Shi(p)

Первой жертвой обезумевшей Сакуры стал пьяный Бё. Он полулежал на столе, близком к входу, и Сакуре не составило труда воткнуть нож ему в спину. Лезвие вошло неглубоко, всё-таки сил девушки не хватало, но Бё низко и громко вскрикнул от боли. — Стой! Сакура! — Соно также стоял неподалёку, но не убегал. Наоборот, пытался урезонить сумасшедшую, выставив перед собой ладони. — Не надо, опусти нож! Спокойно. — Спокойно, говоришь? — прошипела сквозь зубы девушка. Внезапно её глаза наполнились слезами. Только что её лицо искажала злоба и ненависть, как вдруг она почти рыдала, кусая губы. Соно она отчего-то напомнила брошенного всеми ребёнка. «Совсем сумасшедшая, — заключил он, пытаясь придумать, как обезоружить Сакуру. — Выбить нож точным ударом ботинка? Отвлечь и напасть, связать руки?» Заметив движение сбоку, Сакура резко обернулась: испуганная и бледная Сана подскочила к брату, пытаясь зажать рану. Одежда Бё так быстро напиталась кровью, что к тому времени тёмные капли уже окропляли пол. Он сам так и остался лежать, почти не двигаясь. Нападать на Сану Сакура не стала, вместо этого ткнув острием ножа в сторону Соно. В воздухе повисло безмолвное напряжение. — Спокойно, да? — девушка в окровавленной кофте вновь жутко заулыбалась, хотя слёзы размазали кровь по её щекам. Голос Сакуры звучал ровно и хладнокровно. — Это ты сказал запереть меня. — Остальные согласились, — не дёрнув бровью, заявил Соно. — Ты опасна. Брось нож. Стоявший поодаль Юуто схватил какой-то декоративный элемент вроде изогнутой стеклянной вазы для икебаны. Сойк дёрнул Джури на себя, будто в попытке защитить. Йо побледнел от испуга, а Таа, наоборот, нахмурился. Нагиса и Нанока, спрятавшиеся за спиной Кимико, открыли рты и прижали к грудям руки. Сана обняла обездвиженного брата и беззвучно всхлипнула. Сакура напала безо всякого предупреждения, сорвалась с места, держа острие ножа перед собой. Соно без труда увернулся. Взмахнув рукой, он сбил с ног стоявшего за ним Йо. Тот, охнув, упал и послужил причиной тому, что Сакура споткнулась об его ноги. Девушка упала на колени, но сразу поднялась, оттолкнувшись ладонями от пола, и едва избежала удара вазой по голове. Зато Юуто потерял секунды, за которые мог отскочить, — и Сакура ткнула ножом в его ногу ниже колена. — Ах ты! — вскрикнув, Юуто повалился на пол, шипя и стискивая рану, откуда хлестала кровь. — Грёбаная психованная сучка! Успев отскочить, Йо оказался на ногах и внезапно ухватил запястье Соно. «Что?» — только и успел мысленно удивиться последний. Потеряв типичную для себя робость, Йо потащил друга к выходу во внутренний коридор. Оглянувшись, Соно с ужасом отметил, что Сакура готовилась бежать за ними. Она смотрела на него с таким перекошенным от злобы лицом, словно на заклятого врага, убить которого было целью всей жизни. — Стой, Сакура! — вскрик Кимико прозвучал надтреснуто и резко оборвался, когда Соно, ведомый другом, выбежал за дверь. Там раздался какой-то сумасшедший жуткий грохот, но беглецы уже достаточно отдалились, чтобы не услышать его. — Погоди, убежим и оставим её с остальными? — оглянувшись назад, не слишком заинтересовано спросил Соно. Йо даже оборачиваться не стал, ведя его вперёд к винтовой лестнице. Руки, держащей запястье Соно, он так и не разжал. — Ты видел её лицо? Она же тебя убить хочет! — Она всех убить хочет. Йо, погоди, постой! Вывернувшись, Соно замер, и Йо остановился тоже, у самого начала лестницы, ведущей вниз. — Бежим отсюда, хоть спрячемся, — оглядываясь, нервно прошептал Йо, словно обезумевшая девушка могла вот-вот накинуться из тёмного угла. — Где мы спрячемся на маленьком долбаном судёнышке? — гаркнул, повысив голос, Соно и взмахнул руками в стороны. — И вообще, почему ты именно меня вытащил? — Ну, знаешь, — недовольно прокомментировал Йо, стиснув ладонью железный поручень лестницы. Весь его вид