Ходила я босая, Умылася росами, Бросила платьице за спину. Оделась туманами, Пахучими, пряными, Пьяною слушала тишину.
***
Птички резко перестали петь, белочки выронили орешки, светящиеся пылинки испуганно замерли в пространстве, а ворона, последние полтора часа о-оочень шумно издыхая на ближайшем развесистом дубе, вновь взяла томное: "Ка-аррррр!", нагоняя ещё больше драматизма. Лишь одна рыжеволосая девица, стоящая посреди мрачной лесной полянки, не была в ужасе. О не-еет, в ней бурлили совершенно другие чувства! Зло пыхтя и разве что не плюясь огнём, она сверкала своими зелёными глазищами, сжимая маленькие бледные ладошки в кулаки. На фоне широкоплечего статного бога Подземного Царства она выглядела поистине устрашающей. - Да... да ты представляешь, ЧТО ты сделал?! - М-м-м? - лениво отозвался тёмный элемент бытия, холодно вздёрнув бровь. Юная богиня покраснела от негодования. - Ты затоптал мои нарциссы! - что есть мочи завопила взбешённая девчонка, топнув голой розовой пяткой по колючей траве. Было неприятно, но по сравнению с холодным взглядом этого упыря... Трава и то совестливее будет! - И?... - ЧТО ЗНАЧИТ И?! ЧТО ЗА ГЛУПАЯ БУКВА, ВЫРВАННАЯ ИЗ КРАСНОРЕЧИВЫХ ИЗВИНЕНИЙ?! Владыка Царства Мёртвых, а ещё - упырь Тартаров, недоразумение подземных чертогов и вообще - гад плешивый (проверенный факт, в конце-концов сама Кора эти проплешины и оставляла!) беззастенчиво расхохотался. Со вкусом, совершенно искренним и лёгким весельем, которого, от бога Мёртвых (Аидом себя назвал. Пф! Какое глупое имя! Чего лучше не мог придумать?), никто давно... хотя, какой давно? Никогда не слышал! Отчего было ещё обиднее! - Кора, если ты богиня юности, это не значит, что "девичья память" должна прибывать в тебе с тройным окладом, - насмешливо фыркнул Владыка, сверкая снисходительностью и холодной яростью в чёрном, словно первозданная тьма, взгляде. - Или прогрессирующие самоубивческие наклонности. Чёрное одеяние, больше похожее на своеобразные доспехи гробовщика (ну, а что ещё можно думать о человеке, на теле которого число черепов превышает норму?), блеснули с той же вымораживающей ехидностью. - О право, кто, как не вы, можете судить о моей глупости, о хладнокровный и кисломордый Владыка Аид?! - не выдержав, всё-таки прошипела вслух рыжая и даже не успела пожалеть о сказанном. Воздух вокруг тут же заледенел, белочки с птичками пошли на второй заход по массовому молчанию и скидыванию казённых припасов, а издохшая ворона вообще, ради такого случая, восстав, взяла ещё более задушевное: "Ка-ааарррррр!". - Это было... опрометчиво... - слишком спокойно протянул бог, заставив наконец-таки Кору принять более равномерный цвет лица - белый, как шевелюра её собеседника. - Очень даже... - Да что ты мне сделаешь?! - едва не дрожа от страха, всё-таки вскрикнула юная богиня, заносчиво тряхнув облаком рыжих кудрей. Губы мелко дрожали от страха перед огромным и жутким Повелителем Подземного Царства, но Кора, уже не в первый раз встревая в перепалку со своим "любимым дядюшкой", с вызовом глядела в чёрные дыры затягивающих очей бога. - Я... я всё маме расскажу! - А я папе! - гнусавенько передразнил богиню Аид. Кора вспыхнула. - Когда-нибудь ты меня окончательно доведёшь до ручки. Или до ножки. И до других частей тела, о которых тебе рано знать, - девушка возмущённо хлопнула ртом. - И мама тебе не поможет. И, загадочно изложив это всё, бог Царства Мёртвых растворился в тьме, выплывающей из его глаз... "Тогда ты плохо знаешь мою маму!" - зловеще мелькнуло в голове у гнусно хихикающей богини юности, которая, подыскав более-менее подходящий её непредвзятой натуре куст, прыгнула в него, так, что весело торчала лишь одна рыжая макушка. - КОРА! - по поляне раздался такой долгожданный раскатистый рык! На поляну вступило нечто, отдалённо напоминающее только что остроумно отступающего от полагающегося возмездия мужчину, с набухшими чёрными венами на лице, перекатывающимися под доспехами мышцами (это ж ка-аакие должны быть они, чтоб так металл гнуть! Ну, силён... может, даже уважать его начать?.. Хотя нет, вряд ли... сплести приличный венок ему точно не по силам, так что... не дорос он ещё до Коры, не дорос...) и... с огромными душистыми нарциссами, вплетёнными в белоснежные косички на голове! - Ой, девочки! Смотрите! - внезапно послышалось из ближайшего к Коре такого же зелёного укрытия. Голос её подружки, Тайхи, - одной из лесных нимф. - Неужели это Владыка Аид?! - О боги, это не может быть он! - А с цветочками он очень даже ничего... миленький... - Ч-щщ! Он же услышит! "А меня вы знаете ещё хуже, Владыка! Совсем не знаете!" - злорадно фыркнула богиня, с приглушённым смехом нырнув глубже в куст и непередаваемым наслаждением слушая вопли самого страшного и ужасного бога современности... их, конечно, современности. "Клянусь, теперь целью моего существования станет порча твоей жизни!" Вот, как-то так и началась история её замужества...***
Когда Кора улыбалась - будто ясно солнышко ласково щекотало теплом где-то глубоко внутри, вызывая невольную улыбку в ответ. Когда улыбался Аид - приближённые упыреобразные прислужники каким-то непостижимым образом проявляли жажду познания аква-дайвинга почему-то именно в водах Стикса. Яркие огненные кудри, с зелёными изумрудами-глазами. И чувства у неё такие же яркие, безоттеночные, не смешанные, и поэтому в своём воплощении удивительно прекрасные. Если ярость - безоговорочная, сметающая всё на своём пути. Если боль - глубокая и кровоточащая. Если радость - завораживающая, пробуждающая. Страсть. Ревность. Белая блестящая волна волос, пустой, пугающий ночью, взгляд. Чувства у него, как и волосы, выгорели, поблёкли, потеряли свой цвет. Ярость - холодная, расчётливая и выверенная. Боль - незаметная, тонущая в омуте безразличия. Радость? Ха. Безразличие. Равнодушие. Кора - воплощение ребячества, юности, непорочности и веселья. Аид - отрыжка Тартара. Кора обожала плести венки, с хохотом носиться по поляне с нимфами, царапая босые ступни только взошедшей пшеницей. Аид обожал спать. Возможно, немножко коллекционировать черепа и скальпы врагов и другой дряни мифологического мира, но если только немножко. Что, казалось бы, могло объединить настолько разных личностей, да ещё и в эпоху проявления поразительной бракосочетательной активности богов? Правильно. Ненависть. Взаимная, безграничная, съедающая рамки дозволенного. Но никто не мог поспорить с тем, что их противостояние было чарующим. И незабываемым. Кто-то поднял армию умертвий прямо посреди поля нарциссов? Ещё и успели за Корой побегать? И даже попытались в овраг скинуть? Аид, оглядывая краснющую от гнева рыжую девчонку с мрачной моськой и с камнем на перевес, лишь развёл руками. Мол, эт не я. Это они. Вот иди и разбивай им черепа, а мне не мешай проводить трупоинвентаризацию. "Ла-аааадно!" - многообещающе протянула Кора и гордо утопала, зловеще поднимая разорванный подол хитона. Что-оо? Владыка Царства Мёртвых появился посреди битвы с веночком на голове? А пред его ногами стелились лепестки роз? Эта ситуация, кстати, и вовсе вышла богу на руку. Почему-то воины восприняли появление Владыки Аида в цветочном эфире как зловещий и смертоносный знак. "Понимаете намёк? Да-да-да, скоро и вам понадобятся цветы. Чтобы укрыть ваши могилы". Поэтому одна половина матёрых мужиков, выпучив глаза, решила попребывать в благоговейном ужасе, а другая, оказавшись ещё более впечатлительной, скончалась на месте. От счастья, видимо. Такого красавчика перед гибелью увидать! Танатос ржал в сторонке. А потом отпахал смену по собиранию душ. Тройную. Тихо ненавидел дочь