Я жива

- Ибики, - проговорила молодая женщина разбитыми губами. Над головой чуть слышно гудела лампа, освещая тусклым желтым светом больничную палату. - Анко, - отозвался хмурый мужчина, присаживаясь на койку. Она вдруг пошевелила тонкими пальчиками, и Морино протянул свою огромную ладонь, похожую на медвежью лапу, чтобы обхватить ее маленькую ручку, горячую и чуть влажную от пота. - Я жива, - сообщила ему Анко так, как сообщают о каком-либо достижении. Ибики криво улыбнулся. На израненных губах Митараши тоже заиграла улыбка. Он легонько сжал ее нежные пальцы. - Это хорошо. - А вы все думали, что на этот раз избавитесь от меня? – полушутя спросила женщина. - Конечно. Генма с Райдо уже местечко на мемориале подобрали, - в тон ей ответил Морино. - Да вот хрен вам. Анко вцепилась в его ладонь и приподнялась. - Эй, Ибики, - произнесла она, пристально глядя в сосредоточенное лицо и не отпуская его чуть шероховатую ладонь, - трахни меня. Мужчина на мгновение опешил, пока не вспомнил, что это - Митараши, так что все нормально. - Прямо тут? – он скептически поднял брови, - Не боишься, что могут войти? - Как войдут, так и выдут, - нагло заявила женщина, другой рукой распуская волосы. Темные прядки плавно опустились на плечи, скрытые тонкой хлопчатобумажной тканью больничной рубашки, Анко неторопливо потянула за конец тесемки. Ибики тихонько сглотнул, бросил косой взгляд на изящную шею, где под нежной кожей пульсировала жилка, Митараши вдруг выдернула руку и быстрым движением сняла с себя рубашку, обнажив упругие груди с крупными темными сосками, моментально притягивающие взгляд. Теперь она была совсем голой, только легкое одеяло скрывало ее худощавые ноги, и Морино нашел это невероятно сексуальным. Анко на него смотрела, нет, не так. Смотрела. Гипнотизировала пристальным взглядом мутных темных глаз, словно змея свою жертву. На секунду ему показалось, что он вот-вот услышит шелест трещотки, как у гремучей гадюки. Ибики нечасто доводилось чувствовать себя добычей, но в этот раз он, пожалуй, совсем не против того, чтобы отправиться в пасть к этой хищнице. Мужчина медленно подался вперед, пока не встречается с ее сухими горячими губами, покрытыми корками застывшей крови. Он целовал ее осторожно, но во рту все равно чувствовался соленый металлический привкус. Морино притянул Анко к себе, прижал. Провел рукой по щеке, убрал непослушную прядку, как бы невзначай дотронулся до шеи, там, где раньше была уродливая Проклятая печать Орочимару. Анко протяжно выдохнула, тогда он стал покрывать это место невесомыми, осторожными поцелуями. - Не играй со мной, Ибики, - тяжело дыша, проговорила она, вцепившись в его мускулистые руки, - просто трахни. Быстро и грубо. - Зачем, черт возьми, тебе это надо? – спросил он, расстегивая ширинку и доставая из штанов свой крепкий возбужденный член. Митараши обхватила его за шею и на ушко прошептала: - Я хочу почувствовать, что жива. Понять это оказалось очень просто. Ибики весьма грубо швырнул ее на подушки, навалился сверху. Впился в губы, рукой стиснув грудь. Анко сдавленно простонала, вонзила в бока острые ноготки, так что Морино почувствовал боль даже сквозь плотную ткань своей униформы. Он отстранился, сбросил одеяло с кровати и широко раздвинул ей ноги, бесстыже разглядывая покрытую короткими жесткими волосками промежность. - У меня не было времени привести себя в порядок, уж извини, - насмешливо проговорила женщина. - Я это переживу, - ответил Ибики. Он вошел в нее резко, одним рывком, обхватил за упругие ягодицы и стал с силой дергать на себя. Митараши прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать, а мужчина поднял ее бедра, закинул на плечи ноги и принялся размеренно трахать, вынимал член полностью и немедленно загонял обратно. Она так и лежала, зажмурив глаза и тихонько мыча в ладошку, не поймешь: то ли от удовольствия, то ли от боли. Впрочем, некая доля мазохизма в ней определенно присутствовала, так что, надо думать, испытывала Анко и то, и другое. Вдруг глаза ее широко распахнулись, женщина выгнулась и зажала рот второй рукой. Он посмотрел, как вздымается грудь от частого сердцебиения. «Неужели кончила? - подумал Морино, - Точно, мазохистка». Сам Ибики тоже был почти на пределе, и больше всего сейчас хотелось спустить внутрь, а потом смотреть, как будет из Анко вытекать его сперма. Но в момент, когда оргазм накрыл его с головой, он выдернул из ее тела свой ствол, обхватил его ладонью и, сделав пару движений, кончил, излившись на плоский живот Митараши. В больничной палате было слышно их двойное шумное дыханье. Все так же тихонько гудела лампа. - Вот, блядь, - устало сказала Анко, разглядывая свой испачканный спермой живот, - у меня сил нет дойти до душа. Мужчина усмехнувшись, достал из нагрудного кармана пачку бумажных платков, достал один, и протянул оставшиеся довольно улыбающейся женщине. - Сколько я тебя знаю, никогда в тяжелые минуты жизни у тебя не бывает носового платка,* - процитировал Морино. Митараши показала ему язык и принялась вытираться. Чуть позже, когда одевшись и заколов непослушные волосы, она лежала, забросив на колени Ибики свои ножки, он сказал ей: - Я знал, что ты вернешься. Ни на секунду не сомневался. Анко промолчала и совершенно по-дурацки улыбнулась. Но сейчас слова и не были нужны. На душе вдруг стало так тепло. *** - Жрать охота. Сгоняешь за данго? - Еще чего.