выдавал незаслуженную обиду. — Мог бы просто поблагодарить. Или оставался бы там. — Ладно, тише, — шикнул Соно, которому не хотелось ссориться в такой опасной ситуации. Посмотрев по сторонам, он вдруг услышал, что по коридору к ним кто-то направляется. Винтовая лестница находилась как раз в конце коридора, в специальной просторной нише, и чтобы узнать, кто идёт, следовало выглянуть из-за стены. Но Соно этого точно делать не собирался. Толкнув Йо, они оба принялись молча спускаться вниз. На нижнем этаже вдоль по тёмному коридору виднелись следы крови. — Тише, слышишь? — попридержав жестом Йо, Соно прислушался. Помимо мерного шума снизу, где работали механизмы яхты, он услышал тихие удары. Стук повторялся с равной периодичностью и доносился из закрытой каюты с правой стороны коридора. — Кажется, это каюта Тена с Аюму. Их заперли вместе. Может открыть, проверить, как они? — И ты скажешь им: «Доброе утро, друзья! Сегодня прекрасная погода. На верхнем этаже сумасшедшая девка с ножом расчленяет наших друзей, так что будьте осторожны, гуляя там. Завтрак и напитки по расписанию». — Помощи ждать всё равно не от кого, — с почти меланхоличным видом пожал плечами Йо. — Может, они что-то бы придумали? В конце концов, мы могли бы там спрятаться. — Мы и у себя… — Соно резко смолк и напрягся, услышав, как кто-то наверху ступил на лестницу, готовый спуститься. Сам не понимая, что делает, он резко ухватил Йо и свернул в узкий проём, находящийся здесь же, напротив. Проём вёл в крохотный камбуз, сверкающий хромированными поверхностями, где совсем недавно девчонки готовили ужин. — Давай сюда, — Соно указал в сторону холодильного склада, дверь которого отчего-то была приоткрыта. Он точно помнил, что пока оттаскивал сюда трупы, где-то там видел на стене топорик для рубки мяса. — С трупами тусоваться? — поражённо и возмущённо зашептал Йо. — Ни за что. Плохая идея. — Тогда сторожи здесь, у входа, — недовольно скривившись, Соно развернулся и вошёл внутрь. Йо, на его взгляд, просто не понимал, что им нужно оружие, чтобы защитить себя от полоумной девицы. Всё же не ему же она угрожала расправой и не за ним охотилась. Холодильником на борту служила маленькая каморка с крепкой железной дверью. Сам холодильный склад в лучшие времена вмещал в себя полки с продуктами и поручни, на которые вешали крюки с тушками мяса. Все стены и поверхности были покрыты белым льдистым инеем, от чего казалось, что попал в настоящую зиму. Теперь это место стало кладбищем. Трупы неаккуратно сложили у дальней стены. Оглядевшись, Соно выдохнул облачко белого пара: он увидел вожделенный металлический топорик, висящий на крючке на стене. Но чтобы его снять, Соно необходимо было пересилить себя и переступить посиневшее тело капитана. «Чёрт возьми, что мы тут все натворили? Если выживем, что потом будет?» — сдерживая некстати подступивший рвотный позыв, Соно коснулся заиндевевшей рукоятки топорика. Даже в тёплой рубашке он начинал замерзать здесь. — Эй, стой! Йо влетел внутрь холодильного склада, ударившись спиной о противоположную стену, а дверь тем временем с громким лязгом захлопнулась. — Чт… — в полной мере осознал, в какой они ситуации, Соно спустя полторы секунды. Негромко застонав, Йо сполз спиной по ледяной стене. Из его разбитого носа заструилась кровь. — Вот блин, — вытерев нос рукавом, пробубнил Йо, разглядывая алые смазанные следы на ткани. В какой-то миг Соно даже удивила его способность сохранять спокойствие, когда другой бегал и паниковал бы. — Что, блядь, это было сейчас? — почти не веря, что такое возможно, Соно с разбегу влетел в дверь. Но она не поддалась. Даже не затрещала от напора. — Йо, мать твою! Что это? Кто это сделал?! Они оказались заперты. И ладно бы в каюте, но что в холодильнике и с трупами — надежд не внушало. — Открой! Какая бы сука ни закрыла, открывай, живо! — Соно налетал на