Треснувшее зеркало в серебряной раме

-Ты скоро закончишь? Блондинка вошла в комнату, забитую разнообразным волшебным хламом, непонятными приборами, чертежами, картами и старинными книгами. Среди этого хаоса, за столом, зарывшись в кипу бумаг, сидел он-причина, по которой девушка не может покинуть этот проклятый город. -Да…я почти…-отозвался юноша. Дальше последовала тишина. Пасифика знала, что продолжения не дождётся, а значит, она сегодня снова будет спать одна. Развернувшись, блондинка направилась в ванную. Она была глубоко разочарована игнором Диппера, его поведением и вообще этой жизнью. Аккуратно открыв покосившуюся после апокалипсиса дверь, девушка вошла в холодную комнату, больше похожую на больничную палату из мрамора. -Гадко. -мурашки пробежали по телу Пасифики, как только она наступила босыми ногами на ледяной пол. Немного поёжившись, она подошла к раковине, над которой висело огромное треснувшее зеркало в массивной серебряной раме. Лёгким движением девушка отбросила растрёпанные белокурые волосы назад, опёрлась на раковину руками и посмотрела на своё отражение. Представление о своей внешности сильно разнилось с действительностью, былое фарфоровое личико приобрело непонятные оттенки зелёного и немного синего. Огромные тёмные мешки под глазами напоминали о бессонных ночах и постоянных попытках выжить. Волосы были похожи на солому и торчали в разные стороны. -Это всё нервы и недосып, но скоро всё наладится…-Пасифика пристально посмотрела на своё отражение и задалась вопросом: ” А не обманываю ли я себя? ” -Как глупо себя обманывать и делать вид, что всё вскоре встанет на свои места, когда вокруг всё катится к чертям и продолжает катиться в том же направлении. Нельзя вслепую следовать за надеждой, можно плохо кончить. Пасифика в гневе стукнула кулаком по раковине, слёзы покатились по щекам девушки, обжигая холодную кожу болью и безысходностью, воспоминания моментально накрыли её волной и своей чёткостью оставляли на душе глубокие порезы. Она словно опять оказалась в этом ужасном подвале, где потеряли жизнь близкие Диппера, но самой страшной смертью была смерть Мейбл. Нет, все Пайнсы умерли одинаково-от потери крови, но Мейбл лежала на руках брата и пыталась утешить его, будто умирал он, а не она и улыбалась, пока Диппер захлёбывался слезами. Её улыбка успокаивала, она освещала этот мрак безумия и пробуждала надежду. Но тут белоснежные зубы девушки окрасились в красный, изо рта потекла кровь, и она начала ей давится, кашлять и задыхаться. Диппер пытался ей помочь, но всё было тщетно, её тело уже обмякло в руках юноши. В этот день умерли трое Мейбл, душа Диппера и надежда. Пасифика задрожала всем телом, в ушах стоял гул. Ужасно осознавать, что вот это всё реальность, что это жизнь, и она не может вырваться из этого круга безумия. Дрожащей рукой девушка открыла кран, из которого полилась ледяная вода. Умывшись, блондинка привела себя в чувства, паника и волнение стали отходить, она вытерла слёзы полотенцем и направилась в сторону сушилки, на которой висели принадлежности для сна. Немного покопавшись, она нашла рубашку в пол с заплатками, появившиеся после того как им пришлось скоропостижно покинуть усадьбу ночью, и бежать через лес, спасая свою жизнь. Осмотрев ночнушку ещё раз на наличие дырок, девушка уже собралась одевать её, но тут ей на глаза попался блестящий кусочек ткани, которой скромно выглядывал из-под горы вещей. Вытащив, Пасифика увидела, что это шёлковая рубашка нежно лилового цвета. -Я её так любила. -девушка испугалась собственных слов, было такое ощущение, будто она носила её в прошлой жизни и поэтому «любила». -А что мешает мне одеть её сейчас? Блондинка не знала ответ на этот вопрос, собственные мысли возмущали её, и на минуту в ней проснулась прежняя Пасифика. Материал заструился, мягко обнимая тело, такого приятного чувства она не испытывала давно-чувство полной, спокойной, состоятельной жизни. “Неужели я могу жить как прежде? ”- Пасифика улыбнулась, настроение поднялось и ей захотелось танцевать. Девушка закружилась по белой комнате, которая больше не была похожа на больничную палату, а стала танцевальным залом. Все стало вставать на свои места, нет смертей, нет боли, нет реальности, одна радость и…безумие. Этот танец продолжался бы ещё очень долго, но взгляд Пасифики поймал отражение в зеркале. Улыбка сошла с лица девушки, она увидела себя в полный рост, всё тело было в глубоких шрамах, порезах и синяках, а шёлковая ночнушка смотрелась на ней как на трупе. Они были похожи…Она и треснувшее зеркало в серебряной раме.