Моё всё

Кёнсу положил руку на плоский живот, пытаясь успокоить усиливающееся волнение, и с любовью посмотрел на спящего сына. Эмоции переполняли его, когда он думал о том, что вскоре его давнее желание может исполнится. Они с Чанёлем – после долгих и продолжительных обсуждений – решили попытаться завести ещё одного ребёнка. Кёнсу уже несколько раз был беременным. И до, и после рождения Чонина. Но он никогда не мог доносить. Сын был для них подарком небес, и они любили его так сильно, как вообще могли. Он знал, что не было никаких гарантий сможет ли он забеременеть ещё раз, вполне возможно, у него опять будет выкидыш. Но слабая искорка надежды ещё теплилась в его душе. После того, как он видел, как Чонин играет со своими игрушками, называя их «маленьким братиком», Кёнсу ещё сильнее захотел подарить ему настоящего маленького братика, которого нужно будет нежить и любить. Он посмотрел на Чонина, лежащего в постели с плюшевым кроликом – Мистером Обнимашкой – в руках, аккуратно закрыл дверь и ушёл в гостиную. Он не мог найти себе место, ожидая возвращения Ки. Чанёль должен был прийти только через несколько часов, и последнее что хотел бы сделать Кёнсу – это обнадёжить мужа, если все его ожидания будут лишь ложной тревогой. Он почти подпрыгнул на месте, когда услышал открывающуюся дверь, и с облегчением вздохнул, когда Ки вошёл в комнату, неся в руках чёрный пластиковый пакет. - Я купил три, - сказал блондин, доставая один из пакета. – Я подумал, что использовать несколько тестов будет лучше. Ну, чтобы убедиться. Кёнсу кивнул, улыбаясь и крепко обнимая друга. - Спасибо, я очень ценю твою заботу. Ки аккуратно отодвинулся, его глаза были полны беспокойства. - Если он будет положительным, это будет хорошо или плохо, Су? - Это будет очень, очень хорошо. - Тогда я скрещу пальцы и буду надеяться, что все три окажутся положительными. – Ки улыбнулся. – Давай, иди. Я постерегу дверь. – сказал блондин и подтолкнул Кёнсу к ванной. Руки Кёнсу тряслись, когда он вынимал тесты из коробки. Он прочитал инструкцию, сделал всё в точности, как было написано, заставляя себя успокоиться и сосредотачиваясь на механических действиях. Он помыл руки, поправил одежду, проверил часы, стараясь не смотреть на маленькое окошко индикатора на полоске, лежащей на краю ванной полки. Время пришло. Он посмотрел на индикатор. - Кёнсу? Он не мог ответить. - Кёнсу-я, у тебя всё хорошо? Дверь приоткрылась и Ки просунул голову в щель, смотря на друга, не сводящего глаз с полки. - Они все положительные. – промямлил Кёнсу. Он поднял глаза и посмотрел на Ки со смесью радости и страха. Из глаз хлынули слёзы. Они так и стояли посреди ванной. Ки крепко обнял Кёнсу, поддаваясь волне эмоций, которая захлестнула его. - Поздравляю, Су. Я так рад за тебя. - Спасибо, Кибом. – ответил Кёнсу, даря блондину тёплую улыбку и отодвигаясь. - Когда ты собираешься рассказала Чанёлю? - Я хочу немного подождать… сначала обдумаю всё сам. – ответил Кёнсу. – О боже мой, Ки! Я беременный! – воскликнул Кёнсу, сдерживая желание бегать кругами по комнате. Ки схватил Кёнсу за руки, и они оба поднимали и опускали их, как маленькие девочки, прыгающие через скакалку. *** Кёнсу всегда просыпался раньше Чанёля, и пока тот был на утренней пробежке, Кёнсу мог приготовить завтрак. Обычно он варил кофе, потому что Чанёль любил выпить чашечку после того, как выпивал бутылку воды, восстанавливая баланс после тренировки, но тем утром один только запах кофе вызывал тошноту. На лбу выступил пот, пока он пытался успокоить свой бунтующий желудок. К несчастью, то, что он обычно ел на завтрак, сегодня, видимо, никак не хотело уживаться в его организме. Бекон, который он пожарил, вызывал желание вывернуть себя наизнанку. От одного вида яиц тошнило. Булочка с корицей заставила его крепко сжать зубы и дышать через нос. Единственное, на что он не реагировал, был сырный хлеб, который и Чанёль, и Чонин просто обожали. Кёнсу навалился на столешницу, делая глубокий вдох, когда Чанёль вернулся домой. - Су? – обеспокоенный голос. – Ты в порядке? - Да, всё хорошо. – ответил Кёнсу, не желая беспокоить мужа. – Просто некоторая еда не для меня сегодня. Особенно завтрак... по утрам