Family issues

Это все мусор, дрянь; и дрянь те люди, которые своим друзьям сыплют грязь на голову и поднимают их на смех. Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна.

      - Ты можешь хотя бы представить, через что мне пришлось пройти, чтобы замять все это? – достаточно тихий, чтобы казаться спокойным, но недостаточно громкий, чтобы заявить всю глубину своего негодования знакомый голос прозвучал над ней почти неожиданно. Фэйт оглянулась и, невинно глядя на бондмейта, развела манипуляторами:       - Не имею ни малейшего представления. Что, все было так плохо?       Мех за ее спиной раздраженно дернул дверцами и принялся мерить отсек шагами, размеренно и по возможности спокойно говоря:       - За прошедшие три джоора ты умудрилась разозлить местное управление, войти в немилость у собственных альф, едва не попасть в Институт, удрать от полиции, совершить кражу в одном из магазинов, написать заявку о рассмотрении реформы о воспитании в Сенат на инфорамке с логотипом фирмы, производящей низкозаряженный спаркский энергон, выйти на променад в самом злачном районе Протихекса и спровоцировать там локальный бунт. А теперь объясни мне, как, шлак побери, ты намерена оправдаться?       Некоторое время в отсеке стояла тишина, а затем Фэйт беспечно пожала плечами:       - У фем должны быть свои развлечения! – посмотрев на бондмейта, пребывающего в тихом бешенстве, она добавила: - Ты же не думал, что я целыми циклами буду сидеть в этой золотой клетке?       - Я не знаю, о чем я думал, когда соглашался на союз искр с тобой, - бросил мех, отходя к окну. – Следовало догадаться, что с тобой что-то не так, раз уж твои альфы так спешили всучить тебя кому-нибудь, едва ты достигла взрослого статуса. Должно быть, я просто не предполагал, что подобные происшествия, творимые тобой, не только вероятны, но и будут происходить постоянно!       - Зато я хорошая дани, - спустя некоторое время ответила фем, глядя на собственные манипуляторы. – С этим ты не поспоришь.       Мех глубоко провентилировал и оглянулся на нее:       - Во имя Адаптуса, зачем ты вообще выходила сегодня из кварты?       Фем отвернулась, глядя в отражатель, возле которого сидела, и взяла в манипуляторы баночку с воском. Достав небольшой спонж, она принялась растирать воск на ладони, после чего заявила:       - Я вышла, чтобы купить красок нашему спарку. А все, что случилось после – лишь недоразумение, вот и все.       - Недоразумение?       - Дурное стечение обстоятельств, если тебя устроит такой вариант. Я не предполагала ничего такого, но так получилось. Наш мехлинг сообщил о том, что у него заканчиваются краски, и я отправилась купить ему новые. В магазине я выбрала один очень славный набор, в нем было около двадцати четырех разных цветов, и, пока раздумывала, не взять ли что-нибудь еще, ко мне подошел один мех и мы беседовали какое-то время. Он рассказал много интересных вещей и очень сетовал на то, что многие альфы воспитывают своих бет неправильно, и даже предложил мне посмотреть написанную им декларацию о правильном воспитании, после чего предложил расписаться в листке.       - В каком еще листке?       - Он собирал подписи, чтобы потом выступить в совете и подать заявку на рассмотрение этой декларации. Я поставила свою энергоподпись. Но мы так заболтались, что я не заметила, как вышла из магазина, не оплатив покупку, и прошла вместе с ним вниз по улице, где на нас набросились полисботы. Мой собеседник убежал прочь, а мне попытались навязать кражу и действие в политическом заговоре! Оказалось, что мой собеседник был кем-то вроде преступника, и за ним охотились. Я попыталась объяснить, что я встретила его только сегодня, а за набор забыла заплатить по причине моей рассеянности. Эти нахальные полисботы отказались меня слушать и назвали ненормальной, после чего собрались отвезти