Shi(p)

- …Натирает жут… ко… - последнее слово Казуки произнёс, запнувшись, увидев в дверях Манабу. Джин стоял здесь же, почти у порога. Подпирая плечом косяк и сложив руки на груди, тот явно не собирался никого убивать. Но Манабу ошарашило совсем другое. Сидя на постели, где, казалось, уже очень давно, они занимались любовью, Казуки замер с поднятой рукой. Мгновением до этого он явно потирал ладонью затёкшую шею, а в свободной руке держал свой снятый ошейник. Как бы Манабу ни хотелось побыть идиотом, но два на два он сложил мгновенно. Дёрнуться назад ему уже не дали: Джин без слов и приказов схватил его за запястье и втащил внутрь, захлопнув дверь. Свечу Манабу благополучно посеял где-то по пути. - Эй-эй, поосторожнее с ним, - возмутился Казуки, когда Джин молча пихнул Манабу на тонкий серый коврик перед постелью. – Отпусти его и вернись к остальным. Не говоря ни слова, Джин бесшумно скрылся за дверью, оставив их одних. Казуки продолжил растирать шею, на которой виднелся темнеющий синевато-красный след, обручем обвивающий шею. Настолько затекла кожа. Скорее всего, у Манабу, да и у всех остальных, под ошейниками были похожие следы. Молчание, повисшее в каюте, нервировало и напрягало Манабу. Он не поднимал глаз от пола, а мысли, что предателем оказался самый близкий, сводили с ума. В голове не укладывалось, как мог ранимый и уравновешенный часовщик оказаться хладнокровным и изощрённым убийцей. В свою очередь Казуки не спешил заговаривать, с фальшивым интересом рассматривая обстановку каюты. Косые лучи заходящего солнца вспыхнули оранжевыми оттенками, прильнули к верхней части каюты и потолку. В воздухе золотилась пыль. Всё это напомнило Манабу точно противоположное: сегодняшний рассвет, пробивавшийся в окна, и тепло Казуки. «Утром – любовники, вечером - враги», - пришла неожиданная ассоциация на ум, и Манабу печально усмехнулся ей. - Я действительно надеюсь, что ты не свихнёшься, как остальные, - спокойно заговорил Казуки. Он глянул на свой ошейник, внутри оказавшийся полым, и отложил его на прикроватный столик. Сцепив руки, Казуки склонился и внимательно посмотрел Манабу в глаза. - Ты выиграл, Манабу. Ты нашёл воду. Хотя это изначально не имело никакого значения. Удивительно, но во взгляде Казуки читалась нежность пополам с умиротворением. В фильмах на этом моменте злодеи обычно начинали вести себя иначе: от дьявольского мультяшного хохота до торжественного раскрытия всех своих планов. Если бы это был крутой фильм о маньяке, то Манабу, скорей всего, просто убили бы. - А что тогда имело значение? – едко позволил себе спросить Манабу. Смерть от рук Казуки казалась ему не самым худшим выбором. Но Манабу решил поиграть с огнём. Вопреки его представлению о свихнувшихся маньяках, Казуки вёл себя спокойно и добродушно, так же, как и всегда. - А ты как думаешь? – склонив голову к плечу, спросил Казуки. Манабу ожидал, что тот сам ответит на свой вопрос. Но молчание продолжалось, и он прикинул: - Игра? Типа главное – не победа, главное – участие? - Можно и так на это посмотреть, - уклончиво ответил Казуки, задумчиво оглядев потолок. - Но вообще всё просто. Главное – смерть. - Чья? Казуки красноречиво обвёл рукой каюту, как бы охватывая жестом всё судно. Но в бессмысленный и беспощадный геноцид Манабу поверить не мог. У Казуки должна была быть причина так поступать. - У меня есть причины делать это, - словно подслушав его мысли, кивнул Казуки. – Но я не хочу оправдываться. Он резко поднялся, заставив Манабу вздрогнуть. Прошёл к двери каюты и запер её на защёлку. Казуки хромал, на его лице отразилось мучение, но он не ждал помощи, а Манабу не стал помогать. Возвращаться обратно к кровати он