишь..? - он недовольно морщится, - помнишь, что вампиры не могут иметь детей? - Да. - А ты помнишь, что я не вампир?