железную дверь снова и снова. Если её не выломать, то хотя бы кто-то мог услышать вопли. — Блядь! Открой! Открывай, тварь! — Соно, — неожиданно ладони Йо оказались у него на предплечьях, — это бесполезно. Эта дверь двухслойная. Вряд ли кто услышит. Охваченный паникой, Соно развернулся и, схватив Йо за ворот рубашки, как следует встряхнул. — Кто это сделал? Что произошло?! — Тайга, — виновато опустив глаза, пробормотал Йо, — это он за нами следовал. Я увидел, как он заходит в камбуз, но ничего не успел сделать… он просто молча ударил меня и закрыл нас здесь. — Тайга же заперт у себя в каюте, — окинув друга сомнительным взглядом, припомнил Соно. — Ты ничего не путаешь? — Это точно был он. Соно устало вздохнул, хотя весь ощутимо дрожал от страха. Пальцы так и тряслись, а тело уже начало замерзать. Оставив потерянного Йо в покое, он продолжил упрямо ломиться в дверь. *** — Подожди, ты уверен, что это того стоит? — Заткнись и иди. Или вали отсюда, но если слово кому пикнешь — придушу. Иногда нудность Йо страшно раздражала Соно. Он и сам не знал, отчего образовался их дуэт. Почему спокойный, стеснительный Йо всегда следовал за ним, молча участвовал во многих хулиганствах. Про Соно говорили — оторва парень. Он никогда не бесчинствовал в открытую, предпочитая делать всё тихо, жестоко и исподтишка. Причин так поступать у него не было. Его родители славно заботились о сыне, жил он в достатке. Единственный ребёнок в семье, любимый и воспитываемый. Соно не задумывался о своих поступках, ему просто хотелось посмотреть на лица людей, с которыми он сыграет злую шутку. У него не было принципов. Однажды в младших классах он даже разнылся, когда какой-то мальчишка обоснованно обвинил его перед учителем в розыгрыше. Единственным человеком, который его не раздражал, был он сам. И немного — Йо. На остальных Соно плевал. После школы многие мальчики посещали разные кружки. Юуто со своими приспешниками первым сбегал в спортзал, играть в баскетбол. Соно с Йо посещали плавание, и так вышло, что на время к ним в группу пристроили их одноклассника Манабу. Как пояснил Йо, у Манабу обнаружили искривление позвоночника на ранней стадии и эти проблемы могли решить занятия в воде. — Вот это его шкафчик, да? В раздевалке никого, кроме них, не было. Ряды синих низких шкафчиков были забиты повседневной одеждой учеников. Снаружи из-за приоткрытой двери слышались всплески воды и мальчишеский смех. Йо нервничал и оглядывался, чем ещё больше раздражал Соно, перерывающего шкафчик, принадлежавший Манабу. — Вот, нашёл. Ух, фу! Смотри, этот придурок носит трусы с Дораэмоном. В средней школе! — Суй в пакет — и дуем отсюда! — шикнул Йо. — Эй, зачем тебе ещё его носок? — Потом объясню. Сунув чужие вещи в тонкий полиэтиленовый пакет, Йо выкинул его в узкое высокое окошко. Он знал, что с той стороны растёт густой кустарник и никто в это место, за здание бассейна, практически не ходит. Они вдвоём преспокойно смылись из раздевалки. Если их кто-то и видел, то доказать ничего не смог бы, глядя на двоих мальчишек в одних плавках. На следующее утро Соно послал Йо сообщение, в котором просил приятеля не заходить за ним. Вскочив с постели, Соно нашёл в ящике пакетик с нижним бельём Манабу, которое вчера после занятий предварительно нашёл в кустах и спрятал в сумку. Быстро позавтракав, он побежал прямиком в школу, в то время, когда остальные ещё только просыпались в своих постелях. «Вот это будет умора, — с трепещущим сердцем, Соно прикреплял чужое бельё гвоздиками для бумаги к доске объявлений. На трусах маркером он написал кому эта вещь принадлежит и добавил от себя парочку издевательских выражений. — Даже если он придёт рано и сорвёт, всё равно многие увидят, и пойдут слухи. Так тебе и надо, тупой заучка. Разучишься умничать». Среди всех прочих Манабу раздражал Соно особенно сильно. Возомнил себя умником и