не стал. Вместо этого неожиданно опустился на колени и сел за спиной Манабу. «Не ударит же в спину?» - опасливо подумал Манабу, но что-то внутри твердило ему, что Казуки не опасен. Они столько лет прожили вместе, и бояться его теперь казалось бессмысленным. Они знали друг о друге всё. Почти всё, напомнил себе Манабу в свете открывшихся тайн. Ставшее привычным давление на шее вдруг ослабло. Лёгкая боль отозвалась в том месте, где кожу сдавливал ошейник, теперь соскользнувший на пол. Удивлённо глядя на вещицу, Манабу понял, что внутри она так же пуста, как и ошейник Казуки. Изначально им ничего не грозило. - Почему?.. - растерянно глядя перед собой, задался вопросом Манабу. Подняв голову, он спросил громче и уверенней, глядя на желтеющие лучи солнца. - Зачем ты всё это сделал? - Ошейники открываются только специальным магнитным ключом, - попытался отшутиться Казуки, но попытка не удалась, и он смолк. С трудом поднявшись, Казуки переместился к их шкафу с общими вещами. Немного порывшись, он выудил старый потрёпанный дневник. Манабу узнал его – в этот дневник он в школьные годы записывал большинство издевательств, придуманных одноклассниками. В основном там было нытьё мальчика, не умевшего за себя постоять, и от этого становилось ещё и стыдно. - Я нашёл это пару лет назад, когда переезжал к тебе, - неторопливо начал рассказывать Казуки, усаживаясь на постель. Стоять ему было тяжело. - Откровенно говоря, ещё в школе хотелось прибить всех этих уродов. Но я смирился, ведь у нас всё шло хорошо. А потом этот ежедневник прочитал, и меня как головой в сортир окунули. О большинстве вещей, которые с тобой делали, я даже не знал! Последнюю фразу Казуки выплюнул, зло и обвиняюще. Словно Манабу был виноват в том, что ничего не рассказывал. - Казу, это было давно. - Это было! – воскликнул Казуки. - Я бы хотел, но не смог это игнорировать. Потому принялся разрабатывать план, как отправить к праотцам всех наших одноклассников. Они мучили тебя, а ты – мой! «Я не вещь какая-то», - хотелось ответить Манабу, но он сдержался. - Я не считаю это местью, - надтреснутым голосом подытожил Казуки, вертя в руках потрёпанную книжку. - Это мой акт любви к тебе. Почему-то вдруг вспомнилась давняя фраза, которую произнёс Манабу, находясь в комнате Казуки. Тогда он не придал этому особого значения. А задуматься стоило бы. «То, что ты сделал, – это извращение, Казу». Манабу ощутил, будто из него ушли все силы. Так и сидя на коленях, он ссутулился, перед глазами от давления мелькали пятна и простирался серый ковёр. В одно мгновение годы жизни с ним, доверие к любимому человеку, всё затрещало по швам. Как он смог всё это воплотить? Как решился на это? Откуда взял столько денег и приспособлений? Он ли убил Кёко, ещё на материке? Ответы казались сейчас не такими важными. - Мой отец был какой-то звездой сцены, - отстранённо, почти нехотя начал Казуки, и Манабу невольно прислушался. Тот говорил безжизненным, но твёрдым тоном, очевидно рассказывая то, что всегда скрывал. О семье и своём происхождении Казуки не говорил или ничего, или никогда. – Мать не захотела делать аборт, как бы её ни уговаривали. А стоило бы. Но суть в одном: она родила меня, а отца в нашей жизни никогда не было. Я пару раз видел записи с его концертов, ничем не похож, но назвали меня почему-то так же. Однако какая-то помощь поступала, так что бедно мы не жили. Манабу кивнул, дав понять, что слушает. Но прежде чем продолжить, Казуки нерешительно помолчал, потёр пальцем нос, осмотрел помещение. Оттягивал какой-то важный момент разговора. - Казуки? – подтолкнул Манабу. Нехотя, но тот заговорил, хотя голос Казуки вначале зазвучал сипло. - Я был ещё