меня немного тошнит. А бекон и яйца приводят симптомы в действие. Чанёль нахмурился и отодвинул мужа от жарящегося на плите бекона. - Что ты можешь есть? - В духовке есть немного сырного хлеба. - А пить? - В основном шоколадное молоко, но у нас не осталось. Чанёль нахмурился сильнее, но положил два куска хлеба на тарелку. - Ты уверен, что всё хорошо? Всё даже хуже, чем когда ты носил Чонина… - Говоря об этом… – начал Кёнсу, улыбаясь. – Мы сделали это, Ёль. У нас будет ребёнок. Брови Чанёля поползли вверх, рот открылся. Он внимательно изучал Кёнсу, в совершенном замешательстве пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. - Мы сделали что? Улыбка Кёнсу стала ещё шире, в глазах блестели капельки слёз. Чанёль подошёл к мужу и взял в руки его лицо, большими пальцами стирая со щёк слёзы. - У нас будет ребёнок? Кёнсу поднял на него глаза и кивнул, его глаза сияли как звёзды. *** - Мама, сядь! – потребовал Чонин. Руки упёрты в бока, на лице недовольство. Кёнсу хихикнул, отложив блокнот и медленно подходя к дивану, чтобы сесть. На лице Чонина тут же расцвела улыбка, от побежал через гостиную, чтобы убрать свои игрушки, и даже попытался сложить слишком большое одеяло, которое лежало поперёк дивана. Затем он поторопился на кухню и вернулся спустя пару мгновений со стаканом шоколадного молока в руках. - Вот! – сказал маленький мальчик, почти тыкая в лицо Кёнсу стаканом. - Но я не хочу пить, Чонини. - Это не для тебя, это для малыша! – заявил Чонин. Кёнсу улыбнулся, забирая стакан из рук младшего и похлопал по дивану, чтобы тот сел рядом. Чонин забрался на диван, и нагнулся к округлому животу Кёнсу, прижимаясь к нему ухом. - Пей, мама! – подгонял мальчик. Кёнсу кивнул и сделал глоток. Он посмотрел вниз на Чонина. - Тебе нравится, малыш? Пей, и ты вырастешь и выйдешь быстрее! Обещаю, я буду хорошим хёном. Буду заботиться о тебе и любить тебя сильно-сильно! Скорее бы встретиться с тобой! *** - Бэкхён? Это я, Чанёль… Чонин и Сехун пару дней побудут у бабушек и дедушек, и… ну в общем… Я подумал, может ты свободен завтра вечером? У меня есть рецепт… Он правда хорош. Я обещаю! Я хочу тебя… стоп! Нет! Я имел ввиду, что я хочу приготовить для тебя… Аааааа, чёрт, я могу удалить это? Эм… Окей… Пока! Бэкхён нашёл себя кивающим, слушая голосовое сообщение от Чанёля, хихикая над его волнением. Оторвав телефон от уха он пролистал контакты и набрал номер отца-одиночки. Чанёль ответил после первого же гудка. - Бэкхён! Привет! - Привет, Чанёль! – поздоровался Бэкхён. Он почти слышал широкую улыбку, украшающую здоровяка на том конце провода. – Я получил твоё сообщение… - О… - пауза. – Ты звонишь, чтобы сказать, что ты занят? Потому что я пойму, если… - Чанёль, я звоню, чтобы сказать, что я с радостью поужинаю с тобой завтра вечером. – прервал его Бэкхён. Пауза. - Правда? – спросил Чанёль, думая мог ли он ослышаться. – Отлично! Я… эм… я напишу тебе адрес. Ты сможешь прийти около шести? - Да, шесть подходит. – ответил Бэкхён, заставляя себя сдержать волнение, хотя бы пока он не положит трубку. – Увидимся завтра! *** - Ну что на этот раз? – раздражённо спросил Ки. – Ты звонишь уже четвёртый раз за последний час! Чанёль поморщился. Он и не заметил, что звонил так часто, но все знания из его головы испарились, пока он хаотично метался по кухне, пытаясь приготовить еду для них с Бэкхёном. Даже самое простое – вроде сколько воды нужно, чтобы отварить рис – казалось для него невыполнимыми вещами. - Прости… - он смущённо извинился. – Рис варится…. Картошка в духовке. Я думаю, я закончил соус, но я забыл, что ты сказал о форели! - Чанёль, это лосось! - Лосось! Я имею ввиду о лососе… - Смешай миндаль, сок лимона и петрушку на одну тарелку, положи муку на другую. Посыпь лосося солью и перцем, обваляй в муке, стряхни излишки. Потом одну сторону намажь яйцом и обваляй в миндале. - Я уже сделал эту часть… - Да ну! Тогда зачем ты мне звонишь? Просто приготовь уже чёртову рыбу! - Но что если я сделаю что-то неправильно? – застонал Чанёль, понуро смотря на лосося. Ки раздражённо вздохнул, и Чанёль услышал голос сына друга, который что-то говорил ему на фоне. - Подожди, Тэ, детка. Дядя Чан идёт… А не важно. Мама