Деметры, из-за которой бедными рядовыми богами крутят как хотят. Теперь Аид ржал, правда, демонстративно. Громко ненавидел дочь Деметры. Очень громко. В общем, Олимп спал и видел, как бы избавиться от этих двух, ибо, когда они случайно сталкивались (именно случайно, воротило обоих друг от друга знатно), то никому надежды на спасенье не было. Если жертва выяснений отношений божеских, конечно, не является рекордсменом по скоростному вырыванию бункеров в полевых условиях. Обременённый именно этими тяжкими думами, Зевс, грузно восседающий на своём золотом троне, мрачно вздыхал, поглаживая бороду, слегка поблескивающую от разрядов тока. - Приветствую тебя, о, Владыка! - влетел в конференц-зал олимпийцев Гермес, сверкая пятками, на которых красовались летучие сандалии. - Шеф, Эол оставил запрос на экспорт пару десятков молний, собирается устроить на Гаити шторм, да и уже вторую неделю его не отпускает навязчивая идея проверить, что же будет, если хотя-бы одной молнией в кратер Килиманджаро попасть... - Отстань, Гермес, не видишь? Я в печали, - будто бы в подтверждение, бог угрюмо засопел, облокотив щёку о свой кулак. Гермес недоумённо стукнул сандалиями друг о друга, дабы не мельтешить перед глазами Повелителя, и, опустившись на пол, склонил голову на бок, участливо поинтересовавшись: - Что случилось, Владыка? Опять какую-нибудь нимфу не догнали? Зевс возмущённо вскинул голову. - Что значит не догнал? Она прячется, зараза, я найти её не могу! Кхм... - словно опомнившись, олимпиец закряхтел, снова грустно опустив бородатый подбородок на кулак и отвернувшись от бога торговли. - Да действуют мне на нервы тут одни... даже на землю спускаться опасно стало, всё время они там со своими взрывами, удушающими лианами, зомби-Апокалипсисами! Нимф не дают спокойно поискать... а мне надо! Очень надо. - А-ааа, вы про Кору и Аида, - понимающе улыбнулся Гермес. Владыка поднебесной хмуро кивнул. - Решил я недавно в лесок сходить, воздухом свежим подышать, природой полюбоваться: солнышком там, яблочками, прочими округлостями... как вдруг, откуда не возьмись, из кустов выскочило что-то рыжее, рычащее, да как повалит на землю, начнёт кусаться! Столько праведного гнева было в голосе бога, столько боли и незаслуженной обиды, что Гермес даже посочувствовал своему начальству. А заметив красные отметины зубов на шее и щеке божьей и вовсе начал сопереживать рассказчику. - И что же то за чудовище было? - Ты как про мою дочь говоришь? Она всё-таки твоя сестра! - грозно дёрнул густыми бровями Зевс. - Кора это была, Кора. Сам сначала в звере диком дочь не признал, силу попытался применить - но какой там, в такой захват невиданный мне руки завернула! Ору я значит, на помощь зов... кхм, рычу я на чудище, грозно так, пугающе, а она возьми, да и расхохоталась! Похлопала меня по щеке ласково, заизвинялась, что папку родного не признала и, соскочив, обратно в кусты убежала, в засаду. - И вы из-за этого так расстроились? Вполне неплохие отношения отца с дочерью. Кронос-Поглотитель вас вообще всухомятку лопал в воспитательных целях и ничего. - Да я и не жалуюсь, - вздохнул устало громовержец и, скривившись, продолжил. - И не такое переживал на своём тысячелетии! Поэтому и пошёл дальше, по тропинке, кругом лепота: бурундучки бегают, совушки ухают, нимфы голенькие плескаются в ручейке... как вдруг, опять, откуда не возьмись, - бац! - из кустов с рыком выскочило что-то злое, решительное, бледное, прижало мои белы-рученьки к травке, распластало тело моё могучее на дорожке и как давай щипать! Гермес, рассевшись на лесенке перед троном бога, удивлённо икнул, выронив огромную пачку попкорна. - Нимфы в шоке, я в шоке, совушка с дерева свалилась, а ирод этот щиплет меня, щиплет, да не останавливается! Мнёт он тело моё податливое, верещу я тоненько, лепечу жалобн... кхм-кхм, то есть, реву не своим голосом жутко да зловеще, а этот наглец остановился, значит, поглядел на меня мрачно, пробормотал что-то про старых извращенцев, которые только и ждут, чтобы на них напали и с брезгливым видом царственно ушёл обратно в кусты, ещё и лопухом прикрылся! - Что за изверг это был? - Брат мой, Аид! Дядю своего не признал, что ли? - Гермес, выкинув за спину пустую пачку из под попкорна, поражённо покачал головой. А Зевс вновь утомлённо вздохнул, прикрыв глаза. - Гера нарадоваться не может - пол года прошло, а никаких любовниц убивать не надо! Потому что их нет! Нет, понимаешь? ПОЛ ГОДА! Нимфы страх потеряли - обнажённые по полянкам бегают, знают, нахалки, что я не спущусь туда, пока там эти двое... Достали они меня уже, короче. - Ну, раз такое дело, значит, нужно сместить их дислокацию. - Чего? - Ну... например, пусть они устраивают свои разборки не на земле, а под землёй, - Зевс озадаченно свёл брови к переносице, не понимая, как им поможет закапывание Коры и Аида - откопаются ведь, а Гермес, встав с мраморных ступенек, ухмыльнулся. - У Аида в Царстве, например. А что? Если бы не Кора - он бы вообще здесь не появлялся, сидел бы дальше у себя. Места там много, да и ссору из собственной избы Аид не сможет вынести чисто физически - Кору так просто на руках не утащишь, Деметра дочурку кормит хорошо, да и сопротивляться будет. Владыка удивлённо хлопнул ладонью по золотой ручке трона. - Ха! И правда! Видишь, какой я молодец - своим рассказом на такую дельную мысль тебя натолкнул! Итак, Гермес, это дело я поручаю тебе. - Но... Владыка... а молнии... - Запущу я в Эола молнии, не переживай! Хоть десяток! А ты давай, пошевеливайся, уже не терпится спокойно по полянке пройтись, свежим воздухом подышать... понюхать, какими шампунями теперь нимфы пользуются... Обречённо вздохнув, посланник богов с хмурым видом активировал свои сандали, ловко расправившие крылышки и юркнул в окошко, покидая главное здание Олимпа, из которого доносился предвкушающий свист***
Скоро миф сказывается, да не скоро дело делается - сколько бы Гермес не размышлял по поводу захоронения (то бишь, перемещения в Царство Мертвых) эпицентра проблем Громовержца, максимально безопасного для себя и окружающих он не находил. Все варианты заканчивались смертью - и, почему-то, именно его. Поэтому решив, что без сообщника не обойтись, он пошёл в поле искать на свой страх и риск половинку попы, в которой находился весь мифологический мир - саму Кору, дабы перетянуть вышеупомянутую на свою сторону. Второй половинкой попы являлся Аид и его в свои планы бог решил не посвящать. Богиня нашлась быстро, более того, она нашла его быстрей, чем нашёл её Гермес - пока тот со спокойной душой мял подошвами своих божественных сандалией золотистую пшеницу, при этом подсчитывая про себя, на сколько же процентов в этом году поднимется драхма и стоит ли её вкладывать в телеги для скота, Кора, плетущая в это время какой-то неприличный жест из полевых цветочков, завидев братца, с улюлюканьем кинулась ему на встречу, сбив с ног бедного бога торговли. - Гермес! Давно не виделись! Как там твоя биржевая ставка на Крите? - заливисто рассмеявшись, рыжеволосая девица расцеловала брата в обои щёки. - А я тут дядюшке-Аиду венок плету! - Да я догадался... - Как? - Шестой же будет! - фыркнул бог, поднимаясь и помогая сестрице. Насмешливо глянул на неё. - Он их Деметре передаривает. Эмоции на лице миловидной девчонки сменяли одну другую - сначала удивление, затем растерянность, страх, гнев, задумчивость, а потом огромное-преогромная предвкушающая усмешка. "То, что нужно!" - подумал бог, чувствуя, как жуткая улыбка молодой богини пробирает до мурашек, и, залихватски приобняв её за покатые нежные плечи, с ухмылкой проговорил: - Сестрица, я тут подумал, чем бы нам таким в воскресный вечер заняться... Может, угоним колесницу Аида?***
