Дневники сумасшедшего

Тишина. Только лёгкий холодок приятно зудит кожу. Тишина. В воздухе только приторный запах медикаментов, раздражающих обонятельные рецепторы. Тишина. Только моё ровное дыхание и тиканье часов на стене рассеивают это молчание, засевшее в моём сознании. Хотя... может, и не только там. Сколько времени уже прошло - я не знаю. Кажется, стрелка часов ходит сама по себе, не показывая точное время. А я давно запутался в нём, словно в тонких режущих нитях. Не могу больше здесь находиться... стены давят, а таблетки лишь довершают нужный эффект моего психологического расслабления. Три года... три грёбанных года я провёл взаперти, прежде чем мне позволили спокойно бродить по коридорам этого заведения. Ну... как спокойно... не уверен, что нахожусь в полной безопасности. Здесь постоянно что-то происходит: то возгорания, то землетрясения, то прочие аномалии. Вроде, за такое достаточно долгое времяпрепровождение тут для меня всё должно было измениться: полное общение с другими больными, сон стал бы нормальным, а у меня не было б этого чувства, будто кто-то рядом. А нет. Даже неслышный шорох, тихий скрип или щелчок могут довести меня до панической атаки. Я плохо сплю. Часто просыпаюсь в холодном поту, в голове пульсация, а руки трясутся. Такова природа моей болезни.* А жив ли я вообще?.. Нет, я не мёртв. Просто порою у меня ощущение, словно я в параллельной вселенной. В том мире, которому я не принадлежу. Оно и верно. Психиатрическая больница - это то место, где вы - не вы. Место, где вы не станете "нормальным", а ещё больше уйдёте в себя. Психиатрическая больница Royal Hope Hospital - то место, где время почти остановилось. То место, где живёт страх. Здесь постоянно ведётся борьба за существование, словно мы снова встали на путь естественного отбора. Это самый жестокий способ выживания. Убийство за одну "спасительную" капсулу очередного лекарства - обычное дело. Стало обычным, ибо работникам этого заведения, в основном, уже плевать на нас, а правительство получает с больницы каждый год достаточно круглую сумму и старается сюда лишний раз не соваться. Воздух здесь пропитан холодом, болью, криками и ароматами различных трав. Люди... они сотканы из света и крови. По меньшей части. Нарушая все запреты и переходя грань дозволенного, они могут стать теми, кого сейчас считают сумасшедшими. В конце концов, в этом есть правота. Этот кусочек света в них, что называют душой, превращается во тьму, далее убивая изнутри, режет и без того сгнившее сердце на лоскуты, прорываясь глубже, в сознание. Там под действием этой странной цепной реакции мысли спутываются, связываются крепкими узлами, заставляя мучиться, кричать и страдать, страдать... после всех махинаций человек просто превращается в безумца. В своей форме. Именно такие и попадают сюда, в психушку. Те, кому нужна помощь. Зачастую, они получают её, только выздоровления добиваются своеобразными способами. Что есть кровь? Уже было оговорено. Из неё люди и состоят. Она поддерживает жизнь, но здесь... кровопускание считается одним из самых эффективных способов лечения. Тонкие лезвия, карманные ножи у каждого второго пациента - не редкость. Так надо. Стоит правило выбора: лечение или смерть. Предоставление всего нужного: либо таблеток, либо целый каталог способов суицида. Никто здесь не будет вас убивать собственноручно. Это выше всех мер. Внезапно раздался оглушающий вой сирены, выводя меня из размышлений. Пожарная сигнализация... я привык. На моём лице появилась лишь лёгкая усмешка, и я вновь расслабился, засунув руку под голову. Уверен, это Картер снова разжёг в своей палате маленький костёр, нашедши где-то очередной коробок спичек. Он мёрзнет. Я его понимаю. Слышен топот ног в коридоре, явно приближающихся к месту возгорания, плюс какие-то крики других пациентов, и всё это приправлено звуком сигнализации. Словно апокалипсис начался. И это не в первый раз. Только мне всё равно. Я слышу лишь тиканье часов на стене. Неожиданно дверь в мою палату с грохотом распахивается, и сюда влетает один из моих лечащих врачей. Я, подняв на него взгляд, улавливаю лишь безмолвное движение его губ, но никаких слов. Настолько сильно я далёк сейчас от реального мира. Тут некие отблески фраз, громкий голос и высокий тон дошли до меня, а касание руки доктора окончательно вывели из транса: - Помоги! Это срочно! Ты ведь знаешь его лучше, чем кто-либо из нас. Вправь наконец ему мозги, чтобы нам не пришлось снова тушить огонь в его комнате. Я, только вздохнув, медленно поднялся с кровати, на которой лежал, и направился вслед за