смотрит на всех, как на пустое место. Ни с кем почти не общается, да и вообще, посмешище всего класса. Соно специально всё утро ходил мимо доски объявлений. Он едва не пищал от радости, видя вытянутые от удивления лица школьников. Девчонки помладше краснели и убегали, постарше — хихикали, обсуждая странные предпочтения владельца трусов и размер его достоинства. Парни фыркали, но Манабу отчего-то в то утро Соно так и не увидел. Учителя попытались замять скандал, но слухи неслись по школе как ветер, один удивительней другого. Глядя в учебник, Соно ухмылялся про себя и иногда ловил на себе осуждающие взгляды Йо. Виновных, конечно, искали. Именно по этой причине Соно улучил момент и сунул носок Манабу в шкафчик Бё. После того случая Манабу с неделю не появлялся в школе. Бё отрицал вину, но доказать ничего не мог и тоже на неделю пропал. Позже выяснилось, что тот лежал в больнице. — Соно, тебе не кажется, что ты перешёл границы? — спросил как-то Йо. Они вдвоём пили апельсиновый сок, сидя на оградительной дамбе перед морским берегом. Солнечные блики сверкали на безмятежной поверхности вод. Пахло тиной, бетоном и нагретыми прибрежными камнями. — Границы? — Соно резко наклонился, так, что их лица оказались чересчур близко. Его это не смутило, но показалось, что щёки Йо порозовели. — Границы чего? — Д-дозволенного, — с запинкой ответил Йо и сунул трубочку сока в рот. Сделав вид, что задумался, Соно посмотрел в чистое небо. С самого утра ни облачка не проплыло. — Нет. Не кажется. Тебе ведь понравилось, да? Чувствовал возбуждение, пока мы это делали? Соно принялся махать ногами и бить пятками по бетонной дамбе. — Ты дурак, Соно, — с фальшивой грустью вздохнул Йо. *** — Мне холодно, Соно. — Сжавшись в комок под дверью, Йо обнимал свои колени и не переставал дрожать. Наверняка, решил Соно, трупы тоже пугали его. Они просидели так бог знает сколько времени. Соно выбился из сил, долбя в дверь кулаками, но никто не пришёл. В холодильнике оставалась какая-то еда, но никто к ней не прикасался. Пища, пролежавшая много времени рядом с трупами, казалась отравленной, словно сама стала частью гнилой человеческой плоти. При мысли об этом Соно затошнило. — Я ч-что-н-нибудь п-придумаю, — крепко обхватив плечи Йо, прижав его к себе, отрывисто пообещал Соно. — Н-нас к-кто-нибудь спасёт. З-заметят, ч-что нас н-нет, и спасут. Об-бязательно. Чтобы не замёрзнуть, они жались друг к другу, и у Соно невольно возникла ассоциация с пингвинами. Он даже усмехнулся этой мысли, за что Йо одарил его странным взглядом. Соно не знал, сколько прошло времени, прежде чем Йо начал засыпать. Уткнувшись ледяным носом в шею приятеля, Йо в какой-то момент перестал дрожать. Слегка встряхнув его за плечи, Соно услышал невнятный тихий стон. — М-м-м… — Эй, н-не спи. Нельзя спать, можно и не п-проснуться. Отцепив дрожащую руку от груди, Йо сунул покрасневшую ладонь в карман и извлёк помятую карту с именем. Его голос срывался и хрипел. — У м-меня была Химеко. — Эй! — схватив Йо за руку, Соно зашипел, округлив глаза. — Спятил?! Зачем ты… Он вздрогнул от осознания, и ему вдруг показалось, что даже мороз отступил. Йо смотрел на него спокойно, насколько может смотреть человек, у которого дрожали посиневшие губы. Он не погиб. Ничего не произошло. Ошейник не сработал. Карта с именем упала на ледяной пол. — Что всё это значит? — настороженно спросил Соно, готовясь к самым удивительным объяснениям. — Я подумал, — нерешительно пробубнил Йо, склонив голову к плечу, — что смерть рядом с тобой — не такая плохая участь. Быстро умереть здесь, не чувствуя боли. Это… — Это глупость! — прервал Соно, поражённый размышлениями друга. Он не понимал, почему Йо так быстро перестал надеяться. Вообще ничего уже не понимал. — Я же сказал, нас кто-нибудь найдёт! Вот увидишь! — Ес-сли только н-не будет слишком п-поздно. Я перестал