Стоит ли упоминать о том, что план Гермеса был полностью поддержан и даже восполнен некоторыми унижающими деталями? Итак, действие происходило всё в том же пшеничном поле. Это был превосходный денёк: птички поют, летнее солнышко припекает божественные макушки, Гермес в ожидающей позе пафосно глядит в даль, а Кора, как всегда, сидит в засаде, в колосистых кустах. Самое оно для свершения преступных махинаций. Минут через двадцать недовольного пыхтения Коры (венок плела, уже Гермесу) на просторах небесных завиднелась долгожданная чёрная точка. - Цветик, план помнишь? - наблюдая за приближающейся точкой, ласково кинул за спину бог торговли. Рыжеволосая, недовольно заворочавшись в кустах, обидчиво цыкнула на обращение бога. - Сам ты... сокол мой сизокрылый. Помню я всё. Ты отвлекаешь дядюшку, я прыгаю в колесницу и незаметно её угоняю. - Вот именно, незаметно. А не с демонстративным демоническим хохотом, - Кора вновь заёрзала, что не укрылось от посланника богов. - Ты чего там шебуршишь? Трава колется, что ли? Чёрная точка уже преобразовалась в отчётливый силуэт черногривой четвёрки лошадей, запряжённой в отделанную золотом колесницу, когда рыжеволосая богиня оскорблённо прошипела в ответ: - Сейчас у тебя заколется в одном месте, - и Гермеса, совершенно не ожидавшего такого произвола, как хлестанул вьюн по одному мягкому месту! Владыка Подземного Царства, степенно приближающийся к будущему месту преступления, удивлённо приподнял брови на вскрикнувшего бога. - А я вот тебя не настолько рад видеть, - сузив свои смоляные глаза, Повелитель Царства Скорби величественно приподнял подбородок. - И где целое поле восставших упырей? Одного упыря как-то для такого масштабного события маловато. Ты от общей стаи отбился, что ли? Вымученно улыбнувшись мрачной физиономии бога, которая прям нагнетала и без того напряжённую обстановку, посланник богов вгляделся в пшеничные кусты и глазами указал им на освободившуюся колесницу. Один из кустов был на удивление понятлив и, поморгав своими зелёными глазищами, явил миру богиню юности, с очень довольной моськой на карачках надвигающуюся на несчастный предмет обихода подземного мира. От Аида не скрылось подозрительное перемигивание бога с природой и он уже было начал даже недовольно оборачиваться, но тут Гермес, молниеносно вскинув свои безропотные руки, вцепился в белоснежные скулы бога. Аид замер, Гермес замер, Кора, не дробя задравшая юбку, чтоб занести над колесницей ногу, тоже замерла. Даже птица, пролетающая мимо, хлопнулась где-то рядом. Гермес не даром был богом лукавства и красноречия, Мракушку несомненно нужно было отвлечь, поэтому божественный посланник, внезапно выдал глубокомысленное, глядя в чёрные очи бога: - Я вас люблю! Из золотых кустов, куда вновь умудрилась прошмыгнуть Кора, послышался болезненный кашель и кряхтение, а бог торговли, что есть мочи сжимающий точёное лицо Аида, проникновенно добавил: - О-ооочень сильно. В кустах явно померло что-то в очень страшных муках, потому-что звуки, доносящиеся оттуда, с жизнью были несопоставимы. Гермеса, несомненно, это очень беспокоило, но смотреть туда ему было некогда, он тут, вообще-то, в симпатиях своих признавался и в глаза Аида вглядывался, выражение лица которого совершенно не изменилось - только брови белые где-то в районе волос запутались, а так нормально. "Он меня сейчас убьёт! Убьё-оот! Или ещё хуже - заставит Цербера мыть! Батюшки-святы, чего там Кора копается? Почему меня вплели во всё это?!" И тут в ответ раздалось серьёзное: - И я тебя люблю, - Гермес вздрогнул. Дёрнулся. Всем телом. Нет, он даже упал. Но седовласый бог успел его подхватить, причём, интимно так схватить за талию и как в греческих женских романах расположить в своих ручищах в позе пьяного лебедя. То бишь, шея откинута, крылья распахнуты, ноги подогнуты - мол, ешь меня, люби меня, на всё воля твоя. - Очень сильно люблю. Бог торговли икнул. Совершенно не ожидавший ответных чувств, он, глядя на очень серьёзное бледное лицо Аида, болезненно выдавил: - Пр... правда? - Нет, - спокойно признался бог, резко отпустив Гермеса. Тот с громким "плюх" приземлился на колосья пшеницы. - Мне было просто интересно, как ты отреагируешь. "Теперь понятно, почему он так Кору выбешивает!" - с внезапным остервенением подумал Гермес, отплевавшись от травинок и найдя вышеупомянутую богиню в колеснице Аида, кокетливо ухмыляющуюся и с особым выражением приподнимающую одну рыжую бровь, а-ля "я здесь третья лишняя, может оставить вас наедине". - "Теперь понятно, почему она так Аида выбешивает!" Тьфу-ты, два сапога пара! Прав был Зевс! Идут они в Тартар! Ну, или хотя-бы в Царство Аида, оно рядышком! Придя к данному умозаключению, посланник богов, умиротворённо улыбнувшись, бодренько подскочил и по-дружески похлопав Аида по плечу, повернул его в сторону колесницы: - Эх, поймал меня, дружище! И как я вас могу не любить? Вы мой любимый шеф! Обратно к вам на работу хочу, вот и признаюсь в своих самых искренних чувствах. Кора, ойкнув, нырнула с головой в колесницу, в то время как бог торговли, заговаривая беловолосому мужчине зубы, подводил его к черной, словно бездна, четверке лошадей. - Транспортировкой душ сейчас Танатос занимается, к нему все вопросы, - холодно оповестил бога Аид, высокомерно скинув с плеча его ладошку. - Но у него меч тяжёлый. - А у меня рука. - Да ладно вам! Я же всё равно в гости заглядываю! И всегда приношу только хорошие вести, все в стиле Царства Мёртвых - мор, чума, голодовки, - довольно проследив за тем, как бог, объятый тёмным дымом, устроился у себя в колеснице и за тем, как жалобно протянула оттуда конопатые ручонки Кора, Гермес широко улыбнулся. - Сами же позовёте меня скоро! Видимо, в тоне бога что-то насторожило Аида, потому что он, вскинув поводья, смерил божественного посланника заинтересованным взглядом: - На кой ты мне сдался? Кончики губ Гермеса, казалось, так и жаждали соприкоснуться с ушами, когда, кинув насмешливый взгляд на возмущённый взор богини, прикрывшейся какой-то тряпочкой неопределённого вида на заднем сидении, он произнёс: - А кто ж знает? Пути Ананки-Судьбы неисповедимы. Может, соскучитесь.***
Тёмное корытце, простиравшее небесные просторы, очень скоро приземлилось - где именно, богиня выяснить не смогла, тщательно и упорно скрывая свою личность (кутаясь в огрызок плаща). Что-то бумкнуло, хрустнуло, жалобно заскрипело и через несколько секунд даже загрохотало. Складывалось впечатление, будто-бы кто-то двигал исполинские каменные плиты, старательно так, противно, хлестануть этому бодибилдеру по лицу крапивой захотелось. Грохот, в конце-концов прекратился, а колесница, после кратковременного перемещения, остановилась. И тут Кора внезапно осознала, что очень хочет наградить бога Царства Мёртвых сердечным приступом. Богиня дождалась полнейшей тишины, дабы выступить как можно громче и выразительнее. А затем, с боевым кличем подскочив на адской колеснице, она величественно сбросила с себя длинную развевающуюся ткань, гордо воззрившись на перекошенное ненавистью и удивлением лицо бога... Ну, так планировалось. На деле же, Кора, поднявшись, пискнула что-то невразумительное и колбаской плашмя грохнулась обратно в колесницу, ибо представляла из себя обёрнутый тканью рулетик. - Это ещё что за тарторовщина?! - послышался Коре сквозь ткань до боли знакомый голос. Чтоб икалось этому громогласному. - Кора меня укуси, неужели Танатос вновь решил подбросить мне разлагающегося грешника? Сколько можно таким образом зарплату