меня к мнемохирургам. Я испугалась и уехала прочь, забравшись в катакомбы под городом и какое-то время плутала по ним, пока не вышла в том самом районе, и меня не заметили местные. Надо признать, что они оказались куда любезнее тех полисботов, потому что, стоило мне сообщить им, что со мной собирались сделать полисботы, как они убрали свое оружие и даже не взяли кредиты, которые потребовали было при встрече. Они сказали, что это будет недостойно, и, я не совсем поняла, что они имели в виду, но они сказали что-то вроде того, что все добывают кредиты так, как могут, не важно, каким местом, и отнимать честно заработанные уники у меня было бы неблагородным делом. Впрочем, я все же отдала им какую-то часть от тех уников, что у меня были, за то, что они помогли мне выбраться в более благоприятный район.       - Кто эти «они»?       - Джентельмехи из того самого неблагополучного района, о котором мы говорили, - вздернула надлинзовые щитки фем, недоумевая, почему бондмейт ее не понимает. – Я выбралась оттуда только благодаря поддержке Барыги, Зубила и Гвоздя. Они оказались настолько любезными, что уверили меня в том, что если я вновь попаду в их район, то смело могу уповать на их заступничество. Что такое, Линни? Тебе плохо?       «Линни» судорожно провентилировал, закрыв манипулятором фейсплейт.       - Я в порядке, - сдавленно проговорил он. – Что было дальше?       - А дальше на нас напали мехи из другого района и наговорили много неприятных вещей, большую часть которых я так и не поняла – возможно, это особенности местного диалекта, но мои герои не уступили и завязалась драка, причем каждая из сторон привлекла побольше своих друзей на подмогу. Один из мехов собирался раскроить шлем Барыге большим булыжником, но я попыталась оттолкнуть его, и тем самым отвлекла, а Барыга затем уже сам наподдал ему за нечестный прием. Мне сказали, чтобы я побыстрее… как же это… ах да, «двигала отсюда», поскольку скоро должны были явиться полисботы. Я поблагодарила их еще раз за помощь и уехала домой. А затем явился ты и наговорил мне много грубостей, даже не выслушав меня, - немного обиженно завершила свой рассказ Фэйт. – Так что такое произошло у тебя на работе, что ты вернулся таким злым? Ганслингер?       Мех скрестил манипуляторы на честплейте, чтобы хоть куда-то их девать, и, прикрыв оптику, ответил:       - Мое начальство было крайне недовольно твоими выходками сегодня, и потребовало, чтобы я принял меры.       - И снова они чинят суд, даже не разобравшись в том, что произошло! Надеюсь, они не причинили тебе особых хлопот? Все ведь хорошо, да?       Поглядев в ясную голубую оптику, взирающую на него с видимым беспокойством, мех качнул головой:       - Фэйт, этот мир вовсе не такой, как тебе кажется. В нынешнем обществе не место твоей рассеянности и доброте. Ты чудом осталась актив и невредимой сегодня, как ты не понимаешь? Этот мир жесток, несправедлив и порочен, каждый норовит воспользоваться тобой и подставить под удар. Если ты продолжишь верить каждому встречному, все может закончиться очень плохо.       - О, ну что ты такое говоришь! – фем поднялась со своего сидения и подошла к бондмейту. Обняв укрепленный прочной двухслойной броней корпус, она проговорила: - Я знаю, что у каждого в искре найдется частичка чего-то хорошего. Мое благополучное возвращение было возможно потому, что мне помогали хорошие мехи, и они защитили меня. Полисботы, пусть и неучтивые до крайности, защищали граждан от опасного элемента, пусть по ошибке приняв этот элемент за меня. Но ведь все обошлось, и я здесь, без единой царапины, вернулась домой. Я не верю, что в мире есть кто-то плохой. Наш спарк – очень милый мехлинг, и ты тоже очень хороший, пусть иногда и бываешь грубым.       