Скандал

Аму, сидя в своей комнате, смотрела на безустанно звонивший телефон. Звук девушка отключила, но никак не могла оторвать взгляд от горящего дисплея, где высвечивалось любимое имя. Не выдержав, Хинамори все-таки ответила. - Я возле твоего дома. Выходи. Нам нужно поговорить, - буквально заорал в трубку Тсукиоми, в его голосе было волнение и бесконечное отчаяние, невероятно удивившие школьницу. - О чем? – устало спросила она, стирая остатки слез со щек. Наверно, за последний месяц она выплакала намного больше, чем за всю свою жизнь вместе взятую. - Я могу всё объяснить, - музыкант говорил быстро, как будто боялся, что Аму отключится, - Я работал в хост-клубе, чтобы накопить денег на наш первый музыкальный альбом… - Но у тебя и так полно денег! Как-то не особо в это верится, - с сомнением перебила девушка. Она не хотела, чтобы ей вешали на уши новую лапшу. - Нет. Денег полно не у меня, а у моего отчима, - резко произнес Тсукиоми, - И я не хотел от него зависеть и сейчас не хочу. Я всё делал ему наперекор, пытался насолить при любом удобном случае. Поэтому отказался наследовать компанию, - парень говорил прерывисто. Наконец, он смог открыть свое сердце, довериться кому-то, и это далось с неимоверным трудом. Поднявшись с кровати, Хинамори подошла к окну и, осторожно выглянув, увидела Икуто. Он ходил из стороны в сторону, машинально трепал волосы, останавливался, замирал, волновался. - А сейчас? Ты продолжаешь его ненавидеть? – тихо спросила Аму, теперь-то она окончательно убедилась в том, что музыканту мешает жить. Он никак не мог простить родителям, что они развелись. Банальная, но очень болезненная причина. - Не знаю…думаю, что уже нет. А, вообще, он – хороший человек. Принял чужих детей, удочерил мою сестру и хотел усыновить меня, но я не согласился, всегда старался сблизиться со мной, а я, я ненавидел его за то, что мама была счастлива с ним, а не с моим отцом, - и Тсукиоми опустился на бордюр, снова вцепившись в волосы, - Я дурак…какой же я дурак… - Нет, просто ты запутался, - злость постепенно таяла, в золотистых глазах появились нежность и печаль, - Перестань заниматься саморазрушением, помирись с семьей, оставь маму в покое, дай ей спокойной жизни, - она улыбнулась, увидев, как Икуто поднял голову и посмотрел на ее окно. - Возможно, я и смогу это сделать, но мне нужна поддержка. Понимаешь? – он опять вскочил и заметался туда-сюда, - Ты меня понимаешь? Глупая, ты, дура! Я впервые признаюсь кому-то в своей слабости…прошу помощи…Черт…как же меня угораздило-то так втрескаться! Я даже с работы уволился, и на других девушек смотреть не тянет. Пока он выговаривал в трубку всю эту путаницу, Аму уже спускалась вниз по лестнице. - Еще одно признание? – на губах школьницы играла улыбка, когда она медленно приближалась к Икуто. - Воспринимай, как хочешь, - он резко повернулся, темно-синий взгляд замер на Хинамори. - Как хочу, значит? – она продолжала говорить в трубку, хотя Тсукиоми уже мог ее слышать. - Ага…как хочешь…дура, ты, этакая, - по губам юноши скользнула его привычная нахальная усмешка, и он моментально сократил расстояние между ними. - Сам дурак! – ответила она и снова в телефон, а потом он обнял ее. Крепко-крепко, и Аму поняла, что это навсегда. Ее любовь, его близость, их общее, маленькое счастье.