маленьким, совсем. Мать работала, оставить меня было больше не с кем. Почему-то в этот момент Манабу с содрогнувшимся сердцем вспомнил тысячи прочитанных историй, в которых над детьми надругались взрослые. Отчимы или просто друзья родителей, родственники или знакомые знакомых. Это была самая страшная опасность для ребёнка, потому что исходила от близких людей. От волков в овечьих шкурах. - Вот и появилась она, - Казуки прервал поток мыслей Манабу, чем поразил ещё больше. – Они с матерью дружили вроде с юности. Были влюблены в моего отца, а потом у них как-то прошло. Ну, матери так казалось. Она оставляла свою подругу присматривать за мной днём, даже приплачивала ей немного. Когда мать уходила, эта женщина делала странные вещи. Неожиданно голос Казуки сорвался. Он уронил голову, спрятав лицо в ладонях. Ошеломлённый, Манабу считал, что ещё долго ничего не услышит, но ошибся. Казуки продолжил, жёстко, будто сам себя хотел наказать своими воспоминаниями. - Я не понимал, думал, что это такие взрослые игры. Сначала всё казалось милым: она принимала со мной ванны, причёсывала, гладила. Потом гладить начинала совсем не там, где следовало бы. Раздевалась сама, тёрлась об меня, обнимала и целовала везде. Я не знал, что это, но мне было неприятно и странно. Она говорила, чтобы я молчал, что это наш секрет и если я разболтаю, то злые духи унесут меня под землю, а маму съедят. «Как легко одурачить детей», - мелькнула мысль в голове Манабу, но он не перебивал. - Спустя год-полтора я начал осознавать, что та женщина делала нечто ненормальное и незаконное. И вопреки страху, пожаловался матери. Она поначалу даже не поверила, а потом подала в суд. Но та женщина избежала серьёзного наказания лишь потому, что она женщина. Мало кто вообще верил маленькому мальчику и не считал действия той сучки грёбаным материнским инстинктом. Ядовито выдавив последние слова, Казуки вдруг сполз с постели и рухнул на колени перед Манабу. Он обхватил его холодные ладони, сжав в своих. - Я больше никогда не хотел женщин, ненавижу их, они отвратительны. Но ты совсем другой, Манабу, - в голосе Казуки неожиданно послышались нотки восхищения, в глазах появился подобострастный блеск. - В наш первый день знакомства ты толкнул меня в лужу и убежал. А я вскоре понял, что ты не оцениваешь людей по внешности, статусу, родителям. Так что решил, что однажды ты станешь моим. Теперь понимаешь, что ты для меня значишь? Тело Манабу холодело. Пальцы чувствовались уже заледеневшими, а сердце билось медленнее обычного. Мало того что со школы он жил по чьему-то плану, фактически Манабу не оставили выбора, с кем заводить отношения. И вот теперь Казуки беспощадно мстил обидчикам забитого мальчика, называя это «любовью». «Он ненормальный, - спокойно признал Манабу, глядя в искрящиеся нежностью глаза любовника, - и это уже не лечится». Вопреки всему, страх неожиданно улёгся. Манабу безмятежно обнял застывшего Казуки, точно тот снова стал ребёнком. Уткнувшись в его шею, Казуки тихо выдохнул. - Может прекратишь это, Казу? – с тоской прошептал Манабу в самое ухо Казуки. – Нас же казнят. - Не казнят, - уверенно ответил тот таким тоном, что любой бы усомнился в его безумии. - Не казнят, потому что свидетелей не останется. Выживем только мы с тобой. Ты ведь не выдашь меня, Манабу? Манабу хотел отрицательно покачать головой, когда до него дошло. - Что? Погоди, почему только мы?! - Бомба, которую я заложил, должна была взорваться через сорок два часа после начала игры. Но я могу сделать это и раньше. - Бомба?! – резко выпрямившись, Манабу с недоверием глянул на Казуки. - Ты псих обдолбанный, Казу! Как ты вообще её пронёс на борт? Пожав плечами, тот ответил