Обхватив одним манипулятором так доверчиво прижимающийся к нему легкий корпус фем, Ганслингер глубоко провентилировал. Ничто не могло заставить Фэйт поверить в то, что она не живет в сказке. Она не верила слухам, была крайне доверчивой и себе на уме. И невероятно везучей. Она постоянно попадала в передряги, умудрялась влипнуть в историю даже тогда, когда, казалось, этому не было никаких предпосылок, и ее альфы, воспользовавшись возможностью наконец спихнуть заботу о ней кому-нибудь другому, быстро нашли ей кандидата на место бондмейта. Это было обоюдовыгодное заключение – альфы Фэйт избавлялись от опеки над ней, а Ганслингеру, зарекомендовавшего себя как меха строгого, местами жестокого, добившегося высокого ранга на своем месте благодаря упорству и жесткости характера, возможность стать более управляемым. Проблемы с гневом были у каждого офицера, и вверять одному из таких это почти эфемерное создание казалось жестоким… пока не выяснилось, почему альфы Фэйт так старались от нее избавиться. Конечно, Ганслингер изначально почти не обращал внимания на свою бондмейт, пока она впервые за время их союза не попала в приключение. Должно отметить, что случилось это почти на первый же декацикл совместного актива. Сумев разрулить непростую ситуацию, которую устроила Фэйт, за счет своего ранга и репутации, Ганслингер уже хотел было надавить на бондмейт, дабы не было повторения таких ситуаций, которые ставили его в неловкое положение, как тут выяснилось, что фем совершенно не воспринимает угрозы. Выросшая в своем мирке, полном сказок и прочей чепухи, Фэйт не понимала ни попыток унизить ее, ни оскорблений. Тут и возникла проблема – Ганслингер понятия не имел, что с этим делать. Выбить шлак из хрупкого золотого корпуса, как можно было делать с кадетами и подчиненными, он не рискнул, и тогда пришлось обучаться взаимодействию с таким странным созданием. Шли ворны, а фем все равно продолжала оказываться в неприятных ситуациях, чудом выбираясь из них невредимой, и искренне недоумевая, почему все так этому удивляются. Ах, как хороша жизнь, и какие все вокруг добрые! Фэйт не третировали открыто только потому, что репутация ее бондмейта шла впереди него.       Впрочем, Ганслингер приноровился к такому активу за десяток ворн. По крайней мере, с появлением спарка, Фэйт стала больше времени проводить в кварте, но все же периодически умудрялась вытворить нечто невообразимое. Ганслингер надеялся, что мехлинг не унаследует неуемную жажду приключений своей дани, но чем старше тот становился, тем явственнее мех понимал – этому не бывать.       - Пойдем, - Фэйт отстранилась и потянула его за манипулятор. – Наш мехлинг старательно готовил тебе подарок эти два цикла, ты должен посмотреть.       Позволив увести себя в бетскую, где к ним, едва их завидев, тут же метнулся маленький мехлинг, задорно смеясь и покачивая крылышками-дверцами, Ганслингер терпеливо снес еще одни объятия и приставания беты.       - Ну же, милый, покажи опи свой подарок, - фем отвлекла гиперактивного спарклинга от его альфы, дав ему задание, за выполнение которого тот занялся немедленно. Выудив из горы разных игрушек большой датапад, мехлинг подбежал к ним и протянул его Ганслингеру, весело улыбаясь.       Мех присел на одно колено, включив датапад и открыв единственный файл. Цифровой рисунок, конечно же. Три несуразных фигуры – одна большая, другая поменьше, и третья совсем маленькая, причем первая и третья выполнены в одинаковых расцветках корпуса. Вторая фигура выкрашена в желтый. Повсюду непонятные предметы, какие-то здания, нераскрашенные фигуры поодаль. И корявая надпись, объясняющая, кому предназначается этот акт свободного творчества.       Переведя взгляд на бондмейт, чей манипулятор покоился на его плече, а затем - на с нетерпением ждущего его ответа спарклинга, Ганслингер улыбнулся и потрепал бету по шлему:       - Ты молодец, Смоукскрин.       Мехлинг широко и радостно улыбнулся в ответ.