Бремя выживших / Survivor's Guilt

Потребовалось время, чтобы Мацуда мог смотреть на Саю и не вспоминать, какое выражение застыло на лице её брата, когда пули прошивали его насквозь. Иногда всё это казалось дурным сном, но Сачико неизменно напоминала ему, что это не так. Когда Тота впервые со дня похорон пришёл к их дому, женщина захлопнула дверь прямо у него перед носом сразу после того, как довольно красноречиво высказала Мацуде, насколько сильно винит его в том, что он выжил, а её сын — нет. Уходя оттуда, он взглянул на второй этаж и смог увидеть в окне бледное лицо Саю, выглядевшей как заточённая в башне принцесса. Вернулся парень уже с цветами. — Пожалуйста, — попросил он. — Ягами-сан, дайте мне только увидеть её. — Саю всё равно не будет с тобой разговаривать, — холодно ответила Сачико. — Она ни с кем не общается. Но, видимо, просьбы и мольбы Мацуды были достаточно жалобными, чтобы женщина смягчилась и сказала отнести цветы Саю. Он застал её тихо сидящей, уставившейся в окно, и присел на единственный стул в комнате. — Эм, привет, — начал он. — Не знаю, помнишь ли ты меня. Я Мацуда Тота. Никакой реакции. — Я принёс тебе цветы. Я поставлю их в вазу, вот сюда. Ладно? Нет ответа. Парень поднялся и поставил цветы, вздохнул. — Твоя мама сказала, что ты ни с кем не разговариваешь. Со мной тоже никто не общается, так что, возможно, это делает нас идеальной парой, а? Девушка ничего не сказала — всё так же бессмысленно глядела вперёд. Мацуда сник. — Извини. Я знаю… думаю, я могу только догадываться, о чём ты вспоминаешь. Но я сожалею. Обо всём. Ничего. Мацуда опустил голову и постоял там ещё минут десять, затем спустился вниз и ушёл, не попрощавшись. Он пришёл на следующий день. На этот раз Сачико не сказала ему ни слова, просто позволила пройти наверх. Саю, похоже, так и не сдвинулась с места, но цветы стояли уже в воде. — Привет, — снова обратился Тота к её неподвижной спине. — Сегодня я принёс тебе несколько дисков. Я не знаю, какую музыку ты слушаешь, так что просто взял то, что нравится мне. Быть может, тебе тоже придётся по вкусу, не знаю. Он положил компакт-диски у её локтя и сел на свой стул. Тишина. — О чём ты думаешь, Саю? Спорю, о чём-то важном, и тебе просто нужно разобраться с этим, прежде чем начать говорить. Бьюсь об заклад, я, наверное, лишь отвлекаю тебя и ты хочешь, чтобы я ушёл; но мне одиноко, а ты мне нравишься. Ты мне правда нравишься. Парню показалось, что он заметил, как Саю медленно моргнула, но она так и не повернула головы, даже слегка. Мацуда закусил губу. — Ты тоже винишь меня за то, что я остался жив? Молчание. Мацуда не хотел трактовать его как «да». Он встал и спустился вниз. Сачико ждала, открыв настежь дверь. — Ты видишься с Аизавой в последнее время? — вдруг спросила она, когда Тота уже собирался выскользнуть из дома. — Периодически, — выдавил он наконец. Сачико кивнула. Позади неё Мацуда смог разглядеть накрытый на четверых стол, и у него защипало глаза. — Скажи ему, чтобы передавал своей жене привет от меня, — сказала женщина и только тогда закрыла дверь. Мацуда ещё долго рассматривал её, затем развернулся и побрёл прочь. Прошло почти три дня, прежде чем Мацуда нашёл в себе силы вернуться. На этот раз Сачико предложила ему чай, когда он переступил порог дома. Уже поставив ногу на первую ступеньку, парень посмотрел на неё. Он вспомнил счастливую, живую женщину, какой была жена шефа. Эта женщина выглядела уставшей и старой. Тота натянуто улыбнуться и ответил, что да, он бы с удовольствием выпил чаю. Несколько раз Сачико едва не заводила разговор о Лайте и каждый раз с трудом одёргивала себя. Мацуда вздрагивал в эти моменты. Молчание Саю принесло чуть ли не облегчение. — Иде затащил меня в бар, — сказал Мацуда. — Он заявил, что мне нужно развеяться, «вернуться в строй» — уж не знаю, что он имел под этим в виду. Он пытался заставить меня петь караоке. Я вообще петь не умею. Хотя я уверен, что у тебя прекрасный голос. Ты должна была петь караоке в том баре, Саю, не я. Тишина. — Все думают, будто я схожу с ума, — признался парень неожиданно даже для себя. — Я не собираюсь сходить с ума. Я в порядке. Я в полном порядке. Он почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке и поднял взгляд. Саю немного повернула коляску — ровно настолько, чтобы можно было дотянуться до его руки и положить на неё свою. Её глаза были по-прежнему опущены, но ладонь была тёплой. — Ты права, — произнёс Тота после того, как его сердцебиение улеглось. — С тобой и со мной — с нами всё будет хорошо. После этого он приходил каждый день. Мацуда рассказывал ей об Иде, Аизаве и остальных. Он говорил о своей квартире и о том, как опустошённо и одиноко чувствовал себя там временами. Парень рассказал Саю о её матери, что теперь Сачико всегда ждёт его с чаем. Девушка никогда не отвечала, но иногда мельком посматривала на него, а когда Мацуда говорил что-то, с чем Саю соглашалась, она протягивала руку и касалась его запястья. Как-то раз он почти поведал ей о произошедшем на складе, но запнулся на полуслове и просто спросил: «Ты скучаешь по брату?» Саю едва кивнула. Мацуда отвернулся. — Порой я тоже. Может, именно это сводит меня с ума. Как бы то ни было, Саю всегда ждала его прихода: её коляска отворачивалась от окна в сторону двери, когда Тота входил. Изредка она почти улыбалась, кивала и покачивала головой в ответ на прямые вопросы. Однажды, когда он пришёл, Саю протянула ему пачку компакт-дисков. Мацуда забрал их домой и прослушал каждый. Через три месяца после всего случившегося Сачико разрыдалась во время чаепития. В тот день была их с шефом годовщина, как Мацуда выяснил в перерывах между её рваными всхлипами; она должна была быть двадцать пятой. Парень неловко утешал женщину, пока она в этом нуждалась, и, когда Тота поднимался по лестнице, на его сердце было тяжело, а на плече — мокро. Саю дожидалась его. — Мне очень жаль, — тихо сказал Мацуда. — Действительно, сегодня… не самое подходящее время. Мне не следовало приходить. Она покачала головой; парень сел и устало закрыл лицо руками. — Просто иногда… всё кажется настолько безрадостным, а я так устал… Он услышал мягкие шаги по ковру и посмотрел наверх. Саю стояла — стояла. Она потянулась к нему и переплела их пальцы, пока осторожно опускалась на колени, а затем приподнялась и поцеловала его в уголок губ. Вряд ли это можно назвать поцелуем, но даже этого было достаточно; а то, что случилось потом, было ещё более значимым. Саю открыла рот и хриплым от долгого молчания голосом произнесла: «Я не виню тебя». — За что? — тупо спросил Мацуда. Саю сжала его руки. — За то, что остался жив, — ответила девушка. Парень протянул руку и неуверенно коснулся её волос. Оба просто сидели там, в тишине, некоторое время. Пришло понимание. Они все — выжившие.