просто и логично. - Так же, как хлор и всё остальное. Джин помогает мне, потому что хочет мести за тебя и себя. А матрос из команды просто польстился на деньги. «Так значит, с ними в сговоре был ещё член команды?» - теперь картина для Манабу прояснялась. В таком случае действительно можно было напичкать корабль всякими штуками ещё до прибытия пассажиров. Однако чтобы матрос позволил установить на судне бомбу, по сути, рисковал своей жизнью – какую безопасность и сумму пообещали ему взамен? Или он просто не знал об этом? «В любом случае, он встретил только смерть», - рассудив так, Манабу мысленно закрыл эту тему. Надо было что-то делать с бомбой, с Джином, с этими ошейниками. - Манабу, - серьёзно заговорил Казуки, привлекая внимание. Он подхватил пальцами подбородок Манабу, несильно и нежно, заставил смотреть на себя. - Под нашей постелью большой выдвижной ящик, ты знаешь. Там я спрятал надувную лодку. Если ситуация ухудшится, то тащи её за борт и уплывай. - Что? – не сразу осознал Манабу. – А как же ты? Как остальные? Впервые за это время не Манабу посмотрел на Казуки как на умалишённого, а наоборот. Изогнув бровь, тот шумно выдохнул через нос. - Да насрать на остальных. - Казу, - неожиданно вопросил Манабу, непонятно чего ожидая, - если отплыть от судна или подплыть к земле, ошейники правда сработают? Технический ум Манабу никак не мог понять, как эти пункты в правилах должны работать, если ошейники срабатывают от радиочастот. Судя по тому, что смерть подстерегала в жизненно-важной точке плавания, капитанской рубке, и что раньше на простые сигналы связи ошейники не срабатывали, выходило, что ошейники ловят лишь определённую частоту. Не мог же Казуки растянуть эту определённую частоту над всем морем и оставить незримый коридор для прохождения судна. Растянув губы в пугающей улыбке, Казуки отрицательно мотнул головой. Манабу вспомнил слова то ли Леды, то ли Агги, передавшего их остальным: «Для такого масштабного плана необходимо контролировать всё более простыми способами. Если будет слишком сложно, ситуация выйдет из-под контроля». Возможности проверить эти правила, как и желающих, не было. Так что вода просто соврал. - Казу, - вскочив на ноги, Манабу посмотрел на того сверху вниз. - Давай покончим с этим. Я не буду выдавать тебя, мы все просто уплывём отсюда. С этими словами он развернулся к двери. Мысленно Манабу даже не представлял, что теперь скажет, как убедит ребят плыть отсюда. Скорей уж его самого свяжут и отправят в плавание - на дно. Но прежде, чем он успел отпереть двери каюты, за спиной раздался шум. Ладони Казуки упёрлись по обе стороны от головы Манабу. Точно как тогда, в той комнате. Шумное, резкое дыхание Казуки зашевелило волосы на затылке Манабу. - Я говорил, что не позволю причинить тебе вред. Оставайся тут, я вернусь. Схватив за запястья, Казуки на миг крепко прижал Манабу спиной к своей груди и запечатлел поцелуй на плече. После чего развернул и как можно аккуратнее отшвырнул Манабу вглубь каюты. В тот же миг Казуки отворил дверь и вышел, заперев её снаружи. Должно быть, на все эти действия ему потребовалось много усилий, с его-то ногой. - Идиот… - оглядевшись, Манабу вдруг понял, какую ошибку совершает Казуки. Оба их ошейника остались здесь. Манабу не собирался выть и кидаться на дверь, это казалось заведомо бесполезным. Опустившись на кровать, он лишь судорожно вздохнул и обнял себя руками. Каким он ощущал себя жалким и глупым сейчас. *** Джин всё ещё удивлялся, как за недолгое время его отсутствия одноклассники умудрились потерять ещё двоих. Даже троих, если считать Агги. Когда Джин приходил мимо запертой каюты, недалеко от входа в холл, то услышал