вымогать? Богиня почувствовала, как длинные холодные пальцы могущественного бога жёстко начали распутывать тряпичный комок, но не растерялась, а ехидно воскликнула: - Мечты сбываются! - и цапнула бога за один из пальцев. Нет, не нравится всё-таки Коре Владыка Мёртвых. Всё время кричит, бесится, ходит по земле и дышит. Раздражает до ужаса прям. - Кора, мать твою... и так и эдак, вот тут бочком немного проползти ей и вот так вот мандарин съесть, - на самом деле бог Царства Мёртвых кое-что другое прокричал, но нас читают дети и Роскомнадзор, так что цензура. Могу заверить, общий смысл высказываний передан. К тому же девственно чистый ум Коры знал ругательства и похлеще, смысл запоминать? - А вот маму не трогай! - звонко вскрикнула где-то в районе одного из концов рулончика богиня. Да, голос Коры дрожал. А вы видали бога Царства Мёртвых в разъярённом состоянии? Нет? Вот и Кора до этого момента не видала. Оказывается, когда Аид действительно разозлён, белки глаз его чернеют, близлежащее богу пространство начинает покрываться инеем, на лице набухают уже такие привычные чёрные вены - прям упырь после неудачного благославления Афродиты. Молодую богиню даже начало ощутимо потряхивать от ужаса, а уж после того, как эта жуткая морда, надвигаясь стеной, мрачно потянула к ней свои ручищи, она и вовсе завизжала. Повелитель Царства Мёртвых чуток оторопел от силы голосящей, но не остановился, а вцепился в Кору неприятной хваткой и закинув на плечо, понёс куда-то вперёд. Надо признать, Аид - действительно очень сильный бог. Стоически выдержал визги-писки Коры и даже её бултыхания у себя на плече абсолютно молча. Путь их завершился в тёмном тупике какого-то затхлого туннеля. - Где мы? - решила всё-таки недовольно осведомиться богиня, опасаясь ещё одной гневной вспышки со стороны своего носильщика. Рыжеволосая с удивлением проследила, как мощные плечи бога Царства Мёртвых недовольно покачнулись. - В тупике, - констатировал бог с удивительными дедуктивными способностями. - Да что ты? - притворно поразилась молоденькая девица. - А я-то думаю, гадаю - тупик это али же покои твои личные. Антураж-то одинаковый: темно, сыро, крысы... кры-ыысы-ыыы?!!! Данный вопль всё-таки смог пробить броню невозмутимости бога и, почувствовав, как в ушах лопаются перепонки, он бесцеремонно сбросил богиню прямо на землю к вышеупомянутым особам. - Тут должен быть выход из моего Царства, - Аид опасно зыркнул на девушку, продолжающую повизгивать на пробегающие мимо неё мелкие тени. - Прекрати верещать, девчонка, иначе я тебе этих несчастных крыс за шиворот хитона кину. Кора оторопела от возмущения. Вспыхнув до корней своих рыжих волос, она сидела на грязной холодной земле подземелья и гневно глядела на дядюшку, ища в себе силы поверить в его безграничную наглость и бесцеремонность. Тусклый свет от громоздких старинных факелов слегка дрогнул. - Интересно, интересно... - вновь обратил своё внимание бог к земляной стене. - И почему же драгоценный проход не хочет открываться по приказу своего Повелителя?... - Дядюшка, говорить о себе в третьем лице - верный признак психического расстройства. Или старческого маразма. Вам что больше нравится? Не обратив на колкость Коры и малейшего внимания, седовласый бог лишь продолжал что-то бормотать, глядя на неприступную стену. Девушка же в это время, уже стоя, недовольно пыталась оттереть едкие разводы грязи с белоснежного хитона. Видела бы матушка в каком виде и компании бродит её дочурка... Радости бы её не было предела! Пытаясь успокоить клокочущую внутри ярость, богиня с лёгким презрением рассматривала спину дядюшки, словно высеченную из горы. Такой упадёт на тебя случайно - и всё, конец фееричной бессмертной карьере. И разворот плеч у него широкий, внушительный. Теньком точно полностью загородит худосочное тельце девушки и можно спокойно плести венки даже в самую солнечную погоду. Дочь Деметры удивлённо моргнула собственным мыслям. Да разве от этого ирода может быть какая-то польза? Статная фигура бога, стоявшая всё это время в неподвижной позе, резко обернулась. Чернеющие глаза мужчины поймали дрогнувший взгляд богини и совершенно неприличным образом на неё уставились. - Ты. Проблема в тебе. - Нет, на данный момент существует проблема в Критской экономике и в спаде верующих среди языческих движений, - с постной моськой парировала богиня, внутренне напрягшись от обвинения. - Во мне проблемы никакой нет. Я абсолютно точно совершенна. Прищурившись Аид медленно начал приближаться к девушке, которая, сама не понимая почему, начала пятиться. - Почему тебя не хотят пускать обратно? - пронизывающим взглядом впился в лицо Коры бог. Плавный шаг. - Что ты такого сделала, что сам Зевс, твой отец, не хочет пускать в свои владения? Опять медленный шаг. А за ним ещё два. Повелитель Подземного Царства заставлял молодую богиню отходить всё дальше и дальше, так, что её босые перепачканные ступни, то и дело попадающие в небольшие лужи, начинали запинаться. Через некоторое время Кора почувствовала, что спиной наткнулась на ледяную стену одного из поворотов подземного коридора и неприятное чувство током пробежалось по её венам. "Что же это такое?! Гад плешивый! Упырь недообглоданный! Чего он ко мне крадётся?" - в панике стреляли в голове мысли. С мыслями же бога, судя по всему, было всё в порядке - сухое выражение красивого лица и пустой, практически мёртвый взгляд, показывали, что такие практики для него дело обычное (каждый день зажимает девушек в подземельях, сомненья нет). Эта неприступная гора, что непристойно склонилась к Коре, ждала ответа, ждала спокойно, молча, зная, что он последует. По другому же и быть не может! "Не знаю, что за игру ведут мой батюшка и Гермес, и для чего братец обставил всё так, чтобы я попала в Царство к дядюшке... но я, буду не я, если не заставлю этого... этого самодовольного... посмотреть на меня другим взглядом!" - вскипела богиня юности, до боли сжав вмиг ставшие сильными ладони. Яростно сверкнув пестрящими зеленью глазами, она обворожительно ухмыльнулась прямо в самоуверенное лицо бога. - За что меня папа домой не пускает? Может, из-за того, что посуду не помыла? - откровенно издеваясь, смеющимися губами проговорила Кора. Повелитель Подземного Царства с лёгким удивлением приподнял бровь. Мимолётным движением выскользнув из импровизированного плена меж стеной и телом Аида, выпрямилась. - А возможно из-за того, что давно хотела прийти к тебе в гости, дядюшка? И при других обстоятельствах ты бы меня абсолютно точно выставил за дверь? Довольно хмыкнув на исказившееся лицо бога Царства Мёртвых, рыжая девчушка отвернулась от него, взмахнув рыжими кудрями, и пошла в ту сторону, из которой совсем недавно бог со светлой надеждой выносил её тело. Он поверил в её блеф. Хорошо так поверил, основательно. "Ой, не скоро мы с тобой расстанемся, дядюшка, ой не скоро..." Тишину Подземного Царства прервало чьё-то довольное издевательское фырканье.***
