Холодное солнце

Вокруг все пропитано едким запахом гари, крови и обреченности. Дышать тяжело, тело мерзнет с каждым вдохом – холодный воздух заставляет угасать пожар, что буквально секунду назад бушевал внутри, согревая. Мир разбит на тысячу маленьких осколков, таких разноцветных, таких разных, таких красивых, и калейдоскопом всевозможных эмоций стоит перед глазами. Эмоций больше нет, надежды разрушены, и медленно угасает пламя горящей свечи, что являлась символом долголетия. Солнце не греет, тучи темного серого цвета закрыли небо плотным одеялом, и сталь орудий рвет по полам это уродливое полотно. С губ сорвался слабый стон… Эта битва оказывается последней для него. Хватит – отыграл свою партию, можно собирать шахматы, и лицезреть в последний раз довольное лицо победителя, чей лик отпечатывается в памяти навечно. - Канда… - слабый хрип того, кто буквально минуту назад стоял у него за спиной, дрожью отдается во всем теле. Больно. До крови бы укусить губы, чтобы не слышать этого голоса. Голоса, что раньше пестрил такими различными эмоциями, а теперь… даже голос угасает, и неприятное чувство расползается где-то в груди. Вдохнуть бы… - Канда, - голос Аллена слаб, но настойчив. – Мы справились? Ответь мне, я не вижу. Почему так темно? Уже ночь? Слов много, вопросов куча, а Канда ответить не может. Сложно произнести слова, ибо так можно выдать свое истинное состояние. Нельзя… неправильно будет. По отношению к нему, кто всегда верит в то, что Канда Юу непобедим. Только вот… к чему сейчас эти маски? Истинное лицо изуродовано в шрамах, душевных и болезненных, куда лучше слащавой притворности, от которой просто уже тошнит. И его, и это мелкое недоразумение. Черт, почему же так тяжело сделать вдох? Чем провинился, если кара Небес так жестока? Он же… они же… исповедают нужную Богу веру. Хотя Лави всегда говорил, что Бог отворачивается от тех, кто однажды ступил на порог греха. Но разве то, что он испытывает к беловолосому экзорцисту, грех? Ответьте… В сознании возникает последняя связная мысль, и снова мир переворачивается, грудь сдавливают стальные тиски, и где-то вдалеке Канда слышит совсем уже затухающий голос Джокера Бога. Безэмоциональный, пропитанный обреченностью и пониманием произошедшего. Аллен просит у Юу разрешения уснуть. Только… …ответа нет. Солнце восходит спустя пару часов, и Канда вновь открывает глаза. Голова тяжелая, и он по-прежнему не может нормально дышать. Грудь снова сдавили стальными тисками, цепями, что окутали и его, и Мелкого. Вдалеке виден свет. Яркое пятно красноватого цвета. Как кровь… Канда с огромным трудом переворачивается на живот, стараясь ослабить давление на грудь, ведь ему кажется, что это небо упало на него, и его осколки пробили насквозь тело юноши. Сразу же в глаза бросается мертвенно-бледное лицо Уолкера, перепачканное кровью, копотью и землей. Сердце громко ухает, и Канде чудится, что земля из-под него уходит. А он изо всех сил вцепился в сырой чернозем, стараясь не упасть в холодную бездну, не сорваться. Нужно… остаться. Тут. Потому что нужен кому-то с седыми волосами, потому что дал обещание… - Мелкий… - голос возвращается, хриплый, надрывной. Словно ножом по горлу во время разговоров. Над головой гремит очередной взорвавшийся акума, и осколки падают на них. Пули прошибают землю всего в нескольких сантиметрах от земеревших тел, но нет сил придвинуться чуть ближе к обломкам и укрыться… Уродливым пятном перед глазами стоит неясный силуэт кого-то из своих. Может, экзорцист или же искатель, ставший невольным свидетелем этой ужасной бойни. Или же это… тот самый палач, которого Канда ждет уже столько лет. Кто-то что-то пытается сказать – Юу не слышит. Он смотрит на бледное тело, запоминая. В последний раз все дается с огромным трудом. Коснуться уже холодной руки, сжать ее, крепко-крепко, закрыть глаза и представить, что было совсем недавно. Теплые объятья, тихий смех, едва слышный шепот и жаркие прикосновения.. До рассвета не дотерпит. Нужно же сказать то, что не успел тут, на поле боя, хотя чувствовал, что все – конец близок, от него нельзя было убежать. Но почему-то не сказал… Надежда глупая штука. Сделать вдох. Вот он… чистый, сладкий, с ароматом ванили, такой желанный воздух. Свобода… И на горизонте его ждет уже знакомый силуэт, протягивая руки к впереди идущему парню в черном плаще. И осеннее солнце согревает уже остывшие тела, души, что, наконец, обрели долгожданную свободу и счастье, своим теплом, совсем не подозревая, что стало звездой для тех, кто никогда больше не увидит его лучи.