царапающие звуки, всхлипы и стенания. Он помнил, что в этой каюте находились лишь трупы, потому волоски на его голове невольно зашевелились, он внутренне подобрался, а в голове стало пусто без мыслей. Оказавшись в холле, он привлёк внимание всех выживших. Таа поинтересовался чего Джин такой бледный, будто призрака увидел. Юуто был мрачнее тучи, сидел на высоком барном стуле и бессмысленным взглядом рассматривал дальнюю стену. Сжавшись на обычном пластиковом стульчике, Нанока растирала покрасневшие нос и глаза. И, к удивлению Джина, его поприветствовал вполне себе живой Сойк. - Привет. Ты в самом деле бледный какой-то, - Сойк попытался махнуть рукой, но зажмурился от боли и устроил её обратно на животе. – Что случилось? «Казуки случился», - мысленно ответил ему Джин. Он отрицательно покачал головой. - Н-ничего, - тон голоса как обычно вышел робким и неуверенным. - А где Агги? Нагиса? Сана? На последнем имени Юуто, как показалось Джину, вздрогнул. Только после того, как Таа коротко разъяснил, что здесь произошло, Джин внутренне расслабился. Оказалось, что за дверью он слышал скрежетание ногтей Агги. Тот ещё был жив и точно нуждался в помощи, но почему-то помогать ему никто не спешил. Точно как Сакуре. «Если выпустить Агги, можно закончить игру без подозрений», - задумался Джин, опускаясь на барный стул и взглядом окидывая пустые полки. Быть может, что-то выпить ещё осталось. Если подумать, единого и чёткого плана у них с Казуки не было. Был общий, обрисованный без деталей, однако всё равно всё пошло насмарку. Люди не играли, люди не хотели умирать. - О, там целая бутылка пива завалялась, - заметив небольшую бутыль из тёмно-зелёного стекла, лежащую на полке сверху, Джин обошёл стойку и понадеялся, что она уцелела. Под ногами захлюпали лужи застывающей крови, но на это он не обратил внимания. Уж очень хотелось слегка выпить. - Скоро ночь, - хмуро произнёс Юуто. Всполохи закатного оранжево-жёлтого света скользили по его штанинам. – Надо решать, как будем спать. - Чего решать? – пожал плечами Таа. - Закроюсь наглухо и клал я на всех. - Агги был уверен, что поодиночке нас всех перебьют, - выдал Юуто в тот момент, когда Джину удалось открыть бутылку и сделать первый глоток. Джин не дрогнул, как обычно задумчиво прислушиваясь. - Судьба – загадочная штука, - вновь пожал плечами Таа. Достав свой блокнот, он снова стал записывать. Джин заметил эту привычку за ним недавно, но в последние часы он активно писал. - Ты говоришь это как-то подозрительно оптимистично, - грубее ответил Юуто, на что Таа не среагировал. Смотреть на то, как одни обвиняют других, Джину нравилось. Он сам ещё со школы привык притворяться раболепной жертвой. Поначалу Джин ощущал себя ей: пока не понял, насколько это выгодно. Он сдавал Юуто и его дружков во всём – кто где курил, кто прогуливал, кто кому пакость устроил. И при этом делал это так аккуратно и виртуозно, что его никто не подозревал. Плюс в том, что его почти никогда не били. Как того же Манабу. Джин наслаждался тем, как Юуто с компанией его эксплуатировали, называя это «дружбой». Можно сказать, что они использовали друг друга. Джин жил бы и дальше замечательно, не объявись этот Казуки со своими странными предложениями. «Я знаю какой ты на самом деле, Джин, - заявил этот идиот, сияя коварной ухмылочкой, - много чего о тебе знаю. Не отказывайся, тебе будет интересно». Конечно, он не рассказал сразу, во что ввязывал бывшего одноклассника. А потом стало слишком поздно отпираться, и Джин оказался заложником обстоятельств. По сути – оказался соучастником прежде, чем понял это. Во все детали Казуки его не посвящал, но в целом суть Джин уловил. Деньги Казуки взял шантажом, у