Дэфайенгом, хотя он уже успел убежать далеко вперёд меня. Забавляет то, как они пекутся о Картере. Человек всего лишь разжигает костры у себя в палате. Ничего необычного. Лучше бы приглядывали за тем, кто позавчера зарезал Амину - девочку, страдавшую апатией. Изолировать его от посторонних - самый верный способ устранить все последующие его деяния. Но пока, конечно, гораздо важнее следить за Картером... сарказмом на сарказм. Неслышно ступая по полу коридора, я добрался до палаты 311, где, собственно, и происходила вся суматоха, вызванная, как мы здесь его называем, "нулевым" пациентом, ведь не у каждого есть такая болезнь, как у него. Заглянув за угол, в комнату, я увидел, как Картера, повалив на кровать, крепко держат за руки и за ноги врачи и пытаются вколоть ему какую-то дрянь, от которой он немного позже уйдёт в себя и будет просто лежать, созерцая потолок. Обычное наркотическое действие... Источник огня в середине палаты уже потушили. Остались только доктора, Картер и едкий запах дыма. Но это поправимо. Наконец виновник очередного наведённого шума прекратил кричать, заметно расслабился и прикрыл глаза, тяжело вздохнув. Врачи отошли от него, с неприязнью посмотрели на него и вышли из комнаты, а Дэфайенг остался. Я так и не зашёл в это помещение, просто наблюдал за происходящим из-за угла. Дэс подошёл ко мне: - Ты знаешь, что делать, - произнёс он максимально тихо, чтобы пациент не услышал. Я легко кивнул ему, поняв буквально с полуслова. Всегда всё по стандартной схеме. Выяснение проблемы, наставление и успокоение... иначе не действует. Дэс доверяет в этом плане лишь мне, хотя мне самому нужна помощь. Я же не здоров, всё-таки... но, как-никак, разрешают покидать пределы своей комнаты. Переведя взгляд на Картера, я тихо переступил порог его палаты, проходя внутрь, и направился к нему самому. Он так и лежал с закрытыми глазами, хотя уже догадался, что я рядом. Я присел на край его постели и легко коснулся пальцами его волос, убирая чёлку, ниспадающую на глаза. Он медленно разлепил ресницы и посмотрел на меня. Я ничуть не удивился его внешнему виду. Что касается одежды... она у всех одинаковая, а вот лицо Картера всегда выделялось: бледный цвет кожи, алый оттенок глаз, широкие зрачки и сухие губы с тёмными тонкими разводами от их контура. Внешность трупа. Только он живой. Он слегка мне улыбнулся. Предчувствует предстоящий разговор. Наконец я говорю: - Что ж ты творишь-то, малыш? - аккуратно глажу его по голове - Зачем ты повторяешь свои старые ошибки? В ответ мне внемлят лишь испуганный (теперь!) взгляд и судорожное касание холодной руки, просящее прекратить напоминать о том, что было. - Рано или поздно тебя поймают, Картер. Он поймает. Ты прекрасно понимаешь, что своими действиями привлекаешь его. Вспомни Амину. Знаешь ведь, что он с ней сделал? Ты хочешь такой же участи? - мой голос спокоен, хотя внутри просто ураган эмоций. Картер никак не отреагировал. Только отвёл взгляд. - Мне холодно. Ты это понимаешь, Майк. Я хочу избавиться от чувства, что меня нет. Просто нет в этом мире.** Тепло помогает мне понять, что я всё еще жив. Таблетки бесполезны в моей ситуации. И даже кровопускание не поможет. Только загонит меня в могилу. А я всё еще стараюсь жить. Может, и не хочу, но прикладываю усилия для того, чтобы побыть тут чуточку дольше. Хотя мне уже нет здесь места. Но надо, надо... Я вслушивался в каждое слово своего друга. Я догадывался, но не до такого... Не думал, что болезнь доведет его до оного состояния. - Ты слишком рискуешь, Картер... - Я это знаю. Но иначе никак. Если он поймает меня - пусть. Значит, такова судьба. Положив голову мне на колени, Картер прикрыл глаза, ища поддержку в моих руках, которые тут же начали успокаивающе гладить его по плечу. Страшно смотреть на то, как он сам себя разрушает. Больно... Хочется хорошенько тряхнуть его и закричать прям в лицо: "Очнись, придурок! Что ты делаешь с собой?!". Но нет. Это нанесёт ему больший урон, нежели те таблетки, которыми его пичкают. Пока я остановлюсь. Останусь рядом с тем, кого хочу уберечь. Буду надеяться, что в ближайшее время ничего плохого ни с ним, ни со мной, ни с кем-либо ещё не случится. Но мало надеяться, особенно что касается этой психбольницы. Важно действовать. По-другому нельзя. После бури всегда следует затишье. Убийца остался в тени. Сейчас он спрятал свой нож. Следующий шаг за нами. Важно действовать точно и метко, лишая врага возможности предпринять новые меры. Но это пустяки. У нас нет шанса на победу. Убийца спит, но сон не вечен. Что будет дальше - покажет время.