чувствовать н-ноги, Соно. — Надо подвигаться! — скомандовал Соно и сам попытался вскочить. Но неожиданно ноги стали будто чужими. Или будто в них вставили палки. Острая холодная боль кольнула в области таза и бёдер, а затем Соно повалился обратно, облокотившись плечом в дверь. Самих ног он уже не чувствовал и смог только жалко заскулить от осознания, что всё хреново как никогда. — А кто был у тебя? — тихо спросил Йо. На этот раз он обнял друга за плечи и прижал к себе. Спрятав лицо у него на груди, Соно пытался скрыть выступившие от боли и отчаяния слёзы. Может, в самом деле было лучше покончить с этим прямо сейчас? Может тот, кто ведёт эту игру, просто не услышал в первый раз? — К-кажется, Джури. Сказав это громко, Соно на миг зажмурился, готовый уже видеть свет в конце тоннеля. Однако ничего не происходило. Ошейник не сработал, и они по-прежнему были живы и тряслись от холода. — Не понимаю, — негромко прошептал Соно, проводя кончиками пальцев вдоль ошейника, — Но в-ведь Рейка… — Мы тогда собрались все вместе, — припомнил Йо, выговаривая сквозь сжатые зубы. — Выв-в-вод очевиден: ошейники ак-к-ктивировал тот, кто там был. Он всё и затеял. «Дерьмо», — хотелось выдать Соно, но зуб на зуб уже не попадал. Сон обрушился на него необычайно тёплой, даже горячей волной, из-под которой он едва слышал приглушённый затихающий голос Йо. *** — Сбежали, суки, — сквозь зубы процедил Таа, глядя в спину исчезнувшим в дверях Йо и Соно. Сакура хотела ринуться за ними, но вдруг замерла на месте и развернулась. Её остекленевший бессмысленный взор остановился на Таа. «Вот это плохо», — понял он в тот миг, когда обезумевшая девушка зашагала в его сторону. Она забормотала, громко, как умалишённая. — …не помог моему ребёнку. Обещал помогать людям. Давал клятву. Не помог ребёнку. — Сакура, прекрати это! — крикнула из своего угла Кимико. Перепуганные девочки за её спиной негромко всхлипывали. Даже Юуто притих и скулил в углу, обхватив раненную ногу. — Приди в себя, пожалуйста! «Почему, блять, все так осведомлены о моей деятельности?» — раздражённо задался вопросом Таа, отступая назад. Он вполне мог спастись, сбежав через внешний выход, ведущий на палубу, но Сакура будто специально оттесняла его в угол. Взглянув за спину обезумевшей девушки, Таа заметил, что Сойк пытается подкрасться к ней. Он ступал бесшумно, держа в руках тонкий чёрный шнур. Зная Сойка, можно было сказать, что причинять вред Сакуре он не желал, хотел только связать. Глянув на одноклассника, Таа совершил ошибку, недооценив Сакуру. Девушка, несмотря на поведение, всё ещё не лишилась разума — поняв, куда смотрит Таа, она резко развернулась, махнув ножом. — Сойк! Лезвие, разорвав рубашку, прорезало длинный след ниже груди Сойка. Рана моментально наполнилась кровью, закапавшей на ковёр. Толком, не поняв, что случилось, Сойк сжал порез, а затем тупо посмотрел на свою окровавленную ладонь. Шнур выпал из его руки. «Глубоко царапнуло. Может, желудок и внутренности задеты, — скорее по привычке, профессионально отметил Таа. — Без медицинской помощи исход летальный». — Сойк! — выкрикнув имя друга, Джури подхватил его, когда колени Сойка ослабленно согнулись. — Сойк, слышишь меня? Сойк! — Его так зовут, да? — бессвязно пробубнила Сакура, оборачиваясь к Таа и вскидывая руку с ножом. — Какое холодное имя. — Прекрати это! — завопила Кимико, помогая Джури оттащить раненного к дивану. Сойк истекал кровью. — Хватит! — Вы все уже холодные, — бормотала Сакура, свободной рукой обтерев лицо рукавом и размазав по щеке чужую кровь. Она улыбнулась, широко и безумно, хотя глаза её по-прежнему казались остекленевшими. — Холодные, как мой малыш. Таа упёрся спиной в стену, а напирающая Сакура оказалась совсем близко. Оглянувшись, он содрал со стены картину в пластиковой раме, чтобы хоть чем-то защититься. Выбросив руку с ножом вперёд, Сакура