своего отца. Разработать ошейники, устройства для них и прочие детали заказал через интернет. Так же и с хлором. Подкупил человека с судна. В целом – не так и сложно. Насчёт чего Казуки точно ошибался, так это что Джину нравится Манабу. Джин испытывал к нему другое чувство: вроде как жертва сочувствует жертве. Но это сочувствие было с оттенком самодовольства, ведь он поднялся выше, чем несчастный мальчишка. И как подмывало Джина испортить игру ещё в начале! Он притворился, что хочет рассказать Манабу, но боится. Кажется, тот заметил это, но тянул и не подавал виду. И Джин не успел. «А было бы так интересно, узнай он, что всё это устроил Казуки!» - сетовал про себя Джин, скосив глаза и наблюдая, как Юуто препирается с Таа. Голова слегка кружилась от выпитого, а на душе становилось теплее и веселее. Пару часов назад Джин уже попытался слить Казуки, да и причину не пришлось выдумывать. Только никто до конца не поверил, зато Казуки финт разгадал. Не будь он ранен, Джину бы не поздоровилось. Как жаль, что ни у него, ни у Казуки нет лезвий в ошейниках. Тогда бы просто нажал на кнопку – и нет больше этого ублюдка! Мрачно усмехнувшись, Джин отчего-то вспомнил о Нао. Когда тот исчез, он задался вопросом куда и как. Потом Казуки упомянул, что Нао решил играть. И первой жертвой на свою голову выбрал Казуки. Естественно обезглавленного парня отправили в морское плавание, ведь у Казуки и Джина имелись небольшие приспособления с кнопкой, которые посылали сигналы к ошейнику. Если кто нарушал правила игры, Джин или Казуки незаметно направляли устройства на нужного человека. Убить оказалось легко, как выключить телевизор. - Ты заебал, Юуто, - в низком напряжённом голосе Таа слышалась угроза. Он редко выходил из себя, оттого Джин с удивлением уставился на одноклассника. Тот развернулся на пятках и потопал к выходу на палубу. - Куда ты? Эй! – шагнув вперёд, Юуто вскинул перед собой руку. На его выпад Таа повернулся в пол-оборота и продемонстрировал свой длинный средний палец. Едва он удалился, как Юуто рассерженно выдохнул. Хотя этот выдох больше напоминал сдавленный рык. Пробубнив что-то вроде «сраный говнюк», Юуто направился к бару. - Там осталось ещё чего? – без церемоний грубо спросил он, разглядывая пустые полки. Джин молча помотал головой. Отвечать просто не хотелось. Неожиданно ожила Нанока, хотя трудно было назвать это подобным бодрым словом. Руки свисали по бокам как плети, голова опущена, в глазах таилась безнадёжная пустота, как у человека, решившего наложить на себя руки. Юуто ничего не заметил, стоя к ней спиной. Сойк лежал на диване и просто не видел, так что, кроме Джина, никто не заметил, как девушка вышла на палубу. Отчего-то Джин не усомнился, куда и зачем она направилась, но сделал вид, что ничего не заметил. Спустя несколько секунд это уже стало неважным. Казуки распахнул дверь в холл медленно, точно в каком-нибудь фильме ужасов. И вот тогда Джин в изумлении приподнял брови, забыв о девушке и о пиве. Юуто, стоявший лицом к двери, поражённо расширил глаза. - Казуки, - ровным тоном, настороженно спросил тот. - Где твой ошейник? «Действительно, где? - мысленно поддержал его Джин, разглядывая обнажённую шею одноклассника, - Что задумал этот придурок?» Казуки робко потрогал свою шею и поджал губы, как человек, готовый зарыдать. Его взгляд был таким несчастным, что не знай Джин, какой Казуки талантливый актёр, поверил бы. Казуки подавленно опустил голову. Закатный оранжевый свет скользнул по его волосам. - Манабу… - казалось, что он вот-вот всхлипнет, потерянно глядя себе под ноги. - Это всё в самом деле сделал Манабу. Он… открыл наши ошейники и сказал мне бежать отсюда… Пока не