Танец с глефами

Альвы снова взялись за инструменты и заиграли новую мелодию, тихую, чарующую и печальную. Сиф, налила себе еще нектара, откинулась на подушки, приготовившись слушать. Однако Локи неожиданно встал и пошел к выходу в сад. Сиф проводила его ленивым взглядом и поудобнее развалилась и на его половине дивана. Баллада обещала быть долгой, сыграв неспешное вступление, альвы повели повествование о прекрасной деве Вёллари, жившей здесь в незапамятные времена, и лучше которой не видывали ни в одном из миров. Локи все не появлялся. Сиф обеспокоено посмотрела в сторону двери, за которой он скрылся. И пару минут помучавшись выбором, дослушать-таки, что же приключилось с прекрасной альвийкой, или найти Локи, выбрала второе. Песню, она возможно еще услышит, пока будет тут. А без него ей было не в радость слушать. Она выскользнула в сад и, поплутав немного по дорожкам, нашла наконец его. Он стоял у балюстрады над водопадом и внимательно изучал отблески двух лун в плещущейся внизу воде. Сиф подошла сзади и, крепко обхватив его руками, положила подбородок ему на плечо. Локи потерся щекой о ее висок. – А я начала беспокоиться, куда ты ушел, – сказала она. – Что случилось? – Не люблю эту песню. – Почему? Мне показалось, что она такая красивая. – И очень грустная. Мне хочется плакать, когда я слышу ее. А я не люблю, когда меня заставляют плакать. Сиф прижалась к нему еще крепче. – А о чем она? – Ты же там осталась, значит, слышала… – Там три куплета только воспевали красоту какой-то альвийки. Даже если б я не ушла, я бы заснула раньше, чем они добрались до главного, но я пошла искать тебя… – Да уж. Альвы мастера слагать длинные саги из ничего, – улыбнулся Локи. – Хотя эта история интересная. Главное – реальная. Вёллари была сестрой Вёлунда. Она жила здесь до последней войны с ётунами… О ней и баллада. Сиф заглянула ему в лицо: не расскажет ли он дальше? И Локи заговорил: – Говорят, она действительно была самая красивая и самая одаренная волшебница среди альвов. Многие короли Девяти Миров пытались добиться ее благосклонности, но она всем отказывала. Она была слишком горда и всех считала недостойными себя. Случилось так, что Лафей, царь ётунов, объявил войну другим мирам. Асы и альвы объединились, чтобы дать ему отпор. Много дней и ночей длилась кровавая битва, много славных воинов полегло с обеих сторон. И ни одна сторона не могла перевесить другую. И Один, возглавлявший войско, вызвал Лафея и сказал ему: «Довольно крови. Каковы твои условия?» И наглый Лафей ответил ему: «Я уйду, если прекрасная Вёллари придет ко мне и останется со мной». Один донес слова Лафея до слуха альвского короля, и тот разгневался. «Никогда моя сестра не пойдет на поклон к монстру и темному колдуну!» Однако дошли эти слова и до слуха самой прекрасной девы. И никому не сказав ни слова, она отправилась к Лафею и осталась с ним, как он и хотел. Он сдержал слово, отвел свои войска обратно в Ётунхайм. Но Вёлунда и прочих альвов, потерявших свою прекрасную звезду, это не утешило. Они хотели мести. Снова заручились поддержкой Одина, и снова соединенное воинство альвов и асов пошло войной на ётунов. Они вторглись в Ётунхайм, разбили их и забрали Амулет Лафея. Однако Вёллари спасти не смогли, когда они нашли ее в разгромленном дворце Лафея, она уже была мертва. – Действительно, очень грустная история, – сказала Сиф, целуя плечи Локи. – И она правдива? – Да. Я спрашивал у отца, еще давно, в ранней юности, когда только услышал ее в первый раз. Он сказал, что все так и было, но он не хочет ворошить прошлое и говорить о нем, мол, альвы сделали все за него. Больше мы к этой теме никогда не возвращались. – Не грусти, Локи, – она стала покрывать поцелуями его шею. – Это было так давно… Даже ты еще тогда не родился. А сейчас это просто баллада. – Да, я знаю. Но ничего не могу с собой поделать, как только слышу ее, мне становится грустно. Даже не грустно, а как-то… тоскливо. И пусто. Поэтому я не люблю ее. – Прости, что напомнила тебе о ней, – Сиф развернула его к себе и обвила руками шею. – Да ну, – Локи легкомысленно наморщил нос. – Я скоро забуду. А ты поможешь. – С радостью… Сколько