- А я говорил, что вы по мне соскучитесь! - радости от скорого свидания в боге торговли поубавилось после встречи с откровенно испепеляющим взглядом Аида. - Ну, а если здраво взглянуть на ситуацию - слишком уж мы часто с вами видимся, Владыка... ещё подумает народ олимпийский чего неладное... я, наверное, пойду... - Стоять. Крылышки на сандалях Гермеса грустно опустились, а сам бог, скривившись, покосился на дочь Деметры, что совершенно бессовестным образом игнорировала развязывающийся конфликт (причиной которого, между прочим, сама является!) и мрачно размазывала ложкой серую кашу по тарелке. И как это дитя остаётся такой спокойной в присутствии разъярённого Владыки Царства Мёртвых? Да Гермес сейчас сандали от страха отдаст! У Гермеса оставался только один план, что спасал его в самых катастрофических жизненных ситуациях - импровизация! - Понимаете, Владыка, у малышки летние каникулы в школе, вот Зевс и решил, что неплохо бы их провести Коре у дядюшки в гостях... Семейные узы - это же так прекрасно, верно?... - Но я не хожу в школу! - удивлённо прервала Кора монолог бога, находящегося на грани панической атаки. - Что это вообще такое? - Значит - пойдёшь! - отрезал Гермес, пропилив её многозначительным взглядом (на твоих глазах гроб вытачивают единственному отцу пяти глобальных кризисов в Афинах, а ты ещё и гвозди к нему прибиваешь!). Лицо Аида оставалось непроницаемым, только бледная кожа на острых скулах натянулась, выдавая раздражение. - Так о чём это я? Ах, да! Владыка, вы же такой великодушный! Темнейшее светило мрачнейшего Царства ныне существующего! Что вам стоит дать погостить у вас чу-ууть-чуть этому слабому и нежному созданию?... Аид состроил настолько выразительную скептическую гримасу, что Гермес удивлённо вздрогнул от столь явных проявлений эмоций, а Кора ужасно оскорбилась, даже выронив из рук золотую ложку. - Это слабое создание сорняки с водопроводными трубами выдёргивает, - припечатало темнейшее святило, заставив Гермеса удивиться ещё больше, а рыжеволосую дочь Деметры залиться краской. - Ничего подобного! - И это слабое создание, по пути в столовую, распугало всю мою свиту своими кровожадными улыбками до такой степени, что треть добровольно ушло на покой в брюхо Церберу, - вновь, совершенно безжалостно, проговорил бог, хлестанув богиню холодным взглядом. - Я была дружелюбной! Я что - виновата, что перед этим ела помидоры, а ты мне даже и не сказал, что у меня что-то на лице осталось! - Где ты вообще в моём Царстве нашла помидоры? Я же их ненавижу, - хмурый взгляд сосредоточился на непонятно от чего перепуганной физиономии Гермеса. - Убери это с моих территорий. - А я ненавижу богов, ненавидящих помидоры, - решила гневно вставить словечко рыжеволосая девица, заставив грозно посмотреть на неё адамантовые глаза. "Что здесь, Кронос меня забери, происходит?" - ошарашенно промелькнуло в голове Гермеса, наблюдающего за тем, как холодная маска медленно сползает с лица Аида и он, не скрывая своего раздражения, критикует разъярённую конопатую девчушку, что уже умудрилась вскочить со стула и скрючить пальцы по направлению к дядюшке, имитируя акт удушения. - "Почему они так хорошо ладят?" Поверьте Гермесу на слово - именно это и называется отлично ладить. Бог торговли и раньше мог увидеть другие эмоции на лице Аида, кроме высокомерной скуки или холодного пренебрежения, но чтобы они пребывали у него на физиономии больше десяти секунд - это нонсенс. "А что, если это...." - бред, абсолютно точный бред. Они друг друга на дух не переносят, так что этого определённо не может быть. Это ненависть, абсолютно точно. А вдруг?... - Кстати, дядюшка, я думала, что отвратнее тебя в этом мире ничего нет, - внезапно совершенно искренне проговорила Кора, снова оказавшаяся за столом и брезгливо тыкающая ложкой в серую дрожащую субстанцию. - А оказывается есть. Что это такое? Лицо Аида закаменело, хотя, казалось бы, куда ещё, и переместив руку на эфес меча, он подчёркнуто вежливо сообщил божественному посланнику: - Если Деметра хочет увидеть свою дочь живой и почти невредимой, то пусть забирает её отсюда в ближайшие полторы минуты. - Ах, кстати об этом! - обрадовавшись возможности сменить тему, воскликнул бог торговли, стукнув сандалями. Опустившись на пол, он немного пошарился у себя в сумке и, молниеносно передав Аиду золотое письмо, тут же от него отодвинулся на безопасное расстояние. - Тут Коре от Деметры письмо. - Ну, что ж, раз папа из дома дочку выгнал, мама загонит обратно.... Громкий девичий смех, звонкий, словно плесканье хрустально-чистого ручейка, прервал воодушевлённые высказывание замершего от такого захода Аида. Гермес тоже помрачнел, поэтому, на отсмеявшуюся и утирающую искренние весёлые слёзы Кору был направлен поток такого негодования, что ей невольно вновь стало смешно. - А вы читайте, читайте, дядюшка, - со смешинками в глазах кивнула девица на золочёный конверт, заключённый в мужские аристократические пальцы. - Всё о-оочень плохо. Для вас, конечно же, ведь теперь, кажется, я остаюсь здесь навсегда! Чур с девяти до десяти ванная моя, щётка оранжевого цвета. Непонимающе нахмурившись, Владыка Царства Мёртвых развернул блестящий конверт и уставился на красиво выведенные каллиграфические буквы: "О моё дорогое чадо, знала бы ты, в каком состоянии пребывала я после известия о том, что свершилось вероломное похищение моей единственной дочери, моего долгожданного дитя... да и никем иным, как моим единокровным братом, Владыкой Царства Мёртвых, самим Аидом-Неведимкой, грозой и страхом мира греческого... я была... я была... В восторге! О боги, наконец-то появилась в голове у моей кровинушки серая жидкость! Это же надо, захомутать самого Владыку Царства Мёртвых! Доченька, горжусь! Вот всегда бы мать так слушала. А то не хочу, не буду, замуж мне не нужно, хочу цветочки нюхать и песенки петь. А я внуков хочу. Как минимум пять. Поэтому без десятерых ребятишек и хмурого зятька домой не возвращайся! Мне тут как раз одно умертвие упокоить нужно, так что муж твой в хозяйстве мне пригодится. Плодитесь и размножайтесь, мама P/S: не забудь мне какой-нибудь травы подземной нарвать, в огороде посажу, чтоб ворон отпугивало." Просторы земли древнегреческой сотряс такой рык, что даже Зевс, предвкушающий долгожданный поход по нимфам, у себя во дворце поёжился и решил немного похранить верность жене. Так сказать, от греха подальше.***
- КОРА!!! Ор, простирающий подземные чертоги, мог напугать кого угодно. Трёхтелую Гекату, спрятавшуюся за бочками с ароматной амброзией. Медузу Горгону, в ужасе замершую в обнимку с огромными, свисающими с потолка, бараньими копчёными ногами. И даже Танатоса, бога смерти, собирателя душ, правую руку Аида, на лице которого, вместо обычного хладнокровия, была очень сомневающаяся в своём дальнейшем повышении мина. Только от одной персоны в данном окружении веяло торжественным спокойствием. - Кора! - прошипела Медуза, глядя на приникшую к замочной скважине девушку. - Кора, что мы все здесь делаем? - Как что? Прячемся! - Так Владыка ищет нас всех?! На лице Танатоса проскользнуло болезненно-смиренное выражение. - Нас всех? Неееет, эта плесень белая ищет только меня! - гордо пропела рыжеволосая, кинув на вмиг обрадовавшуюся троицу кокетливый взгляд. - А вас он просто убить хочет. Во дворцовом подвале повисла гнетущая тишина. Медуза Горгона испуганно переглянулась с ближайшей копчёным окороком, трёхтелая Геката издала сдавленный стон, а Танатос, как самый сдержанный, просто коснулся лезвия своего клинка, раздумывая - суициднуться ему или же Кору напоследок кокнуть? - Кора, - вновь решила попробовать найти хоть что-то адекватное в сложившейся неадекватной ситуации Медуза. - Чем мы могли Владыку прогневать? Это же ты поймала нас посреди коридора и молча затолкала в погреб. Богиня юности удивлённо оглянулась на совершенно ничего не понимающих подземных обывателей, отошла от скважины и с горестным вздохом плюхнулась на один из мешков ячменя. - Начнём с того, что дядюшка приказал Танатосу следить за моими покоями и никуда не пускать минимум до рассвета, так как второго сенокоса на Полях Асфоделий никто бы уже точно не пережил. Я выбралась из покоев спустя двадцать минут. Прижав к нежной девичьей ладони первый пальчик, девушка послала весёлый взгляд Танатосу, у которого аж сердце кольнуло, валяющееся где-то в районе бардачка колесницы Аида. Танатос его уже лет десять как в карты проиграл Владыке, всё обратно вернуть не может. Ну ладно, чего уж там, еще лет пятьдесят потерпит. - Помня о наказе дядюшки ничего не трогать на кухне, я пробралась в оную и стащила всё, до чего дотянулась. Геката готовила обед Посмертному Суду и не остановила меня, - Геката неизвестно откуда достала бутылёк явно со***