поздно… - Ох, - выдохнул Джин, ошеломлённый столь вдохновенной ложью. Он и предположить не мог, для чего Казуки это нужно. - Как он мог?! – подняв взгляд на Юуто, Казуки прижал ладонь к лицу. – Не понимаю. Вышло в меру трагично, достойно награды, как рассудил Джин. Казуки едва стоял, подпирая плечом косяк. Но желаемого эффекта добился – Юуто чуть не покраснел от ярости, опасно сузив глаза и сжав кулаки. Он шумно, медленно выдохнул. - Я же говорил. Так и знал, что это он. Где эта тварь? - Прошу тебя, Юу, - раскрыв глаза в притворном испуге, Казуки обезоруживающе выставил ладони перед собой. - Только не причиняй ему вреда, прошу! Я не знаю, куда он пошёл, но умоляю тебя, не бей его! - Я и не буду его бить, - сорвавшимся голосом, процедил Юуто. Он подошёл к Казуки, оказавшись лицом к лицу, и елейно выплюнул: - Я его сразу убью! Толкнув одноклассника плечом в сторону, Юуто быстро скользнул в тёмный коридор. Казуки едва удержался на ногах, упираясь ладонями в стену. Как только за Юуто захлопнулась дверь, он окинул растерянным взором холл, а затем вопросительно уставился на Джина. - Ну ничего себе, - отозвался с дивана Сойк. Повернув голову набок, он всё это время наблюдал за последними событиями. – Если честно, почти никто из нас не думал на Манабу. Это было бы слишком очевидно. - В чём-то ты прав, - совсем уже не страдальческим тоном согласился Казуки. Он вынул из кармана устройство на которое срабатывают ошейники. – Где остальные, Джин? - Таа расслабляется снаружи. Нанока также вышла. Сана и Нагиса убиты Агги. Агги заперт в каюте с трупами капитана и остальных, - с ленивой готовностью отчитался Джин. Игра становилась всё интересней. Особенно когда осталось так мало людей. Для Джина они были всё равно что фигуры в сёга. - Возьми тот стул и подтащи к стене с надписью, - приказал Казуки, тяжело опираясь на столешницу. Он указал пальцем невысокий барный стул, и Джин послушался. - Что вы делаете, парни? – сбитый с толку, Сойк нахмурился. - Что всё это значит? Казуки, разве тебе не стоит остановить Юуто? Если он найдёт Манабу, он… Повернувшись, Казуки молча направил на Сойка устройство и нажал кнопку. Джин прикрыл глаз, приготовившись увидеть брызги крови во все стороны и перерезанное горло одноклассника. Но, вопреки ожиданиям, заветного щелчка не последовало. - Что? – поглядев на устройство в руке, Казуки потряс его и повторил свои действия. Но Сойк по-прежнему был жив и глядел на него с подозрением. Шикнув, Казуки убрал устройство в карман. - Наверное лезвия застряли. Потом. Джин, прикрой. Оторвавшись от стойки, он захромал к стулу, любезно поставленному Джином, и взобрался на него с ногами. - Что, чёрт побери, происходит? – Сойк попытался приподняться, но тут же зажмурился от боли и резко выдохнул. Казуки не обращал на него внимания, хотя стул стоял совсем рядом с подлокотником дивана. Допив пиво, Джин прихватил бутылку за горлышко и оказался рядом с раненным. Он сел на корточки, наблюдая то за Сойком, то за Казуки. Вероятно, поняв, что грозят расправой, Сойк замолчал. Стиснув зубы, он одарил одноклассников злым взглядом. Шипя от боли в ноге, но стараясь изо всех сил, Казуки упирался ладонями в стену и разгибался на стуле выше. Припав к засохшей белой краске животом и грудью, он достал из кармана небольшую отвёртку и принялся выковыривать болты из держателя электронных часов. Очень скоро две лёгкие железки стукнулись об пол, а Казуки отодвинул держатель с таблом часов от стены – видимо, специально сделали его на шарнирах, чтобы легче чинить в случае чего. - Я так и думал, что бомбу спрячешь за часами, - смешливо фыркнул Джин. Он поглядел, не осталось ли на донышке бутылки ещё глотка