они так простояли, целуясь, над водопадом, она не смогла бы сказать. Наверно, долго. Пока она, переступив, не почувствовала, что от неподвижной позы затекла нога, и Локи пришлось крепче прижать ее к себе, чтобы она удержалась. «А целовать его я, наверно, не устану никогда», – подумала она, гладя его по щеке и запуская пальцы в пушистые черные волосы. – Пойдем? – спросил он. Сиф кивнула. И переплетя пальцы, они пошли через светящийся ночными огнями сад, чтобы едва переступив через порог дома, снова упасть на кровать и жадно ласкать друг друга. Сиф снова отдалась вся ощущениям и умелым ласкам Локи, заставлявшим ее поверить, что во всем мире никого кроме них нет. И когда раздалось громкое карканье, она даже не испугалась – удивилась. Локи замер и поднял голову. Она, проследив его взгляд, обнаружила, что на открытом переплете окна сидит огромный черный ворон. Словно поняв, что его заметили, он распахнул крылья и снова пронзительно закричал. Теперь Сиф испугалась. Как-то очень недобро прозвучал этот крик в ночи. Да еще так не вовремя… Локи, недовольно сжав губы, швырнул чем-то в птицу и, когда та сорвалась с окна, сделал еще один жест. В спальне тот же час стало тихо. Ни прочих птиц, ни цикад, ни далекого шума гуляющих альвов, ничего больше не было слышно. – Ненавижу, когда отвлекают, – сказал Локи, снова повернувшись к Сиф. Она молча поглядела на него. Что-то произошло? Но Локи коснулся губами ее губ. – Не думай ни о чем, – выдохнул он. Проснулась она еще затемно от какого-то тревожного ощущения. И сразу поняла почему: постель рядом с ней была пуста. Но не успела даже взволноваться по-настоящему: лишь подняла голову, увидела Локи, сидящего на подоконнике. Он держал перед собой вытянутую руку, на сжатом кулаке сидел давешний ворон. Они не произносили ни звука, но Сиф показалось, что ас и птица разговаривают. Она села, подтянув простыню к горлу, хотя это и было странно: стыдиться птицы. Ворон, словно уловив ее движение, распахнул крылья, изобразил что-то вроде поклона и после того, как Локи кивнул в ответ, с шумом улетел. Локи обернулся и, улыбнувшись, встал. Сиф с невесть откуда взявшимся страхом смотрела, как он идет мягкой поступью, грациозный, кажущийся еще более тонким и стройным сейчас, без одежды, с бледной матовой кожей, словно светящейся в темноте. Он сел рядом с ней и, запустив руку в ее волосы, поцеловал. – Что-то случилось? – спросила Сиф. – Это Хугин, ворон моего отца, – сказал Локи. – Он требует моего возвращения в Асгард. Сиф задохнулась. – Он… Он узнал… – Нет, это не из-за тебя, – покачал головой Локи. – Это совсем другое дело. И мне действительно придется уйти. Прости. – А я? – А ты останешься здесь. Учиться. Как и договаривались. И теперь тебя никто не будет отвлекать. Сиф крепко обняла его. Локи обнял ее в ответ и погладил по спине. – Я буду скучать, – шепнул он. – Ты прямо сейчас уходишь? – спросила она, боясь услышать ответ. – Вообще-то мне надо было уйти, как только ворон первый раз постучался в окно, – сказал Локи. – Но… Она внимательно посмотрела ему в глаза. И он хитро рассмеялся: – Я же не могу уйти, не попрощавшись с королем Вёлундом и не поблагодарив его за гостеприимство, а врываться ради этого среди ночи к нему в покои – тоже неприлично. Поэтому я уйду поутру. А поскольку до рассвета есть еще время, я думаю, мы найдем, чем его занять… Он повалил ее на спину и навис сверху, щекоча ее лицо волосами. – Локи, ты опять врешь, – произнесла Сиф, уже даже не спрашивая. – Ну… Король Вёлунд нисколько бы не обиделся, если бы мои извинения ему передала ты… Но я правда считаю, что лучше сделаю это сам. – Локи, – она укоризненно посмотрела на него. – Но если ты так настаиваешь… – он оглянулся кругом. – Так. Куда я бросил свои штаны?.. – Нет уж, – она развернула его лицо к себе. – Раз ты так сказал, значит, так и будет. Локи довольно засмеялся. Утром она никак не хотела его отпускать. – Ты вернешься сюда? – спрашивала она, наблюдая, как он, одеваясь, недовольно рассматривает себя в зеркало. – Нет. Не скоро. Ты раньше вернешься в Асгард. – Куда ты пойдешь? – Отец что-то придумал… – неопределенно ответил Локи. – Я хочу с тобой, – она