Не повезло (цикл "Охотники")

Человек ей сегодня попался совсем неправильный. Завидев молодого парня, располагающегося на ночевку у берега, русалка обрадовалась. Красивый. А она уже давно одна. С водяников да лесовиков толку мало — у одних кровь холодная, у других кожа жесткая. Из ближайшей деревеньки в ее вотчину мало кто захаживал, все больше по опушке хворост собирали, и девки, и мужики, но такие, на которых и смотреть не хотелось. То дряхлые, то хромые, то кривые, то смрадным духом несет, в озеро пустить страшно — до дна провоняется. А этот статный, сильный, плечи — сажень косая, глаза ярче неба летнего, волосы словно снегом запорошены. Как тут не влюбиться? Вот только не вышло. И ладно бы круг поставил. Люди часто так делают, обороняются, будто она им дурного хочет. Она же их просто любит. И знает, что надо показаться, окликнуть, поманить. Тогда сами пойдут, и обнимать будут крепко, и ласкать пылко. А этот почему-то не поддался. Продолжал у костра возиться, одеяло расстелил, котелок над огнем подвесил, листьев земляничных туда кинул, а в ее сторону и не смотрел ни капельки. Русалка не утерпела, вплотную к кругу подошла, целовать обещала, на ложе мягкое травяное звала, изгибалась, чтоб разглядел, как хороша. Обычно и вполовину меньше хватало, чтобы круг отворили, а этот даже бровью не повел, еще и отмахнулся! — Иди отсюда! Не мешай. — А можно я рядом лягу? Любить буду, — предложила она, прошлась, покачивая бедрами. В ответ раздалось фырканье. — Не-а! — Парень растянулся на земле, заложил руки за голову и уставился в ночное небо. — Но почему? — Русалка сделала еще несколько шагов, сердито топнула босой ногой. — Разве я не красивая? Он приподнялся на локте, окинул ее взглядом. — Красивая. Очень красивая. Просто не хочется. — У тебя есть возлюбленная? Но я лучше. Ни одна не обнимет, как я, не приласкает, — отступать русалке не хотелось. Одной было тоскливо, а парень ей по сердцу пришелся. — Тебе-то почем знать, кто и как обнимает? — парень рассмеялся, сел. — Ну вот и проверишь... Она обольстительно улыбнулась, тряхнула копной отливающих золотом волос. Не помогло. Вроде и поглядывал с интересом, даже дров подкинул в костер, а с места так и не двинулся. — Может, хоть поцелуешь? — безнадежно спросила русалка, несколько раз обойдя стоянку. Но круг стоял прочный, не просочиться. — Говорю же, не хочется, — тот потянулся, зевнул. — Так что шла бы ты отсюда, красивая. А то я добрый, и мне вставать лень, но скоро мой друг подъедет. — А он тоже молодой? Красивый? — тут же заинтересовалась русалка. Раз уж этот не хочет выходить, вдруг со вторым повезет. — А... Договорить она не успела. Откуда-то повеяло холодом, как при заморозках, когда вода на озере покрывается первой корочкой льда. — Зайчик, ну как тебе не стыдно, — из-под деревьев на поляну вышел еще один человек. Высокий, широкоплечий. Вот только красивый он или нет, русалка рассмотреть не сумела. Глаза как туманом застило. И чем-то таким от него тянуло, что не о любви думать хотелось, а бежать и забиться под корягу в самом глубоком омуте. Страшно. — Поцеловал бы девушку, раз она так просит, — он шагнул к костру, провел рукой по волосам ее несостоявшегося возлюбленного. — А ты потом ворчать будешь, что я вместо дела с нечистью лесной милуюсь, — усмехнулся тот. Русалка и рада бы сбежать, расплескаться водой по траве — но не моглось. Сила вся пропала, а ноги точно к земле приросли. Она слышала от лешака, что есть среди людей такие, которые зачаровать могут, сковать и жизни лишить. Охотники. Неужто с ней так и будет? Но страшный вроде и не сердился. Смеялся. — Да поцелуй ты уже красавицу, — он устроился подле огня, выудил из сумки подсолнух. Первый встал, перешагнул круг, подошел к русалке, обнял и вправду поцеловал. Горячо так, крепко. И сам он был горячий, обжигал силой — дикой, звериной. А еще теперь и колдовство наложенное чуялось. "Вер. Да еще амулетами обвешанный..." — А что с этой красавицей делать будем? — уточнил вер, выпустив русалку из объятий. — Жалоб на утопленников в деревне не было, озерцо вроде неглубокое. Пусть живет, — ответил страшный, когда вер отошел. — А ты ступай отсюда, пока я добрый. За поцелуем русалка забыла про второго, но вот подал голос — и сразу вспомнила. А через мгновение поняла, что отпускают, и сила вернулась. Она подхватилась, бросилась прочь, к озеру, на полпути грянулась оземь, утекла звонким ручьем. Вер, конечно, был хорош, она и впрямь влюбилась. Но страх был сильнее. Так что к стоянке до утра русалка и на шаг приблизиться не решилась. Смотрела издали, с ветвей плакучей ивы, что росла наполовину в воде, и завистливо вздыхала. А эти двое любились на бережку. Жарко, сладко...