Инстинкт

— Бро, ты воняешь... — Скотт принюхивается еще раз( ну, чтоб напрасно не обидить друга) и заканчивает уже уверенно, но не понимающе: — …Этим ублюдком. —Эм. — Стайлз не знает, как это обьяснить и остаться бро, поэтому он выдает то, что может, то что может выдавить из себя без последствий: — Ага. — В смысле "ага"? Я спрашиваю, какого хрена ты им воняешь? Стайлз морщится, перебирает книги в рюкзаке и очень усердно тянет время, потому что не смотря на целую ночь ворочания под одеялом (и без него, и под подушкой, и с двумя подушками, и с учебником, и с плюшевим Джимбо...) он так и не смог придумать, как это обьяснить... как обьяснить самому себе, не говоря уже о таком консервативном в этом вопросе Скотту. Когда молчать становится напряжно — еще бы, Скотт продолжает сверлить взглядом его тушку, упорно ожидая ответа — Стайлз вытягивает учебник по математике и, не глядя, нарочито веселым тоном спрашивает: — Ты тесты уже смотрел? Завтра будет проверка и... — Стайлз, ты... — Просто я с ним живу, потому вполне естественно, что я им пахну. — выпаливает Стилински, пытаясь заставить уши не краснеть и изо всех сил делая вид, что случайно не смотрит приятелю в лицо. — Чт... — Скотт, ты так и будешь штаны просиживать тут? Наслаждаешься статусом, что ли? — выростает внезапно (и как нельзя кстати) Дерек с намеками на тренировку и Стайлз почти выдыхает облегченно( пока что лекция о вреде Питера Хейла откладывается и он сможет придумать аргументы...а с хера ли ему вообще аргументы сдались, он же взрослый подросток, он может сам за себя решать и вообще...) — Он переехал к Хейлу! — возмущенно выпаливает Скотт и, увидев недоумевающее лицо Дерека, исправляется чуть раздраженным тоном: — К Хейлу-старшему. К Питеру, блять! Ситуация становится хуже. *** Питер приезжает позже всех — под недовольное "любитель появиться эффектно, чтоб ему". Он улавливает раздражение, приподнимает бровки и переводит взгляд на стушевавшегося и забившегося в уголок Стайлза. Усмехается краем губ. Вопреки законам жанра он ставит Дерека перед фактом, что ВСЕ члены стаи должны уметь постоять за себя и любезно предлагает помочь человеку с этой задачей. "Я им займусь, если этого не делаешь ты" — говорит он с вежливой улыбкой, делая вид, что не имел ввиду ничего плохого. Питер выбивает мальчишке плечо на второй минуте, сдирает кожу на нежной щеке о бетонное покрытие на второй с половиной и играючи сбивает его к своим ногам слабым (по меркам оборотней) ударом под дых примерно на третьей. Стайлз старается стиснуть зубы и незаметно утереть рукавом слезы и кровь на лице, пока поднимается. Он не просит остановиться. Он не просит отпустить его, не смотрит на Дерека умоляющим взглядом — потому что сам виноват. Питер ухмыляется, смотрит как на грязь под своими дорогущими ботинками. Дерек молча вправляет плечо мальчишке, вырвав из его уст хриплый вскрик, и сообщает ему, где найти аптечку. Стайлз покорно говорит "спасибо" и отказывается от данной услуги. — Какого хрена, Стайлз? Он же... да он монстр, разве ты не видишь? Стайлз чутко прислушивается — он не оборотень, но ему кажеться, что шаги Питера, его дыхание и присутствие он натренирован узнавать еще с колыбели. И он все еще здесь. — Он хороший, Скотт. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Он не из плохих парней. — заученным тоном повторяет он, произносит вслух как дурацкий никому ненужный стих о любви, заданый в пятом классе. Пока Стайлз сглатывает — все ведь правильно сказал?Ничего не перекрутил? — и нервно жмурит глаза, Питер в машине на подьездной дорожке все так же победно усмехается. "Молодец, Стайлз. Хороший мальчик". Стайлз накидывает на плечо рюкзак и торопится к выходу, пока Скотт или Дерек...или кто-либо еще не успели прийти в себя. Он нерешительно мнется у выхода, поочередно кидая взгляд то на свой джип, то на машину Хейла-старшего, прижатую к обочине и, в конце концов, опускает руки. Он откидывает камешек, попавшийся ему под ноги и, маскируя нерешительность раздражением, медленно идет к машине Питера. Дерек смотрит из окна - хмурит брови. Не понимает. Машина дяди отьезжает, как только Стайлз устраивается на переднем сидении и захлопывает за собой дверцу. *** Питер не любит мальчишку — ни капли. Он дразнит стаю. Он знает, что человек им дорог - человек им важен, даже племяннику, чтобы тот не говорил. Мальчишка его своеобразная гарантия безопасности. До тех пор, пока они хотят его спасти, разумеется. Питер не хочет причинять щенку боль — совсем. Они должны видеть, что он сделает с ним — что СТАЙЛЗ позволит сделать с собой — если они посмеют что-то предпринять. Питер забирает подростка и везет к себе — он должен быть рядом, потому что стая может попытаться его спасти, попытаться его спрятать, а они могут придумать как. Отчаяние хуже геройства. Он увозит его с тренировки, вдыхает его страх, скованность, смущение, и непонимание, когда снимает с него рубашку. Стайлз молчит, только иногда шипит, когда Питер прикасается подушечками пальцев к свежим ранам и побоям на его коже. Он покорно ложится на застеленую шелком простынь, мгновенно покрываясь мурашками, и безучастно раскидывает колени, позволяя. Питер наклоняется сверху, ставит собой запрет сводить ноги обратно, он слизывает запекшуюся кровь на щеке, ласково водит руками по обнаженному телу. Мальчишка поддается, жмурит глаза, облизывает губы, приоткрывает свой соблазнительный рот и тянет ладони к плечам Питера. Питер зализывает раны, забирает боль. Поэтому Стайлз ни за что не станет мешать ему причинять эту боль, приносить эти раны. Нет, Питер не любит человека. Но он жаждет обладать тем звереам, что играет в крови мальчишки. Стайлз засыпает обнаженный, усеянный картой меток: засосов, царапин, синяков и ссадин. Питер лениво поглаживает его плечо, позволяя вжиматься в свой бок, утыкаться носом в грудь, греться волчьим теплом до самого рассвета. *** Питер не любит мальчишку. Но он встает против Дерека, едва тот замахивается на Стайлза — игриво, в ходе тренировки, вовсе не всерьез — встает, и скалит клыки по-настоящему. "Не смей". Стайлз робко осматривает всех из-за его плеча, прячет удивление в пьянящей карамели глаз. Дерек опускает руку и ошарашено смотрит на дядю. Он не знает, что сказать. Скотт, наконец, понимает, почему Стайлз преданным щенком сидит у ног Питера. Оборотень ждет мальчишку у двери, пока тот торопливо прячет в рюкзак тетради, рассыпавшиеся в спешке по полу, пропускает его вперед и следует за ним, нерушимой скалой разделяя Стайлза со стаей — с опасностью. Прикрывает СОБОЙ его спину. Он не любит мальчишку - ни капли. Но инстинкты сильнее слов.