- Ты сегодня удивительно молчалива, - отозвался на противоположном конце длинного полированного стола Аид. - Я так понимаю, как минимум половина моего дворца заминирована, а часть прислуги содержится в заложниках? Молчалива? Кора была просто в шоке. И вовсе не оттого, что Повелителя Царства Мёртвых, в последнее время смурного и холодного, на хаханьки прибило, а от того... А от того!... - Дядюшка, - еле вымолвила девушка, во все зеленоглазые очи уставившись на бога. - А ты куда так вырядился? У нас кто-то умер? Повелитель Царства Мёртвых, под пристальным взором Коры, расслабленно вытянулся в своём кресле. В мерцании свечей сверкнуло золото вышивки чёрной атласной ткани хитона, струящейся с голых мужских плеч. Белоснежные волосы, обычно убранные, сейчас небрежными волнами спускались в складки тоги, часть залихватски скользнула на обнажённую бледную грудь. В свете единственных свечей тёмного зала бог выглядел загадочным, непривычным и чрезмерно... чрезмерно странным. "Он меня соблазнять, что ли, пришёл?" - мелькнула недоверчивая мысль у Коры. Она никогда не видела Владыку в настолько открытом наряде - максимум, из панциря защитного его выглядывали ключицы, а тут наглядное пособие для изучения смертельно-опасных точек. - "Как там Геката с Медузой говорили?... Неужели я правда нравлюсь дядюшке? Он так ради меня расфуфырился?" Да ну, поди скафандры свои кровью убиеных испачкал, всё в мойке, а это первое, что под руку попалось. - Умер, - проникновенно подтвердил Владыка. Да так проникновенно, что Кора, только собравшаяся глотнуть сидра, подавилась воздухом и с подозрением отставила бокал. - Царь Минос. Не выдержал твоего очередного прихода на суд. Может, пожалеешь человека? Нынче сто двадцать восемь посмертных лет должно было исполниться, а вместо этого третьи похороны проводим - и двое по твоей вине. И Коре вот сейчас очень стыдно должно стать, да? До этого же он как-то два раза воскресал, значит и в третий воскреснет. - А он... он до меня домогался! - решительно выдала рыжеволосая, внимательно следя за реакцией дядюшки. По теории Гекаты и Медузы, сейчас Владыка должен яростно сузить глаза, желваки на его скулах должны заходить не менее яростно и вообще, должно проявляться активное желание устроить царю Миносу четвёртые похороны! Но вместо этого этот тарторов гад издевательски хмыкнул, рыжей моментально захотелось запустить в него ближайшего жареного цыплёнка. - Кора, он подкоп вырыл под дворцом и оборудовал там новый суд, чтоб ты его не нашла. Если кто и мог в этой ситуации кого-то домогаться, так это ты его. Что-ооооо?! "И это он меня любит? Да кто так любит! Кто так любит-то?!" - негодованию Коры не было придела. Пришёл, значит, уселся напротив неё весь такой призывающий ко всяким непотребствам и пятнанию девичьей чести, а теперь нос воротит?! - "Лаадно, это уже дело принципа - зайдём с другого конца, обаятельно-жалостливого." - Мракушка, - плечи бога Царства Мёртвых замерли. - Я тут подумала, нам нужно как-то разнообразить пейзаж в Царстве. Что это такое - одни глыбы каменные, да реки огненные. Может какой чертополох посадим, а? Или осинку? Отчего-то бог не выглядел настолько беззаботно, как в начале беседы, Кора даже бы сказала, что Повелитель Царства Мёртвых был чем-то рассержен, но всё же наградил девушку кривой ухмылкой: - Может тебе ещё сад здесь разбить? Я же на каждом третьем шагу не натыкаюсь на твои огородики, клумбы, поляны цветочков на пустынных берегах Стикса, только из-за того, что "ой, Алекса такая забавная, рассмешила меня и тут случайно всё выросло"! - То есть тебе ещё и не нравится, что я склеп твой облагораживаю?! - глаза Коры защипало от обиды. Да она... от души!... - Да ты хоть когда-нибудь бываешь доволен?! Да, я устраиваю пакости, да, возможно, весь твой дворец спит и видит, чтобы я в речке утопилась или меня Нюкта сожрала, но чтобы специально вредить или обижать кого-то... - В моём Царстве нет место жизни! - взорвался дядюшка, увесисто стукнув серебряным кубком по столу. - А ты её навязчиво насаждаешь! Цветочки, помидорчики, салочки с фуриями, гонки на колесницах по Эллизиуму, хохот в коридорах дворца - всё это ты! Здесь Царство МЁРТВЫХ! И ты своим присутствием всячески мне об этом напоминаешь! Богиня юности удивлённо застыла. - А разве Повелитель этого царства может такое забыть? Владыка, сидя в огромном кресле в темном зале, поглощающем его фигуру, выглядел настолько раздосадованным, настолько опустошённым и неприкаянным, что у олимпийки невольно защемило сердце. Когда каждый день видишь наглую, самодовольную или же просто непроницаемую морду самого страшного бога всего древнегреческого мира, очень сложно остаться равнодушной глядя на "такого" дядюшку. Так сложно. И так... больно? Но почему? - Мракушка… - вырвалось против воли совсем не ехидное, а очень даже тихое и грустное. Бога словно ошпарило. - Прекрати меня так называть! - Кора подозрительно прищурилась. - Почему? Аид не ответил. Более того, Повелитель Царства Мёртвых СНОВА надел привычную для всех непроницаемую маску равнодушия и скуки, которая за последние несколько дней Коре просто осточертела, аккуратно сложил столовые приборы возле серебряного блюда и отодвинулся от стола. - Пожалуй, я больше не голоден, - сухо выдал мужчина, поднимаясь в шёлковых одеяниях. - А ты поешь, если одной маковой росой питаться надоело. Седоволосый бог ретировал. Нагло, надменно, без выяснения обстоятельств. Вскочив со своего места, богиня юности жахнула ладонями по столу так, что звук отозвался даже в самых далёких закоулках дворца и довольно, на выдохе, вперившись в спину Аида горящим взглядом, вскрикнула: - И всё-таки я тебе нравлюсь! Бог не опешил, нет. Но замер так прилично. Вскинув в притворном удивлении брови, он обернулся возле выхода из зала и немигающим взором уставился на богиню. - Что? - Если бы я настолько тебя раздражала, как ты говоришь, ты бы давно от меня избавился! - выдала девушка аргумент, наблюдая за, медленно приближающимся обратно к столу, мужчиной. - И ты ошибаешься - я напоминаю тебе не о том, что это Царство Мёртвых! Встав со своего места, богиня юности и цветов решительно зашагала на противоположный конец комнаты. Аид, обратно присев на свой трон, смотрел пристально, требовательно, будто бы проверяя, хватит ли у Коры наглости подойти ближе. И Кора подошла. - А о том, - чётко вымолвила богиня, бесцеремонно ткнув в грудь Владыки пальцем, заработав мрачный взгляд. - Что ты живой. Аид явно хотел поспорить. И вообще, судя по всему, удалиться из этого зала или уничтожить мелкую богиню, которая посмела в первые за всё их знакомство настолько нагло и смело с ним разговаривать. Не дрожа. Не робея от страха. Но он этого не делал, потому что видел, что Кора поняла всё. Абсолютно всё. - Кричишь на меня, но спасаешь, игнорируешь - но присылаешь следить за мной единственного бога смерти в этом мире, вынужденного отложить свою работу. Грозишься убить, растерзать, скормить Церберу, сослать в самые глубины Тартара - но каждый вечер желаешь спокойных снов возле моих покоев. Богиня юности уперлась руками в крупные твёрдые ладони