скоро поиграет с тобой, хорошо? Дальше он обратился к Чанёлю. - Растопи одну ложку сливочного масла и одну оливкового на маленьком огне, потом добавь туда рыбу. Жарь пять минут на одной стороне и пять на другой. Ты не сможешь испортить такой простой рецепт, Чанёль. Чанёль кивнул, пытаясь запомнить всё, что ему сейчас сказали. - Хорошо… думаю я понял. Спасибо. Пока, Ки! Полчаса спустя Чанёль встал и отряхнул руки, восхищаясь своей работой. Когда в дверь позвонили, он вздрогнул от испуга. Он здесь? Уже? Но я ещё не готов! Он лихорадочно бегал по кухне, убирая посуду для готовки и сервируя стол, пока его сознание билось в панике. - Иду! – заорал он, когда звонок прозвенел второй раз. Мгновение спустя, когда он открыл дверь, он забыл, как дышать. Бэкхён сменил свои обычные поварские брюки, в которых Чанёль привык его видеть в пекарне, на узкие чёрные джинсы скинни, выгодно подчёркивающие все места, сочетая их с синим свитером и чёрным пальто. Бэкхён был привлекательным мужчиной, но даже не представлял, насколько горячим и привлекающим взгляд он был на самом деле. - Привет. – Бэкхён широко улыбнулся. Чанёль молчал, слишком ошеломлённый тем, что Бэкхён с ним говорит. – Чанёль? Выходя из оцепенения, Чанёль усмехнулся и махнул брюнету рукой. - О, привет. Заходи. – сказал он, отходя в сторону, чтобы гость смог войти. - Я знаю, ты сказал что приготовишь ужин сегодня, - начал Бэкхён, неловко снимая обувь и меняя её на пару тапочек, предложенных хозяином квартиры. – Но я подумал, что прийти без всего всё равно было бы не вежливым… так что я принёс десерт! – он показал маленькую коробку, которую Чанёль сначала не увидел. – Не против? Его нужно поставить в холодильник пока… - Я возьму его, чувствуй себя как дома. – сказал Чанёль, забирая у Бэкхёна коробку. Он вернулся через минуту. Бэкхён уже снял пальто и теперь рассматривал фотографии на стене у входа. Брюнет повернулся. - Это… - он показывал на фотографию семьи из четырёх человек – Чанёль и Кёнсу с любовью смотрят на Чонина, стоящего между ними и обнимающего крошечного Сехуна. - Мой покойный муж. – с грустью ответил Чанёль. Рот Бэкхёна вытянулся в форме буквы «о» и он сочувственно посмотрел на мужчину. - Если ты не против, как он…? - Опухоль головного мозга… Мы узнали уже слишком поздно. - Мне так жаль. - Всё хорошо… он не ушёл… не совсем. Он всё ещё живёт в моём сердце и в наших воспоминаниях. И я вижу его каждый день в наших детях. – ответил Чанёль, нежно улыбаясь. – Ты голоден? – спросил он, меняя тему. - Умираю. – ответил Бэкхён, следуя за мужчиной в столовую. - Надеюсь ты любишь лосося… - сказал Чанёль, выдвигая стул для мужчины, прежде чем обойти стол и сесть самому. Он взял бутылку белого вина и налил себе и Бэкхёну. -Выпьем. – сказал он, поднимая свой фужер. Бэкхён сделал глоток, чувствуя вкус прохладной жидкости. - Чанёль, выглядит прекрасно, - похвалил он, нанизывая на вилку кусочек лосося и поднося его ко рту. Чанёль внимательно смотрел, как брюнет задумчиво жевал. - И? – спросил мужчина, когда уже не мог сдержать напряжение. Бэкхён проглотил, посмотрел на Чанёля и слегка улыбнулся. - Он очень… сладкий. Смущённый Чанёль взял кусок рыбы и попробовал сам. Его лицо скривило от отвращения, как только еда попала на язык. - Я, должно быть, перепутал сахар и соль! – огорчённо простонал он. – Чёрт! Прости, Бэкхён. – брюнет покачал головой. - Нет, всё хорошо. – ободряюще сказал он. - Тебе не нужно лгать, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Соус испорчен, а лосось подгорел. - Ну… картофель, спаржа и рис всё ещё выглядят прекрасно. – Бэкхён потыкал вилкой картофель. - Нет! – воскликнул Чанёль, кладя руку поверх руки Бэкхёна, чтобы не дать тому попробовать. – Скорее всего это ужасно на вкус… Бэкхён всё равно попробовал. Он съел всё, что было на тарелке, всё время хваля усилия Чанёля. Следующий час они делились историями, смеялись и наслаждались компанией друг друга. Всё это время лицо Чанёля не покидала улыбка. Это было то, что Бэкхён принёс ему с собой – счастье. Это твоих рук дело, Кёнсу? Мысленно удивлялся он, смотря на фотографию покойного мужа позади Бэкхёна. Это ты привёл его ко мне, чтобы залечить моё разбитое сердце?