пива, и с сожалением вздохнул. - Это так символично! - Бомбу? – не сдержался Сойк. – Вы с ума сошли?! - Манабу тоже так сказал, - кивнул Казуки, спускаясь. Кроме него, никто не знал, как переставить таймер. – Итак, у нас есть полчаса, чтобы смыться отсюда. Взрыв уничтожит все улики и доказательства. - А с ним что? – Джин небрежно махнул рукой в сторону Сойка. – И куда мне потом? Несколько секунд Казуки думал, глядя на держатель и электронное табло, прикрывающее дыру в стене, где бесшумно тикала бомба. - Можешь убить, - не заморачиваясь долго, решил Казуки. Он развернулся, хромая, направляясь к выходу в коридор. - Через полчаса уже всё равно будет. «Убивать своими руками?» - мысленно поразился Джин. Отчего-то сделать это самостоятельно и нажать на кнопку казалось совершенно разными вещами. Конечно, он мог попробовать дёрнуть за неисправный ошейник: но не факт, что тот сработает и что Джину не прилетит в лицо от Сойка, точно не желающего умирать. Ситуацию разрешил сам Сойк. Он резко подскочил на ноги, рефлекторно сжав рукой рану на животе. Джин не успел рассмотреть эмоции на лице одноклассника, но по ломкости движений понял, что боль тот испытывает адскую. Выхватив бутылку из ладоней опешившего Джина, Сойк за секунду сократил расстояние между собой и Казуки и замахнулся. Но тот то ли услышал, то ли просто вовремя обернулся – бутылка, предназначенная треснуть ему по голове, ударилась о челюсть. Этого хватило, чтобы Казуки повалился на пол. Опомнившись, Джин вытащил своё устройство и нажал на кнопку. Но ошейник всё так же не срабатывал. «Везёт как смертнику, - заключил он, глядя как Сойк упал на колени и вытащил из кармана оглушённого Казуки отвёртку. – Надо срочно что-то делать!» Убьёт Казуки и расскажет остальным – и Джину конец. А самому убить Сойка сил и смелости не хватит. Или сейчас на шум драки сбегутся остальные. - За Джури! - в гневе прошипел Сойк, всадив в бок маньяка отвёртку. Он смотрел на Казуки сверху вниз, в глазах горело отвращение и желание убить. – За всех! Завопив от боли, тот дёрнулся и зарядил кулаком точно по ране нападающего. Звук раздался мягкий и скользкий, будто раздавили перезрелый фрукт. Широко раскрыв глаза, Сойк замер, стоя на коленях, и обхватил себя руками. Закапала на пол кровь, вероятно из разошедшихся швов. Оказавшись рядом, Джин схватил Сойка за ворот и опрокинул на спину. Но усилия уже не требовались: Сойк часто, шумно дышал, пока под ним наплывала лужа крови. Одежда, руки, всё стало красным. Казалось, корчится он от болевого шока и осталось до финала совсем немного. - Дж… Джин… - прохрипел Казуки, пластом замерев на полу. Под ним тоже образовалась тёмно-красная лужа, а на левой стороне лице проступала тёмная ссадина. Из разбитой губы текла кровь. – Помоги сесть. Послушавшись, Джин осторожно приподнял Казуки, прислонив спиной к стене. - Казуки, что дальше делать? – несильно тряхнув его за плечи, попытался выпытать Джин. Одно он знал точно – Казуки сначала думал, потом делал. И наверняка у него был план, как спастись. – Казуки? Слышишь, эй?! Тот завалил голову набок и болезненно поморщился. - Не дёргай… - одной рукой он крепко сжал рану, останавливая хлеставшую кровь. – Найди Манабу. Он знает. Не дай ему умереть. - Что здесь происходит? Джин обернулся и нажал на кнопку прежде, чем подумал. Возможно, он банально испугался. Того, что Нанока сделает верные выводы или что ещё живой Сойк всё расскажет. В этот раз щелчок ошейника показался оглушающим в тишине холла, пропахшего кровью. Не успев и пискнуть, девушка упала на пороге у входа. Свалилась со звуком брошенного на пол мешка с картофелем. - Придурок… - усмехнувшись, только и прокомментировал Казуки.