подошла к нему сзади и обняла. – Ты хотела научиться альвским секретам владения глефой, – напомнил Локи. – Нельзя хотеть всего и сразу. – Я буду скучать… – она снова начала целовать его шею, прикусывая кожу. Локи поморщился и нехотя отстранился. – Сиф, меня ждет отец для важного разговора… – сказал он как-то обреченно. – Мне нужно явиться к нему в подобающем виде… И настроении... Или хоть с чем-то одним… И это явно будет не настроение. Сиф тут же отпустила его и стала поправлять одежду, сидевшую, по ее мнению, на нем безупречно. Как всегда. Локи, опустив руки, следил за ней. А потом сам не выдержал и поцеловал. – Ты меня будешь ждать? – Какие у тебя глупые вопросы! – хихикнула Сиф. – Я хочу услышать… – Буду. Я буду очень ждать тебя. – Спасибо. С отъездом Локи Вёлтенгард словно опустел. И Сиф удивлялась, как ей могло казаться, что тут хорошо и интересно. Ей вдруг вспомнились дни перед ее Посвящением, когда она усиленно тренировалась днем и не знала, чем заняться по вечерам, потому что Локи куда-то уехал. Оказалось, что она уже выучила все любимые песни альвов и их танцы могла бы станцевать, даже не задумываясь. Все игры, все шутки и истории, всё она уже знала, и было скучно от повторений. К ней то и дело подходили альвы, предлагая себя в компанию, но она отвечала отказом. Кроме Локи никто ее не интересовал по-прежнему. Как ни странно, она близко сошлась с Ниэнн, которая из-за своего положения уже еле ходила, но зато с радостью делилась воспоминаниями о былых приключениях с Локи. Сиф больше не ревновала, наоборот ей было очень интересно и приятно слушать рассказы о нем, и убеждаться, что некоторые его привычки ничуть не изменились и за несколько сотен лет. И принц Вёллен тоже частенько развлекал ее своим обществом и разговорами. Опять же – о Локи. Глядя в его зеленые глаза, Сиф вспоминала Локи, а слушая его рассказы, думала, что, пожалуй, он, не родной брат, только побратим Локи, относится к нему куда лучше, чем Тор. – Скучаешь без него? – спросил ее как-то Вёллен. Сиф кивнула. – Я понимаю. У меня двое родных братьев. А Локи мне ближе всех. Даже не знаю, как так получилось. – Да, он мне говорил, что вы для него как вторая семья, а Альвхайм он любит, как второй дом. И мне показалось, что даже больше, чем настоящий дом. Дом – это ведь место, где можно расслабиться, где ничто не должно тревожить. Где отдыхаешь душой. Я никогда не видела его в Асгарде таким спокойным и счастливым, как здесь. – Я тоже, – согласился Вёллен, улыбнувшись какому-то воспоминанию. – Локи сам мне признавался, что здесь ему легче. Во всех смыслах. Еще в юности, когда он жил у нас как воспитанник моего отца и обучался всем премудростям владения магией. И незадолго до того, как ему нужно было возвращаться, он мне признался, что не хочет и с радостью бы остался жить здесь. А родителей и брата бы навещал время от времени. Я пошел тогда к отцу и попросил, чтобы Локи остался. Но отец запретил. – Почему? – Он не альв. Его магия похожа на нашу. Очень похожа, но и сильно отличается. В нем слишком много темной силы. Сиф вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснения. – Любая вещь, любое явление во Вселенной имеют две стороны. Светлую и темную, – Вёллен стал водить рукой над полом, чертя схему для наглядности. – И все магические расы Девяти миров поделены поровну на тех, кто черпает свою силу в Свете, и тех, кто – во Тьме. Есть огненные муспеллы и гномы, жители подгорных царств. Их магический дар не совершенен, они больше полагаются на физическую силу, и их магия, в основном, лишь укрепляет то, что создали их руки. Есть альвы и ётуны – идеальный, на мой взгляд, вариант сочетания сильной плоти и магической силы. И есть ваны и дороки, существа, настолько наполненные магией, что их тела – не более чем хрупкий сосуд для ее хранения. И есть, конечно, еще три расы – гоблины, маленький, воинственный, но не очень умный народ, люди, хитроумные, хоть и недолгоживущие существа, и вы, асы, бессмертные воины. Но вы все начисто лишены магии, поэтому сейчас речь не о вас, – он стер нарисованный последим ряд. – Как видишь, – показал он на три пары кружков, – они одинаковы, только