мужчины, лежащие на подлокотниках, и вплотную склонилась к нему, едва не касаясь нос носом. - Да ты по уши влюблён в меня!... - поражённо прошептала она, вглядываясь в чёрные, словно первозданная тьма, глаза. Это был взрыв. Причём, Кора не сразу поняла, что мир перед её глазами перевернулся не от того, что в груди у неё после своих слов что-то резко ухнуло - а от того, что бог, схватив руки девушки, резко встал и опрокинул её на обеденный стол, сметая посуду и сминая белоснежную скатерть. - А по-моему, это ты в меня влюблена, Кора, - Владыка Царство Мёртвых произнёс это строго, внахлёст, вышибая из лёгких раскрасневшейся богини воздух. Чёрные глаза сузились и бог чётко, по слогам, протянул: - По-у-ши. - Ни за что! - едва не завопила богиня, причём, весьма искренне. Только она не совсем поняла, кому это прокричала - Владыке или же своему какому-то дикому, ненормальному восторгу, завладевшему её мыслями: "Ты на меня смотришь! Наконец-то, ты снова на меня смотришь!" Для Бога Царства Мёртвых же большего не было нужно - он дёрнулся, словно от удара. Вино из опрокинутого бокала начало стекать девушке за шиворот, пачкать больно прижатые Аидом руки, а сам бог склонился над ней, укрывая шлейфом своих волос и яростно зашипел: - Да? Так знай, Кора, я тоже тебя ненавижу. До глубины остатков своей души, я ненавижу в тебе всё! Неугомонный хохот, улыбки, которые ты легко раздаёшь каждому встречному, слова..... Кора, Тартар бы тебя побрал, как много ты говоришь! С самой первой нашей встречи я ненавижу твои волосы... Мокрые от вина пальцы скользнули в гущу рыжих локонов Коры. - ...твои глаза... Склонившись к лицу богини ещё ниже, Аид прижал свой лоб ко лбу девушки, зло вглядываясь в удивлённые зелёные глаза. - ...твои губы, твою походку, движения рук и поворот головы. Всё в тебе мне ненавистно! Глупая, шумная, несносная, вечно счастливая и до нелепого красивая, осточертевшая мне до ужаса! Одна Ананка знает, насколько ты меня достала! Спорить и пререкаться с тобой, кричать, избавляться от твоих чёртовых ловушек, расставлять свои, чтобы ты попала в них в ответ, как же я это ненавижу, как же... как же... - Ч...что? - немного испуганно прошептала богиня, глядя на запыхавшегося мужчину. - ...как же мне это нравится! Простонав последнее в губы богини, он впился в них яростным, требовательным поцелуем, переплетая липкие пальцы и прижимаясь теснее. Олимпийка, не отдавая себе отчёт, не менее яростно начала отвечать на поцелуй, запуская в белоснежную шёлковую шевелюру бога руки, мстительно больно сжимая пряди на затылке. Судорожный вздох Владыки. Замершее сердце Коры. То, что испытывала богиня в этот момент, было намного, намного захватывающе их повседневных споров! По-моему, она умирала. Знала бы богиня, что это так приятно, дала бы убить себя Аиду при первой же встрече. Одно выражение лица бога чего стоило - опьяневший взгляд, дрожащие руки, сжимающие её ладони. Его будто било в лихорадке, настолько заразительной, что Коре казалось, будто бы она тоже падает в пучину этой сумасшедший болезни. На пол с громким звоном полетели столовые приборы, запах пролившегося вина сладким эфиром витал в воздухе. Коре хотелось прокричать: "Я ненавижу тебя точно так же! Давай ненавидеть! До хруста в рёбрах, до сбитого дыхания, давай ненавидеть так, что станет страшно прекратить!" Так, что станет страшно начать любить. Но сделать она этого не успела. Прозвучал стук в дверь. - Владыка, к вам прибыл олимпийский посыльный!***
***
***
- В общем, эээ… - Гермес попытался не слишком активно пялиться на яркие следы зубов, виднеющиеся на шее Владыки Подземного Царства, но получалось это, откровенно говоря, плохо. - Владыка, вы такой.... голый. - Ты преодолел расстояние от Олимпа до Подземного Царства для того, чтобы сказать мне это? - холодно пригвоздил Аид, моментально отрезвляя растерянного бога торговли. - Нет, конечно нет. Но вы бы прикрылись, а то я смущаюсь. - Я тоже, - согласилась Кора, до этого сидящая в прострации и наматывающая на палец локон ненормально спутанных волос. - А лучше вообще выйдете, дядюшка, точно смущать нас не будете. Ледяной взор, которым пронзил Владыка богиню, ничуть её не пробрал, зато Гермеса очень даже. - Тебе ещё есть, куда смущаться? - бог торговли едва не задохнулся от двусмысленной фразы Аида. Кора слегка покраснела, но ей не помешало это ехидно выдать: - Конечно, я впечатлительная девица, а не бесчувственный чурбан, как вы. - Несколько минут назад ты была другого мнения. - Несколько минут назад я была в другом положении. - Ха? То есть, ты здраво мыслить можешь только в горизонтальном положе... - Можно. Без. Подробностей, - нашел в себе силы выдохнуть Гермес, поражённо сжимая свои виски. - Весь древнегреческий мир слагает легенды о смертельном противостоянии сгустка тьмы и неугомонного комка жизни, ждут новости из Подземного Царства, кто кого прибьёт быстрее, а я застаю их прям в разгаре любовного порыва. Дайте, пожалуйста, мне пять минуточек, чтоб с этим смириться. - КАКОГО ЛЮБОВНОГО ПОРЫВА?! - возмущённо вскрикнула дочь Деметры, разъярённо обернувшись к Аиду, который тщательно пытался скрыть довольный блеск в глазах. - Да он... да он на меня напал! - Я защищался от дочери Деметры, которая навалилась на меня на моём троне с абсурдными заявлениями. - ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО КОГДА ВЖИМАЛ МЕНЯ В СТОЛ... - СВЯТЫЕ ОЛИМПИЙЦЫ, Я ВАС ПРОШУ! - завопил бог торговли, испуганно вскочив. Да он с ними все нервные клетки истратит, хотя у богов они бесконечны! - Я хочу выжить после сегодняшнего вечера, а если узнаю ещё хоть немного подробностей, я не уверен, что это станет возможным! Я вас знаю, Владыка. Вообще, вам тут послание от Зевса. Если дословно: "Доча, можешь возвращаться, я нагулялс… эээ, я соскучился". В комнате повисла такая оглушительная и плотная тишина, что Гермесу даже показалось, что он всё таки оглох от пережитого недавно шока. Причем, эта тишина не понравилась не только Гермесу - но и Аиду и Коре, которые, невольно, но нашли друг друга вопросительными взглядами и от этого смутились. - Что ж вы, Владыка, не радуетесь? - сама не понимая, отчего так колюче, произнесла Кора, пристально вглядываясь в лицо интересующего её мужчины. - Наконец-то вы не будете слышать ненавистный смех в коридорах, лицезреть мои кудрявые волосы и раздражающую улыбку, правда? - А ты будешь благополучно меня ненавидеть, наконец-то, на расстоянии, - закаменев, холодно согласился Владыка Царства Мёртвых, но, при этом, умудряясь показывать отблески единственной эмоции - злости, - в сощуренных глазах. - Чтобы я, не приведите Мойры, на тебя не напал. Вскочив с кресла, дочь Деметры передёрнула плечами и, смерив высокую тёмную фигуру бога нечитаемым взглядом, вихрем вылетела из комнаты, хлопнув дверью так, что у Царя Миноса в суде-бункере с потолка посыпалась штукатурка. - С этим давно пора было уже закончить, - хмуро буркнул Аид, поражая Гермеса своим усталым и даже слегка раздосадованным видом, который, между прочим, не помешал выходящему богу хлопнуть дверью в два раза разгневаннее, осыпая Царя Миноса не только второй порцией штукатурки, но даже кирпичами, лежащими в основании дворца. Гермес издал тяжёлый вздох. - Да что же с вами происходит?***