проткнула жёсткий холст. Неожиданно для себя Таа крутанул рамку, и рукоять застрявшего ножа вывернулась из окровавленной девичьей ладони. Этот приём Таа видел в фильмах, но никогда бы не подумал, что у него получится вспомнить о нём в нужный и опасный момент. Но девушка не растерялась и вмазала Таа кулаком по скуле, когда он собирался схватить её. Удар вышел не особо сильным, но достаточным, чтобы Таа помедлил, растерявшись. Наклонившись, Сакура схватила нож и отскочила в сторону, готовая нападать вновь. *** Лепестки вишни за окном уже приобрели нежно-розовый оттенок. То романтичное время, когда люди традиционно любовались цветами сакуры, стояли под градом опадающих лепестков, вот-вот должно было наступить. — Ну и безобразие, ученик! Уберите ноги с парты! — полный учитель с таким красным лицом, будто у него в роду были индейцы, приподнял верхнюю губу, поправив круглые очки. — Немедленно! Что за хамское поведение у нынешней молодёжи! Пожав плечами, Таа выполнил указание, спустил ноги и пододвинул стул ближе к парте. В начале учебного года делать что-то и учиться не хотелось. Половина его класса состояла сплошь из придурков. Или почти все. «Лучше бы отец отправил в закрытую школу, — размышлял Таа, делая вид, что случает нравоучения учителя. — Но, с другой стороны, среди ущербных я выгоднее выгляжу». — Господин Таа, мы не мешаем вашим мечтаниям? — с едким сарказмом отозвался учитель с той стороны класса. Таа сидел дальше всех, что, впрочем, ничуть ему не мешало. Подняв голову, Таа обольстительно-вежливо улыбнулся. — Немного, учитель. Если возможно, ведите урок тише. Поражённые, удивлённые лица одноклассников повернулись к нему. Таа услышал, как спереди хмыкнул Юуто. Староста класса Кимико посмотрела на Таа с недовольством, тогда как Казуки едва сдерживал улыбку. Сидевший перед Таа Джин тоже пытался не заулыбаться, а Джури толкнул Сойка и наклонился, чтобы шёпотом чем-то с ним поделиться. Один Манабу остался неподвижен, он уже давно привык к подобным выкрутасам. А вот учитель покраснел ещё больше. На вид ему было лет сорок пять, но из-за полноты и брюзгливого выражения лица он казался старше. — Ты ещё и дерзишь? Возможно, я должен сообщить об этом вашим родителям и классному руководителю? Пожав плечами, Таа отвернулся к окну. — Сообщайте. Казалось бы, конфликт исчерпан. Таа посчитал, что учитель благоразумно перестанет грозить ученику и, затаив обиду, раздует из мухи слона перед руководителями. Однако новый учитель ещё больше разъярился. Схватив губку для стирания мела с доски, мужчина кинул ею в старшеклассника и заорал напоследок: — Не смей перечить взрослым! Проделав траекторию дуги, губка не долетела до Таа и шмякнулась на макушку Джина, взметнув белую пыль. Джин ойкнул и принялся молча стряхивать мел с волос, но Таа это разозлило. Не потому, что он симпатизировал Джину, просто потому, что тот ничего не сказал в ответ. Да и учитель не спешил извиняться. По классу потянулись смешки и перешёптывания. — Как по-взрослому — кидаться тряпками в неповинных детей, — сложив руки на груди, Таа посмотрел на учителя со всей наглостью, на которую был способен. — Возможно, я должен сообщить об этом вашему руководству? — Да ты… — голос преподавателя резко сорвался на тонкую ноту. Судя по его уменьшенным зрачкам, он просто впал в ярость. А затем он так завопил, что его наверняка слышало полшколы. — Пошёл вон из класса! Одноклассники вздрогнули, но Таа остался сидеть, даже не шевельнулся. Склонив голову, он внимательно посмотрел на учителя. — Назовите причину, почему я должен выйти? — Ты хам! Ты перечишь взрослым! Ты… Таа выдохнул, спокойно и умиротворённо, словно Будда. — Что именно вы посчитали хамством? Мой ответ на ваш сарказм? То, что вы, как взрослый, швырнули в Джина тряпкой и не извинились перед ним? — Да мне не важно… — вяло и тихо вставил Джин. — …Или побоялись, что