одни берут силу от Света, другие у Тьмы. Мы, альвы, из Света мы черпаем свою силу, в него отдаем свою энергию. Там, где света нет, там, где мрак и холод, мы практически бессильны. Так же и ваны, они без света вообще умирают. Другие существа используют темную сторону: мрак, холод, смерть… Дороки, духи Нифльхайма, безмолвный ужас – воплощение темной силы, в их царстве не выживает никто. Да и в царстве ётунов выжить трудно, там нет света, нет тепла… Отец рассказывал, что лишь только он ступил на их землю, почувствовал, как силы начинают покидать его. Сестра его и вовсе умерла там, а ведь убить альва очень сложно. И ни один из тех, кто привержен свету, не может использовать силу тьмы. Равно как и наоборот. Кроме Локи. Я не знаю, откуда, но темная магия есть в нем, как оборотная сторона светлой. И отец сказал, что не допустит, чтобы существо с тьмой в душе, постоянно обитало в Альвхайме. Я ему тогда не поверил. Я не видел в своем друге ничего темного. Я решил, что это просто какие-то отговорки, обусловленные его непростыми отношениями с Асгардом, что он не хочет, чтобы сын Одина был при его дворе и, возможно, доносил своему отцу какие-то наши секреты. Но со временем я убедился, что он прав. В Локи действительно очень много Тьмы. А ваны так вообще не пускают его к себе на порог. – Он говорил, что ваны обиделись на него за какую-то шутку… – Они не столь тупы, чтобы обижаться на простую шутку. Но она была не простая. Он использовал темную магию, а для них это равнозначно объявлению войны. – Но зачем? Неужели он не знал, что так может быть? – удивилась Сиф. – Он не понял, что он сделал. Даже я не понял тогда – а я был вместе с ним. Я только почувствовал тогда холод и ужас на миг. А ваны почувствовали в тысячу раз сильнее. И они сказали, что если он немедленно не уберется или попробует еще раз ступить на землю Ванахайма, он сильно пожалеет. Мы ушли, и Локи долго поносил их последними словами, и я с ним соглашался. А отец потом объяснил мне: «Это то, о чем я предупреждал. Темная сила в Локи велика, он не осознает ее и не контролирует. Как можно позволять ему жить среди нас?» – Но вы же учили его контролировать магию? Он сам говорил… – Светлую. Темной здесь никто не владеет и научить его не может. Разве что гномы Свартальфхайма что-то подсказали, но они невеликие маги и сами. Что-то он мог читать в книгах. Но в основном, боюсь, он и сам не представляет того могущества, которое в нем сокрыто. Сиф вдруг вспомнила подземелье в Утгарде и камни, превращающиеся в лед, и содрогнулась. «Я сам не знал, что у меня получится». – Вёллен, откуда у Локи вообще эти способности? Он же ас, у асов нет магии. Но даже вы, альвы, самые могущественные маги во вселенной, признаете, что он сильнее. – Не знаю. Он сын Одина. А Один – необычный ас. Он владеет магией. Как и почему – не знает никто. Но это факт. Поэтому он и является главой всех Девяти Миров и хранителем мира. Да и Тор ведь тоже… – Тор не маг. У него небывалая сила воина, ему подчиняется волшебный молот, и с помощью его он может творить небывалые вещи. Но это всего лишь малая толика по сравнению с тем, что доступно Локи. Локи сильнее. – Да, Локи очень силен, – кивнул Вёллен. Сиф внимательно посмотрела на него: какая-то странная интонация прозвучала в этой фразе. Будто он говорил не о том, кого называл своим братом, но своим возможным врагом. – Тор силен, но предсказуем, – пояснил альв. – Один могущественен, но скован законами, которые сам же установил. Локи же – как огонь, который греет, светит, но стоит отвернуться на миг, и он превратится в пожар. Я называю его братом, но даже я не доверил бы ему свою жизнь. – Ты думаешь, что мне не стоит… – начала Сиф, с трудом подбирая слова. – Я не даю советов, – быстро сказал Вёллен. – Я говорю только то, что чувствую сам. Тор ему доверяет, я знаю. Но Тор может себе это позволить. Всеотец… нет, насчет Одина я ничего сказать не могу. Его я понимаю еще меньше, чем Локи. А ты… может, тебе суждено стать единственной, кто может доверять Локи просто так. Кто знает? Слушай свое сердце. Сиф прислушалась. Сейчас оно говорило, что без Локи ему очень тоскливо. Пусть он вернется, а там…