***
***
Кора никогда в жизни не чувствовала себя так ужасно. Она буквально не могла вздохунть. Такое было ощущение, что у богини в груди застрял болезненый ком, стреляющий при каждом её шаге и движении. И дочь Деметры была готова поставить всё что угодно на то, что в этом был виноват Аид. Потому что только из-за этого гада плешивого в жизни богини появляются несчастья. Девушке, честно говоря, было очень страшно из-за своего состояния и она пару раз даже успела порыдать на плече офигевшего Танатоса, который, расчувствовавшись от оказанного доверия (обычно перед ним плакали в надежде на пощаду, а не поддержку), отвёл её в свою оружейную, показал свои любимые клинки, некоторые даже дал пощупать. Поток слёз, как ни странно, это остановило, а после обещания пошинковать обидчика богини, Кора и вовсе приободрилась. Правда, когда рыжеволосая сообщила, что это Владыка, Танатос замялся, но глядя на вновь наливающиеся слезами глаза, горестно вздохнул, пробурчав: "Ну уволят меня, ну и ладно, вакансий для бога смерти море". Богиня зашла попрощаться к Медузе. Гекате. Погладила Цербера напоследок, убрала все недавно расставленные по дворцу ловушки. Страдающие от постоянных издевательств Коры призраки откровенно заволновались от подобного и начали зачем-то уговаривать расставить их обратно, но девушка их не слушала. Скинула всё в бункер к царю Миносу, который, прослышав о странном состоянии богини, уж слишком старательно изображал мучительные крики, что девушку даже не порадовало. - Ну что, полетели? - с надеждой вопросил Гермес у свободно отодвинувшейся скалы, открывающей путь на волю. Богиня, охнув от новой вспышки боли, зажмурилась и выдохнула: - Давай прогуляемся напоследок? А то, в таком состоянии, ты вряд ли меня далеко унесешь. Пробурчав что-то вроде: "Да мы, походу, вообще отсюда никогда не выберемся", божественный посланник согласился. "Неужели я буду скучать по этому месту?" - задумчиво прокатила мысль Кора, оглядывая ровно стоящие колосья пшеницы на Полях Асфоделий, которые никогда не колышутся от ветра, как на поверхности. Несмотря на противоестественность подобного, богине, отчего-то, это казалось более привлекательным, чем то, как оно должно быть на самом деле. Всё-таки стоит признать, что в Царстве Мёртвых было занимательнее, чем дочь Деметры себе представляла. Подземные жители очень милые, почва, хоть и неплодородная, но колдовству богини неожиданно податливая. Казалось бы, всё Подземное Царство начало её принимать... Но только не он. "Опять болит! Ну что ж это такое, а!" - обогнув Эллизиум, Гермес и Кора вышли на незнакомую тропинку. - "Неужели это из-за Аида?" Снова болезненный удар в грудной клетке. Может она умирает? Дочь Деметры не знает, как умирают боги, но её начала захлёстывать паника - всю жизнь девушка отчетливо переживала счастье, радость, ненависть, самый разнообразный и ярчайший спектр эмоций, но то, что расплывалось по её венам сейчас, было чем-то новым и непонятным. - Гермес, скажи, тупая ноющая боль в груди при мысли о чем-то определённом - это что такое? - Инфаркт миокарда, - незамедлительно ответил Гермес, помогая переступить сестре через ступеньку у каменной арки, ведущей куда-то в темноту. - Ну, или ты тоскуешь. Кора нахмурилась. - Это не тоска. Я раньше ощущала тоску - по солнцу, когда оно садилось поздними алым вечером, по цветам и душистым травам суровой зимой, по луне и звездам на рассвете. - Это другая тоска. Тоска не о чём-то, а о ком-то, - увидев просвет в тёмном коридоре из зарослей, Гермес облегченно выдохнул и с усмешкой покосился на рыжеволосую. - О ком-то, с кем быть не можется, но хочется. Кажется, люди это называют "любовью вопреки"? Страшная штука, особенно когда чувствуешь себя отвергнутым, я как-то раз пережил - брр! - Любо...? Слова богини так и не вылетели из уст из-за вида, который открылся олимпийцем. Незнакомая тропа, оказывается, вела к огромному, бесконечному саду с каменными тёмными деревьями, ветви которых чёрными узорами тянулись в стороны, слегка прогибаясь от веса кроваво-красных гранатов, которыми они были увенчаны. - Разве здесь такое возможно? - озадаченно пробормотал Гермес, пощупав ближайшую ветку. Замерев с колотящимся в горле сердцем, Кора оглядывалась, не в силах отвести взгляд от настоящего чуда. "Он же сказал, что в его Царстве нет места жизни", - сбивчиво подумала богиня, быстрым шагом направившись вглубь аллеи. - "Здесь же ничего не может расти..." Но их тут сотни! Тысячи! "Может тебе ещё сад здесь разбить?" Сорвавшись на бег, богиня внезапно расхохоталась, смахивая непрошенные слёзы. - Значит так, Владыка? Разбил здесь сад, разрушив законы жизни и смерти? Выполнил моё шутливое желание, при этом сказав, что ненавидишь? - остановившись, богиня выдохнула, прижав ладони к глазам. - Это то, что называют люди "любовью вопреки"? Сорвав крупный гранат, Кора его разломила, окропив руки алым соком. Мы плохо отличаем с тобой ненависть от любви, да, дядюшка? - СТОЙ, КОРА! - вскрикнул бог торговли, стукнув богиню по рукам. Догнав, наконец, девушку, он, запыхавшийся, взволнованно затараторил: - Если съешь что-то в Царстве Аида, не сможешь вернуться домой! - Почему это я не смогу вернутся? - не то возмущённо, не то удивлённо вопросила богиня. - Правило тут такое, один раз что-то съешь - и всё, теперь ты здешний, - пробурчал олимпиец, заботливо отряхивая крылышки на сандалях. - Ты думаешь зачем тебя Аид всякой гадостью кормил? Чтоб ты тут навсегда не осталась, а напрямую сказать не мог, мало ли, как бы отреагировала, у вас ведь достаточно... кхм… специфические отношения. Шестерёнки в голове Коры усиленно задвигались. Но в последний раз, когда они ужинали с Аидом, стол ломился от лакомств, и он даже перед тем, как попытаться сбежать, сказал Коре поесть! "Поешь, если одной маковой росой надоело питаться!" У дядюшки на старость лет прорезался склероз? Или эта плесень подземная действительно?... - Ой! Оё-ёй, Гермесушка, мне так плохо! - вполне натурально завопив, схватилась за грудь девушка. - Позови Аида, кажется, что-то совсем... совсем ослабла от жизни подземной, даже ноги уже не держат... В Коре явно умирала актриса в конвульсиях, потому что Гермес перепугался до ужаса и действительно метнулся в поисках главного, чтоб если не вылечить, так воскресить. Откуда Гермес выцепил Владыку Подземного Царства, страшно представить - явились они только спустя пол часа, потрёпанные, разозлённые (Аид) и весьма смущённые (Гермес). Аид костерил олимпийца, Гермес пристыженно голосил в ответ, в ускоренном темпе приближаясь к оставленной без присмотра дочери Деметры. Не дойдя до неё пары шагов, Владыка встал как вкопанный, заставив Гермеса повторить его действие. Вскинув на сестру взгляд, бог торговли что-то то ли проскрипел, то ли простонал. - Что-то вы долго, - насмешливо фыркнула богиня, причмокивая от пережёвывания зернышек граната. Переливающиеся шкурки от фрукта, ореолом окружающие сидящую девушку, говорили о том, что съела она штук таких семь, не меньше. - Я даже проголодалась как-то.***
***
***
Просторы земли древнегреческой сотрясла поразительная по своей масштабности и ужасу новость - о свадьбе богини юности и Владыки Подземного Царства! Серьёзно, весь Олимп был в недоумении. Да что там Олимп, Мойры впопыхах начали методично изучать свою пряжу, думая о том, что явно что-то успели напутать, ибо такой поворот развития событий был не запланирован. Ананка-Судьба, на все расспросы богов, сделала качественный покер-фэйс: "Это не я. Чёт пошло не так, но я не в теме, так что, народ, расходимся, не топчем мне свежевымытый мрамор." Более того, свадьбу планировали проводить не на Олимпе, а во владениях жениха, заставляя всех божественных гостей посетить вместилище Мрака. Гидом(нянькой) выступал для олимпийцев Танатос - и за то время, пока они дошли экскурсионной толпой из пункта А(входа) в пункт Б(в тронный зал), половина богов успела исчезнуть по неизвестным причинам. Хорошо, что время церемонии по