о вашем ненадлежащем поведении узнает начальство? Учитель буквально кипятился, казалось, вот-вот пар из ушей пойдёт. Он так сильно сжал кусок мела, что побелели костяшки пальцев. — Либо выходи, либо закрой рот, Таа, — грубо процедил учитель, обратившись к ученику по имени. — Я не потерплю шума на своём уроке. Отвернувшись, учитель принялся писать на доске, вопреки своим словам, громко и резко, превращая мелок в крошево. До конца урока Таа он полностью игнорировал. — В итоге ты пожаловался начальству? Таа лежал спиной на нагретой поверхности крыши. Здесь всегда было тихо и ветрено. А ещё здесь часто тусовался Манабу. Не то чтобы Таа нарочно искал встречи с изгоем класса. Иногда они просто делили на двоих крышу, свободное время и порой сигареты. Манабу лежал в такой же позе, закинув руки за голову, и глядел в огромный купол голубого неба над ними. — Оставил записку. Лень что-то там доказывать. — Да они выбросят её, — хмыкнул Манабу. — И насрать. Некоторое время они не разговаривали. Каждый думал о чём-то своём. Таа знал, что злопамятный учитель так просто всё не оставит, но его мало это волновало. Он умел постоять за себя. От покоя и приятного тепла возникло странное возбуждение. Они находились здесь совершенно одни, а Таа ощущал эмоциональный подъём. Так что спустя миг он сел и перекатился, уперев ладони по обе стороны от плеч одноклассника. Манабу никак не ответил, не шевельнулся, лишь бросив на него сердитый взгляд. — Слушай, давай займёмся сексом? — предложил Таа. От предложения Манабу изумлённо приподнял бровь. — Я что, похож на гея? — Ну, чуть-чуть. — Тогда найди себе другого гея, — приняв сидячее положение, Манабу сбросил руки Таа. Он не спешил убегать, просто устало вздохнул. — Секса, блин, хочется, — заныл Таа. — Девчонку вряд ли уломаешь, чтобы без серьёзных отношений и прочего мозгоёбства. — Тогда подрочи, — посоветовал Манабу, поднимаясь и потягиваясь. — Сейчас обед будет, а ты мне весь аппетит испортил. *** Необычное воспоминание всплыло в голове Манабу, когда они перетаскивали тело Леды в одну из кают. Освободившись, втроём с Казуки и Джином они спустились в коридор нижней палубы, где обнаружили потерянного Агги, молча рыдающего над телом своего друга. — Это я виноват, — не сдержавшись, всхлипнул Агги, — не успел его прикрыть. — Ты не виноват, — Казуки успокаивающе погладил Агги по спине, — а Аизава где? — Когда он… когда выстрелил, он побежал наружу. Я схватил его, забрал пистолет и перекинул через борт, в море. — Тогда он вряд ли жив, — подытожил Манабу. О Шо он не жалел ничуть. Джин уже поведал обо всём, что произошло, что именно Аизава убил Тому. — Предлагаю что-то делать и не оставлять Леду здесь. Отнесём его в каюту. — Это лучше, чем в холодильник, — севшим голосом согласился Агги. Выглядел он бледным и будто за раз стал старше лет на пять. Манабу мог сказать, что Леда был одним из тех немногих, о чьей смерти он жалел. Леда всегда вёл себя как взрослый и здравомыслящий, он не позволял себе даже подтрунивать над забитым одноклассником. И если невольно доводилось общаться, Леда вёл себя с ним как с равным. «Отличный был парень», — мысленно восхитился Манабу. — Мы поднимемся наверх, в холл, — объявил Казуки, похлопав Манабу по плечу. — Джин, останься пока с Агги, потом тоже возвращайтесь. Кивнув Джину, Казуки потянул Манабу за собой. Когда дверь каюты закрылась за их спинами, Казуки вдруг сгорбился и прижал ладонь к лицу. Весь его вид выдавал молчаливую скорбь. — Вот чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт… почему Леда? Почему именно он? Какой же гад этот Аизава. Не представляя как утешить, Манабу переминался с ноги на ногу. Тёмный коридор, где они стояли, навевал напряжённый страх: мало ли кто ещё вздумает убить их. В конце концов, не придумав ничего лучше, Манабу шагнул вперёд и обнял Казуки, поддерживая без слов.